11
Июнь 22, 2021. Форт Хендэ.
Широко улыбающаяся Джису сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами и прислонившись спиной к стене. Шнур телефона туго натянулся, но всё же его длины хватило, и трубка как раз доставала до уха девушки, которая оживленно кивала, слушая, как Богом взахлёб рассказывает, что он сегодня делал в садике.
Естественно, малыш закатил истерику, когда мама сказала ему, что Джису звонила и передала привет. Это был настоящий припадок: смесь ярости, обиды и грусти. Мальчик, плача, хлопнулся на пол, колотя по доскам ногами и выкрикивая что-то сквозь слёзы. Честно говоря, Чеен не только не удивилась такой реакции, но и понимала её, поэтому она терпела этот концерт целых полминуты. Но как только внутренний секундомер девушки щёлкнул, достигнув отметки в тридцать секунд, она подняла сына с пола и без обид строго сказала ему, что такое поведение неприемлемо, и если он продолжит себя так вести, то разговаривать с Джису она будет без него. Услышав эту угрозу, Богом, души не чаявший в девушке и готовый на всё ради того, чтоб с ней поговорить, моментально замолчал и только расстроено всхлипывал, глядя на Чеен. Она тут же обняла его, успокаивая. Малыш весь вечер просидел у телефона, ожидая звонка, и сердце Чеен просто разбивалось при каждом взгляде на сына. Ещё тяжелей было оттого, что она точно знала: девушка не позвонит. Укладывая его спать, Чеен пообещала, что скоро он обязательно поговорит с Джису.
Звонок от нее пришел на следующий день, на этот раз застав Богома дома, и Чеен была чертовски благодарна за то, что ей не пришлось врать сыну. Богом моментально растрогал кореянку, спросив её, кого она спасла сегодня на работе, и когда она приедет домой. Они поболтали всего пять минут, и малыш нехотя уступил трубку маме. Разговор с Чеен тоже был гораздо короче, чем хотелось, у Джису было всего десять минут, так что блондинка успела только пожаловаться на упертых членов городского совета и попросить девушку беречь себя.
С того дня прошел месяц, и такие разговоры успели превратиться в традицию. По крайней мере раз в неделю Джису звонила в особняк с «блатного» автомата, так что они могли поговорить подольше. Иногда Ким удавалось даже угадать по времени, и она звонила, когда Чеен укладывала Богома спать, так что вскоре малыш начал просить её рассказать ему сказку. Сперва Джису просто слушала, как Чеен читает ему «Принцессу в старом мешке» (она никогда не успевала дочитать до конца, её маленький слушатель засыпал на середине сказки), но однажды Богом попросил Джису саму рассказать историю, и той пришлось вспоминать «Сказку о Храбром рыцаре и Злой Королеве». Эта сказка будила в памяти девушки воспоминания о Пусане и поэтому первой пришла в голову. Джису прислонилась спиной к стене и начала рассказ. В целом, она неплохо справилась для первого раза, а если что-то и забыла, компенсировала это красочными описаниями огромного-преогромного дракона и безмерной храбростью рыцаря, готового своей любовью растопить холодное, как лёд, сердце прекрасной злой королевы. Богом и, судя по тихому бархатистому смеху, даже Чеен остались довольны её талантами рассказчика.
А сегодня Джису, улыбаясь, слушала, как Богом поет песенку, которую они с мисс Манобан выучили в садике. У детей в конце августа намечался концерт, и группа Богома разучивала для него целых две песни: "My Little Yellow Bus" и "You Are My Sunshine". Узнав об этом, кореянка практически умоляла Чеен записать пение малыша на плёнку. Мальчик охотно согласился спеть первую песню, специально для Джису.
- ...hop on board to my little yellow bus! – пение закончилось, и Джису рассмеялась, услышав, как Чеен аплодирует сыну. Судя по влажному чмоку в трубке, Богом заслужил от матери поцелуй в щеку.
- Это было офигенно, малыш, – похвалила Джису. Кто-то позвонил в двери дома Пак, и Чеен, извинившись перед Джису, вышла. – Могу поспорить, ты будешь самым крутым певцом на концерте.
- Ага, – согласился тот, – мамочка говорит, что я самый лучший.
- И мамочка права. Так что, я услышу вторую песню?
Богом хихикнул, и Джису живо представила, как он мило качает головой:
- Не-е-е-ет, это сюрприз.
- А я хочу сейчас послушать.
- На концерте, – упрямо возразил он. – Тебе нужно подождать.
Джису нахмурилась и, пытаясь скрыть разочарование в голосе, ответила:
- Я не смогу прийти к тебе на концерт, приятель. Мне нужно работать. Но когда я приеду, мамочка покажет мне запись. Или давай лучше ты сам споешь для меня, согласен?
- Ага, – с готовностью согласился мальчик. – Ты приедешь на ярмарку?
- Какую ярмарку?
- С фейерверками, – если б Богом был старше, он бы добавил «балда», удивляясь, как можно спрашивать такие очевидные вещи, Джису была в этом уверена.
- Ярмарка с фейерверками? – переспросила девушка.
- Не знаю, – Богом пожал плечами, – но там будут попкорн, и игры, и... и лошадки, и качели, и попкорн, и сладкая вата, и игры, и... и...
- И фейерверки? – догадалась Джису, стараясь не засмеяться.
- Ага! Откуда ты знаешь?! – искренне удивился Богом.
- Я умею читать мысли, – доверительно прошептала девушка.
- Не-е-е-ет, – возразил малыш. – О чем я думаю?
- Хммм, – Джису задумчиво помолчала. – О попкорне и играх?
Богом удивлённо ахнул:
- Как ты угадала?!
- Ладно. Моя очередь, – голос Чеен приближался, видимо, она вернулась в гостиную и теперь шла к телефону.
- Нет, мамочка, моя очередь, – ответил мальчик, и, судя по шороху, Джису предположила, что он прижал трубку к груди.
Чеен, должно быть, наградила сына одним из своих фирменных тяжелых взглядов, хотя, справедливости ради, надо сказать, что он медленно, но верно, вырабатывал к ним иммунитет. Раздался очередной шорох и обиженное:
- Ла-а-адно, мамочка, – и трубка оказалась у старшей Пак.
- Малыш упрямый, – насмешливо сказала Джису. – Не знаешь, в кого бы это?
- И ему ведь всего три, – сухо добавила Чеен.
- Это еще ничего. Будет веселее, когда он пойдет в школу и начнёт огрызаться.
- К вашему сведенью, я воспитываю вежливого молодого джентльмена, – строго сказала блондинка.
- Мамочка! – крик был такой громкий, будто Богом находился в гостиной. – Я какать хочу!
- Да, просто образчик вежливого молодого джентльмена, – фыркнула Джису.
Чеен раздраженно хмыкнула, и кореянка ясно представила, как она закатывает глаза, повернувшись к Богому:
- Так иди, родной. Ты же большой мальчик. Позовешь меня потом.
- Ладно.
Внезапно Джису вспомнила один случай из раннего детства Богома, о котором девушка писала ей, и засмеялась:
- Эй, а помнишь, как он пытался сам сходить в туалет, и в итоге свалился в унитаз?
Чеен фыркнула, безуспешно пытаясь сдержать смех. Когда это случилось, она, конечно, пришла в ужас, но теперь, когда Джису напомнила ей об этом, она поняла, до чего это было смешно.
- Да, он целый месяц потом боялся подходить к унитазу.
- Боже, какая жалость, что ты не сфотографировала его!
- Знаешь, я конечно не против того, чтоб время от времени ставить сына в неловкое положение, но это было бы слишком жестоко даже для меня, – усмехнулась Чеен.
- Конечно. Так что от тебя хотели?
- Мисс Манобан приходила. Она на днях пекла детям печенье, от которого Богом пришел в полный восторг, так что я попросила у неё рецепт.
- Погоди-ка. Вы, что, так близко сошлись с Лисой, что она может просто так заскочить к тебе домой и что-нибудь принести?
- Ты так говоришь, будто я какая-то отшельница.
- И ты готовишь по чужому рецепту! Боже, меня всего два месяца не было дома, а ты уже нашла мне замену! – продолжала шутливо удивляться Джису.
- Ну, я здоровая девушка, у меня есть определенные потребности, – поддела Чеен.
После этой фразы паника моментально накрыла кореянку, и от подступившей к горлу желчи стало трудно дышать. Ведь это правда, Чеен в Пусане, а Джису в Хендэ. Она не раз слышала о парах, которые распадались из-за того, что один из партнеров служил в армии. Расстояние часто убивало отношения. С глаз долой – из сердца вон, так ведь говорят? А Чеен... ей ведь стоит только пальцем поманить, и кто угодно будет у её ног. От этих мыслей ком, сдавивший горло девушки, становился все плотнее. Почувствовав неладное, Пак быстро добавила, разряжая повисшее между ними напряженное молчание:
-Не переживай, дорогая, рецепт моего фирменного турновера знаешь только ты.
Джису фыркнула, страх немного отступил:
- А я уж думала, ты даёшь этот рецепт всем симпатичным девушкам.
- Нет, только тебе.
Джису отвернулась к окну, чтоб скрыть заливший щеки румянец. От этих слов она чувствовала себя так, будто за спиной у неё выросли крылья. Девушка откашлялась, стараясь не слишком показать блондинке свою радость:
- Так что, вы, девчонки, теперь лучшие подружки навек?
Чеен насмешливо хмыкнула в ответ:
- А что, ты ревнуешь?
- Именно, – и в этом ответе, брошенном в шутливом тоне, было много правды, и Джису даже не собиралась этого отрицать.
- Нет, не совсем. Место лучшего друга я берегу для кое-кого особенного.
- Ага, знаю, это место Богома, да?
- Ну, вот, а теперь ты говоришь так, будто у меня вовсе нет друзей.
- Я всё равно думаю, что ты офигенная.
- И если ты так думаешь, значит, к черту всех остальных, – сарказма в голосе Чеен было достаточно, чтобы фраза не прозвучала слишком приторно. – О, кстати, когда ты последний раз созванивалась с Джином? – внезапно спросила блондинка.
- С Джином? – переспросила Джису, озадачено нахмурившись. После возвращения на базу она, конечно, писала ему, и, судя по письмам, у брата всё было в порядке, так что Ким о нём не тревожилась. – А что такое? Что он натворил?
- Я вполне уверена, что они с мисс Им общаются.
- Как так «общаются»? – с любопытством переспросила девушка.
- Ну, по телефону, скорей всего. Я на днях слышала, как мисс Им ему звонила.
- Я имела в виду, в каком смысле?
- В том самом, о котором ты подумала, – многозначительно усмехнулась Чеен.
- Да ладно! – ахнула Джису. Она никогда не думала о такой возможности, но теперь, когда Чеен сказала ей, кореянка обнаружила, что её вполне радует такой вариант. – Ха, Наен и Джин, офигеть! Вот же козлина, доставал меня расспросами о тебе, а сам-то! И ничего мне не сказал!
- Он расспрашивал тебя обо мне? – переспросила Чеен.
- Да-да, просто смирись с этим, – проворчала девушка.
- Кстати, мистер Сок Джин, кажется, получил преданного обожателя в лице Богома. Он на днях спрашивал, когда к нам приедет «дядя Джин», - добавила Пак.
- Боже праведный. Дядя Джин? Он будет в восторге, – засмеялась Джису.
- Да, очевидно, Богом перестал бояться киборга и, твёрдо решив стать Джимом Хокинсом, теперь надеется, что Джин займёт место Долговязого Джона Сильвера, - сухо констатировала Чеен.
- Я стану капитаном Амелией, если ты будешь этим собачьим профессором.
- Доктором Допплером, – поправила Чеен, почти обидевшись, что Джису не помнит. Брюнетке пришло в голову, что еще не известно, кто из Пак любит этот мультик больше. Хотя, если б ей пришлось пересматривать «Планету сокровищ» четыре раза в неделю, наверное, она тоже полюбила бы его. Деваться-то было бы некуда. – По-моему, на капитана Амелию больше похожа я.
- Не, она морской офицер и задира, а ты любишь книжки и всякое такое.
- Книжки и всякое такое, – передразнила Чеен. – Ну, ты точно не тянешь на доктора Допплера.
- Ага-ага. Эй, ты просто обязана сфотографировать Богома во время ярмарки.
- Конечно, я обещаю. А вы на базе будете праздновать?
- Шутишь что ли? Да в этот день мы превращаемся просто в патриотических фанатиков! Будем палить в воздух при полном одобрении Национальной Стрелковой Ассоциации.
Чеен фыркнула, пытаясь удержать смешок:
- А тебе можно такое говорить?
- Наверное, нет. Но серьёзно, у нас тут этот день празднуют с размахом. На следующей неделе многие едут домой, чтоб отпраздновать с семьями, так что мы устраиваем собственный День независимости в эти выходные, для солдат и их семей. Знаешь, с батутами для детишек, и раскрашиванием лиц, и гигантским пикником. Круто будет, вообще-то.
- Да, явно заманчивей, чем наш фейерверк.
- Нет, Богому понравится, – Джису на секунду представила восхищенную детскую рожицу. – Может, когда-нибудь, вы тоже приедете, – робко добавила она.
- Когда-нибудь, – голос Чеен был невесёлым. Как и Джису, она знала, что это лишь мечта, почти несбыточная.
- Когда вы с Богомом приедете, – чуть веселей добавила Джису, – я, наконец смогу показать тебе нашу глушь.
- Я бы очень хотела этого, – радостно сказала блондинка. – Все эти семьи, они приедут на праздник?
- Нет, – усмехнулась девушка, – не все, то есть. Большинство живут прямо на базе и переезжают вместе с мужьями и отцами туда, куда переведут.
- Тогда, кажется, они часто переезжают.
- Думаю, к этому можно привыкнуть. Это здорово, на самом деле. Вроде как община. Как маленький город, - Джису просияла, от этой мысли, - только все вооружены.
- О, Пусанцам не нужно оружие, чтоб сеять разрушение, поверь, солдат, – мрачно сказала блондинка, чей голос вдруг приобрел опасную мягкость темного бархата. – Одна удачная сплетня, и считай, что от твоей жизни остались одни руины.
- Вы говорите, исходя из личного опыта, мэр Пак? – с нажимом спросила Джису.
- Я здесь выросла, – голос Чеен был серьёзным и бесстрастным.
- Ты меня пугаешь, когда ты такая злая, – наигранная дрожь в голосе девушки, заставила Пак хрипло усмехнуться.
- Вот поэтому я и занимаю пост мэра...
- На карте осталась одна минута, - сообщение автомата не дало Чеен договорить. Джису раздраженно вздохнула.
- Бля, – тихо выругалась она, прислонившись затылком к стене, чуть энергичней, чем хотела. – Ты слышала?
- Да, – вздохнула Чеен. – Я могу послать тебе другую карту.
- Не нужно, я могу пополнить счет здесь.
- Думаю, мы поговорим в другой раз? – неохотно произнесла Чеен.
- Да, – Джису тяжело вздохнула. – Я позвоню. Обещаю.
- Я скучаю по тебе, – тихо прошептал хриплый голос.
- Я... – связь прервалась, и в трубке раздались короткие гудки.
Брюнетка повесила трубку на рычаг, и ноги сами понесли её в магазин, находившийся на базе.
***
Июль 4,2021. Пусан, Корея.
Чеен никогда не понимала, что романтичного находят парочки в объятиях во время фейерверков.
В этом году они с Богомом отмечали этот праздник в третий раз. Два года назад она не рискнула барабанными перепонками сына, которому было всего три месяца, и после официального открытия гуляний на городской площади они ушли домой и смотрели салют с балкона особняка. Так что первый День Независимости в жизни мальчика был довольно непримечательным. На следующий год они остались на площади, но когда раздались взрывы пиротехники, годовалый Богом закрыл уши мамиными ладонями и уткнулся лицом ей в плечо. Только после того, как отгорели римские свечи, малыш рискнул поднять потрясенный взгляд в ночное небо, разукрашенное яркими огненными цветами. В прошлом году всё было хорошо до особенно звучного последнего залпа, который был таким громким, что младший Пак испугался и расплакался. И сейчас, хотя Чеен была почти уверена, что Богом достаточно большой мальчик, чтоб, не испугавшись, пережить все десять минут праздничной пальбы, она всё же захватила беруши, просто на всякий случай.
Мать с сыном наслаждались прекрасной погодой, не спеша прогуливаясь по внутреннему двору центра, где сегодня появились ряды будочек и киосков. Монахини из церкви Св. Леопольда, как и каждый год до этого, продавали свечи ручной работы. Чеен подавила готовый сорваться с губ смешок, когда сестра Рюджин запнулась о собственную ногу и выронила коробку свечей, получив от матери настоятельницы полный укоризны строгий взгляд. Брови мэра удивленно взметнулись, когда она увидела, что Мин Юнги первым побежал на помощь незадачливой монахине.
Свободные от дежурства подчиненные шерифа расположились с северной стороны двора и теперь сидели рядом с баком-ловушкой, поддразнивая горожан и вызывая их посоревноваться в меткости. Помощник лейтенанта Ким Тэхен взгромоздился на сиденье внутри бака и теперь, к величайшему неудовольствию Чеен, непринужденно болтал с Джихе. Может, стоило предупредить мистера Кима, что его жена купила мячик и теперь прицеливалась? Никогда не связывайтесь с бывшей звездой софтбола, подумала Чеен, поймав взгляд коварно усмехающейся Дженни. Само собой, метко брошенный мячик угодил прямо в цель, и мужчина свалился в воду. Когда ему удалось выбраться из бака, вода стекала с него ручьями. Он поглядел вслед убегающей несносной училке и, повернувшись к жене, робко улыбнулся ей.
День продолжался, и в честь праздника они с Богомом решили побаловать себя сладким. Когда девушка спросила сына, чего он хочет, он выбрал пакет попкорна и, как истинный Пак, предпочел всем сладостям яблоки в звёздно-полосатой карамели. Мальчик был просто счастлив и участвовал во всех играх и конкурсах, в каких только мог. Он не пропустил ни одного аттракциона и даже каким-то чудом уговорил маму прокатиться на Чертовом колесе. Чеен уступила этой просьбе несмотря на свою боязнь высоты и, сидя в кабинке аттракциона, почти получила разрыв сердца. Подымаясь всё выше над городом, блондинка не могла не думать о том, что с Джису всё было бы по-другому. Конечно, девушка стала бы раскачивать кабинку, смеяться, и шутить, что они обречены. Но Чеен точно знала, что хватило бы одного её слова, и Джису тотчас бы прекратила свои шутки и обняла бы их с Богомом, готовая защитить их обоих от падения, да и вообще от чего угодно. С высоты город выглядел захватывающе, и кореянка, конечно, пришла бы от этого в восторг. Чеен сделала фотографию открывшейся панорамы, мысленно отметив, что обязательно пошлёт снимок Джису.
Праздничная суматоха вокруг каждую секунду напоминала Чеен, что их с Джису разделяет целая страна. И все эти напоминания отдавались болезненными уколами в сердце. Это не справедливо и неправильно. Ким Джису должна сейчас гулять с ними, дурачиться и делать глупости. Она должна спустить все деньги в тире только потому, что Богом захотел эту громадную плюшевую панду, и должна дразнить Наен, стоящую в кабинке с поцелуями. И когда раздались залпы салюта, Пак, наконец, поняла, что романтичного находят люди в объятиях под расцветающие в темном небе фейерверки.
На улице быстро темнело, и обнимающиеся парочки были повсюду, куда ни глянь. Девчонку Мияваки обнимал несовершеннолетний суженный, бережно положив руки на её заметно округлившийся живот. Чета Ким сидела на раскладных стульях, взявшись за руки, Тэхен, видимо, был временно прощен. Даже этот пьяница-уборщик был не один, сестра Рюджин сидела рядом с ним на расстеленном пледе.
Мэр Пусана не успела полностью погрузиться в эти грустные мысли, потому что из динамиков над их головами зазвучала песня Кенни Чесни. Услышав её, Богом начал радостно подпрыгивать, громко подпевая. Песня была медленная, но очевидно, такие мелочи как ритм малыша не заботили.
Глядя, как сын пританцовывает, хлопая в ладоши, Чеен не могла не рассмеяться. Блондинка достала из сумки фотоаппарат, чтоб успеть снять его танец на видео, Джису просто обязана это увидеть. До того, как песня оборвалась, она успела даже сделать несколько фотографий. Разговоры стихли, и пусанцы приготовились к заключительному аккорду празднества. Богом плюхнулся к Чеен на колени и прошептал:
- Начинается, мамуль.
Единственными источниками света теперь были разноцветные светящиеся палочки в руках детворы и гирлянды разноцветных фонариков на деревьях. Все замерли в ожидании.
Шоу началось, и темноту ночного неба разорвала косая красная вспышка.
Июль 9, 2021. Форт Хендэ.
Небо осветилось красным, оранжевым и жёлтым. Темнота ночи на секунду отступила и сомкнулась снова, когда раздался первый взрыв.
Джису проснулась за несколько секунд до взрыва, почувствовав, что самый воздух вокруг неё неуловимо изменился. Этих секунд ей хватило, чтоб собраться с мыслями и оправиться от внезапного шока, который она испытала, почувствовав, как тесный походный бункер сотрясается от ударной волны. На мгновение воцарилась мёртвая тишина, а потом раздался сигнал тревоги, и Джису скатилась со своей койки, привычно избегая свесившихся ног Хэина, собиравшегося спрыгнуть с верхней полки. В этот раз их сон был коротким и тревожным. Потребовалась всего пара секунд, чтоб надеть каски и ботинки, единственные предметы обмундирования, которые они позволили себе снять. Подхватив винтовки, они вылетели из бункера и увидели, что два дальних, стоявших к югу барака охвачены пламенем.
От самого дальнего ничего не осталось кроме осколков металла, пластика и кирпичного крошева. Осколки стекла разлетелись и теперь усеивали песчаную почву на несколько сот ярдов вокруг.
Там жили Хваса и Сынмин.
Второй бункер был весь в огне, языки пламени вырывались из окон наружу.
Ли Тэён и Чон Субин.
Раздались выстрелы и крики. Корейская речь смешалась с арабской, но противникам не нужен переводчик, чтоб понять, что они проклинают друг друга. Выстрелы. Сухой стрёкот автоматных очередей. Бесконечная стрельба и треск пламени. Из огня, охватившего барак, выходит группа одетых в черное мужчин. Черные одежды, смуглые закопченные лица, темные глаза горят ненавистью, более жаркой, чем пламя, из которого они появились. Джису кажется, что они родились из дыма и пепла и теперь идут на них с автоматами, лентами патронов на груди и в поясах из взрывчатки. В их взглядах девушка видит обещание скорой смерти.
- Стоять! – кто-то из своих кричит эту команду, и краем глаза Ким видит, что парень весь напрягся и ждет одного неверного движения, повода, чтоб выстрелить.
И он получил то, что хотел. Четверо из пяти направили на него автоматы и открыли огонь. Солдат едва успел упасть на землю и откатиться к укрытию. Пятый побежал по тропе. Обвешанный взрывчаткой. Часы на взрывном устройстве тикают неестественно громко.
- Нет, – думает Джису, глядя, как он бежит по тропе между бараками, где солдаты пытаются удержать волнующуюся толпу гражданских. Нет. Один взгляд на смертника, и они бегут. Это всё, что они могут. Выбор прост – мы или они.
- Нет! – кричит она и делает шаг вперед, опускает винтовку и делает ещё шаг.
- Ким! – рявкает Хэин и утягивает её назад
- Он же погибнет!
Хэин не отвечает. Он прижимает Джису к себе, прикрыв голову девушки руками, и тащит её с тропы, под прикрытие мешков с песком, почти силком укладывая на землю.
Взрыв. У неё звенит в ушах. Почва сотрясается под ними, и их накрывает градом из осколков, песка и комьев земли. Выстрелы. Темноту ночного неба разрывает косая красная вспышка.
Чон шевелит губами, но Джису не слышит. В ушах звенит так громко, что кажется, она до конца жизни не услышит ничего, кроме этого звона. Это ничего. Уши ей не нужны, её слишком хорошо готовили для этой работы, и теперь она знает, что делать. Как и её товарищи. Союзникам угрожает опасность. Ликвидировать противника. Они покидают укрытие и возвращаются на тропу. Ближайший барак разрушен до основания. Кто-то кричит, прося прекратить огонь. Видимо, никто не пострадал. Пока что.
Те четверо в черном теперь разбегаются в стороны. Один получает пулю в плечо и падает, корчась в луже собственной крови. Двое убегают, отстреливаясь не глядя. Четвёртый бежит. Бежит к ним. Так быстро, будто отчаянно ищет смерти. Он приближается к Джису, которую готовили для того, чтоб такие, как он, нашли в ней свою смерть. Ким не хочет его гибели, но спустит курок, если у неё не будет выхода. Он вооружен и пылает местью. Тот, кто бежит к ней, совершенно уверен в святости своей миссии. Он направляет оружие на Джису, но она стреляет первой. Пуля с глухим коротким хлопком впечатывается арабу точно меж глаз. Он падает на землю. Мёртвый.
Итоги боя печальны: Ли весь в ожогах, Чон обожжен меньше, но кашляет кровью, выхаркивая кусочки легких. Хваса и Сынмин мертвы, как и смертник.
Джису смотрит на убитого ею мужчину, их разделяет каких-то тридцать футов. Ни сомнений, ни раздумий. Ликвидировать противника любой ценой. Она это сделала. Его смерть либо её жизнь. Боже, либо его смерть, либо её жизнь. У неё не было выбора.
- Пошли, Ким! –Хэин тянет её за собой, ему приходится удвоить бдительность, чтоб уберечь их обоих от возможной опасности. Но всё закончилось. Оставшиеся в живых нападавшие взяты в плен, и теперь их, связанных, ведут в уцелевшую северную часть лагеря.
Она всё еще видит его взгляд. Опаляющая ненависть исчезла в тот самый момент, когда она подняла винтовку. Темные глаза удивленно раскрылись, когда мужчина понял, что для него уже слишком поздно. Она спустила курок. Короткая гримаса боли на его лице, и он упал. Но Джису успела увидеть, как пустеет его взгляд, лишаясь света жизни.
Его смерть или её жизнь. У Джису звенит в ушах.
На неё бежит толпа, окружая со всех сторон. Оружие в руках, ножи, пояса взрывчатки. Она стоит одна, совсем одна. Окруженная этой толпой и их ненавистью. Её обдает жаром и выстрелы всё ближе. Она должна их ликвидировать. Их смерть или её жизнь. Их смерть или её жизнь.Их смерть или её жизнь.
Джису просыпается и слышит звон в ушах. Руки дрожат, а пропитанная потом футболка неприятно липнет к телу.
Это просто сон. По большей части. Джису закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Но даже с закрытыми глазами она видела этот безжизненный взгляд черных глаз. Будто кто-то выжег эту картинку на её сетчатке, и у девушки не хватало воли прогнать это воспоминание. Нет, она в безопасности. Она... не дома. Но в безопасности.
Господи, ей не вздохнуть, будто комната и правда в огне. В ушах звенит не переставая.
Она быстро села, неотрывно глядя на ящик в основании кровати. Протянув руку Ким открыла его и, не глядя взяла свитер, лежащий сверху. Пусанские рыцари. Плевать на жару летней ночи, Джису натянула свитер на себя и подняла воротник, закрыв рот и нос. Глубоко дыша, она мысленно считала до десяти. Ей нужен этот свитер. Нужнее, чем кислород. И с каждым вдохом её наполняли мягкость хлопка и едва заметный аромат кондиционера для белья, который использовала Чеен.
Сердце продолжало колотиться, а звон в ушах не утихал, но Джису почувствовала себя немного лучше. Кошмар медленно отступал, уступая место реальности. Опустив воротник, девушка открыла глаза, привыкая к окружающей её темноте казармы. Обняв колени руками, она уткнулась в них лицом и вздохнула.
- Это просто сон, – напомнила она себе. – Он закончился. Он не может тебе навредить.
Не может навредить. Нет, конечно, не физически, по крайней мере. Она всё еще будто чувствовала, как плавно курок поддается нажиму пальца. После боя ей объявили благодарность за проделанную работу. Подумать только, благодарность за работу. То, что она сделала, это её работа. Забавно.
Джису не глядя нащупала спрятанного под матрасом Рекса и втиснула его между коленями и туловищем, прижавшись к игрушке лицом.
Рекс здорово обнимается и прогоняет плохие сны. Так сказал Богом тогда, ранним утром, в непривычно тихом аэропорту.
Боже, кажется, с тех пор прошла целая вечность. Черт, столько всего произошло, что теперь Джису иногда думала, что её жизнь в сонном маленьком городке ей просто приснилась. Но этот сон был так прекрасен, что ей не хотелось просыпаться. Когда девушка ехала в Пусан, она не знала, что её там ждет. Её респондент? Её подруга? Но она обрела больше, чем смела надеяться. И сейчас она убила бы... Нет, сейчас, она просто очень хотела оказаться дома. И она обняла Рекса.
Он был мягкий, такой же, как свитер. Наверное, Чеен добавила тот же кондиционер для белья, когда стирала его. От него пахло летом, потому что Богом любил играть во дворе особняка, сидя на солнце. Плюшевая мордочка была местами совсем вытерта. Рекс был таким знакомым. Домашним. Безопасным. Он – единственное, что может успокоить её сейчас, напоминая о доме. И, черт возьми, пацан был прав. Этот дракон обнимается лучше всех в этой долбаной стране.
Джису глубоко вздохнула, уткнувшись лицом в желтое драконье брюхо, и тьма, затопившая её мысли, отступила. На память внезапно пришла тихая мелодия той самой испанской колыбельной, которую Чеен и Богом пели тогда, во время конной прогулки, в их последний день перед отъездом девушки в форт. Ким и не знала, что запомнила её.
Arrorró mi niño, arrorró mi amor, arrorró pedazo de mi corazón.
Ласковый чуть хриплый голос Чеен мгновенно прогнал навязчивый шум в ушах. Джису погрузилась в воспоминания, в которых блондинка сидела на здоровенном жеребце, прижимая к себе сына, и негромко напевала. Вот она усмехается, когда малыш, держащий поводья, старательно выводит раскатистое «р-р-р», пытаясь выговаривать слова правильно. Чеен с гордостью смотрит на сына и, на секунду замолчав, целует его в щёку.
Солдат, сидящий в темноте, чувствует себя лучше.
Но этого недостаточно. Джису мало свитера и дракона, который обнимается лучше всех в мире. Мало приятного воспоминания.
Потому что мужчина, которого она убила, наверное, был чьим-то отцом, сыном, братом или дядей. Его ждали дома и кто-то оплакивал его, проклиная её за то, что она забрала его жизнь. Но, проклятье! Не сделай она этого, он убил бы её. Она поступила так, как должна была. Он мог убить кого-то другого. Многих людей. И они бы тоже были чьими-то отцами и братьями. Он мог убить чьего-нибудь сына. Или дочь. Или жену. Она его остановила. Она должна помнить об этом.
Помнить, что это стоило того. Его смерть означает спасенные жизни. Богом говорит, что Джису герой. Герой.
В ушах снова звенело.
Июль 15, 2021. Пусан, Корея.
- Какао-порошок?
- Есть.
- Сахарная пудра?
- Есть.
- Сухое молоко?
- Есть.
- Почему оно такое странное? – Богом задал этот вопрос уже дважды, с подозрением разглядывая коробку с сухим молоком.
- Ну, мы не можем послать Джису бутылку с молоком, правда? – ответила Чеен, ещё раз сверяясь со списком продуктов.
- А куда трубочку вставлять? – мальчик вертел коробку в руках с искренним недоумением. Он явно думал, что, раз уж молоко каким-то образом оказалось в картонной коробке, как сок, то и трубочка должна быть.
Пак улыбнулась и покатила тележку дальше:
- Оно не жидкое, родной, а сухое, как мука, так оно дольше хранится. Его разбавляют водой.
Богом нахмурился и еще раз недоверчиво посмотрел на коробку, в которой, несмотря на мамино утверждение, не было молока. Фыркнув, он вернул её в тележку и потянулся к пакету, который уже давно не давал ему покоя:
- И мы купили это!
Сжав упаковку маленьких разноцветных зефирок в руках, он широко улыбался матери, надеясь выпросить сладости.
- Да, и это очень важный ингредиент. Джису не может пить какао без зефира.
Он быстро кивнул, хотя Чеен была уверена, что Богом пропустил её слова мимо ушей.
- Можно мне одну? – прищурившись, он поднял вверх пальчик и с надеждой посмотрел на мать.
Чеен вздохнула, едва удержавшись от того чтоб закатить глаза:
- Понятия не имею, и в кого ты такой сладкоежка?
- Это потому, что я сладкий, – на лице малыша расцвела вредная ухмылка.
На этот раз старшая Пак не удержалась и, с улыбкой закатив глаза, покачала головой:
- Ты, конечно, сладкий, но зефир тебе всё равно нельзя.
Он надулся и, скрестив руки на груди, сердито на неё посмотрел.
- Хорошая попытка, – похвалила Чеен и, взяв с полок упаковку шоколадного пудинга «Несквик» и сухие сливки, направилась в отдел с выпечкой.
Сегодня Чеен получила от Джису письмо, и это было для неё огромной радостью, потому что последний раз они разговаривали за неделю до Дня Независимости. Но содержание письма расстроило её. Брюнетке опять снятся кошмары. Конечно, она не жаловалась, написала только: «У меня проблемы со сном, очень скучаю по нашим разговорам». Но Чеен поняла, что девушку мучает что-то, о чем она не готова рассказать.
Это было тревожно и больно. Письмо было написано шесть дней назад, кто знает, что произошло за это время? В каком Джису состоянии? Для Чеен это было самым тяжелым в их переписке, не считая ожидания. Её убивало то, что они с Богомом постфактум узнают о том, что происходит с Ким. Девушка чувствовала себя бесполезной, и это раздражало. Раньше, когда Джису была дома и её мучили кошмары, Чеен бежала к ней, едва услышав крик или бормотание. Она садилась рядом и осторожно будила девушку, успокаивая, помогая вернуться в реальность. И они говорили о том, что ей снилось. А когда Джису тяжело было рассказывать, Чеен брала её за руку, и они спускались на кухню, где блондинка варила для гостьи какао. После второго кошмара Пак уже, не спрашивая, добавляла в напиток корицу и взбитые сливки. А сейчас Чеен сиднем сидит в Пусане и никак не может помочь Джису уснуть.
Но эта девушка не даром была мэром, ей потребовалась всего минута, чтоб придумать выход из положения. И внезапный поход в магазин был важной частью этого плана. Если она не может быть для Джису ловцом сновидений, можно попытаться сделать пробуждения солдата более приятными. Чеен была не совсем уверена насчет порядков в форте, но надеялась, что её план сработает. Конечно, рецепт пришлось немного изменить, но она не сомневалась, что с сухим молоком и сливками какао получится отличным. Теперь осталось подобрать подходящую тару, и это на секунду озадачило мэра, но в отделе кухонной утвари она нашла то, что искала.
Пластиковый кувшинчик был в точности таким же, как тот, что стоял у нее на кухне. Чеен тут же представила его наполненным горячим какао с зефиром, сливками и корицей. Нужно будет на всякий случай завернуть его в пузырчатую плёнку. Блондинка очень надеялась, что начальство Джису не посчитает это контрабандой. Не хватало еще, чтоб из-за неё у девушки были неприятности.
- Богом! – услышав подозрительное шуршание, Чеен обернулась и увидела, что сын, сидящий на сидении тележки, пытается разгрызть упаковку с зефиром.
- Пожа-а-алуйста? – просительно протянул малыш.
Покачав головой, Чеен отобрала пакет с зефиром и переложила его в самый дальний угол тележки, прислонив к кувшину. Посмотрев на мальчика, она подняла бровь. Богом понял, что это было последнее предупреждение и спорить не стал. Открыв сумочку, девушка достала пакет сока и пачку марантавого печенья.
- Меняемся? – она протянула вкусности сыну.
- Ага! - просиял мальчишка и немедленно воткнул соломинку в пачку, делая приличный глоток. – Спасибо, мамочка!
- На здоровье, солнышко, – Чеен поцеловала его в лоб и начала разворачивать тележку. – Сейчас купим любимый чай Джису и пойдём домой...
- Ой, извините! –Ким Дженни с корзиной в руке почти врезалась в Чеен сбоку.
- Простите, миссис Ким, я вас не видела, – вежливо извинилась Чеен, обходя Дженни.
- Пожалуйста, Розэ, ты можешь звать меня Дженни, ты же знаешь, – ответила та, глядя мэру в глаза.
Пак на секунду отвела взгляд, вспомнив то время, когда она звала стоящую перед ней девушку Дженни. Вообще-то она звала её Джендыки. Когда-то, когда они были подростками и переживали из-за оценок и контрольных, и Дженни ещё не сменила фамилию Руби на Ким. Когда-то они делились переживаниями о первых влюблённостях, даже несмотря на то, что Чеен уже тогда была скрытной. Но это было вечность назад.
После смерти родителей закрывшаяся от мира Чеен оттолкнула Дженни, как и всех остальных. Она посвятила себя учёбе и амбициям. Закончила Гарвард с отличием и вернулась в родной город, уже сделав себе имя. Она стала самым молодым мэром в истории страны и эмоциональная дистанция, которую мэр неизменно держала со всеми, позволяла ей полностью отдавать себя заботам о городе. Однако с тех пор, как она усыновила Богома, Чеен старалась вести себя мягче с окружающими, по крайней мере, в присутствии сына. И их с Дженни связывало прошлое. Чеен улыбнулась чуточку теплее и кивнула.
- Ты права,Дженни. Как твои дела? – несмотря на улыбку, интонации голоса были официальными.
- Хорошо. Мои дела хорошо. Я стала главным партнёром отца в его адвокатской фирме.
- Поздравляю, – голос Пак заметно потеплел, и она улыбнулась с искренней радостью, чуть сжав запястье школьной подруги.
- Мы давно не разговаривали, –Дженни подошла ближе и улыбнулась Богому, у которого рот был набит размякшим печеньем.
- Помнишь меня? Мы виделись на ярмарке. Мой муж нарисовал тебе ту супер-крутую татуировку.
Богом быстро закивал, торопливо глотая печенье, чтоб ответить:
- Ага, полицейский нарисовал мне флаг, как мой флаг.
Девушки рассмеялись над его ответом, хотя для Богома он был вполне логичным. Выбравшийся из бака-ловушки помощник лейтенанта заметил у Богома на рубашке значок в виде флага и, дав мальчишке «пять», предложил сделать временную татуировку для комплекта. И через несколько секунд Тэхен и Дженни уже на пару разрисовывали щеки малышу к полному восторгу последнего. Чеен тогда почти с ними не говорила, слишком занимала ей счастливая болтовня сына, который просил обязательно-преобязательно сфотографировать его и завтра же послать фотографию Джису. Не удивительно, что Богом запомнил Дженни.
- Как Тэхен? – Чеен не особенно привыкла вести пустые разговоры, и теперь спросила первое, что пришло в голову, чтоб избежать неловкого молчания.
- Нормально, –Дженни кивнула, сдержанно улыбаясь, и Пак точно знала причину этой сдержанности.
- Он охраняет наши улицы.
Дженни фыркнула в ответ:
- Ну, до Джису ему далеко.
- Прошу прощенья? – Чеен огорошила прямота брюнетки. Хотя, чего удивляться, Джендыки славилась поразительной прямотой ещё в школьные годы.
- Ну, Джису ведь служит в армии, да? Мы не имели случая пообщаться, но все говорят, что она классная.
- Да, – Чеен, пожалуй, смутилась бы, но её в очередной раз спасла маска холодного мэра – Она...
- Офигенная! – громко объявил Богом, размахивая руками.
Блондинка громко расхохоталась, забыв о присутствии Дженни. Иногда её сын просто невыносимо очарователен. Он всё впитывает, как губка, неудивительно, что он запомнил пару-тройку фирменных словечек Ким.
Смех Чеен стих, и она повернулась к Ким. У той блестели глаза. Пак не видела этого блеска вот уже несколько лет, но знала его слишком хорошо. Джен смотрела так, будто поняла что-то важное и радуется этому. Когда они учились в школе этот огонек в глазах брюнетки появлялся, когда она готовилась ввязаться в очередную шалость.
- Что?
Дженни покачала головой:
- Просто здорово видеть, что вы двое стали чаще гулять. Я слышала, ты опять ездишь верхом?
Пак хмыкнула:
- Этот город всё-таки слишком маленький.
- Значит, ездишь.
- Уже начала об этом жалеть.
Дженни улыбнулась той же понимающей улыбкой, краем глаза посмотрела на Богома и снова перевела взгляд на Чеен.
- Думаю, ты не слишком об этом жалеешь.
- Смотрите! – Богом уже успел расправиться с соком и печеньем и теперь показывал миссис Ким упаковку с зефиром. Чеен понятия не имела, как он ухитрился её достать. Честное слово, иногда ей казалось, что у Богома просто магические способности просыпаются, когда он хочет стянуть сладости. – Это для Джису. Мама говорит, что зефир не для меня, да, мам?
- Правильно, – Чеен не купилась на его попытку надавить на чувство вины, – будем портить зубы Джису сладостями, а у Богома будет самая красивая улыбка.
В очередной раз отобрав зефир, она спрятала пакет под коробкой энергетических батончиков и упаковками семечек. Развернув тележку, блондинка пошла к полкам с чаем и совсем не возражала, когда Дженни пошла рядом.
- Собираете посылку?
Чеен кивнула.
- Да, мы посылаем их каждые пару месяцев. И на день рождения и Рождество. Её брат собирается прислать ей плеер на день рождения, но это сюрприз.
- Не переживай, я постараюсь ей не проболтаться, – пошутила Дженни.
Они подошли к чайному отделу, и Чеен взяла банку клубнично-мятного чая. Вдруг какао всё-таки конфискуют, но чай Джису точно получит.
- Не знаю, как ты с этим справляешься, – осторожно сказала Дженни, когда они шли к кассе.
Чеен недоуменно приподняла бровь, и Ким пояснила:
- Я так переживаю, когда Тэхена вызывают на внеочередное дежурство. Его часто вызывают, а мы ведь живём в Пусане. Не представляю, что я чувствовала бы, если б...
Черты лица Чеен стали жестче. Это было слишком личное. Джен слишком поспешила залезть к ней в душу. Но жена полицейского не хотела замечать перемены, а может, и правда не заметила.
- Ты не боишься, что с ней что-то случится? –Дженни остановилась, глядя Чеен в лицо.
- Джису – хороший солдат, – жестко сказала блондинка. Эту фразу она повторяла, как мантру, каждый день, с того момента, как Ким уехала.
- Не сомневаюсь, – поспешно ответила Дженни, – просто никогда не знаешь...
- Я знаю, что она вернётся, что бы ни случилось, – тон Чеен не допускал возражений. – А теперь, извини меня.
Уверенно толкнув тележку к кассе, Пак выкладывала покупки на ленту, повернувшись к Дженни спиной.
- Розэ, – умоляюще позвала та, но ответа не получила, мэр обратила всё внимание на сына, который играл с пакетом от сока, как с самолетиком.
Вздохнув, Дженни улыбнулась Богому и отошла от семейства Пак с тихим «Пока». Конечно, Чеен слышала её, но не ответила.
Она не будет обращать внимания на слова школьной подруги. В юности они были друг для друга голосом разума. Но в этот раз Джен ошибается. Чеен всегда волновалась слишком много, но теперь, даже зная, что работа Джису опасна и постоянно сопряжена с риском, впервые в жизни Пак Чеен твёрдо верила.
***
Верила и делала всё возможное, чтоб сохранить веру, но судьба ткнула её лицом в реальность, в первый день августа, когда они с Богомом вернулись утром с занятий по верховой езде. Она записала сына в младшую группу вскоре после отъезда Джису и сегодня позади остался уже четвёртый урок. Богому нравились занятия, и он так сосредотачивался на езде, что почти не замечал Чеен, шедшую рядом с пони и готовую в любой момент его подстраховать.
За последнюю неделю он стал увереннее сидеть на лошади отчасти благодаря тому, что после третьего занятия начал «седлать» подлокотники и спинки диванов в особняке. Когда Чеен увидела это впервые, она вскрикнула от страха, и сын, подпрыгнув от неожиданности, свалился с подлокотника. К счастью, он упал на диван, а не на пол.
А теперь Чеен решила, что Богом заслужил клубничный молочный коктейль в награду за успешное занятие, поэтому они зашли в кафе «У бабушки». Было одиннадцать утра, и день обещал быть жарким, так что они с сыном решили заскочить домой за полотенцами и позже пойти на пляж. Купальный сезон почти закончился, так что народу там должно быть немного.
Войдя в кафе, Богом помчался к стойке и начал взбираться на высокий барный стул. Чеен лишь слегка подсадила его, помогая перекинуть на сиденье коротенькую ножку. Нетерпеливо схватив треугольное десертное меню, стоявшее рядом с солонкой, перечницей и салфетками, малыш призадумался, выбирая коктейль. Девушка стояла рядом, облокотившись на стойку, и одной рукой обнимала сына, оберегая от падения.
- Доброе утро, мисс мэр, – поздоровалась Наен и перегнулась через стойку, глядя на Богома. - И тебе доброе утро, красавчик.
- Доброе утро, мисс Наен, – радостно откликнулся Богом.
- Ну, как Пак поживают сегодня? –Наен выпрямилась.
- Мама купит мне коктейль, потому что я лучший, – гордо объявил мальчик.
- Ну, если за это полагается молочный коктейль, то ты, наверное, должен пить их каждый день, – серьёзно ответила девушка.
- Ага! – согласно кивнул Богом и многозначительно посмотрел на мать, которая сейчас прожигала официантку строгим взглядом, в котором, однако, было больше досады, чем раздражения.
- Богом делает успехи в верховой езде, – подтвердила Чеен. Малыш просиял.
- Умница! – улыбнулась Наен, протягивая мальчику руку, Богом с силой хлопнул по её ладони. – Сейчас принесу тебе клубничный молочный коктейль с вишенкой. Что вы будете, мисс мэр?
- Спасибо, ничего не нужно.
Официантка ушла, оставив свой блокнот и ручку, чем немедленно воспользовался Богом. Притянув блокнот к себе, он начал что-то рисовать. Чеен присела рядом с сыном, всё ещё обнимая его, и повернулась к телевизору, висевшему в дальнем углу кафе. Там как раз показывали повтор шестичасовых новостей.
Сердце блондинки дёрнулось и провалилось куда-то вниз, когда на экране появились кадры дымящихся руин, окруженных пустыней. Потом картинка уменьшилась и сместилась в правый угол, уступая место ведущему, безмолвно шевелящему губами.
-Наен! – задохнувшись, позвала Чеен. -Наен, скорей!
Девушка прибежала на этот зов так быстро, как позволили ей высокие шпильки ее босоножек.
- Надумали что-то заказать?
- Сделай громче.
Наен проследила взгляд Чеен и быстро подойдя к телевизору, прибавила громкость.
«...двое корейских солдат серьёзно ранены. Вчера около одиннадцати вечера отряд из восьми человек патрулировал предместья Багдада, по полученным нами данным, относительно удаленные от линии боевых действий. Один роковой шаг послужил причиной взрыва противопехотной мины, запустившего цепную реакцию в радиусе примерно пятисот ярдов. Шестеро солдат погибли, ещё двое получили тяжелые ранения. Мы будем молиться за них и их семьи».
Чеен ахнула, быстро переводя взгляд с ведущего на кадры в углу экрана. Только не Джису. Пожалуйста, пусть это будет не Джису. Кровь громко стучала в ушах.
Ведущий замолчал, и один за другим начали появляться портреты погибших. Пак перестала дышать, неотрывно глядя на экран. Сурового вида мужчина с волевым подбородком, Майор Квон. Темнокожий лейтенант Пауэлл со стоическим выражением лица.
Копна каштановых волос на следующем снимке, и сердце Чеен делает болезненный кульбит. Это молодая девушка. Сержант Че Рин. Чеен пораженно и испугано ахает.
Следующие снимки задерживаются в кадре дольше предыдущих или блондинке просто так кажется. Тхэян. Сухо. Фанг. Морелло. Нгуен.
«Гражданская панихида пройдет во вторник, после чего состоится погребение в присутствии родных и друзей».
На экране появился развевающийся флаг, и включилось интервью с одним из генералов, находящимся в Ираке. Военный сообщал какие-то подробности боевых действий, но Чеен его уже не слушала.
Она зажмурилась, медленно осознавая, что Джису в порядке. Когда Богом потянул её за край блузки, Чеен поняла, что стоит на ногах, но она не могла вспомнить, когда именно подскочила.
- Мамочка, смотри! – стакан Богома был уже на четверть пуст, и теперь он, смеясь, пускал трубочкой пузыри.
В другой раз Чеен, разумеется, сделала бы сыну замечание, но сейчас ей это даже в голову не пришло. Облегчение затопило её сердце, и она сглотнула вставший в горле ком. Среди них не было Джису. С Джису всё хорошо. Страх потерять еще кого-то был у Чеен слишком сильным, слишком знакомым.
- Чеен? – осторожно позвала Наен, подходя к ней ближе. – Джису не послали в Ирак. Она всё еще дома, в Корее.
Пак моргнула. Боже, младшая Им права. Джису в Хендэ, возится с оружием. И Ирак с разрывами мин почти одинаково далек от Джису и от Чеен. Блондинка медленно повернулась к Наен, стараясь успокоиться.
-Да, – кивнула она. Джису почти дома.
***
Форт Хендэ, Корея.
Август 1, 2021.
Джису,
Я просто хочу удостовериться, что ты в порядке. Знаю, у тебя много работы в последнее время, но я просто хочу это знать.
Я видела в новостях, что случилось там, в Багдаде. Не знаю, была ли ты знакома с кем-нибудь из них, но мне так жаль. Это ужасно, и я боюсь даже представить, каково их родным. Говорят, что один солдат умер в больнице, а второй всё ещё борется за жизнь.
Мы провели небольшую церемонию в память о погибших и почтили их минутой молчания.
Прости, я не хочу портить тебе день. Просто мне нужно знать, что с тобой всё хорошо. Будь осторожна. Возвращайся скорее.
Чеен.
Джису запустила пальцы в волосы, опираясь спиной на стену. Письмо из Пусана растревожило её, и она волновалась за Чеен. Та не написала ничего лишнего, но они хорошо друг друга знали, и Ким поняла, что девушка с ума сходит от волнения и, хоть никогда в этом не признается, облегчения. Облегчения, что Джису жива. Что конверт с серым сухим листком, бывшим для жен солдат вестником горя, заставлявшим даже сильнейших женщин бессильно горбиться под грузом скорби, на этот раз миновал особняк на Пусанджингу Стрит. Облегчения, что похоронка пришла кому-то другому.
И хотя кореянка любила Джина, она горько пожалела теперь, что выговорила утром последние минуты на карте, подкалывая брата насчет Наен. Ей так нужно было сказать Чеен, что она в порядке, но магазин уже закрыт, Ким не успела пополнить счет, потому что её дежурство закончилось только в одиннадцать вечера. Можно было бы одолжить у Хэина мобильник, тот бы, конечно, не отказал, но потом пришлось бы отвечать на вопросы, а он только недавно прекратил выпытывать у неё подробности личной жизни. Так что Джису тихонько достала из тумбочки набор, приспособив «Зелёную милю» вместо планшета и, не включая свет, быстро нацарапала:
Август 9, 2021.
Эй, я в порядке. Мы всё ещё здесь.
Да, я тоже видела. У нас тут только об этом и разговоров. Тоже была церемония, и все занятия отменили.
У Квон муж служит во флоте, а брата Морелло совсем недавно отправили в Сирию. Я даже не уверена, в курсе ли они.
Сумасшествие, правда? Ты выполняешь свою работу, которая опасна и тяжела сама по себе, а в этот момент где-то на другом конце света гибнет твоя жена или брат. А ведь это был всего лишь патруль. Я сама ходила этим маршрутом сотни раз. Это могла быть...
Джису резко откинула голову, стукнувшись затылком о стену. Не в первый раз она думала о том, что случилось. Военные потери были частью привычной жизни, но где бы она не находилась, на тренировке, на боевом задании, черт, да даже в её кошмарах, она всегда думала, что смерть ей принесёт пуля. Но наступить на мину? Это не оставляет времени даже подумать. Ты слышишь под ногой щелчок, и в следующую секунду тебя уже нет.
Ким много об этом думала. О чем они разговаривали в последние минуты? Когда раздался первый взрыв, они поняли, что им конец, или не успели? Слишком много вопросов мучило брюнетку, когда она возвращалась мыслями к происшествию снова и снова.
Посмотрев на письмо, девушка зачеркнула последнее предложение. Когда Чеен получит его? Почту из форта отправляют раз в неделю. Еще две на то, чтоб письмо дошло до Пусана. Может, чуть быстрее или чуть дольше. Значит, Чеен найдет конверт в ящике примерно через три недели, а до этого будет волноваться и накрутит себя до состояния паники.
Она не может так долго ждать, ей нужно услышать голос блондинки прямо сейчас. И нельзя заставлять Чеен так долго переживать.
Джин как-то сказал: «Сделай момент подходящим». И Пак сказала тоже самое. И это привело Джису к лучшему, что было в её жизни.
Пошло всё нахер, подумала Джису и отложила книгу и письмо на тумбочку. Тихонько соскользнув со своей койки, она на цыпочках пошла туда, где спал Хэин. Мужчина лежал на спине и едва слышно посапывал во сне. Если ей удастся провернуть свою затею, не разбудив его, можно будет собой гордиться. Джису аккуратно развернула сложенную на табуретке пару штанов. Раньше она посмеивалась над тем, что приятель почти не выпускает телефон из рук и при первой возможности звонит жене. Но, черт, как же она теперь его понимала.
Отключенный на ночь мобильник Чона обнаружился в кармане, и кореянка, аккуратно сложив чужие штаны, положила их на место. Она обязательно купит мобильный телефон, когда поедет домой, в следующий раз, думала девушка, пока бесшумно кралась в свой угол. Улегшись, она повернулась к казарме спиной и накрыла голову подушкой, чтоб не шуметь.
Телефон, к радости Джису, включился бесшумно, и пальцы сами набрали нужный номер. Голос автоответчика предупредил её о стоимости междугородних звонков, и она поняла, что план был не таким безупречным, как ей казалось. В любом случае, она зашла слишком далеко, чтоб отступить теперь. Серьёзно, ей нужно услышать Чеен, и к черту последствия!
Телефон негромко загудел, и до Джису дошло, что время уже за полночь. Чеен может и не ответить, и все её усилия пропадут даром. И она не услышит любимый голос до следующей недели, и то не факт, что у неё будет время позвонить.
- Алло? – в трубке раздался хриплый заспанный голос Чеен, и Джису могла поклясться, что это самый прекрасный звук во вселенной.
- Хэй, – прошептала Джису так тихо, что сама едва расслышала себя.
- Джису? – по шуршанью в трубке девушка догадалась, что Чеен резко села на кровати и теперь прижимает к уху телефон, включая ночник. И конечно же быстро смотрит на будильник. – Джису, что случилось? Ты в порядке?
Привычное успокаивающее «Я в порядке» уже готово было сорваться с языка, но девушка покачала головой:
- Я тут с ума схожу от тоски по тебе.
Чеен грустно усмехнулась и вздохнула. Напряжение медленно ослабевало.
- Да, я уверена, что ты думаешь, что я... немного переволновалась.
- Ну, если только немножко, – пошутила кореянка и тут же серьёзно добавила. – Но я в порядке, просто время ползёт очень медленно.
- Хорошо, – Пак произнесла это так уверенно, что стало понятно, даже бог не спасёт от её гнева того, по чьей вине Джису будет не в порядке.
- А как вы с малышом?
- Всё хорошо. Мы скучаем по тебе.
- Хорошо, – в тон блондинке ответила Ким.
Они помолчали, позволив себе притвориться, что Джису просто уехала в Сеул на выходные, чтоб навестить Джина. Или что Чеен отлучилась из Пусана по работе, и они с Богомом ждут ее возвращения домой. Всего минута, и одна мечта на двоих, но этот миг закончился. И обе знали, что их время вышло.
- Я...
- Знаю.
- Я позвоню тебе, как только смогу, – пообещала Джису.
- Я пришлю тебе ещё какао.
- Ты просто чудо, – довольно проворчала кореянка.
Чеен усмехнулась и вздохнула:
- Спокойной ночи, Джису.
- Доброй ночи.
***
Сентябрь 13, 2021. Форт Хендэ.
Прищурившись, Джису разглядывала маленькую, набитую пенопластом коробку, в которой лежала флешка. На флешке неразборчивым почерком Джина было нацарапано самодовольное «Не за что». И всё, ни открытки, ни записки, и Джису немного нервничала. Конечно, Джин умел быть серьёзным, но никогда не упускал случая повалять дурака, если знал, что это сойдет ему с рук.
К счастью для Джису, в маленькой комнате отдыха никого не было. Так что она вставила флешку в ноутбук и села смотреть.
Экран ожил, зелёная вспышка мелькнула так внезапно, что Джису почти зажмурилась. В правом нижнем углу появились оранжевые цифры – «08/31/21». Значит, запись сделана в последний день лета. Камера вздрогнула, на секунду выхватывая пестрое разноцветье, и в кадре появился Джин, видимо, повернувший объектив на себя. Он ухмыльнулся и подмигнул, и Джису спросила себя, какого черта братишка затеял на этот раз.
Кадр опять поменялся, и брюнетка увидела здание, в котором немедленно узнала садик Богома. Значит, Джин был на площадке, где дети обычно гуляли после обеда. Какого черта он там забыл? И что, мать его за ногу, он вообще делает в Пусане?!
Джису, не дыша, смотрела, ожидая, что будет дальше. Сердце дернулось и ухнуло куда-то в район пупка, когда слева она увидела знакомый силуэт, короткие светлые локоны, царственная осанка. Чеен. Потом появилась стайка ребятишек в ярко-желтых костюмчиках, и кадр приблизился, фокусируясь на крохотной, одетой в желтое, темноволосой фигурке. Джису поняла, что это концерт, про который ей рассказывали Пак.
К глазам подступили слёзы. Богом улыбался ей с экрана.
Послышался знакомый новозеландский акцент Лалисы Манобан, и Джин навел камеру так, чтоб показать всю группу деток и их воспитательницу.
- Наша младшая группа рада приветствовать вас на нашем летнем празднике, – взволнованно произнесла Лиса.
Раздались аплодисменты, и мисс Манобан кивнула малышам.
- Доброе утро, родители и гости! - старательно, в унисон, прокричали детские голоса. Из зала послышались смешки, детвора улыбалась с импровизированной сцены, они явно были собой очень довольны. Большинство детей искало взглядом родителей и переминалось с ноги на ногу, стараясь подойти к ним поближе. Так что воспитателям пришлось напомнить своим подопечным, что нужно стоять смирно.
- Сегодня мы приготовили для вас музыкальные подарки, и мы надеемся, что они вам понравятся, – сказав это, Лиса по-турецки уселась на траву перед детьми. Заиграла музыка, и камера опять вернулась к Богому.
- «Well the sun comes up and the rooster crows! I get out of bed and put on my clothes! Today's gonna be a most spectacular day!»
Он громко пел «My Little Yellow Bus», пританцовывая, как учила их мисс Манобан.
Глядя на малыша, Ким улыбалась от уха до уха, как Чеширский кот, и вспоминала, как он пел эту песенку по телефону. Наверное, он и тогда пританцовывал, будто ведет автобус, и махал, приглашая друзей прокатиться с ним. А его попытки присвистнуть были милее всего, что Джису видела в своей жизни.
Кто-то из детей расплакался, кто-то не пел, и танцевали детишки кто в лес, кто по дрова, но только не Богом. Малыш был просто великолепен! Когда песня закончилась, Джису хотела аплодировать вместе с залом. Кончиком пальца она вытерла мокрые ресницы.
- Давай, Богом! – раздался голос Джина.
Зрители успокоились, и заиграла следующая песня. Раздались первые аккорды «You Are My Sunshine», и Джису заметила что детки прятали руки за спинами. Начав петь, они вытянули руки, демонстрируя склеенные из желтого картона солнышки с оранжевыми лучиками. В середине солнца в руках Богома, была наклеена фотография Чеен. Значит, у других детей тоже фотографии родителей.
- «You are my sunshine! My only sunshine! You make me happy! When skies are grey!»
Зрители восхищенно замерли. Джису засмеялась, когда припев закончился, и детишки начали путаться в словах куплета. Конечно, Лиса слегка переписала текст песни. Припев дети опять спели складно, сорвав бурю аплодисментов, и камера выключилась.
Джису сидела широко улыбаясь, а по лицу струились слёзы. В груди болело так, что она с трудом могла вздохнуть. Боже, как же она хочет увидеть мальчишку, взять его на руки. Это она должна была сидеть рядом с Чеен, и снимать Богома на камеру, и смущать его аплодисментами, одобрительными выкриками и свистом.
Она покачала головой, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони. Потянувшись к ноутбуку, Джису хотела выключить запись, но экран снова засветился.
Концерт, видимо, закончился, и Богом со всех ног бежал по траве к Чеен, сжимая свое солнце в руках. Блондинка тут же обняла сына. У Джису перехватило дыхание, она видела Чеен впервые за пять месяцев. Пак была одета в дизайнерские джинсы и блузку. Наверное, она взяла отгул, чтоб посмотреть выступление Богома.
- Ты видела меня, мамочка? – малыш взволнованно подпрыгивал, глядя на неё.
Девушка наклонилась к нему и похлопала в ладоши:
- Конечно видела, родной! Ты такой умничка.
- Эй, приятель, – позвал Джин, не прекращая съёмку.
Мальчик улыбнулся ему и протянул ладошку, давая «пять».
- Ты видел меня, дядя Джин? – переспросил он, не обращая внимания на камеру.
- Ты крут, пацан. Скажи Джису «привет».
- Где она? – оглянулся Богом и непонимающе посмотрел на мать.
Чеен обняла его и показала в объектив камеры.
- Привет, Джису! – малыш взволнованно помахал солнцем. – Ты видишь меня?
- Она увидит. Поди-ка сюда, дружок.
Камера развернулась, и на экране показались обнявшиеся Джин и Богом, прижавшиеся друг к другу головами.
- Скажи «Я скучаю по тебе».
- Я скучаю по тебе!
- Скажи «Я тебя люблю».
- Я тебя люблю!
Джису прикусила губу, безуспешно стараясь сдержать улыбку.
- Скажи «Мама тебя любит».
- Мама тебя любит!
Джису закатила глаза, увидев, как брови Джина многозначительно приподнялись. Он довольно усмехнулся.
- Скажи «Дядя Джин тебя любит».
- Дядя Джин тебя любит!
- Скажи «Я лучше всех».
- Я лучше всех!
-Да нет, «Я лучше всех», – поправил Джин.
- Я лучше всех, – хихикнул Богом и, вывернувшись из рук дяди, побежал к Чеен, которая стояла, смущенно глядя в камеру. Солнце светило ей в спину, и казалось, что блондинка вся светится.
Джису улыбнулась. Мисс мэр может общаться с журналистами, может вести переговоры со старыми ворчливыми инвесторами и охмурить их одним взглядом, может уболтать самого хитрого и прожженного юриста, добиваясь того, чего хочет. Но сейчас гроза всего Пусана была просто любящей мамой и, глядя в камеру, краснела, как школьница.
Богом обнял её:
- Да, мамочка?
- Да, родной, ты лучше всех, – подтвердила Чеен.
- Хочешь что-нибудь сказать Джису? – спросил Джин, почти не скрывая откровенного подстрекательства в голосе.
Чеен пристально посмотрела на него и подхватила Богома на руки. Она напряженно смотрела в камеру с полсекунды, потом взгляд смягчился, но Джису заметила это короткое напряжение. Блондинка крепче обняла сына и мягко улыбнулась в камеру. Джин навел фокус так, что на экране теперь были только лица Пак.
- Эй, солдат, нам тебя очень не хватает. Береги себя и приезжай к нам снова.
Чеен говорила медленно, тщательно подбирая слова. Ким поняла, что блондинке стоит больших усилий сдерживаться и говорить то, что сказал бы просто друг. Это причиняло Джису острую боль. Чеен будто перестала быть Чеен. И это отстой. Кажется, Пак чувствовала то же самое, потому что она быстро прижалась щекой к Богому и сказала:
- Попрощайся с Джису, дорогой.
Он радостно помахал:
- Пока, Джису!
- Скоро увидимся, – пообещала Чеен.
Камера развернулась, и Джин подмигнул ей:
- Веди себя хорошо, крошка.
Экран погас, и Джису осталась сидеть с закрытыми глазами, с ураганом эмоций в душе. Как можно быть такой невероятно счастливой и такой несчастной одновременно? Девушка опустила голову на руки и улыбнулась, понимая, что Джин, пять часов ехал в Пусан только ради того, чтоб послать ей эту плёнку. Она вспомнила, как Богом танцевал, и улыбнулась шире. И какая же Чеен всё-таки невероятная красавица.
Господи Иисусе, кто бы мог подумать, что она так сильно будет тосковать по дому? Она так хотела вернуться в Пусан, что не могла думать ни о чем другом. Она никогда не скучала по дому раньше, когда переезжала из одного интерната в другой, но теперь, кажется, с лихвой навёрстывала упущенное.
Боже, Богом такой милаха, когда поёт. И надо будет поговорить с Чеен и Джином. Когда, черт возьми, они успели стать закадычными приятелями? Что она пропустила? Но, на самом деле, кореянка радовалась, что Чеен и Джин поладили. И что Джин с радостью ведёт себя, как примерный дядюшка. Можно поспорить, что Богом от него ни на шаг не отходит, когда парень приезжает в Пусан.
Вау, подумала Джису, откидываясь на спинку стула. Они её семья.
Она обхватила голову руками, пораженная этим внезапным открытием. Её Семья. И они, черт возьми, просто нереально офигенные.
***
Сентябрь 22, 2021. Форт Хендэ.
Опустив конверт в ящик дежурного, Джису развернулась, намереваясь выйти. До обеда был почти час свободного времени, и её ждало горячее какао. По пути к раздаточной она почти врезалась в Хэина.
- Воу, – Джису с трудом избежала столкновения и отступила в сторону, но мужчина крепко схватил её за запястье. Она автоматически вырвала руку из его захвата и отступила к стене, увеличивая дистанцию между ними. - Ты чего?
- Мы можем поговорить? – тихо прошипел он, подходя ближе. Джису отступила еще на шаг.
- О чем?
Их разделила толпа, и на секунду Джису захотела по-тихому смыться, затерявшись в ней. Нет, она не станет трусить, да и к тому же, ей правда любопытно, чего парень завёлся.
Хэин кивнул головой в сторону пустой казармы. Остальные ребята были либо в рекреации, либо на курсах ВУС. Казарма редко пустовала, и Хэин явно не собирался упускать такой случай.
Он плотно прикрыл за ними двери, и все эти предосторожности заставили Джису нервничать. Она остановилась посреди казармы, уперев руки в бока, и вопросительно посмотрела на Чона:
- Ну, и?
Он достал из кармана мобильник. Лицо Джису осталось бесстрастным. Не показывать ему, что она поняла, к чему клонится разговор. Но девушка знала, что он знает, и понятия не имела, чем это всё закончится.
- Знаешь, я слышал, что на твоём счету пара мелких краж, но следы ты заметаешь хреново, Ким. Ты не думала, что мне или Суен придет телефонный счет?
- О чем ты,Чон?
Парень фыркнул, пряча мобильный:
- Брось, Чу, я знаю, что ты звонила в Пусан.
- Я никому не звонила.
Он медленно подошел к ней.
- Правда? – невозмутимо переспросил Хэин. Значит, сорока двух секундный звонок в Пусан, в половине второго ночи не имеет к тебе отношения?
- А я причем? Может, ты его из кармана не вытащил, когда ложился спать, и набор пошел случайно?
- Херня! – раздраженно рявкнул Хэин. За три года их совместной службы он впервые повысил голос на Джису. Мужчина фыркнул, потирая загривок, и добавил спокойнее. – Слушай, Ким, я всего лишь, пытаюсь помочь. И это, знаешь ли, сложно сделать, когда ты мне в глаза врёшь.
Джису насмешливо закатила глаза и пошла к двери, задев приятеля плечом:
- Не знаю, Чон, что ты себе навыдумывал, но я могу о себе позаботиться. Мне не нужна помощь.
Она уже взялась за ручку двери, когда Хэин заговорил снова:
- Ты разучилась скрывать эмоции. Стянуть мой мобильник среди ночи, ничего лучше не придумала? Флешка, которую прислал Джин, там нет ничего лишнего, конечно. Но черт тебя дери, Ким, я всё понял в первую же секунду, как она появилась на экране. И любой бы понял, глядя на твою физиономию. Скажи спасибо, что я закрыл дверь и стоял на стрёме.
Джису медленно развернулась, встретившись глазами с умоляющим взглядом Хэина.
- Я не...
- Ты иногда зовешь её во сне, – перебил Хэин.
Кровь в венах холоднее льда. К горлу подступает ком, и Джису трудно дышать. Она скрестила руки на груди, молча глядя на сослуживца.
- Думаю, никто больше не слышал. Я поэтому в тебя носками и бросаюсь, – смущенно пояснил тот.
- Серьезно? – прищурилась Джису. – Я думала, у тебя просто хреново с чувством юмора.
- Эй, я пытаюсь тебя разбудить! Ну, то есть, чаще всего, – усмехнувшись, добавил Хэин.
Джису покачала головой и, пройдя к своей кровати, буквально повалилась на неё.
- Эй, –Хэин осторожно опустился на соседнюю койку, – всё нормально.
Нет, все не нормально! Совсем! Её уволят с позором, и она станет отверженной до конца жизни. И что такого страшного натворила капрал Ким, что армия с позором оттолкнет её, вычеркнув из своих рядов? Она всего лишь полюбила девушку, а не мужчину. Ох! Девушка с трудом сглотнула.
- Джису, – успокаивающе сказал Хэин, наклоняясь к ней и вынуждая брюнетку посмотреть на него. – Когда я сказал тебе три года назад, что ты можешь мне доверять, я не врал. Я никому не скажу. Просто хотел предупредить тебя, чтоб ты была осторожнее. Не все же такие классные, как я.
Она хотела насмешливо закатить глаза в ответ, но знала, что это правда. На базе хватало офицеров-гомофобов. Пара даже служила в их взводе. Иногда, обнаружив у солдат подобные склонности, они не давали делу хода, но прессовали ребят до тех пор, пока те не ломались под давлением.
- Когда ты понял? – тихо спросила Джису, отводя глаза.
Хэин пожал плечами:
- Я просто предположил.
- Что?! – потрясенно переспросила она.
- Считай, у меня хорошая интуиция.
- Когда-нибудь ты схлопочешь из-за своей интуиции пулю.
Чон снова пожал плечами:
- Слушай, ты вся сияешь, когда читаешь её письма или разговариваешь по телефону. Да, кстати, если вдруг тебе интересно, у тебя на стенах достаточно левых фотографий, чтоб твоя зазноба выглядела для посторонних просто как ещё один друг.
Джису нервно прикусила губу. С одной стороны, хорошо иметь союзника. Кого-то с кем можно время от времени поговорить не скрываясь. А с другой, что, если все знают? Она никогда не считала Хэина проницательным, но вот он догадался. Если догадался он, значит, мог и кто-то другой.
- Эй, –Хэин поддел её ногу носком ботинка, – если тебе еще нужен будет телефон, бери, не стесняйся.
Она удивленно посмотрела на него:
-Хэин... я не могу.
- Я в очень хорошем настроении, Ким, так что пользуйся, – самодовольно осклабился Чон.
- Хорошо, – Джису тихонько фыркнула, всё ещё удивляясь его щедрости. – Хорошо, спасибо тебе.
- Пожалуйста, – мужчина улёгся на спину, положив руки под голову. Всё это время он не переставал улыбаться. – Так ты, что, не собираешься спросить меня, почему я в хорошем настроении? – обиженно протянул Хэин.
Ну, конечно, в этом он весь, ему не терпится рассказать о чем-то своём, что явно кажется ему важнее, чем вынужденный каминг-аут Джису. Хотя, девушка оценила и его реакцию, и поддержку. Она даже пожалела, что так долго держала его на расстоянии.
- И почему же ты в таком хорошем настроении? – спросила она.
Хэин улыбнулся ещё шире, хотя, кажется шире уже просто некуда:
- Я стану отцом.
- Чего?!
- Ага, – мужчина счастливо засмеялся и сел на кровати, глядя на Джису. –Суен на третьем месяце. Она сегодня прислала мне это, – он вытащил из нагрудного кармана небольшой квадратный снимок. – Результат УЗИ. Я уже звонил ей.
- Боже,Хэин! Я поздравляю вас! – Джису не любила обниматься, но Хэин её друг и доказал это, так что она наклонилась и коротко обняла мужчину за шею. – Подумать только, ты - папа!
- Знаю, – кивнул он. – Боже, надеюсь, я не облажаюсь.
Джису ласково улыбнулась ему:
- Нет, ты будешь отличным отцом.
- Ким, Чон! – в дверь просунулась голова офицера Бомгю. Оба подскочили и повернулись к нему, ожидая приказа. – В конференц-зал. Бегом.
Они быстро вышли из казармы и прошли за ним в зал, где все остальные уже стояли по стойке смирно перед командиром, который что-то показывал на карте. Джису хватило секунды, чтоб понять. Они возвращаются.