Глава 4.
-Это - единственное, что осталось.Пояснял старик Хо, чуть поворачивая голову к юноше, постепенно поспевающему за ним. Мальчишка едва не отстал, так как засиделся на скамье, любуясь подарком учителя.-Осталось после бойни? Настоятель храма передал его вам? -Его сын передал. Сообщил мне, что настоятель хотел, чтобы именно мне досталось это напоминание, хотя я даже не был его учеником.-Но почему он не отдал его сыну? Услышав вопрос, Мастер Цзин чуть нахмурился то ли с задумчивостью, то ли с недовольством. -покуда мне знать, любопытный молодой человек? Помню, его сын не был поклонником боевых искусств. Возможно, он сам и отверг подарок своего отца. -вот как... Тогда неудивительно, что он не оставил его себе и сам передал вам... Всю оставшуюся дорогу шли молча. Бингвен, однако, что все то время лежал на сырой земле мертвецки пьяным, быстро вскочил, как только двое снова приблизились. Попытавшись завязать с ними разговор, мужчина выцедил из себя несколько несвязных предложений и свалился спать, вроде бы пробормотав что то вроде: "Теперь все надо заново проверять". Вопрос о том, стоит ли вызвать бедолаге помощь, оставался открытым еще спустя пару минут после встречи, но, немного посомневавшись, Хо решил не тратить время и нервы и просто оттащил мужчину к скамейке, где и оставил отлеживаться, предварительно сунув ему в карман пару десятков ю-аней на опохмел и положив на набухшее покрасневшее лицо записку с надписью: "прекращай пить". Записку эту вскоре унес ветер. По возвращению Юилуна в школу сразу разрослись слухи. Точнее будет сказать, что разрослись они почти мгновенно сразу после того, как учитель Гоушэн знатно получил по шее от двенадцатилетнего мальчишки, но вместо предполагаемого уважения юноша вдруг получил всеобщую ненависть. Точно он знать не мог, директору ли Гоушэн навешал лапши на уши, запугав при этом бедных одноклассников Юи, или же всему виной был сам стадный инстинкт его товарищей по классу, но однозначно понимал, что его после этого ждет. К счастью, как уже известно, сам Гоушэн отказался преподавать мальчику свой предмет, Юи оставалось только проводить занятия с другими классами, где он постоянно слышал шепот и обсуждения. Впрочем, во всей школе он мог вместо привычного гула слышать шепот, стоило ему пройти мимо нескольких человек или более. Обстановка очень быстро накалялась, все более открытой становилась неприязнь к юноше, дошло даже до того, что в собственном рюкзаке он нашел пережеванную жвачку, которой была щедро покрыта вся поверхность тетрадей и учебников. В этот момент класс был полон людей, однако стояла почти полная тишина, в которой Юи чувствовал на себе каждый взгляд. Вместе с этим едва уловимыми были хихиканья, чье то бормотание. Кто то громко и отчетливо начал посмеиваться, пока цокот мужских каблуков приближался с другого конца помещения.На протяжении двух недель, проведенных вместе с мастером Хо за тренировками, Гёро претерпел еще два момента "перерождения", как его назвал сам мастер Цзин. Мальчишка просто не смог скрыть этого от мастера, когда прямо во время их очередного боя родимое пятно на его спине снова загорелось, прожигая насквозь одежду. Боль оказалась даже еще хуже, чем в прошлый раз, а свет от загорающихся одна за другой вен на теле оказался ярче самого красного заката. Стоя на коленях и упираясь руками в землю, юноша дрожал, поднимая вспыхнувшие янтарные глаза на мастера, моля того о помощи, но старик просто стоял на месте, без капли удивления на лице наблюдая.Третье перерождение произошло в конце второй недели, но при других обстоятельствах. Мастер Цзин и Юи гуляли по торговому району, когда у мальчишка начал чувствовать нарастающее жжение в спине. Старику пришлось схватить ученика и как можно быстрее унести подальше от людей. Сразу стало ясно, что перерождения случаются с каждым разом все реже - первое произошло в день после первой тренировки, второе - спустя 4 дня, третье - спустя еще 8 дней. Много вопросов оставалось без ответа, Юи много раз переспрашивал у учителя, что происходит с его родимым пятном, но тот лишь отмалчивался или всякий раз повторял одно и то же: "Никогда не показывай свое перерождение другим людям. Даже мастерам боевых искусств. Даже своей матери."Единственным, что мастер Хо пояснил более менее понятливо, было: "Твоя сила многократно растет с каждым новым перерождением. Однако они будут случаться все реже и реже, будут напрямую зависеть от того, насколько сильно ты будешь тренироваться. Чем сильнее ты становишься, тем сложнее будет достичь тренировки до предела. Это все, что тебе сейчас нужно знать. Спустя месяц нам придется пересмотреть твою программу занятий... Не ввязывайся в драки, Юилун..."-зачем ты это сделал..?-о, а разве не очевидно? Я хотел посмотреть, как ты отреагируешь...Стук каблуков приблизился, в конце концов эти самые каблуки появились прямо перед носом юноши. Они красиво поблескивали в свете тусклых белых ламп, было видно, что его мамочка славно позаботилась о том, чтобы ее чадо хорошо выглядело на учебе. -а как бы ты отреагировал..?Черноволосый не поднимал головы, неотрывно глядел на испачканные учебники, на которые его мать собирала деньги непосильным трудом, которые он так чутко берег, чтобы в конце концов кто то внаглую измазал их жвачкой. Однако лицо юноши не выражало никаких эмоций, все эмоции были заключены в глазах, которые он, дожидаясь ответа, поднял к нахальной роже, что смотрела на него сверху вниз, пока тот сидел на карачках и держал в руках лямки рюкзака.Однако рожа, что по форме напоминала хорошо выстроганный резчиком овал, при этом щедро усеянная веснушками и наполовину закрытая волосами, ехидно улыбнулась:-я бы в морду прописал! Но ты ведь такого не сделаешь? Одно дело - бить задохлика, такого как Собачьи объедки, а другое - меня, наследника потомственных борцов, Тинъина!-Брат Тин, потише! Учитель Шень ведь услышит!Предупредил кто-то из одноклассников-а мне то что? У нас есть Юилун, он учителей бить любит! Эй, Юи, а может, ты и маму свою бьешь, м? Значит, ты и новые учебники из нее выбьешь, я прав? Толстыми пальцами он полез в рот и вытянул оттуда покрытую слюнями розовую тянучку, которую, негромко посмеиваясь, начал приближать к единственной чистой тетради, преспокойно лежащей на парте Юи.Внезапно всем присутствующим в лицо ударил резкий порыв ветра, заставивший длинные девичьи косички отлетать за голову и падать мальчишкам на лица, смахнувший с соседних парт листы бумаги и перелистнувший страницы книжек. Вместе с ветром пришел и громкий хлопок, да настолько громкий, что кто то из девочек вскрикнул, закрывая уши ладонями.Мгновенно настала полная тишина. Тинъин, тяжело дыша, прижимался спиной к стене, держа ладонь на солнечном сплетении. Его ошарашенные глаза, неотрывно смотрящие на Юи, дрожали, как и все остальное тело, покрытое побледневшей кожей.Рука сползла с рубашки, открывая вид на большую дыру в ткани, что по краям была будто выжжена. Все остальные, увидев это, тоже мгновенно побледнели. На их головы и плечи вдруг с ужасающей силой начало что то давить, прижимая к полу и будто заставляя становиться на колени, лишь бы сохранить свои жизни. Однако единственным, кто должен был молить о пощаде, был мальчишка у стены, к которому Юи быстрыми шагами приблизился, которого схватил за грудки и которому отчетливо, громко и ясно прямо в лицо проговорил-Ты будешь языком очищать мой рюкзак вместе с учебниками. Если тебя вырвет на них - свою собственную блевотину будешь жрать. Ты понял?Ошарашенный и растерянный мальчишка ничего не ответил. И тогда Юи начал терять себя. Его глаза вспыхнули ярким янтарным огнем, на висках набухли венки, а на губах появился жуткий оскал. Он вдруг оторвал спину Тинъина от стены и с силой приложил ее обратно, ударив парня затылком. Все присутствующие заметили, как ноги Тина оторвались от пола.Рычащим голосом он переспросил:-ты меня понял?!Бедный мальчик, на глазах которого уже выступили слезы, заверещал-да, да! Я все понял! Пожалуйста, прости меня, прости!Он громко заплакал, моля о пощаде до тех пор, пока Гёро не отшвырнул его в ноги к другим ребятам, заставляя тех вздрагивать и отступать.-Сегодня же заберешь все, что испачкал, с собой. Оставишь хоть одно пятнышко - убью. Тем же днем Юилуна снова отстранили от занятий. На радость мастера Хо, естественно. Правда, когда тот узнал причину - сразу же устроил своему ученику серьезный нагоняй, ибо буквально днем ранее он ему не один раз озвучил фразу "не натвори глупостей". По мнению самого Юи такой проступок ничего общего с глупостью не имел, и более того - был даже более, чем разумным. Дома у мастера он нашел немалую коллекцию книг, написанных великими мастерами боевых искусств, которыми снова ночами тайком зачитывался. В каждой из этих книг была сводка, гласившая: "Боевое искусство не для насилия". Настолько заезженное и клишированное высказывание, что Юи едва не закрывал книгу с самого начала. Почему то эти слова он считал полнейшим лицемерием. В монашеских свитках нередко можно было встретить суждения о бесполезности насилия и о том, что буквально каждый спор можно решить словами. Цитата: "Человек, причинивший боль, должен быть прощен независимо от его мотивов. Простивший обидчика будет просвящен. Если же обида слишком велика, а обидевший не чувствует раскаяния, то будет ему уроком оставшаяся жизнь в нелюдимости, горе и несчастье."Юи, прочитав только первые две страницы свитка, свернул его и убрал к остальным - к тем, трогать которые мастер Хо, почему то, запрещал. Сложившееся мнение о том, что боевое искусство - не более, чем инструмент в руках мастера, заставило Юи сорваться и несерьезно отнестись к человеку, как к живому существу. Он был еще ребенком и им овладел гнев, доселе ему даже не известный. В новинку было чувствовать себя сильным. Настолько сильным для обычного мальчишки, что желание показать себя и заодно отыграться на обидчике привело к тому, что он в очередной раз едва не лишился места учебы вовсе. Для него оставалось загадкой, почему после всех этих инцидентов он до сих пор оставался в школе. Хотя и драки там случались часто из за банально ранее сказанного факта (смотри главы 1-3), с приходом учителя Гоушэна они начали строго пресекаться, а после того, как самому строгому учителю под дых прописал один из собственных учеников, дело должно было закончиться плачевно. Возможно, Юи просто отличался везением, о чем никогда не думал и не свидетельствовал. Считал себя невезучим. От матери Юи в этот раз получил по шее. Буквально, конечно, госпожа Лилинг никогда бы не подняла руку на сына, но благодаря своей харизме могла заставить его почувствовать себя виноватым настолько, будто он по детской дурости ядерную бомбу на Хиросиму сбросил. Насколько бы прав Юилун ни был, тот факт, что он уже второй раз вылетает из школы за драки, огорчил женщину, и она ради профилактики пригрозила ему, что не позволит посещать тренировки, если он еще раз будет отстранен от занятий. Правда потом она, довольная тем, что сын так заступился за нее и свою честь, принесла очень в их доме редкую сладость - тортик. Юи, наконец, сказал о том, что учитель Гоушэн отказался вести у него занятия, поэтому придется к экзамену готовиться с репетитором, но сказал уже после того, как торт съели. Сердиться было уже поздно, поэтому Лилинг просто всплеснула руками, красноречиво заметив "ничего не поделаешь, я бы тоже расстроилась, если бы мой ученик зарядил мне по животу кулаком...".По возвращению в школу проблемы не кончились. Среди учителей Юи прослыл хулиганом поневоле. Внутренний диссонанс вызывал тот факт, что ранее он считался тенью, которая и мухи не обидит, которую обижали все, кому не лень. После всех произошедших событий увидеть в нем того слезливого и скромного мальчишку не получалось. Он сильно вырос в моральном и физическом плане, перестал походить на самого себя со временем. Единственным, что осталось от его прежнего образа, были его огненно-янтарные глаза, походящие на два золотых диска, по краям облитые тонкими струйками крови и липового расплывчатого меда. Черные волосы, отросшие и начавшие во время тренировок настойчиво лезть в глаза, рот и нос, были небрежно схвачены в черную резинку и сплетены в хвост на затылке. Настолько небрежно, что многие более короткие пряди продолжали торчать по всей голове, придавая ему вид то ли бездомного, то ли особо задолбавшегося рабочего фабрики, то ли нигилиста и - по-совместительству - мастера боевых искусств. Эту черту в нем также выдавала черная жаростойкая рубашка, подаренная учителем специально для того, чтобы он в случае нового перерождения не палил всякий раз на себе одежду. Дело в том, что на спине этой рубашки золотой нитью был выгравирован дракон той же формы и размеров, что и дракон на спине самого Юи, даже в том же самом месте. Возможно, сделано это было для того, чтобы в случае чего отличать его в толпе или просто для того, чтобы обозначать принадлежность к додзе Хо Цзинлуна, ибо почти такого же дракона на своей рубашке носил сам мастер Хо.Пришлось надеть и широкие мешковатые штаны, тоже подаренные учителем. Мастер Цзин довольно часто начал раскошеливаться на Юи после того, как спустя два года они перешли на каждодневные тренировки, ибо новая программа требовала новых издержек в виде подходящей формы, оборудования, инвентаря. Гёро часто носил на запястье левой руки продолговатый черный браслет с позолоченной нашивкой. Браслет этот выступал в роли фиксатора запястья, нужный для того, чтобы не получить травму в бою или тренировке. Он приобрел его в 13 лет, причем только один, ибо на второй не хватило денег, однако спустя время его кисти и запястья окрепли достаточно для того, чтобы не повредить руку при ударе, потому носить он его стал лишь как аксессуар, благо - тот был регулируемый, иначе перестал бы налезать на руку после 14-ти. Особым подарком от учителя Хо стали монашеские черные туфли с белой внутренней обивкой, предназначенные специально для тренировок. Помимо того они весили на почти 4 килограмма и выступали в роли утяжелителей, что Юилуну понравилось настолько, что он начал ходить в них постоянно. Снимать их смел только при входе в помещение, отличное от школы.Внешне Юи стал походить на актера боевиков: расстегнутая едва ли не до солнечного сплетения рубашка, обнажающая грудные мышцы с покоящимся на них медальоном, засученная при этом в рукавах по локти и открывающая вид на покрытые мелкими шрамами и венами предплечья, длинные заплетенные в хвост волосы, браслет, зубочистка в зубах, которую он начал носить исключительно из желания выглядеть более эффектно. Что ни говори, а у детей разных возрастов разные проблемы: ранее он был несдержан, наивен и слаб, а сейчас желал произвести впечатление. Однако не на девушек, как хотели другие парни из его класса, а на потенциальных соперников. Старая дурная привычка - стремление к тому, чтобы узнать свою силу - осталась с ним, кажется, на всю жизнь, и он никак не мог у нее избавиться, как бы ни медитировал под руководством учителя и какими бы упражнениями для сдерживания негативных эмоций ни занимался. Однако все это, как раз таки, и сблизило его с его ныне лучшим другом, а было это так:Дождливой сенью начала нового учебного года пятнадцатилетний Юи шел домой парком, что был в полукилометре от школы и был прямо за рядом зданий, через которые парню приходилось подниматься в сторону фабрики. О существовании самого парка он узнал относительно недавно, а когда узнал - только через него и начал ходить в школу и обратно, ибо это было куда приятнее, нежели каждое утро наблюдать ту же неизменную страшную черную фабрику. В парке этом частенько собирались не особо культурные люди, любящие подвыпить и днем, и ночью, порой не отказывающие себе ни в чем. Самое главное - разгонять их никто не собирался, даже полиция, коей в городе и без того было довольно мало. Получалось, что городская власть просто не хотела терять людей на службе в какой нибудь пьяной потасовке, где и ножом пырнуть могли. Зато на других людей - тех, которые могли получить ножом вместо стражей порядка - властям было, мягко говоря, все равно, ибо то в любом случае был единичный случай. По большей части благодаря людям, подобным тому, что Юи увидел в небольшой группе людей, что были настроены против него явно очень серьезно.То ли они перешли ему дорогу, то ли он их спровоцировал, о чем говорил вызывающий насмехающийся взгляд его ярко-голубых глаз, но было ясно - драки не избежать.Однако Гёро, даже если знал, что у нападающих было оружие, вмешиваться не стал, ибо бойцовская интуиция, выработавшаяся за каких то 4 года, почуяла своего. "Оружие их не спасет." - подумал Юи и присел на скамейку, закидывая ногу на ногу.Предсказание оказалось верным.Почувствовав опасность, голубоглазый незнакомец сразу выскочил из круга, который четверо собрали вокруг него, и сразу же после этого в руке одного из них мелькнула сталь. Со свистящим, разрезающим воздух рывком парень ударил основанием ступни по колену вооруженного и, дезориентировав, догнал той же ногой в голову. Все удары заходили, как к себе домой, однако скорость, с которой он их наносил, не была уж прямо впечатляющей. Гораздо выше средней, может, даже высокой, но далеко не такой, какой обладал сам Юи. Голубоглазый часто наносил высокие удары ногами, но только после того, как выведет нападающего из строя. Делал он это аккурат заученными движениями, все, как по учебнику: легкий тычок в глаза, по кадыку, солнечному сплетению или в пах, он мог любым точечным ударом лишить соперника какого либо шанса на победу. Бил даже по тем точкам, которых и сам Юи не знал: мог ударить пальцами или фалангами пальцев между ребрами, в сгибы локтей или коленей, в самый центр двуглавой мышцы руки, один раз ему удалось попасть пальцами в артерию на шее, что мгновенно вырубило второго нападавшего, что пытался подобрать упавший на землю нож. Однако финальным штрихом в своей своеобразной поэзии он оставил сильнейший удар ногой с разворота, прошедшийся по лицу последнего бедолаги будто вскользь, по большей части нокаутировав его образовавшейся ударной волной. Зрелище было настолько захватывающим, что Юи, подходя ближе, даже похлопал. Хлопки из за спины голубоглазого, видимо, не обрадовали, а даже насторожили, ибо он с резким разворотом нанес бэкфист, да с такой скоростью, что Юи едва успел уклониться, и тогда в голове его образ новичка сразу изменился: из расчетливого и точного бойца он сразу перерисовался в тормознутого берсерка, который медленно, но очень верно набирает темп, точно как и силу, скорость, реакцию. К счастью, успокоить разбушевавшегося удалось довольно быстро, ибо его лицо знатно исказилось в выражении искреннего и даже приятного удивления после того, как Юи увернулся от неожиданного и быстрого удара. Так и подружились.Оказалось, что голубоглазый был бойцом свободного стиля, прибывший из Британии. Свой стиль он называл свободным, а не смешанным, потому что в нем действительно использовал только самые эффективные боевые искусства, неограниченные правилами ринга. Он был невысокий, довольно узкоплечий и обладал острыми чертами лица - скулы особо выражались. Светлые ранее, по его словам, волосы были уже русыми, густые брови и прямой нос подчеркивали необычность даже на фоне Гёро. Однако в свои 15 лет он имел гораздо большую венозность, нежели Юи, и объяснял это наследственностью. Сам по себе был жилистым, немного сутулым, обладал скромной, но очень даже заметной мускулатурой. Имя ему - Феликс Блэкхарт. У парня также был сложный и своеобразный характер. Ему, как Британцу, чужды были китайские традиции и обычаи, хотя он и пытался постоянно их придерживаться. К примеру, юморить он мог постоянно и на любые темы, вплоть до кончины чьей то любимой бабушки, за что даже в самой дружелюбной компании мог получить презрительный взгляд. Юи пришлось объяснять другу, что шутки в Китае принято шутить по хорошему поводу, только тогда, когда жаловаться не на что, и тогда Феликс изрек логичную мысль:-так вы, ребята, сами себе в зеркало не улыбаетесь. Остолбеневшему и задумавшемуся Гёро пришлось с этой мыслью ходить добрые две недели, покуда ответ не пришел в голову и не вылез во время диалога, который эту тему вообще не затрагивал.-за улыбкой интереснее наблюдать, когда она считается редкостью.Но мысль эта показалась Блэкхарту такой глупостью, что он скривил лицо так, будто раскусил что то отвратительное на вкус.-неужели продавать смех собрался? Это тебе не алмаз и не золото, если ты хранишь в себе радость, считая это ценностью, значит - ты банально скупой. Аки Брюс Ли он утер нос большим пальцем и, по-актерски гордо вздернув подбородок, развернулся спиной, кладя руки в карманы и удаляясь. На секунду он замер и добавил:-радость, конечно, ценнее алмаза или золота, Брат Юи. Кому то недоступны эти сокровища, как нам. Кому то недоступна радость. А если она у тебя есть - то почему бы не дарить ее тем, у кого ее недостаточно? Все вам, китайцам, приходится объяснять. Рудников то наоткрывали, а банальные шутки расценивать не умеете. Без черного юмора мир бы уже рухнул. Юилун долго стоял на месте, провожая товарища взглядом, пока не улыбнулся то ли с тоской, то ли с озарением. Такое выражение лица обычно говорило о том, что он что-то задумал. Мастер Хо видел это лицо перед тем, как перед его носом пролетал кулак.Как и ожидалось, он окликну друга с вопросом-хэй, сяо-Феликс.Голубоглазый, знатно сконфузившись оттого, что его назвали младшим, развернулся и встал полубоком, опуская брови на глаза. Молча он ожидал вопроса, пока тот не зазвучал, заставляя волосы прохожих вставать дыбом.-сразимся?Зеваки прибавили шагу, поглядывая на стоящих друг перед другом. Не желая встревать в назревающую драку, они даже расступились, начиная обходить их на четыре метра.На лице Феликса появился какой то добрый, но в то же время устрашающий оскал, опасности вида которого придавали три острых клычка, выглядывающих при малейшей улыбке.-не испугался, Лао Юи?-а ты не хотел бы развеяться? Я же вижу, как у тебя кулаки чешутся. Блэкхарт в ответ на такое разоблачение растянул улыбку во все тридцать два, сверкнув нетерпеливо глазами. Руки действительно постоянно сжимались в кулаки, поэтому он вынужден был держать их в карманах.Из груди парня донесся приглушенный смешок.-а твоя правая нога выдает тебя с потрохами...Юи опустил взгляд на ступню, заметив, как та невольно отодвинулась назад и подогнулась, становясь на носочек.Улица очистилась. Людей не осталось вовсе, они разбежались и попрятались по домам. Даже еще не улетевшие в более теплые страны птицы перестали щебетать, стало очень тихо. Внезапно прозвучал грохот, будто от удара молнией, который пришелся прямо в то место, куда с размаху ударила нога черноволосого. Образовавшаяся в плитке глубокая трещина с фарфоровым звоном разошлась на метр, окутывая поле боя пылью.-очень предсказуемо.Промелькнувшие в воздухе два ярких голубых огонька сказали об атаке и чья то тяжелая рука, рассекая туман из пыли и грязи, пришлась мимо цели, при этом разогнав облако и открыв вид на стоящую за спиной, облаченную в черное фигуру.-покажи, чему обучен.Зубочистку спокойно вынимая, Юи сжал ее между большим и средним пальцами прямо по центру и легким щелбаном отправил в ближайшее дерево, куда та и вонзилась одной из сторон. Феликс, провожая щепку взглядом, почувствовал, как по виску стекала капля холодного пота. Но причиной ей был не страх, а искреннее и сильное предвкушение. Снова растянулся он в улыбке и рассмеялся. Куда более смело и громко, чем удивил и шокировал друга. Смех голубоглазого сначала был заразителен, так что Юи не смог сдержать улыбки, но потом ему вдруг стало не по себе. Смех не прекращался, становился пугающим, а затем резко притих. Когда в очередной раз янтарь встретился с алмазом в битве взглядов, гром грянул вновь.Два кулака в одно мгновение врезались в два лица, провоцируя мощный порыв ветра, а вместе с ним и гонгообразный грохот. Ветер сорвал листья с крон деревьев, взволновал кусты и вихрями улетел в никуда. Шум сотряс землю, оконные рамы из за него заскрипели, чуть распахиваясь, и их тут же на замок закрывали жители домов. На небе стало внезапно немного ярче, будто смольные облака чуть разошлись в стороны. К сожалению, на этом бой был закончен. Феликс не смог выстоять удара и ушел в нокаут, а Юи, пролежав на земле несколько минут, смог подняться, испачкав при этом кровью, что пошла из носа, свою любимую рубашку и туфли.