Глава 1.
История Китая славится своей загадочностью и оригинальностью. Много тысяч лет жители Востока формировали отдельное независимое государство, создавали свой собственный язык, свое правосудие и законы, чтобы защищать своих людей. Их язык был составлен невероятно сложно по сравнению с любыми другими, вместо букв они использовали символы, да настолько разнообразные и изощренные, что даже самый лучший филолог мира не мог наизусть знать все 80 тысяч иероглифов. У мира сложилось мнение, что китайцы не ищут легких путей, и отчасти я сам так считаю, но одного не отнять: сложно - не всегда плохо. Поскольку китайское правосудие, как и любое правосудие в мире, когда то переживало сильный стресс, и законы переставали иметь свою значимость, на свет появлялись боевые искусства. Люди создавали оружия и боялись их, и в попытке защитить себя стали сами превращать свое тело в оружие. В китайских боевых искусствах используется великое множество стилей, одни копируют животных, другие - холодное оружие. Однако в кунг-фу, как и во всем другом, что с ним связано, был один большой, ну просто огромный изъян - его последователи.Много лет китайцы практиковали ушу и старались не выпускать его за пределы Китая, старались сохранить ценнейшие знания, чтобы их не опошлили Западные умы. Все тысячи лет сокрытия прошли впустую, когда на свет появился человек-Феникс. Он был великим, возможно, одним из величайших мастеров, которых только видел свет. Его боготворили юные дарования, связавшие жизнь с боевыми искусствами, но никто бы и понятия о нем не имел, если бы он не вынес божественные секреты ушу за пределы Поднебесной. Он создал совершенно новый боевой стиль, гораздо более мощный и эффективный, наиболее приближенный к идеальному боевому искусству, однако, когда он умер, секрет исчез. Будто испарился. Казалось бы, молодой мастер преподнес его всему миру на блюдечке, а сам отошел в сторону, сказав не уронить. Но мы уронили.Все знания о кунг фу были опошлены и спустя некоторое время после появления смешанных боевых искусств нагло высмеяны теми же, кто так отчаянно ими восхищался. Жаждущие наживы псевдо-мастера начали появляться с завидной регулярность, отщепляя для себя кусочек этого экономического пузыря и позоря боевое искусство байками про бесконтактный бой, силу воли, сгибающую металлические прутья, и, конечно же, про абсолютную красоту и эпичность каждого сражения мастеров.Все это стало настолько опошлено, что даже в Китае начали появляться псевдо-мастера, которые только сильнее усугубляли ситуацию. Люди не знали и не умели тренироваться, получали травмы, порой дело могло дойти до абсурда: парнишка, подержавший в руках свиток с манускриптом древнего воина-монаха вдруг поверил в себя и нарвался на шпану хулиганов, не проведя в жизни ни единой тренировки и едва ли умеющий нанести удар, не повредив при этом руку. Мальчишку едва откачали, и после этого он резко начал заявлять "кунг фу не работает!". И таких случаев становилось все больше. Древнее боевое искусство все быстрее исчезало из памяти народа, оставаясь только на страницах старых книг и в хороших, а порой и откровенно отвратительных фильмах.Китай сильно изменился с момента открытия угольных и металлических рудников, эпоха механизации очень сильно повлияла на развитие инфраструктуры и жизни населения в целом. Другие страны мира отставали из за банальной нехватки ресурсов или рабочих рук, однако многие жители Поднебесной утекали на Запад, где получали право на достойное образование и статус почитаемого ученого, если повезет. Но воздух в стране заметно попортился. Угля было так много, что заводы по переработке стояли почти в каждом городе и закрывали небо абсолютно черными смольными тучами, выходящими из труб. Многих жителей сельских местностей это очень разозлило, ведь это заставило климат измениться, урожая стало меньше, рабочий скот не выдерживал и падал замертво прямо во время вспахивания. Правительство нашло выход и, чтобы не провоцировать восстание, перенесло все заводы по переработке в отдельный город, отныне и доселе поставляющий уголь в другие города, в частности в портовые и города-железнодорожники. Но солнце стало плохо освещать города из за скопившегося в небе дыма, все стало постоянно окутываться рыжим оттенком заката, будто в сутках было всего три времени: утро, вечер и ночь. Иностранцы, приезжая в страну, часто любовались таким явлением "вечного заката" и называли это восьмым чудом света, даже не догадываясь, чем люди жертвовали ради этого.Что ни говори, а воздвигнутые за время технологического прорыва здания, все так же сохранившие свои восточные черты, стали гораздо выше и объемнее, что позволяло умещать в одном доме множество семей, в то время как раньше приходилось строить много отдельных домов. Продажа угля заграницу смогла обеспечить Китаю на время уважение среди остальных стран, но это уважение было мнимым, ибо каждый теперь желал оттяпать лакомый кусочек.Это была обычная стратегия.Хотя и пламя боевых искусств давно начало угасать даже в Поднебесной, в одном близлежащем к Провинции Хэнань городке оно не утихало еще с самого момента их зарождения. Каждый месяц в поселении проводились турниры для публики, в которых участвовали акробаты и трюкачи, таким способом заманивая новых учеников в свои школы, которых по городу было более чем достаточно. На самом деле он и среди других городов славился своей абсолютной помешанностью на боевых искусствах, правда, в основном помешаны были только главенства города, которые из поколения в поколение обеспечивали молодежи будущее в боевых искусствах. В этом городке жили как сильные люди, так и слабые. Многие дети из за своей природной неодаренности рисковали быть избитыми более сильными сверстниками или того хуже, из за этого почти каждая школа города имела как минимум 10 нерадивых учеников, уничтожающих репутацию заведения и тех, кто в нем обучался. Самой большой проблемой были нерадивые ученики богатых родителей, коих в городе пусть и было относительно немного, хлопот они доставляли всем.К счастью, были и дети, способные противостоять гнету со стороны элиты. На улицах города порой можно было увидеть драки между двумя или даже несколькими подростками, которые часто пресекались полицией, но никогда не прекращались. В конце концов, это стало чем-то вроде традиции. Существовали даже небольшие уличные клубы для подростков, в которых вознаграждали за победу в драке. В таких боях участвовали далеко не колхозные детишки с ударами-размахайками, ведь из-за обилия школ боевых искусств в городе практически каждый умел драться. К сожалению, не у всех были деньги для того, чтобы позволить себе тренировки у высококлассных мастеров. Самое дешевое додзе обходилось в 160 юаней, в то время как зарплата у бедных семей не превышала полторы тысячи юаней. И хотя многие все равно после окончания учебы покидали город и уезжали в столицу или вообще в другую страну, численность населения стабильно находилась на уровне 30ти тысяч человек. Все настолько банально и клишировано в начале этой истории, что некоторым захочется отложить книгу в сторону и попытаться найти что-нибудь интересное, но суть как раз таки в том, что дом начинается с одного простого кирпича.- С одного удара начинается бой, со второго – заканчивается!Вместе с шумом дождя чей то резкий и громкий голос приказывал. Низкорослый, но плотный и жесткий на вид мужчина, поправляя шляпу и смахивая капли воды с нее, вздернул уголок губы, корча лицо в агрессивном выражении. -так мне сказал отец перед тем, как выйти на бой! У нас был договор, ты не помнишь!?С небольшой вспышкой пришел гром, заставляя всех присутствующих замолчать и уставиться на мужчину, что был к ним полубоком и держал руки в карманах штанов, откидывая дождевой плащ назад. Из за красивой джентльменской черной шляпы с белой лентой его глаз не было видно, мешала еще и темная ночь, в которой было что то видно только благодаря вспышкам молний и слабым светильникам возле трактира, где небольшая толпа нагло окружала стоящего в центре.-кунг фу не предназначено для наживы, друзья мои...Мягко и изящно доставая руку из кармана и поднимая ее вверх, он заставил всех присутствующих вздрогнуть. Сверкнула молния, являя всем его будто вспыхнувшие вместе с ней янтарные глаза и расслабленную улыбку.-Юилун, неужели это говоришь мне ты!? -Кунг фу не предназначено ни для наживы, ни для насилия. Не предназначено для превосходства...Молния сверкнула вновь, но стоило им в этот момент моргнуть из за яркой вспышки, как ладонь мужчины вернулась обратно в карман, будто там и оставалась-это лишь инструмент самозащиты... Как игра в шахматы. Тебя бьют, ты блокируешь, меняешь стратегию, предугадываешь. Кунг фу – два слова... шах...Внезапно в воздухе что то промелькнуло, оставляя после себя силуэт из застывших в пространстве капель воды, и со стороны главного, того, что собрал свору, послышался прерывистый вдох. Тот свалился на колени, а потом, держась за живот, и на спину, поднимая всплески воды из больших луж.-...и мат.Напуганная и без того толпа, услышав голос за пределами кольца, которое они собрали вокруг врага, резко развернулась, увидев преспокойно стоящего к ним спиной. Раздался звон цепей и щелчки, с которыми раскрывались раскладные ножи. С яростным кличем они понеслись к нему, а мужчина, одним легким взмахом срывая с себя шляпу и плащ, растянулся в зубастой улыбке, открываясь им и будто встречая объятиями.Зазвенел будильник. Широко раскрыв глаза, одиннадцатилетний мальчишка тут же схватил то, что помешало его сну, и едва не швырнул в стену, однако вещицу спас женский голос с кухни, заставивший юношу аккуратно вернуть будильник на место, предварительно выключив.Юилун был слабым и маленьким по росту мальчиком. Многие дети в школе, даже не сильно отличаясь от него, старались как то насолить или обидеть, будто в его классе царила какая то иерархия издевательств. Самый сильный мальчик в классе, правда, не задирал никого, но мальчишки, что активно водили с ним дружбу, всенепременно отвешивали Юилуну подзатыльник всякий раз, как видели его, уткнувшегося носом в книгу. Виной тому было прошлое его отца, погибшего в бою в результате грубого нарушения со стороны оппонента. К тому же, Юи был беден и просто не мог позволить себе занятие в додзе или хотя бы купить книгу-самоучитель. Мама постоянно была на работе в попытках прокормить сына и при этом не упасть в долги за оплату квартиры, но Юи никогда не жаловался, ему просто было неприятно чувствовать боль, потому что он отличается от других. Однажды в мужской раздевалке перед уроком физкультуры кто-то из ребят заметил у него на спине родимое пятно в виде восточного дракона, и они запихнули беднягу в женскую раздевалку со словами «полюбуйтесь». В тот день его сильно обсмеяли и это очень задело мальчика, и он решил во что бы то ни стало стать сильным, тренируясь дома, но из за незнания банальных основ и представления не имея о том, как правильно тренироваться, он словил грыжу, из за чего пришлось перенести операцию, на которую мама потратила кучу денег и все таки влезла в долги. Юи чувствовал невероятный стыд за то, что лишил матери денег, и поклялся себе никогда больше не пытаться делать что либо без хотя бы базовых знаний. Но найти дешевое додзе у него не получалось, Юи пришлось терпеть издевки 5 лет, но со временем его одноклассники обрели какое никакое адекватное мышление и частично перестали издеваться над ним. Однако сам Юи со временем стал гораздо более черствым и меньше стал уделять внимание учебе. Все, что он делал – это читал книжки, которые мог найти в школьной библиотеке. Странно, но из боевых искусств там не было ничего, даже основы основ – Миямото Мусаси – там не было. Ему приходилось топить сознание в фэнтези и научной фантастике, лишь бы меньше времени проводить в реальном мире. Его мать была очень обеспокоена тем, что у него никогда не было друзей, и когда она спрашивала его об этом, он обычно отшучивался и говорил, что ему и в одиночестве хорошо. На самом деле Юи был в совершенном отчаянии по большей части из за того, что начал осознавать, насколько отличия между ним и остальными радикальны. Даже такие же небогатые дети его класса могли позволить себе занятия в додзе, а ему, мальчишке, который больше всего на свете хотел стать хоть чуточку сильнее, такой шанс не предоставился.Но однажды он смог найти додзе, в котором боевому искусству обучали почти даром. Это, на самом деле, трудно назвать додзе, ведь это походило на обычный небогатый домик, только вот двор в нем был очень обширным и далеко не пустым: везде были утыканы деревянные манекены, играющие роль противников, лежали гири и гантели, скамья для жима и штанга, турник. Но самым главным во дворе был, пожалуй, огромный баобаб, отбрасывающий свою тень на домик. Этот баобаб был настолько красив и могущественен, что в свете вечного заката походил на настоящее языческое божество. Красные, оранжевые, желтые и алые лучи проходили сквозь его крону, мягко падая на лицо Юи и заставляя того щуриться, но по прежнему с восторгом глядеть на дерево. Можно было подумать, что человек, преподающий в этом доме боевое искусство, должен походить на гору мышц, однако, по канонам классики, это был лишь семидесятилетний старик, выглядящий очень молодо для своего возраста: голову усеивали пышные смольно-черные волосы, заплетенные в хвостик на затылке, небольшое количество морщин сочеталось такими же черными усами и маленькой бородкой, он выглядел так, как и должен был выглядеть мастер боевых искусств, казалось бы, но так выглядит практически каждый старик, которого можно встретить в Китае, он ничем особым не отличался и вообще, как оказалось, никогда не преподавал боевое искусство, но Юи видел, как тот одним тычком в шею уложил напавшего на него грабителя, и настолько обомлел, что решил ухватиться за шанс. Старик наотрез сначала отказался брать мальчишку в ученики, но тот настолько доконал его просьбами, что тот шутки ради поставил условие: «победишь меня – возьму в ученики!».Условие звучало максимально абсурдно, но еще маленький и глуповатый Юи на радостях тут же кинулся на старика с кулаками. Естественно, все попытки заканчивались падением мальчика на землю, но он вставал, вставал и вставал, а после очередного его падения лицом вниз мастер вдруг побледнел, широко раскрыл глаза и на время замолчал, глядя на спину мальчика. Юи тогда не понял, что случилось, но очень был рад тому, что у него, наконец, получилось найти для себя додзе. Выяснилось, что старика зовут Цзинлун. Больше ничего не выяснилось, ибо он сразу же после слов о том, что Юи принят, заставил мальчика тренироваться. Первые три минуты он был бесконечно рад и доволен, следующие 10 минут начинал уставать, а последующий час валился с ног, но честно выполнял упражнения, пока старик наблюдал за ним с подозрительным прищуром. Под конец тренировки, когда мальчик уже пошел домой, покачиваясь и тяжело дыша, Цзинлун окликнул его, стоя полубоком с руками за спиной. Слегка поднялся ветер, теребя и развевая синюю рубашку мастера-вы не передумали, молодой человек?..Ответа не последовало, Юи выдавил из себя что то вроде «не-а» и, как только вышел за порог двора и закрыл дверь, раздался звук, с которым обычно тело падает на землю.Старик вздернул брови и окликнул еще раз-все в порядке?На этот раз было ответом что то наподобие «угу». Цзин вздохнул и вышел из двора, беря уснувшего мальчишку на руки.Мягко просачиваясь сквозь наглухо зашторенную занавеской комнату, солнечный свет назойливо ласкал юношу по лицу, будто пытаясь на ушко прошептать ему нечто важное, то, о чем он мог забыть из за сна, который прямо перед дверью учителя охватил его целиком и полностью. Юи сначала противился этим ласкам, лишь сильнее зарываясь в одеяло с недовольным мычанием, но не прошло и нескольких минут, как он вздрогнул и вскочил, о чем тут же очень пожалел.Пожалел настолько сильно, что едва не вскрикнул на весь дом. Почувствовав в мышцах адскую боль, такую, будто по нему ночью щедро прошлись бейсбольной битой, мальчишка свалился снова в кровать и сузившимися до размера точки зрачками уставился в потолок, прерывисто дыша и про себя размышляя«Что такое..? Все болит... Неужели опять грыжа..? Мама меня убьет... »Он попытался встать и кое-как это у него получилось. Оперевшись руками о край кровати, Юи и об этом сильно пожалел, ибо в трехглавых мышцах обеих рук внезапно возникла разрывающая боль, доселе мальчишке неизвестная. Конечно, у него был неприятный опыт с тренировками, во время которых мальчишка каждое занятие просто в тупую уничтожал свои мышцы, не задумываясь ни о технике выполнения, ни о том, что телу необходимо давать отдых, после таких занятий он тоже подолгу не мог пользоваться даже шариковой ручкой, но боль, которую ему довелось прочувствовать после настоящей тренировки, была другой. Будто даже приятной. Это чувство, когда после каждого неловкого движения мышцы пронзает насквозь будто большой иглой, притом еще и раскаленной. Однако эта боль обычно свидетельствовала о том, что тело начинает адаптироваться. Юи чувствовал эту боль впервые и не мог знать об этом ее положительном моменте, ему хватало одной только адской боли, чтобы подумать о том, что тренировки у мастера Цзина ничего хорошего за собой не влекут. Как оказалось, в своей комнате мальчишка пролежал довольно долго, ибо его мать, видимо, почувствовав неладное, аккуратно открыла скрипучую дверь и прошла в комнату, мягким голосом окликивая сына. Каштановые волосы, блеснувшие первым делом после того, как ее голова показалась в помещении, на первый взгляд напоминали расплавленный текучий шоколад, который Юи обожал и потому часто мог позволить себе во время объятий уткнуться ей в волосы, вдыхая запах апельсина и мяты. В раннем детстве он часто спрашивал ее, почему ее волосы так пахнут, а она постоянно отвечала, что ее волшебной пыльцой посыпают феи. Как же обидно было мальчику, когда он, уже более менее повзрослев, решил навестить маму на работе. Стоило ему пройти в цех, как в нос ударил резкий запах апельсинов и мяты, по которому он тут же начал искать свою маму, ибо знал, что кроме нее никто другой так не пахнет. Но запах не удалялся и не усиливался, пока он искал, возникало ощущение, будто он везде. Занятые своей работой сотрудники фабрики, что то старательно укутывая в упаковки, даже не замечали протискивающегося между рядов мальчишку, но один из них случайно пихнул локтем упаковку своего коллеги и та рухнула на пол прямо перед ногами Юи. Из той с характерным звуком посыпался ярко-оранжевый порошок, от которого и разило больше всего. Мальчишка поднял коробку и повернул лицевой стороной к себе, прочитав «Натуральный ароматизатор» и название фирмы. -Юи, пора вставать...Блеснувшие лисьей хитростью, ее зеленые глаза безжалостно впились в Юи, еще пуще, чем иглы, которые он четко ощущал в мышцах. Этот взгляд матери никогда не позволял ему врать, всякий раз, когда он пытался скрыть свои косяки, она всего лишь раз исподлобья на него глядела, и он тут же во всем сознавался, а гордая собой женщина, вместо того, чтобы отчитывать, говорила «проиграл», и это выбивало из юнца всю дурь.-если бы я мог...В ответ проскулил последний.-ах, точно...Дама всплеснула руками и непонятно откуда взявшимся в них полотенцем, которым затем начала шутливо махать на сына, окутывая того прохладным ветром.-старик, представившийся мистером Хо Цзинлуном, вчера принес тебя в дом на руках! Я перепугалась, думала, с тобой что то случилось, начала расспрашивать его, что произошло с моим мальчиком, а он подмигнул и сказал «завтра узнаете.»... Она демонстративно театральным движением коснулась тыльной стороной ладони лба, откидывая голову назад, но затем выпрямилась и, массируя уставшие от работы кисти рук, прищурилась-снова тренировался, да?Мальчик побледнел и раскрыл глаза испуганно, уже зная и понимая, что врать бесполезно. Не только потому, что его мать была абсолютным мастером распознания лжи, но и из за его совершенно жалкого вида. Гораздо более жалкого, чем обычно. Взглянув на бесчисленные книги, разбросанные по его комнате хаотично и совсем неуважительно по отношению к авторам, Юи нервно сглотнул, попытавшись найти хоть какое то оправдание. Бегая взглядом по корешкам, на которых были названия книг, он заерзал, снова ощутив боль и тихо прошипев-я... подрался. С улицы донесся угарающий возглас ворон, будто твердящий ему: «Дурак! Дурак!». Однако Юи, по сути, не соврал, ибо прошлым вечером ему действительно довелось потягаться с самим мастером Цзином... потягаться. Стоило этой мысли появиться с голове мальчика, как он тихо , сдавленно посмеялся, провоцируя боль в брюшных мышцах«Потягаться... да я и мизинца его не стою...»-самому смешно?Подшучивая над сыном, женщина хихикнула и, развернувшись, удалилась, попутно говоря-вставай и собирайся, иначе завтра на тренировку не пойдешь...---------------------------------------------------------------------------------------------------------Встать с мягкой и теплой постели - единственного спасения от дневных ответственностей и обязанностей - все же пришлось, что ни говори, а не пойти китайскому ребенку в школу по причине того, что все тело болит после тренировки, считалось верхом наглости и халатности, и больше не по отношению к школе, а по отношению к самому себе. Каждый ребенок Китая, будь то мальчик или девочка, совсем еще зеленый первоклассник или прожженный годами зубрежки и бесконечных экзаменов студент, точно знал, что прогул - это неуважение к самому себе, и потому Юилун, будучи не менее ответственным, пусть и немного отличающимся даже в учебе ребенком, был обязан собрать всю свою волю в кулак, упереться больными руками о край кровати и подняться, выдерживая жгучую боль и со страхом ожидая, что мышцы не выдержат какого то неловкого малейшего напряжения и просто разорвутся в самих волокнах, даже не в сухожилиях. К счастью или нет - и без того хлипкие ножки смогли пронести мальчишку до школы, пока не менее худощавые руки помогали удерживать на плечах рюкзак, заполненный учебниками, тетрадями и канцелярией, так ненавидимой почти всеми учениками из за лютого разнообразия, каждый небольшой карандашик для чего то предназначался, каждая линеечка нужна была то лдя того, то для другого, и эти вещи постоянно таинственным образом терялись, а потом находились в пеналах других учеников, ибо те банально путались в этих бесконечных приспособлениях и не понимали, где свое, а где - чужое. Юи принадлежал к той части класса, у которой вообще едва ли можно было когда нибудь найти что то кроме карандаша, ручки и в лучшем случае - стерки. Понимающие учителя в большинстве случаев не обращали на это внимание, просили остальных детей класса поделиться с теми, кому канцелярии недоставало, а те, хоть и нехотя, но делились, но только в том случае, если этого просил сам учитель. Когда такого не происходило, Юи мог попросить самостоятельно, но ему обычно отказывали, поэтому со временем он перестал надеяться на понимание одноклассников. Возможно, именно по этой причине у него всегда были плохие оценки по некоторым предметам - по тем, которые требовали именно тех принадлежностей, которых Юи просто недоставало. Проблема могла быть и в учителях. Проверенные десятками лет преподавания в школе провинциального городка, который больше внимания уделял боевым искусствам, нежели реальному образованию, учителя, могли быть черствыми, холодными, порой даже откровенно наплевательски относились к ученикам, которых на их же собственных глазах кто то мог унижать и оскорблять, но такие учителя, к счастью, оставались в школе ненадолго, последний из них явился в конце прошлого учебного года и в том же году уволился, когда его место занял более молодой и перспективный. Окончив престижное педагогическое учебное заведение, он сразу же устроился работать в город - поставщик многообещающих бойцов в столицу. При собеседовании с директором ему задали логичный вопрос: "А почему?", и он, поправляя толстые очки будто нарочно именно средним оттопыренным пальцем, заявил: "Я слышал, что в вашем городе уровень образования ниже среднего. Для вашего преподавательского состава непростительно было бы позволять ученикам так по-наплевательски относиться к учебе, особенно, если единственный способ как то выбраться из провинции в столицу - это заниматься мордобоем!" Учителей, также принимавших собеседование, это так шокировало, что они потребовали немедленно изъять его из списка претендующих на место преподавателя, но директора это, видимо, заинтересовало, и он попросил продолжить. "Боевые искусства - это не более, чем рудимент, оставшийся еще со времен необходимости сражаться голыми руками, но сейчас, в век огневой мощи, промышленных технологий и механики, они просто потеряли свой смысл. Люди выходят на арену и причиняют друг другу увечья, порой непоправимые. Ваши ученики - будущие студенты - обязаны заниматься боевыми искусствами, потому что иначе им не обеспечить себе достойного будущего. Вы же не можете обеспечить им достойного образования для этого самого будущего!"И директор сделал выбор. По правде говоря, не самый удачный с точки зрения отношения к ученикам, ибо новый учитель, как оказалось, детей не любил, поэтому держал всех в ежовых рукавицах, но зато выбор надежный. За последний год его преподавания качество знаний учеников увеличилось минимум в два раза, он не давал спуску никому и ни по какой причине, и, как казалось, был идеальным преподавателем, но совершенно хреновым учителем. Дети его раздражали и, естественно, сами недолюбливали, частенько посмеивались над его именем - Шень Гоушэн. Постоянно за его спиной ребята хихикали и бормотали себе под нос: "Мистер Собачьи Объедки!", но нередки были случаи, когда в эти самые моменты мистер Собачьи Объедки показывался прямо у них за спинами с гримасой, полной немой ярости, в такие моменты могло показаться, что он вот-вот зашипит, аки змея, и пожрет бедных детишек, раскусив их хрупкие тела напополам мощными челюстями. Детская фантазия сама дорисовывала такие картины в головах сочувствующих одноклассникам детей, но каким бы ужасным по своей сути ни был Господин Гоушэн, он оставался поразительно умным человеком. Среди преподавателей было известно, что он умел считать четырехзначные числа в голове за несколько секунд, знал четыре иностранных языка и занимался каллиграфией, превосходно играл в шахматы и даже обыграл учителя математики, поставив ему мат за пять минут. Но его ненавидели. Даже некоторые преподаватели, которые не разделяли его мнения касательно боевых искусств и их значимости. Какое то время Гоушэн не занимался классом, в котором обучался Юилун, потому что до этого мальчишка еще не поступил в средний класс - пятый, но стоило ему и его классу перейти порог и ступить на новую, неизведанную землю, как их сразу же своим ядовитым, холодным взглядом, выражающим то ли отвращение, то ли какую то хищническую наблюдательность, анализирующим своих новых жертв, встретил он. Перепуганным и без того ученикам он на последующее обучение дал четкую установку:"Если вы по той или иной причине не можете учиться - это проблема сугубо ваша. Заболели и пропустили материал - нагоняете, забыли о домашней работе - пишете объяснительную. Не ходите на мои занятия - вылетаете из школы и остаетесь на всю свою последующую жизнь на улице. Драк я не потерплю. Неуважительное отношение к моему предмету - тоже. Никакого шума в классе ни на перемене, ни уж, тем более, на занятиях."Одного его холодного, леденящего и в то же время прожигающего голоса было более, чем достаточно для того, чтобы ученики кашлянуть боялись в его присутствии. На неокрепшие умы пятиклассников эта его речь подействовала слишком сильно, особенно на зашуганных серых мышек, подобно Юи. Никто его занятий пропускать не осмеливался, даже самые наглые, те, что относились к учебе максимально пренебрежительно, если вообще относились, были на занятиях Гоушэна тише воды и ниже травы, некоторые даже умудрялись отвечать у доски домашнюю работу. и Юи отвечал, но делал это тихо и с неудобством, отчего мужчина постоянно давил на него словами: "Что ты там бормочешь?", а какой нибудь его одноклассник, у которого по предмету Гоушэна были одни только пятерки, мог, насмехаясь, пояснить: "Учитель Шень, это он всегда такой мямля!". Однако учитель ненавидел всех одинаково, поэтому отвечал:"А тебе то какое дело?", и с прожигающими глазами исподлобья смотрел прямо в душу ученика, чем быстро ставил его на место.К счастью, в этот день Юи не пришлось выходить и отвечать у доски, поэтому, быстро отстрелявшись и даже ни разу не получив втык за весь день, он вернулся домой то же дорогой и с таким же вялым видом, хотя после занятий с Учителем Шенем к физической усталости добавлялась еще и эмоциональная и моральная, больше всего - умственная. Новый предмет давался тяжело, на одном уроке проходили очень много нового, да еще и приходилось слушать этот вымораживающий голос на протяжении семи уроков, ибо он взялся провести и остальные занятия по предметам, преподаватели которых были чем то заняты или болели, отсутствовали по какой либо другой причине. Это было настоящей пыткой, ибо голос Гоушэна создавал какой то невидимый потолок, который с неистовой силой давил на всех учеников. За этот день на Юи даже не наехал никто из одноклассников, настолько все были измотаны. К счастью для Юи, под конец дня стало немного легче, боль потихоньку уходила, но вместо нее приходило очень сильное желание спать, поэтому он, придя домой, сразу скинул с плеч тяжелый рюкзак, стянул рубашку и свалился в постель, отключившись сразу же, как его голова коснулась подушки.