Глава пятая
Мир норнгов
Маг сделал жест рукой, означавший «идём вперёд».
И мы пошли... В темень, сжимая оружие. Лишь у Эламы не было её алебарды. Это я заметил, когда мы вышли из тьмы во владения сине-зелёного сказочного света, который излучали невиданные полупрозрачные грибы. Ещё здесь вились по стенам тонкие растения, что-то похожее на цветы-вьюнки. Они тоже излучали синеватый свет. Тоннель, а его пещерой назвать было сложно, потому что тут кто-то приложил руку. Здесь везде всё было ассиметрично, а приглядевшись, можно было различить швы между камней.
А сверху иногда свисали корни, расколовшие камень. Наверное, это корни дерева Элато. По бокам стали попадаться небольшие ниши.
− Это всё кем-то построено! – Элама восхищённо тыкала пальцем в чёрные швы между камнями.
− Они делают интересные скрепляющие растворы! – с умным видом проговорил Маора, − ними соединяют камни. Если бы люди так скрепляли замки и крепостные стены, то их бы не разбило никакое осадное орудие!
− А где моя алебарда? – Элама растерянно оглянулась, затем пристально поглядела на нас.
− Там... знаешь, весело было, пока ты в коконе лечилась, − сказал Матэс смущённо. − Ничо, добудем тебе в первом же бою!
− Какой бой? Мы сразу выйдем к шаксам!
− А ты думаешь, там не валяется оружия? – проговорил Маора. – Я тут не могу тебе оружиеподкинуть, потому что здесь такая сильная блокировка, что могу лишь пользоваться своей энергией и всё.
− Возьми арбалет, пусть будет твой. Всё равно одалживаю всё время! – сказал я, достав самострел из-за спины, протянул.
− Спасибо! – Элама на радостях, чуть не вырвала оружие.
Пещера была здесь однотипна. Идёшь – всё одинаковое. Каменные стены... Грибы-светильники, будто синие медузы, сквозь которых смотришь на свет.
− Знаете, когда мы вошли в пещеру, − тихо говорила на ходу Элама, − на душе было безмятежно как-то. А сейчас чувствуется влияние, как гипноз.
− Не знаю, − сказал кашит, – мне одинаково. Что тут, что там. Ничего не чувствую! Маора, а ты?
− Я что? Нормально всё! Подземье пройдём удачно!
− Мне знаете, сон снился, когда я была в коконе, как будто я дошла до дерева, болтала на ходу Элама. – И никаких шаксов там не было!
Шли долго... Стены, грибы и ниши. Больше ничего. Но вот сине-зелёный свет вырвал из тьмы глубокие ниши, в которых стояли овальные монументы из цельного камня, на которых высечена облачённая в шлем голова норнга, теперь я увидел, какие у них рожи, у подземников. Сродни обезьяньей, клыкастая морда смотрела на нас мёртвыми каменными глазами. Только нос сужается в конце, как у кошки. В шлеме... Выходит, они не такие уж и мирные.
− Да, я слышал от братьев-храмовников, что они носят шлемы. И что руки у них мощные, а ноги короткие.
− Они страшные, − тихо сказала Элама.
Камень был покрыт тёмными пятнами. Кашит потянул носом воздух, прошептал.
− Кровью пахнет.
− Смотрите, за этим монументом двери! – полушёпотом сказала Элама.
− Тут и отдохнём, − Маора показал взглядом чуть дальше по тоннелю.
Никто не спорил, мы присели на каменный пол, облокотившись спинами о прохладную каменную стену, сложенную из камней, хоть нам не было жарко. Просто усталость, она брала своё. Изматывающим оказался наш путь, начиная от города.
− Маора, а может, пожуём чего? – спросил кашит.
− Нет! Голодный ты будешь злее и живее! Да и не могу я тут ничего наколдовать, я же говорил, блокировка сильная идёт. Тут надежда больше на силу оружия, да душу дракона! А она уже работает, защищает нас.
− Да, тихо сказала Элама. – Я тоже чувствую энергию, больше похожую на гипноз, что ли. Не могу понять. Как волнами идёт.
Мне не давал покоя рисунок на дверях, которые темнели в глубине ниши, за монументом. Встав, я пошёл туда. Двери каменные, двухстворчатые, раздвижные видимо. А как ещё каменные открывать? Маска, так можно было назвать рисунок, вернее барельеф. Не совсем отчётливая, больше как бы сотканная из крупноватых частей. Если долго смотреть, эта маска превращалась в лик демона. Вот почему не давала покоя, она, эта маска не была постоянна, иллюзия...
Вернувшись, я присел около друзей, достав мех, попил воды.
− Маора, − видно кашит продолжал разговор, который я не слышал. − А почему бы и нет? Вот смотри, ты один у нас маг, мы проходим легко Подземье. А по дороге ты нас всех учишь этому мощному удару-заклинанию, которым ты глушил дракона. Представь, выходим мы такие все с ударами... − Кашит резко выставил ладони вперёд. – Бабах! Все валяются! А мы к дереву!
− Неее! – Подняв руку, Маора покачал пальцем. – Не советую учиться этому!
− Почему? Не сможем? – спросил я.
− Не в том дело...
− А в чём? Говори!
− Нас демоны за уши держат! За горло держат они нас! – в голосе мага была злость и отчаяние.
− За что? − просил кашит, − почему?
− Расплата! За всё... платить нужно, за всё!
− И вы это скрываете? – спросила недоуменно Элама.
Маора засопел, опустив голову, что-то бормотал. Затем неожиданно быстро провёл перед нами руками:
− Всем спать!
− Что случилось? – Я говорил всё медленнее. Сопротивлялся силе, давившей сверху на макушку, а также на веки. – Ты... говорил... тут... не спать!
Когда открыл глаза, Маора так и сидел на месте. Кашит валялся на полу как и я. Сев на пятки, огляделся. Эламы не видать.
− А где Элама?
Что-то раньше я всё вопрошал, где Маора, а теперь всё изменилось.
− Она ушла, − маг сказал это безразлично. Будто мы говорили о выброшенном камушке.
−Куда она ушла? Домой? Маора, не темни! Ты нас усыпил, так что говори, что произошло.
Поднявшись на одно колено, я обхватил ладонью рукоять меча. Обнажить клинок – нужно мгновение, а переместиться к Маоре...
Праны во мне накопилось много. Несмотря на то, что жизни не раз угрожала опасность, я не использую прану, берегу для битвы с шаксами. Её хватит на два-три перемещения. А значит, два-три шакса я разрублю точно.
Но сейчас смотрел в глаза Маоры, готов переместиться, даже с риском врезаться в стену. Но башку магу снесу, если что. Потому что странная вещь произошла – Маора нас усыпил, Эламы нет!
− Остынь, Мегед... − Страх был в голосе Маоры. Он боялся. Потому что сейчас выиграет тот, кто ударит первым. А он первым бить не хотел, да мог и не успеть.
− Где... Эла...ма?
− Пошла на откуп, но норнги её людям продадут, не боись!
− Что ты мелешь? Какой откуп?
− Иначе мы бы не прошли! Они такое чудо видят в первый раз, вот, затребовали, чтобы мы отдали её. Но не бойся, обещали не обижать! Сказали, что она интересна тем, что видящая, а норнги − гипнотики, им такое интересно.
− Маора, ты мразь! Какая дверь? – я показал руками на обе ниши. – И не ври! Ты не спал!
− Ты не дури! Хоть ты и храмовник, но в Подземье один ты не выживешь! Пара гипнотических ударов и твои извилины превратятся в кисель!
− Матэс! Вставай! – ткнув кашита ногой, я не сводил взгляда с Маоры.
− Чего? – кашит испуганно озирался, затем вперил взгляд в мага. – Маора! Что за шутки? Нам же нельзя в Подземье спать! Норнги могут во сне завести к себе! Как лунатик уйдёшь и всё!
− Уже никто никуда не уйдёт. Мы пройдём подземье спокойно. Наши мозги прикрывает энергия души дракона. Мы как в коконе сейчас для норнгов. Ну, Элама останется у них...
− Как останется? Почему?
− А потому что Маора её разменял на нашу безопасность! – зло сказал я, скосив на Маору глаза.
− Ничего не понимаю! Для чего им Элама? Норнги однополые, чуждые нам. Для чего им она?
− Хватит болтать! Ты пойдёшь со мной, вызволять?
Матэс посмотрел на мага, затем на меня. Видно, что сомневался.
− Я вообще-то иду за бессмертием, но нельзя же так размениваться, кодекс чести кашитов говорит: если осознаёшь себя мразью, то это не жизнь, это унижение. А жить вечно с такой мыслью я не смогу, наверное, потому пойду с тобой, Мегед.
− Вот это по-нашему! Так какая дверь, маг?
Маора зыркнул на меня презрительно. Видно, что ему не нравилось оставаться одному. Но гордость не позволяла нас уговаривать.
− Левая дверь....
− Матэс, пошли!
Когда мы оказались у каменного постамента, разглядели на нём тёмно-красные пятна засохшей крови. Возложить кого-нибудь для жертвоприношения на такие постаменты сложно, но встречались обычаи, когда просто алтари и монументы окропляли кровью жертв, врагов или своей. Смотря, что хотели получить от даен.
Я аккуратно положил щит у постамента-алтаря. Не думаю, что тут будут летать стрелы, а с подземными большими кротами я справлюсь и без щита. Лишь будет отягощать в пути.
Двери... Двухстворчатые, на уровне лица выемки, чтобы вставлять пальцы и раздвигать двери в стороны. В общем-то, это и не двери, а какие-то перегородки, которые утопают в пустоту, вырезанную в монолите скалы. Двери можно распахнуть настежь, а эти перегородки задвинуть в стены. Но буду называть их дверями...
Кашит подошёл, запустил пальцы в выемки камня. Стал раздвигать двери, даже закряхтел от усилия. Двери не двинулись с места.
− Они что, закрыты с той стороны? – спросил он, повернувшись.
− А ну-ка, дай я попробую! – Подойдя, зацепился пальцами за выступы и потянул в стороны. Двери чуть поддались, шевельнулись, но остались на месте. А мне казалось, что сухожилия сейчас порвутся, так напряг мышцы. Двери помалу расходились, камень тёр по камню, издавая непривычный приглушённый скрежет.
Раздвинув двери, чтобы протиснуться, я осмотрел помещение, в которое предстояло войти. Это был коридор, который сворачивал через несколько шагов.
− Пошли? – Проскользнув в проём, осторожно пошёл по коридору. Кашит следовал за мной тенью, держа рассекатель наготове перед собой. Широкое лезвие зловеще поблёскивало в сине-зелёном свете, ставшим для нас уже привычным, будто никогда и не видели солнца.
− Они сильные, эти норнги, если ты не смог двери свободно раздвинуть, а я вообще с места не стронул!
Коридор расширился, открыв взорам большущую пещеру, сводчатая кровля которой такая высокая, что грибы-светильники казались вверху горошинками, а противоположные стены терялись во тьме . Воздух был свежим, не спёртым, но насыщен малоприятными запахами, напоминающими грибы и полынь.
Сырость... Шум быстро текущей воды. В пещере почти темно, лишь у стен виднелся зеленоватый отсвет. Сделав несколько шагов, я поскользнулся и упал задницей на камни, скользнув, попал в воду. Течение лениво подхватило и поволокло. Ноги упёрлись в камень на дне, а мысли мои были заняты лишь одним: не разжимать правую руку, не выпустить меч.
− Держись! – нарушив скрытность, крикнул кашит.
Пещера ожила. Шум крыльев – вот что мы услышали, когда кашит тоже поскользнулся на камнях и глухо шмякнулся о камни, но в воду не упал.
Стало темно.... Потушить сразу все живые светильники можно? Кто их знает, может они слушаются какого-нибудь мага этих подземелий? Но то, что они не светят, это факт, потому что тьма насту пила кромешная. И хлопанье крыльев – раньше оно было высоко, а теперь над головой. Нащупав нескользкие камни, омытые водой, ухватился левой рукой. Подтянулся, руки опять угодили в склизкое. Улитки, что ли? Да, похоже на улиток.
− Кашит... − я позвал тихо, но в голову сразу слегка ударило. Летучая мышь? По крайней мере, мне так показалось, что ударилась летучая мышь.
Я молчал, боясь проронить звук, потому что как только вскрикнул кашит, сразу опустилась тьма. Связав все нити событий воедино, в голове всё стало на свои места. Скорее всего, мы забрели на «скотный двор» норнгов. Улитки внизу, ими питаются летучие мыши, испражняясь на камни, на которых ползают улитки, и растут какие-нибудь невиданные грибы или какая-нибудь плесень.
Я полз на четвереньках в ту сторону, где последний раз слышал голос кашита, шаря руками по сторонам. Всё время думал лишь о том, чтобы не звякать клинком о камни, да осознавал себя беспомощным перед этими мышами, которые «видят» во тьме, хотя у них такие же обычные глазки, как и их бескрылых сородичей.
Моя беспомощность подтвердилась, когда кашит заорал в стороне.
− Я ослеп!
− Тихо ты! – мне в голову прилетело штук пять мышей. Хорошо, что волосы короткие, а глаза я держал закрытыми, потому что сейчас был беззащитен, лишь слепо прикрывшись руками.
− Я ослеп! – кашит сказал это еле слышно, но с отчаянием.
− Да не ослеп ты, балбес! Это мыши летают, тучей кружат! Молчи!
− Ты видишь отсвет коридора, из которого мы пришли? – спросил он шёпотом.
− Нет! А ты?
− Я вижу! Двигай на голос, за мной!
Он полз впереди, я следом, а над нами сплошной шум крыльев.
− Вот! Это я лишился родового замка, чтобы ползать по улиткам? − кашит просто подавал голос. А может, и нет, просто жаловался на свою судьбу. Но по крайней мере, это мне помогало не сбиться с дороги. Я сам уже увидел слабый мерцающий свет, исходящий из коридора.
Ещё пару раз поскользнувшись, я уже ступил в коридор вслед за кашитом. Тут словно проходила полоса, которую улитки не могли пересечь. В пещере их кишела тьма, а тут ни одной.
− Вот это да! Видно, норнги могут вообще без света обходиться, в этой пещере, когда мыши взлетают, темно, как в заднице дракона! – сказал я, смотря из света во тьму, в которой мы только что скользили по улиткам.
− Я смотрю, ты везде побывал! – с ехидцей сказал кашит.
− Ты про пещеры?
− Нет! О том, что ты знаешь о темноте!
Да, уел кашит сейчас... Чтобы там ни говорили об их чувстве юмора, Матэс в категорию несмешливых не всегда подходил.
− Что делать будем? – Я посмотрел на кашита. – У тебя зрение получше, когда мыши усядутся, пойдёшь первым, где-то же должен там быть ещё коридор, если норнги, конечно, питаются этими мышами.
− Нет, я думаю, это обманка для чужаков. Смотри, коридор из основного, а приводит в пещеру, где тупо кувыркаешься по скользким камням. Я так затылком о валун приложился... Да, если меня подальше и посылали в жизни, наверное это здесь, в этой склизкой пещере...
− Мы ещё не знаем, что дальше! Насчёт обманки, думаю, ты прав. Пошли назад, по пути осматривай внимательно стены. Если нет потайных дверей, значит, нужно выходить в главный лабиринт, идти в другие двери.
− Думаешь, Маора обманул? – Кашит посмотрел на меня, потом за мою спину, взгляд застыл.
− Что там? – тихо спросил я, обернулся – никого. – Пещерного духа, что ли увидел? Или как у вас их называют, пещерный дядька?
− Не говори это слово − дядька!
− Чего? Я говорил, а сам уже шёл обратно по коридору, внимательно осматривая стены, цепляясь взглядом за любую неровность на стенах.
− Это слово мне жизнь испортило, семьи лишило!
Я не спрашивал, просто посмотрел на Матэса. И его прорвало.
− Знаешь, у меня семья была, двое детей, жена красивая. Вторая жена была стерва, детей от неё не было, постоянно строила козни всем. Ей на спине поломали палки и изгнали в поле. А вот первая – с этой жил нормально до того дня, как мне дети не стали рассказывать о дядьке, который в нашей спальне.
– А что за дядька мог быть в вашей спальне? Знаю, что вы очень ревнивы, но это же замок! Это не хижина.
− Дети рассказывали, что дядька этот днём бывает в спальне. Особенно когда я уезжаю.
− В общем, у нашей расы об изменах разговор короткий – в мешок и в озеро. Но доказать я не мог! Прислуга божилась, что посторонних не бывало в замке. Тогда я казнил повара, потому что очень охоч был, сволочь, до женского полу!
− Стой! – я заметил еле видимый выступ на стене, которая в этом месте была деформирована, бугристая.
− Хорошо маскируют! Но мы нашли... нашли! – Кашит почти уткнулся в стену носом, разглядывал. Вот, пазы!
− Утопив в них пальцы, я двумя руками потянул потайную дверь в сторону. С глухим, каким-то замогильным скрежетом она двигалась, пока не появился довольно таки широкий проход. Здесь коридор был шире. Я молча пошёл вперёд.
− Так что там дальше? – спросил тихо.
− Да что... После казни повара пропала моя жёнушка вместе с дитями!
− Испугалась расправы?
− Да кто её знает! Сначала клялась, что просто пугала детей чужим дядькой, чтобы не шлялись, где попало, а дети убеждали, что нафантазировали, будто видели это треклятого дядьку. Но в один день пропали... Пять долгих лет я ждал, думал о них каждый день. Планировал, что дети вернутся, и Анталея тоже. Но они исчезли, будто по волшебству. Я уже и об этом думал! Да! Маг мог появляться в спальне! В общем, обозлился я на всех, да продал замок...
− В общем, дядька тебе всю жизнь испортил!
− Я слышу запах ореховых листьев! Так пахнут норнги!
− Я думал, это детские сказки!
Мы все нюхали ореховые листья, было интересно, как же эти норнги пахнут. Листья воняли, поэтому мы думали, что это старшаки так разыгрывают. Но и взрослые говорили то же.
− Тихо! – шепнул кашит. – Кто-то идёт! Двое или трое!
Прятаться смысла нет. Куда? Коридор узкий, потолок низкий. Из-за поворота показался норнг. На рисунках они такие и были. Ростом ниже меня на голову, но в плечах в полтора раза шире. Руки, словно у силачей-трубадуров, зато ноги короткие. Ясно, тут бегать не получится, поэтому ноги не развиваются. Глаза ядовито-жёлтого цвета, непомерно большие, я бы даже сказал огромные для такой обезьяньей морды. Житель Подземья стоял безоружный и смотрел на нас. Из-за его плеча уставился точно такими жёлтыми глазами второй.
− Ты чего со скотиной сюда пришёл? – раздалось у меня в голове. Или я это услышал?
«С какой скотиной?» − сразу подумал я, но ответ в голове прозвучал мгновенно.
− Ты что, глуп? Сзади тебя стоит скотина!
− Это кашит! Другая раса. Ты такая же скотина, как и он! К тому же ещё и бесполая! Как вы размножаетесь вообще?
− Я умею то, чего не умеете вы! – промелькнуло в сознании. Затем голову сдавило так, словно великан плющил её руками. Я упал на колени, опершись руками о каменный пол.
− Вот так! Кроме чёрной вы все в нашей власти!
Я пытался оттолкнуться от пола, встать, но неведомая сила влияла на мозг, парализуя волю. Странно, усилием воли я пытался шевельнуть мышцами, но ничего не получалось, тело было словно чужое.
Нет, я сопротивлялся... Сопротивлялся жутким усилием, побеждал. Но встать даже не пытался, просто прыгнул как лягушка вперёд, рубанув норнга по ноге. На перерубленных костях долго не постоишь – норнг красиво заваливался на бок. Пока он падал, я успел рубануть два раза: по голове и по шее. Брызгая кровью мне под ноги, норнг корчился на камнях. А я вперил взгляд во второго, который не двигался, опешивший от увиденного.
− Так нечестно! – раздался голос в голове. – Ты вооружён, а мы нет!
− Конечно! − я говорил в голос, чтобы контролировать тело. – Вы вооружены другим оружием! Гипнозом! Но он, как видишь, на меня уже не действует, потому что я храмовник!
Я хотел шагнуть к норнгу, чтобы испугать его ещё больше, потому что он боялся, но не паниковал. Но ноги остались на месте. Вот думаешь, пойду, вперёд... А сам стоишь на месте, как будто тело-то и не твоё. Как мозг даёт сигнал? Почему я не могу двинуться вперёд? Нельзя поддаваться влиянию! Передо мной просто враг, который пытается подавить мою волю. Вперёд, сделать шаг, затем ещё...
Я шагнул, остановившись, опустил меч, поднял. Норнг уже бессилен против меня!
− Чего тебе нужно? Зачем ты пришёл сюда? Заблудился?
− Нет, я пришёл за чёрной! Вы её забрали, отдавайте теперь! Иначе будет вам тут кровавая веселуха, это я обещаю!
− Хорошо, жди здесь, сейчас её приведу. Только не ходи за мной, не зли других!
− Ладно! Я здесь жду! Но недолго!
Подземник ушёл, а я думал, насколько же они отличны от нас. На первый взгляд на них кожа, а вот лежащий труп, уже переставший изливать кровь, был покрыт мелкой, почти незаметной шерстью, похожей на крысиную.
Кашит лежал на спине, закрыв лицо руками. Что-то бормотал себе под нос.
− Матэс! − подойдя, понял, что с ним что-то не так. – Матэс! Чего рассекатель бросил?
− Аааа... − кашит оторвал ладони от лица, смотрел неподвижно в потолок. – Я не могу даже глазами двинуть! Как парализовало! Только руками ещё шевелю!
− Это гипноз, пройдёт! – я ударил его ладонью по щеке, затем по второй. Он заморгал, с усилием приподнял голову.
− Вот видишь! Не паникуй, всё будет нормально!
Кашит с трудом сел, нащупав рукоять рассекателя, подтянул оружие к себе.
− Знаешь, Мегед... Я, наверное, пойду обратно. На тебя, может, эти твари не так действуют, а вот на меня убийственно! Пойду я... А ты сам выручай Эламу, раз выдерживаешь гипноз этого подземного сброда!
Ну и пусть идёт, толку тут от него мало, а вот рассекатель бы мне пригодился, я бы помахал тут двумя клинками. Не сомневался, что придётся туго, ведь не думаю же я, что испугавшись, норнг приведёт быстренько Эламу.
− Ты это... − Я взял кашита за руку, выкручивая из ладони рукоять его оружия. – Дай рассекатель, это будет считаться, что мы как бы вдвоём с тобой идём на выручку!
− Вдвоём? А как же я? Без оружия? Вдруг Маору не найду? А если тебя убьют?
− А если меня убьют, − я уже отобрал оружие, поднялся, крутанул оба клинка. Рассекатель тяжелее, перебросил мечи в воздухе, чтобы рассекатель оказался в правой. – Если убьют, то это вроде, как бы нас двоих убили!
− Придурок! – Кашит с трудом встал, ноги подкашивались. – Отдай! мой рассекатель!
− Всё... Иди ищи Маору!
Я пошёл вперёд, не ждать же, когда набегут норнги. Время подготовиться я им дал, теперь пусть пеняют на себя.
Сзади доносился просящий голос кашита, но я шёл вперёд, зная, что скоро голос утихнет, а Матэс не сделает вперёд ни шагу − в глазах его я видел сломленную волю и страх.
Шёл я не спеша, внимательно смотря под ноги, ведь в легендах, сказаниях много говорится о ловушках, которые поджидают искателей сокровищ в пещерах. С придыханием рассказывают вечером в хижинах, особенно холодной зимой, когда в очаге потрескивают дрова, об этих отчаянных людях, которые сражаются с подземными монстрами и пещерными духами. И все слушают, открыв рты, особенно детвора. И вот теперь я иду, как и мечтал когда-то в детстве, не зная, что с Эламой на самом деле, может, её уже нет и в живых, а я рискую своей шкурой зря. Но не так мечталось, не так. В мечтах моих не было страха, переживаний и отчаяния. Просто грёзы, идёшь кого-то, спасаешь. И вот... сбылось. Но всё не так. Всё по-другому, мир этот оказался жестоким, далёким от грёз.
Темный песок впереди трудно не заметить: камни резко обрывались. Что это, дальше под ногами будет грунт? А стены также выложены каменной кладкой? Ладно, если бы стены пошли пещерные, другое дело. Можно сказать, что начались подземелья. А тут явно угадывалась ловушка. А еле заметно шевельнувшийся песок лишь подтвердил, что опасаюсь я не зря. Что-то пряталось там, под этим сыпучим полом. Там хищник или враг. И запах... Он изменился. Ореховых листьев больше не слышно, а несло выделанной, но лежалой овечьей шкурой или чем-то похожим. Нужно вернуться, обследовать стены. Возможно, есть другие ходы, а это ловушка. Эх, нужно было идти за норнгом, пусть бы вёл.
Когда повернулся, увидел опускающуюся каменную перегородку, которая, зловеще скрежеща, глухо стукнула о каменный пол. Точно ловушка. Теперь вопрос, понадеются ли норнги на могущество подземного охотника, шевелящего песок, или через отверстия в стене нашпигуют меня стрелами? Хотя, никто и никогда не упоминал о стрелах в подземном мире. Может, не приемлют местные этого оружия. Да... хоть бы тут не было луков и стрел!
Оглядев стены и потолок, успокоился. Никаких бойниц. Значит, не наблюдают за мной. А может, и наблюдают, но надеются на песчаного охотника.
Как безопасно пройти этот коридор? Можно распереться руками и ногами в стены, так перебраться, ширина коридора позволяет. Это если песчаный охотник не такой быстрый, да не имеет такой пасти, как крокодил, чтобы перекусить пополам.
Так... Меч в ножны, рукоять рассекателя зажму зубами и вперёд. Так бы я и сделал, но из-за поворота по потолку полз на меня жук, похожего убила Элама в лесу, только этот раза в три больше, в тому же пятнистый, словно леопард. И жвала у него, словно сабли великана, только чёрные!
Подземный гигантский жук не спешил, сводил жвала вместе, при этом издавался неприятный щелчок. Перебрался на правую стену, неумолимо приближаясь. Я занёс мечи для ударов и быстро побежал вперёд.
Расчёт был на то, что песочный червяк или крот, что там на самом деле, не успеет схватить меня за ноги, которые едва касались песка, так я «летел» в атаку. Жук остановился, слегка просел на лапах, если так можно сказать о том, кто «сидит» на стене. На затылок сыпануло песка – это взвился позади в воздух песчаный монстр, но поздно, поздно. Жук прыгнул, а я сделал кувырок, в обороте полоснул мечами вверх. Они глухо стукнули о хитин, но вспороли его легко. Впереди поднялось в воздух червеобразное тело с пастью, которая просто виднелась из туловища, но в ней было много-много мелких зубов. Повернувшись, позади увидел не только разворачивающегося жука, но и ещё двух таких же торчащих из песка червей, которые словно кобры, раскачивались в воздухе. Только сейчас разглядел их. Всё туловище покрыто ромбовидными тёмными чешуйками.
Впереди песок, каменного пола не видно. Осознав, что сделал глупость, ступив на песок, рванул назад, опять на жука. Но он неповоротлив, ужасно. Прежде чем он сомкнул жвала, я уже отрубил одно и запрыгнул врагу на спину. Но не стал добивать, а перепрыгнул на каменный пол, двинулся к закрытой перегородке.
Червяков выскочило уже штук семь, вцепились своими зубастыми пастями в жука, но хитин, видно, не для ихних зубов – жук сейчас не мог с отрубленным жвалом что-нибудь им сделать. Он попробовал вскарабкаться на стену. Но черви стаскивали его обратно. Тогда пошёл в мою сторону, ступил на каменный пол, а черви не разжимали зубов. Растягивались всё больше и больше. Начинаю догадываться, что в песке скрыто большое существо, у которого много голов на длинных шеях, такая тушка с вылетающими на жертву пастями. Жуку сейчас не до меня, но освободившись, он может просто раздавить, если наскочит или придавить к стене. Да и жвало одно – тоже оружие. Пока жука держат черви, я атаковал.
Одним ударом меча я располовинил жуку голову. Лапы его просели. Черви тянули, поэтому жук медленно сползал к песку.
В мои планы это не входило, и я по-быстрому перерубил хищных червяков, обрубки сразу спрятались в песок. В стороне вынырнуло ещё несколько червей, но почти сразу спрятались.
Вот... Всё складывается пока удачно, если учесть, что я смогу выбраться из каменного мешка. Но сейчас я займусь червями, охлажу их пыл выныривать и подло хватать ничего не подозревающую жертву. Разум, вот моё оружие против сильного, но неразумного врага. Теперь я буду охотник, а эти черви – жертва.
Отложив рассекатель, отрубил кусок лапы у жука и, кинув на песок, сразу замахнулся мечом. Только пасть червяка взмыла в воздух, как покатилась отрубленная по песку. После пятой упавшей отсечённой пасти брошенный кусок лапы остался лежать – у песчаного монстра больше не было желания хватать еду, а может, и нечем.
Вернувшись к перегородке, перекрывшей коридор, просунул рассекатель в просвет, попробовал приподнять, но каменная дверь осталась на месте к моему огорчению. Вариантов два: ждать, пока не поднимут каменную преграду или идти по песку вперёд. Если норнги не наблюдали за мной, то могут открыть скоро, а если и сейчас наблюдают? Тогда поднимут лишь тогда, когда удостоверятся, что я умер. Ждать – это сейчас худшее, поэтому двину вперёд, будь что будет.
Песок я пробежал. Три или четыре пасти вскинулось кверху, лишь одна рядом, остальные позади. Дальше пол был каменным. Буду надеяться, что творцы этой западни полностью полагались на силу песчаного многочервя, а дальше будет спокойно. Вернее, спокойно там не будет, конечно же. Эламу они так не отдадут. И не зря изображение норнга на алтаре в шлеме. Они воинственны. Если их будет много, то либо убьют меня, либо подавят гипнозом. Буду надеяться, что мне повезёт. Вернее, надеюсь, что сражаться буду хорошо. И ещё бы неплохо, если бы у них не было стрелкового оружия, совсем. Тогда всё будет по правде, кость в кость.
Двери... Раздвинув их, радостно выдохнул: свобода, пусть и относительная. Передо мной находился большой пещерный зал, в котором ждали вооружённые норнги, и немало...
Они стояли нестройной шеренгой. Вот вы какие, подземники в доспехах. Серые нагрудники и наплечники похожи на костяные. Мечи чёрные. Угрюмые обезьяньи морды с большими глазами. Давление на голову, это чувствуется сразу. Пытаются парализовать мою волю, обездвижить. Не получится! Мысленно облекаю себя в воображаемый кокон, который отражает любое вмешательство в мои мозги.
Враги не двигались и молчали. Ждут, когда я пройду вперёд, чтобы окружить. Должен ли бояться храмовник, когда в руках два меча? Враги стоят: время сейчас работает против меня. Чем больше они меня здесь продержат, тем больше их соберётся. Так что вперёд! До боли сжал мечи, окинул пещеру взглядом. Слева у стены лежат небольшие брёвна. Таскают с поверхности, рубят лес, гады, что-то из древесины потом делают. В голове начал созревать план. Нужно использовать все преимущества. Первое: я умею быстро бегать!
Вперёд!
Бросаюсь к брёвнам, на ходу рубя ближайшего врага. Шлем его не спасает, рассекатель раскроил его как медную миску.
Один. Подбегаю к брёвнам, за мной подтягивается вся толпа, но я должен успеть! Просто бросаю клинки себе под ноги, хватаю бревно. Ближайшего норнга валит концом бревна, которое разворачиваю как можно быстрей. Кидаю, оно останавливает толпу. Подхватив мечи, бегу по кругу, не зная, куда лучше рвануть, то ли вперёд, то ли назад, в коридор, где песок и запертая каменная дверь.
Не хочу я туда, где заперто! Вперёд, пусть догоняют. Хотя, впереди может быть ловушка. Но навряд ли, потому что тот барьер, что я прошёл, для простого человека непреодолим. Так что вперёд! Там не коридор, а просто пещера, но светло, здесь тоже росли неизменные фосфоресцирующие грибы и растения.
Вперёд. Обогнал врагов, путь открыт. Они не ждали этого, думали, либо отступать буду, либо на месте сражаться. Да и ясно, не сражаются, валят людей гипнозом, если кто забредёт. Отстали, пора останавливаться и встречать по одному, по два.
Разворот. Я готов, и вот из-за поворота выскакивают три норнга, бегущие на четвереньках! Мечи в зубах! Увидев, что их я встречаю, они как-то незаметно на ходу перетекли на ноги, а мечи уже в лапах, их руками не хочется и называть.
− Ну что, устал бегать? – возникла в голове мысль.
− Нет! – сказал громко в голос. – Просто хочу убить штук пять из вас, да дальше побегу!
− Ну, пробуй!
Первый враг уже рядом, меч на замахе. Но он, подобно глупому волу, не среагировал, что я отступил в сторону, даже не отбивая его клинок, пёр вперёд. Хрясь... шлем норнга раскроился, а голова второго врага покатилась в сторону.
− Два, три! – громко сказал я. – Идите сюда все!
Ещё двое ломанулись вперёд наудачу, но я так яростно завертел клинками, что враги отступили вовремя, чтобы выжить, правда, один с разрубленной рукой. Больше желания у них пытать счастья не было.
Враги столпились в проходе, а я осмелел, переступил через трупы и пошёл в атаку.
Один из норнгов выкрикнул непонятное гортанное слово, они все дружно достали короткие ножи. Ещё крик и враги все вместе дружно метнули их в меня.
Три я отбил, два стукнуло по нагруднику. А один воткнулся в бедро. Вошёл всего на половину лезвия, упёршись в кость. Хоть бы не отравлен!
Когда выдернул из ноги лезвие, услышал то же гортанное слово. Значит, ещё ножи метать будут. Бежать... Вперёд.
Я старался не прихрамывать, подавляя боль. Она не была жгучей, тупая, ноющая. Им удалось лишить меня главного преимущества – скорости. Поворот, за ним два врага. Бросаются в атаку, но на каждого хватило по пару ударов, чтобы тела упали у ног. Вперёд... Стоп! Разворот. Буду встречать кость в кость. И побежал обратно.
Норнги не ожидали, что буду бежать навстречу. Ножи кидали недружно, поэтому они со звоном отлетали от моих клинков. Лезвия у ножей чёрные, как и мечи врагов, их сложнее рассмотреть в этом зелёно-голубом свете, царившем здесь. Но ни один нож не достиг цели. Зато я уже наседал на двух ближайших врагов.
− Остановись, чего тебе нужно? – голос в голове прозвучал громко.
− Мне? То, что вы забрали, чёрную! – я отступил, опустив клинки. Похоже, меня начали воспринимать всерьёз.
− Остановись! Ты её заберёшь!
− А как мне верить? После ловушки и нападения? И с кем я разговариваю? Кто ты такой?
Один из норнгов выступил вперёд. Вложил клинок в ножны.
− Со мной, я систропим.
Не знаю, что означает у них это слово, что даже на мыслеуровне оно не перевелось. Да и неважно.
− Хорошо, систропим! Это твоё имя?
− Нет, моё имя Иииссмыынн.
− Ладно, Исмын. Договоримся так! Ты один ведёшь меня к чёрной. Я её забираю и ухожу. Больше никого не трону. Если что не так, рублю всех подряд, пока сильно не устану, смертельно не устану! Понял?
− Не нужно смерти! Пошли!
− Меч брось!
Он бросил меч, звякнувший о камни, прошёл мимо меня вперёд, остальные стояли.
− Не нужно идти за нами! – Я показал им ладонью останавливающий жест, затем двинулся за Исмыном. Тут я уже позволил себе немного захромать, боль подступала сильней.
− Исмын, а зачем вы чёрную забрали?
− Она независима. Мы не можем на неё повлиять, как на других!
− Как и на меня?
− Да, ты тоже странный, необычный. Вообще-то люди сразу покоряются.
− Странно, а чего вы лес таскаете в пещеры, а на поверхности днём не появляетесь, не обживаетесь?
− Нас сразу убивают там. Так учат старики.
Всё ясно. Конечно, кому из людей такое чучело наверху понравится. Это тебе не лёл безобидный или кашит безхвостый. Даже змеелюди по своему безобидны. А эти подземники сразу голову ломают гипнозом.
− Исмын, если в ловушку заведёшь, бушь убит! – спохватился я.
− Не нужно ловушек, да и нет их тут. Сюда люди лишь случайно забредают, да и то, потому что мы служим сейчас Ахею!
− Вы что, мысли друг другу далеко передаёте? На пути нашем нет никого?
− Передаём.
Прошли два коридора. Меня всё не покидало тягостное чувство замкнутого пространства. После каменного мешка в пещерах было не по себе. Казалось, вот-вот забреду в какую-нибудь ловушку.
Вышли на площадку, с которой видно как на ладони большой грот со сводом где-то вверху, внизу же тихо журчала речушка, от которой шёл густой пар.
− Там чёрная, в воде...
− Элама! – крикнул я.
− Мегед! Я здесь! – раздался снизу голос.
− Ты не в ловушке? – спохватился я.
− Нет! Спасаюсь в воде от подземных жуков!
Хотел повернуться и сказать норнгу, чтобы вёл меня, но не успел, толчок в спину был такой силы, что я полетел в воду, будто разбежался и прыгнул.
Хоть бы не на камни. Куда падал, я не видел. Но тренировки брали своё: в полёте умудрился вставить свой клинок в ножны, а рукоять рассекателя сжал покрепче. Ноги чуть согнул, чтобы спружинить, если дно близко от поверхности. Ещё успел подумать: может внизу заострённые колья?
Удар об воду, затем дно. Удар оказался таким сильным, что лицом врезался в колено. Вынырнул, рассекатель всё держал в руке, гребя одной рукой и ногами. Мечи тянули на дно, которого я не доставал даже кончиками пальцев ног. Где берег? Противоположный далеко, а ступени, с которых я летел почти рядом, меч должен добросить. И швырнул рассекатель, если можно швырнуть из воды. Не добросил. Он булькнул шагах в четырёх от ступеней. Я поплыл к ним.
− Элама!
− Я здесь! − Она плыла ко мне, широко взмахивая руками.
Вода оказалась тёплой, даже горячеватой. Видно, где-то недалеко тёплые или горячие источники. Даже воздух не был прохладным, как в других местах Подземья, где я побывал.
Элама подплыла... тёмная, лишь блестели глаза.
− Мегед, что с тобой? Ты нос, что ли разбил?
Я ощущал на губах солоноватый привкус крови.
− Да что нос! Мне ногу немного проткнули, но терпимо пока.
− Спаситель! Ты мой спаситель! – она стала на дно, обняла меня за плечи. – Ты ради меня пришёл... ради меня!
− Конечно. Элама, надо рассекатель найти на дне. Я бросил сюда.
− Найдём, конечно, найдём. – Она смотрела в глаза, не отрываясь. − Мегед, теперь ты мой. А я твоя. – И как-то медленно и нежно поцеловала меня в лоб.
Нет, конечно, Элама мне нравится как женщина. Но её недавние отношения с Вороном, да его гибель убивали на корню всякие помыслы об моих отношениях с этой женщиной из жаркой далёкой страны.
− Эй, в лоб целуют мёртвых!
− Это у вас! А у нас любимого человека. Давай я тебя поцелую в нос тогда!
Что-то я не подумал, что у них там, в далёкой стране, совсем другие законы и обычаи. Рассказывали знающие люди, что иноземники и людей, бывает, едят, и многожёнство в порядке вещей. Ещё поклоняются совсем другим даенам.
− Элама, это нормально, что ты меня поцеловала? – спросил я, однако не смутился.
− А почему бы и нет? Ты меня защищаешь, больше некому, значит, ты мой мужчина.
− Ну, ладно! Рассекатель нужно найти – раз. Вокруг опасно – два. А в третьих, из воды нужно выбираться, потому что в ней долго сидеть опасно. Ещё кто-нибудь вцепится в ногу...
− Не бойся, сейчас тут безопасно. Норнги ушли, я даже не слышу их мыслей. Жуки тоже, в воде я сижу уже долго, скоро перепонки между пальцами вырастут!
Я расцепил её руки и выбрался на ступени, она следом. С наших одежд стекала вода.
− Арбалет ты, видно, потеряла?
− Болты все выпустила в жуков, а самострел вон, − она кивнула в сторону, где на каменной дорожке лежало оружие, а в стороне несколько мёртвых жуков. − Но у меня ещё есть метательные ножи!
− Рассекатель всё же я найду! – Я вернулся в воду, ногами щупая дно. Глазомер не подвёл, почти сразу я наступил на плашмя лежащее лезвие. Окунувшись с головой, достал. Лезвие зловеще блеснуло в зеленоватом свете.
− Что ты там говорила, что не слышишь мыслей норнгов? Я тоже слышал, но лишь когда они ко мне обращались.
− Я улавливаю всё, что они думают, − Элама сидела, обхватив руками ноги и опершись подбородком на колени, словно замёрзла.
− И что же они думали о нас? Будут нападать или нет?
− Как тебе сказать... Вообще-то у них паника. Мы у себя дома к ним не лезем в Подземье. Да кто вообще в здравом уме сюда сунется? И не знаем о них ничего. Но многие из моих соплеменников рассказывали, что улавливают их мысли. В них злоба, страх и ненависть. А здесь, у вас, норнги не злы, потому что на белых людей воздействуют. Но ты исключение. Наверное, потому что ты храмовник, силу воли воспитал немалую. И они не знают, что с нами делать. Выпускать отсюда нас никто не собирается, прилетала мысль, что с нами справятся только двое сильнейших с зихарами. Что это такое, я не знаю, но в видении что-то круглое, какое-то оружие. Такое, похожее на миску. И эти диски... они магические!
− На миску? Такое большое? – Я поморщился. – И как дисками сражаться?
− Не знаю, но нужно быть наготове. Хотя... Здесь, думаю, мы пока в безопасности. Но повторюсь: пока. Стрелкового оружия у них нет, а в такой большой пещере нападать на нас – для них самоубийство. И ещё они знают, что я читаю их мысли, потому и ушли.
Ясно. Похоже, мы с тобой вдвоём в этих пещерах, которые намного ниже, чем лежат покойники.
− Да, вдвоём, только вдвоём... − Элама придвинулась ближе, прижалась щекой к моему подбородку. − А ты колючий, но мне это не мешает, – она не говорила – мурлыкала.
Я обнял её одной рукой за талию. Раз она не страдает по Ворону, да ещё считает меня своим мужчиной, то я не против её защищать, тем более, впереди столько опасностей. А может, мы умрём скоро оба. Может, клинки, которые посекут нас, сейчас точат о шершавые камни норнги. И может, то, что сейчас произойдёт – последнее хорошее приключение в этой моей несладкой жизни.
− Элама, а ты мне сразу понравилась.
− А ты меня сразу испугал. Как вошёл в зал на том постоялом дворе, так я сразу поняла, что ты опасен. А теперь и не опасен совсем, даже немножко родной.
Родной... Развеселило меня это. Как может белый человек быть родным чёрному? Хотя, родственник – это не всегда и родня, как выясняется в тяжёлые моменты жизни. Чужие люди, бывает, ближе.
Вдруг Элама отшатнулась и прыгнула в воду. Её мокрые волнистые волосы поблёскивали в призрачном свете.
− Я снимаю куртку! − громко сказала она. Это было самое безумное, что произошло со мной за последнее время. Хотя повидал я немало на своём веку. В логове врага, глубоко под землёй я сейчас буду обнимать женщину, родившуюся далеко-далеко, и притом совсем другого цвета. И я это сделаю, шаксы бы меня загоняли!
Я не спешил, сняв нагрудник и наручи, затем стащил одежду и прыгнул в воду. Над головой полетели на берег штаны Эламы. Да, она уже голенькая...
Оказавшись рядом, я обхватил Эламу за талию, прижал к себе. Кожа её была нежной. Её приятно касаться ладонями, вжимать пальцы.
Элама пристально смотрела в глаза, рот чуть приоткрыт. Ногами обхватила меня чуть пониже спины, сжала колени, будто наездница бока вараниса...
В общем, я не буду всего рассказывать. Про то, как Элама странно вращала глазами, про блуждающий взгляд и мою прокушенную нижнюю губу. Скажу лишь, что пробарахтались в воде мы долго. Первым опомнился я.
− Пора выбираться, − всё ещё лаская ладонями её спину, сказал я. − Интересно, никто за нами не подглядывал?
− Нет тут никого!
− Я выпустил Эламу из объятий, выбрался на камни, сразу схватил штаны. Мне всё казалось, что за нами наблюдают норнги.
− Что-то мы с тобой забылись. Хотя это и было обалденно, но сейчас тут не место для объятий. Нам, может, сейчас ловушку готовят. Думаю, время сейчас против нас. Нужно выбираться, как можно быстрее.
Выйдя из воды, Элама села на камни и не проронила ни слова. Я уже застёгивал нагрудник, а она так и сидела голая.
− Одевайся, чего ты?
− Может, и не место для объятий здесь. А может, и место, потому что у меня чувство такое, что больше белый свет я не увижу. Не увижу солнца и облаков. И знаешь, что я тут поняла?
− Что? – Я пристёгивал ножны с мечом.
− Мы не ценим жизнь. Живём не так, как нужно. И я жалею о том, что нас покинули даены.
− Даен не трогай! Люди сами решили, что без них будет проще и отказались. А то вмешивались, если верить легендам, постоянно.
− Есть хочется... Элама порылась в своём заплечном мешке, достала кусок сушёного мяса. Он намок, так что, несмотря на голод, я эту раскисшую гадость есть не захотел. До и Элама поморщилась и швырнула негодное мясо на камни.
− Сейчас бы кусочек хлеба... Какой же он вкусный! – Она накинула куртку, затем стала надевать штаны.
− Да. Хлеба. Сейчас пойдём, может, найдём какую-нибудь норнгову еду.
− Нет! Здесь нельзя есть. Потому что они могут нас просто отравить. Да и так можно заболеть от их еды. Они же другие.
− Так. – Я встал, посмотрел вверх, на ступени, по которым пришёл сюда. – Назад пойдём той же дорогой. Иначе заблудимся, будет нам тогда долгое путешествие под землёй.
− Веди. − Элама подняла рассекатель. – Тяжеловат!
− Может, мой меч возьмёшь?
− Нет! Ты им лучше, думаю, управляешься.
Ступени оказались скользкими, и это неудивительно, тут всегда влажно. Воздух сырой, как в бане.
Когда вошли в коридор, нас обдало прохладным воздухом, я бы даже сказал, что навстречу дул сквозняк.
− Интересно, воздух сам тут гуляет? – тихо спросила Элама.
− Думаю, да. Есть же наверху ветер, тут же просто сквозит. Может, не всегда. Ветер утихает и тут воздух стоит на месте. Наверное.
Коридоров оказалось больше, чем я думал. Считал, что запоминаю дорогу, но на самом деле был взвинчен после схватки, поэтому многое пропустил. На развилках были выбиты какие-то руны или буквы. Наверное, это указатели, где что находится. Но мы были здесь «слепы». Коридор, по которому шли, становился всё шире, а потолок его уходил вверх.
− Здесь я не шёл. Пошли назад!
Мы вернулись до развилки, пошли правым коридором. Он тоже стал шире, по бокам зияли проёмы.
− Тут много мыслей! Это что? Жилища? – еле слышно шепнула Элама.
− Что за мысли? – спросил я также тихо.
− Они нас ждут! Пошли отсюда!
− Нет. Будем разговаривать.
Остановившись, я пожал плечами. Идти назад? Даже не представляю, куда потом. Сейчас уже казалось, что я не найду и обратной дороги к воде, где мы недавно наслаждались с Эламой.
Заглянув в ближайший проём, увидел комнату, в которой сидели два норнга с трезубцами в руках. Оружие их было коротковато по сравнению с трезубцами людей, но всё равно внушительное. Доспехи на подземниках прочные: помимо шлема и наплечников, нагрудник и наручи. В общем, готовы к жёсткой рубке. Морды серьёзные, злые...
Двое противников – это для меня не страшно. Поэтому я вошёл в комнату. Да, у них столы стоят у стен, а вместо сидений используется выточенный выступ стены. Значит, они вырезают эти комнаты в камне. Людям бы их трудолюбие. Хотя... чем им тут больше заниматься?
На стенах висят мечи, щиты и копья, остальное пространство было испещрено выбитыми на камне рисунками. Даже пол пестрел высеченными ровными кругами.
− Вот, − сказал я. – Смотрю, вы мирные, занимаетесь рисунками. Так помогите нам выйти отсюда.
− Нет! – резко прозвучало в голове. − Ты убил пять норнгов. За это будешь казнён – тебя съедят борсыты.
− Меня ещё нужно победить или поймать! − Я посмотрел в проём напротив входа. Там вторая комната, может, в ней затаились ещё враги.
Враги. Да, они нас не выпустят просто так. Интересно, сколько их?
− Мегед! – Элама стояла снаружи. По коридору ещё идут! Много мыслей!
− Ваш мысынгын или как там его, сказал, что не нужно больше убийств, что нас выпустят. Сейчас вы уже хотите меня казнить. Вы держите слово?
− Тогда мы не были готовы, чтобы тебя победить, сейчас мы это сможем.
− Да, вы откровенны. Но заметьте, что вас и так мало, проблемы с размножением, что ли. И если мы тут накрошим пару десятков, вам будет легче?
− Легче не будет, но мы тебя накажем всё равно.
Разговор бесполезен, но враги сидят, почему-то не нападают. Ждут помощи, наверное.
− Мегед! Сюда! – закричала Элама.
− Ну, вы сами выбрали! – крикнул я на ходу. Элама стояла, двумя руками держа перед собой рассекатель. Недалеко от неё выстраивались в строй норнги, около десяти. Они пришли оттуда же, откуда и мы , отрезав путь к отступлению. А из проёмов позади нас выходили норнги с трезубцами, из каждой комнаты по двое.
− Беги за мной! – Развернувшись, побежал в сторону комнат – там ещё норнги не выстроились в шеренгу.
Двое. Они ткнули трезубцами в пустоту, потому что я увернулся на ходу. Оставив первого на расправу Эламе, я рубанул по плечу второго, который, издав гортанный звук, упал. Но я не останавливался. Ещё двое. Эти видели расправу над сородичами, не стали колоть, а замахнулись и били трезубцами, словно палками. Пришлось остановиться, уклоняться. Трезубцы из крепкого металла, мой меч не мог перерубить.
Если первые подземники воспринимались, как пьяные в кабаке, то эти опасны, причём если задержат, то сзади подвалит толпа и нас затопчут скопом.
Рывок в сторону, оттолкнулся от стены ногой. Наручью отбил трезубец и, морщась от боли, сбил мечом острия вниз. У норнгов сильные руки, но реакция плохая. Пока второй протыкал воздух, где я только что стоял, взбежал по трезубцу и врезал коленом подземнику в морду, да так, что шлем его со стуком затарахтел по камням. Ему вторил глухой стук затылка о те же камни. А я уже бежал вперёд.
− Мегед! – раздался за спиной крик Эламы.
Впереди ещё двое, но уйдя от тычка трезубца ближайшего противника, я на мгновение обернулся. Элама кромсала рассекателем спину лежащего норнга, а он, обречённо рыча, крепко держал её за ногу. С уханьем приближалась целая толпа врагов... Мы завязли!
− Иду!
Враг позади уже сделал выпад, но я упал на руки, распрямившись, врезал двумя ногами в живот. Норнг взмахнул руками, чтобы устоять, но через мгновение уже встретился спиной с камнями.
Эламу сбили с ног, потому что, вскочив, я увидел лишь возню норнгов вокруг неё. Она отбивалась, кричала.
Один я со всеми не справлюсь. Но всё равно – вперёд.
Я бы, наверное, многих положил в этом зале, если бы из толпы не вылетело две сети, которые просвистели в воздухе. От первой я увернулся, перекувыркнувшись, а вторая накрыла, будто плащ великана. Полоснув по ней мечом, я понял, что сеть из печально известной подземной паутины. Она трещала, но пару ячеек всё-таки разрезал. Сзади подбегали двое, спереди трое. Плохо...
Одно меня спасало, что я несознательно уже вошёл в состояние ама, когда время для меня замедляется. Обычно, на это нужна подготовка, самовнушение. Но сейчас это вышло само собой. Я стал быстр, норнги медленны. Да ещё Элама кричит протяжно, будто её режут. А может и режут? Нет, вроде тащат куда-то.
В отчаянии я рассёк ещё пару ячеек и высунул из сети руку с мечом. Повезло, что трое ближайших противников не бросились меня прикончить, а схватились за сеть, от которой я так ловко увернулся. Это даёт мне шанс выбраться из этой передряги. Остальные норнги на меня не обращали внимания, тащили прочь из пещеры брыкающуюся и орущую Эламу.
Сеть жёсткая, режет пальцы. Выхватив из пояса кинжал, действуя им как клыком, пытался перебросить сеть, в то же время отчаянно махая мечом. Видно, я сейчас выглядел не опасным, а жалким, поэтому норнги не закололи меня, а один из них врезал трезубцем, словно палкой, за что и поплатился. Приняв удар на наручь, сходу рубанул по локтю врага. Второй, схватив за край сети, с силой дёрнул, чтобы повалить меня себе под ноги.
Да, они хотели взять меня в плен. Под ноги, конечно же, я упал, но в кувырке почти освободился от сети и, перекатившись на плечи, распрямился с силой, врезав двумя пятками под челюсть норнга. Его шлем взлетел вверх, словно его с силой подкинули. Не знаю, что там с его мозгами, бедными.
Перепрыгнув через падающего бессознательного норнга, врезал лбом в широкий нос второго, с разрубленным локтем. Уже не боец, но закрывал путь. Элама далеко − за спиной сеть. Так что пока нужно бежать вперёд. И я рванул, что было сил, чтобы растянуть бойцов тёмного Подземья, затем расправиться с ними поодиночке.
Выскочив из пещеры-зала в узкий коридор, обернулся. Никто не гонится. Похоже, я бегу в ловушку, а может, они знают, что я вернусь за Эламой. Что-то я о них плохо подумал. Не такие уж они и глупые, чтобы два раза растягиваться и ждать, пока я их перебью.
Разворот, назад, в бой!
Норнги стояли плотной шеренгой, которая ощерилась трезубцами. Эх, сейчас бы сюда арбалет! Я бы их мигом заставил побегать за мной.
Враги замерли будто изваяния, глаза внимательно смотрели на меня. Что делать? Ломиться на эту колючую стену? Их всего шеренга, но я-то один, совсем один. Что-то совсем растерялся. Не хотел я использовать прану, берёг на шаксов, да видно, настало время...
До шеренги шагов семь, может, восемь. Главное, не перестараться, а то сшибусь так с ними, что кости все сломаются. Уткнув взгляд недалеко от самого рослого норнга, мысленно нарисовал там круг, в то же время собирая энергию вокруг. Она грязная, жёсткая. Можно так и смертельную болезнь на себя притянуть. В энергии ненависть, боль, смертные муки и липкий страх.
Вперёд...
Я оказался возле них в мгновение ока. Для меня. Для врагов же время пока стояло на месте. Они смотрели туда, где я только что стоял. У меня есть два-три учащённых удара сердца, пока время восстановится. Но мне хватит, чтобы снести головы пяти-шести норнгам.
Замах...
Как-то нечестно всё. Злоба сейчас замерла во мне. Только что заполняла меня по макушку, готов был порубить подземников на куски. Но тогда это был честный бой. А сейчас? Рука сама повернула меч, и клинок плашмя встретился с мордой норнга, стоящего справа, даже слегка выгнулся. А тому, что слева, я от души врезал в нос локтем. Дальше вертушка, ближний слева получил в голову наручью, а стоящий за ним принял удар стопы на всю морду. Но падали они медленно, очень медленно.
Когда они поняли, что происходит, я уже шёл к выходу из каменного зала, прихватив в левую руку трезубец. Норнг, у которого я вырвал оружие, смотрел недоуменно на свои подранные ладони, пятеро валялись на полу, а ещё четверо только разворачивались ко мне.
Поздно... Я прошёл их насквозь.
Только сейчас я понял, что в горячке боя потерял кинжал. Ну, ничего. Победа, да победа – это главное.
− Вы ещё не поняли? – крикнул я, услышав позади шум и шаги. – Я вас пожалел! Не пытайте больше судьбу!
Обернулся. Стоят, глазеют. Да, я бы тоже сейчас лупал глазами. Они ничего не поняли, да и кто поймёт? Ама − это секрет храмовников.
В честном бою жалеть я их не буду. Вообще, пока мне тут бойцов не встречалось. О чём я думаю? За Эламой!
Я побежал, внимательно глядя под ноги и шаря взглядом по стенам. И не зря. Слева заметил трещину в стене. Вернее неровно сложенную каменную кладку. Ударил в неё плечом. Да, так и есть! Это ход, по которому сюда пришёл из главного лабиринта. Его заложили по быстрому. Но это сработало, мы не пошли куда нужно, а попали в ловушку. Нужно всё запоминать. Так... Развилка, знаки. Иду в правый, изображение, символ, похожий на жука. Ступени вверх, это интересно. Уровней ещё я тут не встречал. Запоминать дорогу!
Осторожно по ступеням, осторожно. И не зря. Пламя увидел сразу. Ярким цветком оно расцветало впереди. Два быстрых шага назад, вниз. Не успеваю... Кувырок назад, главное сейчас – не поломать бы ноги о ступени.
Приземление, удачно.
Жар в лицо, треск горящих волос. Но всё красиво пока, даже расту по мастерству. Инстинктивно, когда кувыркался, бросил трезубец в стену, попав в огненный цветок. А он не потухал. Присев на ступени, перевёл дыхание. В руках появилась слабая дрожь.
Ползком пробрался под огнём, ожидая, что сверху меня приплющит камень. Но обошлось, трезубец в руке, и я уже иду осторожно вперёд, а по бокам статуи норнгов со щитами и мечами. Тоже может быть ловушка в этих статуях. Выкрасятся под тёмный камень, станут... Думаешь, что изваяние, а тебя бах! по макушке. Но статуи остались неподвижны.
Коридор расширился, впереди темнело большое пространство. Я говорю − темнело, потому что в узких коридорах сине-зелёные грибы и растения давали достаточно света, а в больших гротах или залах царил полумрак. Таких больших пространств в Подземье я ещё не видел. Где-то внизу шумела река, ступени уходили далеко вниз. Думаю, на таких открытых пространствах опасность угрожает меньше всего. Затоптать меня могут в узких коридорах и в малых залах. А тут я буду бегать от норнгов как от шатающихся пьяниц.
Спустившись почти вниз почти по ступеням, я понял, что ошибался, считая себя здесь в относительной безопасности. Стуки по камням и клацанье хитина морозили душу. Конечно, один жук, как и один норнг, не опасен. А вот если жуков много, много? Тем более бегают они неплохо, насколько я видел.
Назад, на ступени! Я перепрыгивал через одну-две ступеньки, рвался в коридор. Там можно встретить всех врагов с одной стороны. В коридор я успел, развернулся. Готов к бою, только сердце бешено колотится, пытаясь выскочить из груди.
Бегут... Первого легко проткнул трезубцем, затем второго. Да я их одной левой!
Норнги, вы смешны! Послать на меня семь жуков! Лишь двоих я разрубил мечом. Остальные успокоились от трезубца.
Опять сошёл по ступеням. В ручье умылся, затем долго черпал воду ладонями и выливал на голову. Благородный дурень! Нужно было перебить норнгов в том зале, а одного оставить в живых. Пусть бы знали цену своему решению воевать. Пленного бы заставил отвести в то место, где сейчас Элама, если она ещё жива. Ладно, что сделано – не переделаешь. Пока иду вперёд.
Шёл смело, но пытливо вглядывался под ноги и по сторонам. Да, повезло мне, что я тут первый такой боец. Научу я норнгов воевать у себя дома. Следующий человек здесь не пройдёт и пары коридоров. Норнги изучат арбалет и болты в жуках. В следующий раз они будут готовы к приёму таких гостей.
Впереди возникла тёмная масса, похожая на стену, к которой поднимались широкие ступени. В любом случае тут куда-нибудь приду. Найду норнга, и он мне быстренько расскажет, где Элама.
Впереди послышалось хрюканье. Такое неотчётливое. Но хрюкнуло что-то большое. Конечно, может, звук искажают и усиливают каменные стены, но если представить, что это хрюкнул кабан, то он был бы в два моих роста.
Видел я, как озверевший раненый кабан убил двух варанисов, пока в него не натыкали стрел и копий. Но впереди хрюкал не кабан, это точно.
И это оказалось так. На ступени сверху ступило чудище. Не пойму в полумраке, то ли на обезьяну похож, то ли на человека. Но здоровый, шакс его бы забрал, роста два с половиной моих. А шерсть как на северном быке-тулле. Ему было неудобно спускаться, тяжёл.
Нет, всё таки лохматый, больше похож на человека. В руках держал два камня, каждый величиной с мою голову. Я быстро побежал назад. Эта однотипная тактика – отход, сражение пока срабатывала. Брошенный здоровяком камень грохнул рядом. Я даже не смотрел, когда его швырнули. Так можно и попасть под такой валунчик!
Развернулся, побежал на этого лохматого великана. От второго брошенного камня увернулся легко. Он поочерёдно гребанул руками, пытаясь попасть кулаками и сбить меня с ног. Но в кувырке я рубанул его по ноге, не останавливаясь, побежал к ступеням. Пока мне везёт...
Сзади рёв от боли, гулкие шаги. Ногу я не перерубил. Она шире, чем я в плечах. Там такие кости!
Великан прыгнул, пытаясь поймать меня, «взлетающего» по ступеням, словно птица ввысь. Ногти лишь скребанули по ступеням, за спиной рёв отчаяния и боли. Бегать он уже не сможет, это точно. А я не буду терять время. Вперёд...
Коридор.... Узкий, здесь великан не пройдёт. Это место отличалось от виденных мною раньше. На каждом камне в кладке проглядывался рисунок. Они идеально ровны, тщательно отшлифованы. Какое-то благородное место? Молитвенное или тут обитают те, кто выше по рангу рабочих. Наверное, так.
Через десять шагов я вышел в зал, который тоже был идеально прямоугольным. Не ошибся, это что-то типа ихнего храма, в котором стояли три норнга с широкими обручами на головах.
− Значит так! – голос мой звучал зло. – Единственный вопрос, который меня интересует: где Элама?
− Она за льдом, − прилетела мысль от ближайшего подземника.
− Я не буду спрашивать про лёд. – Ткнул пальцем в ответившего. – Ты! Иди и показывай, где она. И не вздумай пакостить! Я злой! Уже жалею, что не порубал ваших в зале.
− Пошли! – норнг двинулся по коридору, откуда я пришёл.
− Почему она подо льдом? Она жива?
− Почти жива. А лёд... чтобы ты пришёл. Ты нужен сильнейшим.
− Зачем я им нужен? Кто такие эти сильнейшие?
− Те, что владеют зихарами! А нужен ты им, чтобы казнить.
− Кого? – Я запнулся. Ясно, что не норнгов. Эти подземники упорно идут к своей цели, несмотря на то, что их уже немало полегло. Что-то мне от слова сильнейшие и зихары совсем не по душе в этом тёмном мире. Хотя, разве отступлю? Я уже как сжатая пружина, буду лишь распрямляться. Даже интересно становится, что там за зихары такие, Элама говорила, что похожие на миску. Чую, знатная будет рубка. Всё, что до сих пор было, лишь детские забавы.
О чём я думаю? Надо думать об Эламе!
− Иди быстрее! – Толкнул в спину кривоногого подземника. А он никуда не спешил.
Впереди великан у ступеней, рычит тихо. Стоит, ждёт жертву, отомстить хочет.
− Ты им управляешь? – спросил я. Уже перестал понимать, то ли говорю вслух, то ли мысленно. – Отгони его! Мы же пойдём туда?
− Да, мы пойдём вверх...
Я промолчал. Не понимал уже, куда наверх. И так в последнее время коридоры шли в подъём.
Вышли на ступени. Рык...
От подземника пошли мысли, я их не уловил. Но волосатый великан, вернее уродливый большущий человек, тихо хрюкнул и ушёл в сторону.
− Иди, он не тронет, − норнг спустился по ступеням, я за ним. Далее повернули налево, войдя в просторный коридор, упёрлись в крутые широкие ступени, испещрённые высеченными знаками или подземными магическими рунами.
− Кто это такой? – спросил я, показав пальцем за спину. – Этот волосатый...
− Он был человеком, раньше. А теперь служит нам.
− Человеком? Таким большим?
− Нет, он был обычным. Просто у него такое питание. Он ест шантарама.
− Мне ваши названия ничего не говорят. Для чего он вам? – поднимаясь по крутым ступеням, спросил я.
− Они охраняют наш храм от простых. Ещё, чтобы держать их в страхе.
Я не уверен, что он сказал именно так, но в сознании отпечаталось именно это. Охраняют храм от простых.
− От простых, значит, вы не простые?
Мы служители. А выше сильнейшие.
Мне всё равно! Где женщина?
− Сейчас придём... Лишь через лёд можно её забрать.
Я ничего не понимал. При чём тут лёд? Замёрзшее озеро? Не живут же они в воде.
Мы вошли в небольшой арочный зал, в центре которого стояли четыре массивные колонны, а по бокам поблёскивали двери. Вернее не двери, вместо них оказалась стена льда. Эламу я увидел в правой двери. Сквозь толщу льда лишь очертания её, но как я понял, она привязана. Сквозь лёд видно плохо, но мне показалось, что рот у неё зашит, а несколько копий продеты свозь рёбра. Это, наверное, чтобы я испытал душевные муки, прежде чем меня прикончат.
Выхватив меч, я стал рубить лёд, холодными крошками летящий в лицо. Не помню, что я кричал, но если можно описать моё состояние, то я остервенел. Вспомнив про норнга-служителя, обернулся. Если бы он не смылся, зарубил бы гада. И как он меня не убил со спины? Видно, было нечем, а может, испугался.
Под ногами ледяная крошка, лёд стал матовый, но я рубил. Не видел и не понимал ничего. Просто хотел добраться до Эламы, а если она мертва, то до сильнейших. И пусть они там с мисками или кувшинами боевыми, мне всё равно.
Не знаю, быстро ли я пробил этот магический лёд, но он оказался на редкость крепким. Да и что способно выстоять против меча, на котором мерцают во тьме руны, нанесённые не для красоты? Пробив дыру, радостно выкрикнул Эламе, что я иду. Но там уже никого, её забрали. А может, и не было тут её? Иллюзия?
В несколько ударов развалил хрустящую, теперь уже слабую преграду. Никого. Впереди мрачный коридор. Пошёл по нему. Готов к схватке, рефлексы обострены. Ладонь, сжимающая ручку трезубца, вспотела.
Сходятся два коридора. Высекая искры мечом о тёмный камень, делаю засечку на стене. Вспоминаются мрачные рассказы про тёмные подземелья, сокровища и страшных колдунов, охраняющих богатство. Легенды о хозяевах горы, подземелий. Много рассказано со страхом у костров по вечерам, много.
Остановившись, прислушался. Казалось, камни шепчут: стой. Сядь отдохни.
А может, это не камни, а норнги посылают мне мысли?
Ступени... вверх. Много ступеней. Ныла нога. Но ранение не такое уж и серьёзное, раз ещё не хромаю как старый дед.
Казалось, злоба сейчас впиталась в мою кровь. Нет, не злоба. Желание спасти Эламу. Хотя понимаю, что враги там меня уже ждут, готовы.
Плевать.
Всё-таки страшно. Эти тёмные коридоры... Стены давят, хочется наверх, увидеть такое родное солнце. После рубки льда сердце не утихает, в висках часто стучат молоточки. Тишину нарушают лишь мои шаги, да частое дыхание. Хочется потрогать руками стены, чтобы осознать реальность. Потому что всё уже кажется сном, бесконечным и беспощадным. Вот только боль и злоба настолько реальны, что понимаешь – это не сон. И ты под землёй, как и все мёртвые люди и кашиты. Но... в отличие от них, у меня ещё есть шанс выбраться наверх.
Что-то зашуршало позади. Резко обернулся – никого.
Показалось... Нервы мои, кажется, обнажены. Вернее, они как перетянутая струна – ударь, и лопнут. На стенах мерещатся трещины, будто сейчас откроется ниша и оттуда вылетит либо копьё, либо стрела, а может, трезубец. Уж больно норнги любят трезубцы. Наверное за то, что они делают три дырки в теле сразу.
Стены коридора резко обрывались, открывая взору большую темноватую пещеру. Высоко вверху то ли тысячи светлячков облепили своды, то ли ещё какие подземные диковинки, но создавалась иллюзия звёздного неба.
Спереди каменная дорожка, по бокам пустота. В пятнадцати шагах от меня с десяток ступеней, дальше площадка, посреди тренога, в чаше которой горит огонь. И он ярко освещал подземников.
По бокам стояли четыре норнга с овальными большими щитами и длинными, почти двуручными мечами. Эти бойцы повыше простых сородичей, шире в плечах. И поблёскивающих доспехов на них столько, что эти бойцы, наверное, еле двигаются. Они и так плохо бегают. Сейчас буду сражаться с ними, как с каменными столбами. Но мечи... Сколько нужно силы, чтобы махать таким большим клинком как одноручным.
Вдали стояли ещё два воина. Тоже со щитами, но оружие походило на то, что описывала Элама. Только оно похоже на чёрные диски с белыми поблёскивающими краями. Если эти двое нападут вместе с мечниками, будет мне морока.
Я медленно шёл. Молча. Смотрел на щиты, чёрные клинки и шёл.
Позади загрохотало так, что казалось, задрожали стены. Пока я оборачивался, гупнуло.
На меня смотрели два великана-рыкана. Они стояли по бокам каменного помоста, по которому я шёл.
Не знаю, чем их норнги кормят, но голову этого страшилища, бывшего когда-то человеком, я не обхвачу руками. А кулаки у них не меньше ихних голов – непропорциональны рукам. Видно, сказывается тяжёлый труд, которого под землёй немало. Их морды лицами уже не назовёшь. Глаза впавшие, как у древних старцев, уши малюсенькие. Уроды... Голова, живот и грудь лысые, остальное всё покрыто густой шерстью.
− Хррр, − пророкотал один из них. Странно, возле храма подобное чудище хрюкало.
Уроды-великаны перекрыли путь к отступлению. Подожмут к площадке, чтобы меньше бегал. Впереди, скорее всего, тупик, позади великаны-уродцы. Это плохо. Но даже не оборачиваюсь, знаю, не тронут сейчас.
Ну, ладно. Умирать, так с песней. Хотя... На одну аму у меня энергии ещё хватит, если что.
Опустив острия трезубца и клинка на камни, я шёл. Под этот мерзкий скрежет смерти еле слышно запел песню обречённых храмовников.
Братья мы...
Плечо к плечу в бою...
Слуга тьмы...
Прольём мы кровь твою...
Я бы ещё спел, походил. Но поднявшись по ступеням, ступил на площадку, остановился. По бокам мечники, впереди двое с дисками-зихарами.
− И что? – громко спросил я. – Мало вам смертей? Кто первый?
− Сразись с марсами, а мы посмотрим, достоин ли ты биться с сильнейшими, − прилетел ответ от стоящего напротив сильнейшего.
− Ага... Значит, тут сильнейших только двое, − вслух подытожил я. − И вы просто хотите бросить на убой послабейших, чтобы посмотреть как я двигаюсь? Страшно?
− Мы прям трясёмся... Сражайся! Вперёд, марсы!
− Норнги по бокам шевельнулись. До этого, если бы их вымазали краской, можно было бы принять их за статуи.
С гортанным криком они бросились вперёд все четверо. Чёрные клинки взвились в воздух, сложно будет уйти, но не для меня. Трезубец из левой руки полетел направо – больший размах. Вошёл аккурат под щит дальнего норнга. Пока он летел, а клинки врагов опускались, я сделал прыжковый кувырок вперёд, а вставая на ходу, ногой снёс треногу с огнём. Жар раскатился по полу, полыхнув пламенем в сторону сильнейших. И тут я увидел за ними у стены подвешенное за ногу тёмное тело. Элама... Тупик.
Рубить, всех! Только не поддаваться пелене ярости.
Вражий клинок опускается, сейчас разрубит плечо.
Прыжок вправо, выхватываю трезубец из живота согнувшегося норнга, перескакиваю за него. Ближайший норнг бьёт сбоку.
Шаг назад, затем как пружина, резко вперёд. Чёрный клинок прошёл мимо, мой с чваканьем разрубает серую шею до грудины.
Побежал... Прыжок через треногу, четыре быстрых шага – разворот. Два шага – удар в морду врага, тяжёлый меч которого только поднимается. Нет, уже падает, звенит на камнях, затем глухо падает его хозяин.
Остался один противник. Он остановился, подтянул к себе плотнее щит. Голова наклонена вперёд, меч на плече. Два прыжковых шага к нему, качнул корпусом вправо, сам текучим движением перепрыгнул влево. Обманка сработала – чёрный клинок опустился мимо. Поняв, что не успеет его поднять, норнг шагнул назад, бездумно подняв щит. Я просто воткнул в ногу трезубец и, проскочив мимо, рубанул по затылку. Норнг гулко грохнулся, звякнув выпуклым наплечником и щитом о камни.
Великаны стоят внизу, охраняют помост. Сильнейшие тоже не двигаются. Время играет против меня − Элама висит, кровь приливает к голове. Она, скорее всего, без сознания, потому что руки свисали. Сейчас не вижу её.
− Ну что стоим? Атакуйте меня... мисками!
Оглядев площадку, я пошёл вперёд. Запомнил, где лежат тела.
Сзади громкий стук камней. Сместившись вправо, повернулся. В лапах у рыканов камни, почти валуны. Стучат ними друг о друга.
− Нет! Мы сами! – прилетела от норнгов мысль.
Сами, так сами. Посмотрим, что они могут. Раз они честны, аму использовать не буду.
Вперёд.
Приподняв щиты, норнги расходятся. Отводят за спину диски, будут атаковать.
Первый бросает, вернее, метает диск. Я показываю уклон, знаю, что второй будет кидать туда, куда я должен переместиться. Так и произошло.
Я просто низко присел. По логике, диски должны вернуться. Повернувшись, удостоверился, так и есть – летят, родимые, назад к хозяевам. Сверкают краями – крутятся.
Уйдя на шаг в сторону, рубанул по одному диску. Меч отлетел, будто я ударил по стволу дерева. А диск... он полетел в руку норнга!
− А диск-то совсем магический! – зло сказал я. Легко побежал в сторону врагов, перемещая вес с ноги на ногу, будто ухожу в сторону. Маятник, маятник всем телом. Против этих зихар только так.
От зихар только уклоны, уходы, больше на них внимания не обращать. Сильнейшие – вот моя цель. Первая, зихара, вторая – обе летят мимо. Я уже почти рядом возле ближайшего врага, но знаю, сейчас сзади сверкают краями зихары и... возвращаются.
В дальнего швыряю трезубец, ближний норг бросается вперёд, проседает, щитом хочет сбить меня с ног, пока я в движении.
Но не достаёт щитом. А я в развороте зацепил его клинком по шлему. Специально повернул его плашмя. Сильнейшие мне нужны живыми, оба. Потому что с двумя рыканами сразу я не справлюсь.
От удара клинком норнг просел, но вернувшуюся зихару поймал. Сверху, схватил за центр диска – там выступ, похожий на ручку. Бросить её больше он не успел, потому что я в прыжке «выстрелил» прямым ударом ноги как раз в его широкий нос.
Пришлось падать на пол − слева летела зихара. Она врезалась в стену, проскрежетала, высекая искры, затем вернулась точно в руку норнга. Но я уже был на ногах, враг в трёх шагах. Если бросит, когда я шагну к нему, могу не увернуться.
Я просто швырнул в него меч, прыгнул следом. Это сработало. Норнг будто сжался, когда клинок ударился в щит, а я уже бил наручью с разворота в челюсть сбоку.
Удар вышел на славу, норнг рухнул на камни с грохотом, будто мешок с оружием.
Но я не праздновал победу. Даже если сейчас схвачу две зихары, не смогу победить рыканов. Тем более бой может затянуться надолго, а Элама висит. Да и с зихарами управляться не могу – можно отрезать себе руку.
Решение пришло мгновенно, как всегда в таких ситуациях. Сняв быстро с себя ремень, сбросил с него ножны. Рыканы уже бежали по ступеням, вернее гупали босыми ступнями. Но камни не бросали, боясь попасть в лежащего сильнейшего.
Быстро, нужно действовать быстро. Подхватив с пола клинок, проткнул норнгу снизу челюсть, затем просунул туда ремень. У бессознательного подземника она отвисла, поэтому протянуть ремень и застегнуть удалось быстро.
− Назад! − Я встал, держа ремень в руке. – Рвану – выдерну челюсть... Как приделаете потом?
Не знаю, поняли ли мои слова рыканы, но остановились. Стояли, уставившись на меня впалыми глазами, которые на таких громадных головах казались бусинками.
Второй норнг пришёл в себя, вернее просто пока сел. Что происходит вокруг, он понимал плохо, потому что тупо смотрел на валяющийся диск, щит.
Мне нужно к нему, отогнать от оружия. Я потащил норнга за свой ремень, надеясь, что челюсть не оторвётся под его весом. Тяжёлый, наверное, как два меня. Этот грузный мешок остался на месте.
Бросив его, резко бросился к диску, валявшемуся недалеко от норнга, пришедшего в сознание. Подхватил это странное летающее оружие, но тут руку обожгло такой болью, словно схватился за раскалённое железо.
В два прыжка опять оказался около бессознательного сильнейшего, лишь там позволил себе уронить диск на камни.
А рыканы уже двинулись ко мне.
− Эй! Ты! – мой голос гулко отражался от стен. – Отгони их, иначе я вырву ему челюсть!
Рыканы остановились, а норнг медленно встал и, пошатываясь, пошёл к ним.
Мой пленник пришёл в себя. Сразу схватился руками за челюсть, ещё ничего не понимая. Попытался вытащить ремень, но зарычав от боли, опустил руки.
− Вставай, не вздумай дёргаться. А то вырву челюсть, будешь еду в желудок руками накладывать. Если выживешь...
Одной рукой держа ремень, другой собрал зихары в свой заплечник. Они оказались не такими уж и тяжёлыми как на вид. Подхватив валяющийся меч и ножны, не выпускал ремень из рук.
− Пошли! − Чуть дёрнув ремень, пошёл к стене, где видел в отсветах огня Эламу.
У этой стены не росли грибы и растения подземелий. Поэтому здесь царил полумрак.
Еле разглядел висящее тёмное тело.
− Держи её, бери на руки, − скомандовал норнгу. Он повиновался. Они вообще послушные, когда их припрёт к стене. И, видно, ценят жизни сильнейших. Ведь второй норнг мог подхватить валявшийся тяжёлый меч марсов и броситься на меня, да ещё дать команду рыканам.
Я срубил верёвку почти у стопы Эламы, норнг опустил её на пол.
− Аааа, − тихо сказала она. – Ты пришёл... Я знала, что не оставишь!
− Ты в порядке? Где рассекатель?
− Откуда я знаю? Смотрю, ты мне вараниса привёл. А где седло? – Элама встала, прихрамывая на левую ногу, пошла к валявшимся норнгам, ухватила двумя руками меч.
Когда мы с пленником подошли, она подняла клинок над головой.
− Тяжёл... но против этих уродов, − она показала движением головы на рыканов, − сойдёт.
− Мы с ними драться не будем.
Второй сильнейший так и стоял возле рыканов. Не трус.
− В общем так... − обратился я громко к нему. − Наша с ней свобода в обмен на его, − кивнул на пленника, − челюсть. Уйдите с дороги, когда мы выйдем на поверхность, отпустим его.
− Как я тебе могу верить? – прилетела мысль.
− Это вам верить нельзя. Простые говорили, что не нужно смертей, что выпустят нас. А потом заявили, что хотят меня казнить. В общем, чего зря болтать? Уйдите с дороги, больше никто не умрёт, никто!
− Хорошо! Идите! – с этими слова норнг отошёл в сторону от помоста, рыканы с тихим «хррр» двинулись за ним. Они стояли у стены, которую скрывала тьма.
− Что за мысли вокруг хороводят? – я повернулся к Эламе.
− Тот, − она кивнула в темноту, где стоял норнг с рыканами, − отпускает нас. Мысли были, что мы достойны уйти, заслужили это. В его мыслях смятение. Переживает за этого, его челюсть. Ещё он сейчас планирует, как защитить своё Подземье от таких как мы. Думаю, что через время мы в этих местах и шагу ступить не сможем. Поэтому, пока есть время, нужно драпать отсюда. Больше мыслей вокруг нет... вообще. Сюда вход простым закрыт. Кроме сильнейших тут лишь бывают служители и марсы. Но воинов-марсов мало, а служители напуганы.
− Так... Мотаем отсюда. Ты можешь идти, или на возчика запрыгнешь? – я кивнул на пленника.
Элама усмехнулась, вообще, быстро пришла в себя. Главное, что не пала духом, не пугалась, когда была в плену. – Ты смеёшься? Да он не позволит на себе катать меня. Скорее сам свою челюсть отдаст.
− Так! Веди нас в мир Ахея. – Я закинул ремень за плечо подземника, стал позади. – Пошли! Если будешь выпендриваться, Элама поедет на тебе верхом.
− Пошли... − прилетела от него мысль. Осторожно прошли по помосту, с опаской посматривая на рыканов. Они стояли спокойно, хотя в любую минуту могли тут всё разрушить – только дадут команду. Но пронесло.
Сразу мы двинулись тем коридором, по которому я сюда пришёл, но не дошли до храма или как там у них называется то помещение, где служители. Незаметная ниша на повороте, норнг указал на неё. Когда вошли туда, в моё разгорячённое лицо дунуло свежим воздухом. Из глубин подземелий воздух затхлый, сырой, ним тяжело дышать. А тут я вдохнул в полную грудь...
− Рассказывай, как тебя в плен забрали, − спросил Эламу, которая шла позади.
− Ты же видел. У них в руках столько силы. Я думала, поломают мне руки и ноги, пока тащили. Ну, а потом просто подвесили за ногу и всё.
− Они меня выманивали. Обломались...
Норнг бодро шёл по коридорам – видно, хотел поскорее избавиться от уздечки, причиняющей столько боли.
Вдруг в стороне что-то забухало, глухо грохнуло. Дёрнув ремень, я остановил норнга.
− Стой, варанис наш! Элама! Что за звуки?
− Да всё нормально, пошли. Это работают, далековато от нас. Простые норнги пашут...
Когда мы проходили мимо разветвляющихся коридоров, я с опасной смотрел, не выскочат ли оттуда норнги, всё ждал засады. Элама, видя это, лишу усмехалась. Она чувствовала мысли на больших расстояниях. Может, она и наши мысли читала всё время? Да нет... Тогда бы не спрашивала меня про череп.
Наткнувшись на небольшой ручей, мы набрали в меха воды. Говорят, в мире Ахея сухо, хуже, чем в Долине хрустящих костей.
Мой заплечный мешок становится всё тяжелее. Там череп, зихары, да ещё ножны. Странно, такие кульбиты крутил, а черепушка, хоть и небольшая, а не помешала ни разу. В общем, весь такой волшебный заплечник. Череп, зихары – всё магическое.
Впереди ворота с чеканным ликом демона посередине, когда норнг их раздвинул, мы вышли в тоннель, скорее всего тот, по которому шла наша четвёрка, пока Маора не предал Эламу.
− Дальше туда. − Норнг махнул рукой вправо. – Отпускай!
− Ага! Щас! Выведешь к солнышку, тогда сниму уздечку. А пока вперёд!
Тихо рыкнув, норнг пошёл, опустив голову.
Воздух тут чистый, но суховатый. Идём навстречу свежей струе. Тёплый воздух, тёплый. Значит недалеко уже солнце и небо. И мы с Эламой его увидим!
lai}