Афера.

Я проснулась в светлой комнате. Детали особо не выделялись. Большая белая кровать с белым балахоном сверху, голубые стены, две коричневый двери, такого же цвета тумбочка и шкаф, окно с утемненными стеклами.  Я встала и поплелась к нему, усевшись на подоконник. Вот это меня заинтересовало. А именно то, что я могла в нём увидеть. Окно выходило на широкий железный забор с колючей проволкой , огораживающий дом от леса. Так как я видела всё с высоты четырёх метров, следовало что я на втором этаже. Перед самим забором была песчаная дорога. Я придвинулась ближе и заглянула вниз. Внизу не было двери, значит я не над входом. Дом был отделан бетонной тропинкой, вероятно, чтобы ходить по ней, а не по траве, которой сейчас нет. Вместо неё тёмная взрыхлившаяся от дождя земля. На окне маленькие капельки, окрашенные в цвет пасмурного неба. Я вновь оглядела комнату. Не похоже, чтобы здесь кто то жил, значит я в комнате для гостей. Комната выглядела чисто. Похоже ,что её до этого не использовали. Скорее всего, здесь проветривали, но никак не убирались. Глад слишком скрытный, чтобы пускать кого нибудь в свой дом. Назревает вопрос.

Какого чёрта я здесь делаю?

У меня не много информации на счёт его племянницы Лизы. Последний раз, когда я её видела был неделю назад. Она спала в комнате, когда я заходила с ней попрощаться. У Старшего не самое безопасное место для ребёнка и поэтому я каждый день удостоверивалась в том, что этот ребёнок до сих пор жив. Страшно подумать, что с ней сейчас.

Если Глад правда решил ей помочь не убивая меня, значит я сообщу ему пару наших точек. Выходить мне отсюда пока что нельзя. Здесь безопасно и как только я выйду из дома, Старший решит, что я заодно с Гладом. Если он уже не знает...

Я быстро отпрянула от окна. Лучше мне их сторонится или он может меня заметить. Несмотря на то, что стекло снаружи черное, если пригладеться, то можно заменить силуэт.

Послышались шаги. Это Глад. Я была полностью уверенна, так как это были тяжёлые шаги, но не слишком громкие. У Старшего наоборот, не было такого профессионального умения, так как он даже не учился нигде, в отличии от наёмников. Парень открыл мягко дверь и выглянул из за неё. Он был в чёрных джинсах, подвёрнутых снизу, и в синей футболке. Его волосы были слегка мокроватыми, а на его штанине отпечаток от ветки. Значит он выходил на улицу. Футболка сухая, скорее всего он выходил в куртке или переоделся, так как в кофте было бы слишком холодно. Если он оделся по теплей, значит выходил на долгий срок. Он без ботинок. Соответственно могу предположить , что пришёл сюда не раньше пятнадцати минут назад. Его глаза внимательно на меня смотрели. Я его точно так же изучала. Он не выдавал никаких эмоций, было даже немного не уютно, рядом с человеком без "лица".

- Ты можешь спуститься?- спросил он аккуратно. Вчера я показала себя с не лучшей стороны и он решил , что я слабая. Это плохо. Не уверена сколько выпила тогда, но запах алкоголя выветрился , когда меня схватили и на его место пришёл страх.

- Я в порядке. - сказала я словно заверяя себя , а заодно и его. Его рот при открылся и он опустил глаза, но через секунду вновь посмотрел на меня с жалостью. Хочется убить его за это. Если он считает меня жалкой, то он не знает меня даже на половину. Хотя возможно я так вчера и смотрелась. - Конечно, пошли.

Он неуверенно посмотрел на моё тело. Я недоуменно ответила ему взглядом и тоже посмотрела вниз. На мне было нижнее бельё. Как мило. Он решил меня раздеться, потому что заботился обо мне и думал, что мне будет не удобно. Подстава конкретная.

Я осмотрела комнату и мой взгляд нашёл шкаф. Я вовсе не стеснялась парня и он неловко вошёл в комнату , боясь меня спугнуть. Когда я открыла дверцу, то как и предполагалось, там ничего не было. Я поджала губы и посмотрела на парня, разочарованно закрыв дверь.

- Снимай футболку. - приказала я. Мне надо хоть что одеть, не буду же я перед ним сверкать собой. Мало ли что. Он на мгновение сверкнул глазами, но я не распознала , казалось, этот похотливый жест, но потом посмотрел на меня с неким удивлением.

- Что? - переспросил он, желая чтобы ему это показалось. Пока женщина хотела скорее одеться , в его мыслях плясали чертята и все утвердили ему, чтобы он спрятался где нибудь, пока она его не изнасиловала.

- Я хочу одеть твою футболку. - я говорила твёрдо и смотрела на его ускользающее выражение лица. Он мешкаясь, скинул с себя футболку и протянул вещь мне. Я приняла её с благодарностью и надела на себя.

Гордо выпрямив спину, я оглядела его тело. Такой мачо. Нет загара, значит отдыхал давно, скорее всего лет пять назад, если не больше. Мышцы живота накачены, как и руки. Значит ходит в спортзал. Ноги накачены, они указывают, что он бегает по утрам. Могу предположить, что он бежит не из за дополнительной тренировки, а из за снятия стресса. И конечно получается, что он его не снимает при сексе. У него разве нет физиологических потребностей?

Я смотрела на его торс безжизнено, не показывая восхищения. Надо спрятаться под маской. Именно поэтому, когда я подняла голову и посмотрела на него, он вглядывался в моё лицо, пытаясь разглядеть, хоть каплю эмоций.

Не обратив внимание на научно- исследовательский взгляд, я направилась к двери и проскользнула мимо него, повернула направо, спускаясь вниз по лестнице. Стены были голубого цвета без картин, рисунков и узоров, как в психиатрической больнице. Спустившись вниз, я прошла взглядом по пустынной территории. Передо мной стояла дверь, как я поняла , выходящая из дома. На ней было множество замков и выглядела она довольно крепко. Около неё пиликала сигнализация, отсвечивая зелёной лампочкой, показывая , что уровень безопасности сейчас высокий. Справа была гостиная, а слева была кухня, совмещённая со столовой. Могу предположить, что чёрный ход находиться противоположно входной двери. Обернувшись , я сильно разочаровалась. Чёрного хода там не было. Значит он в кухне, всё с той же противоположной стены. Проверять я не стала, так как была абсолютно уверена в своей правоте. Утром я обычно не ела, поэтому я направилась к коричневому большому , слабо богу, не кожаному дивану, перед телевизором. Это была плазма, довольно большая, могу предположить , что стоила не меньше 550$. Видела такую в магазине недавно. Я присела на неё и посмотрела на Глада, что стоял на лестнице и наблюдал за моими движениями. На нём всё так же не было футболки, только одни лишь штаны. Из под них виднелось начало тёмной полоски. Не могу сидеть нормально, пока он в таком виде.

Я, не сдерживаясь больше, начала ёрзать на диване, отведя от него взгляд. Знаю, он хочет меня пробить, увидеть мои эмоции, как вчера. Не язык мой враг, а алкоголь. Если некоторые могут сдерживаться под небольшим градусом, то я начинаю вести себя, как разведённая любовница. Меня можно пытать чем угодно, я и слово не скажу, алкоголем - и расскажу, и покажу, и нарисую ко всему прочему. Слава богу о моей слабости никто не знает, даже Старший. Глад слишком умён и он может догадаться, смотря на моё сегодняшнее поведение, а то, что вчера от меня пахло дорогим ликером, я в этом не сомневаюсь.

Я искренне надеюсь, что мне показалось, как Глад победно усмехнулся. Он спускался медленно по лестнице, заводя меня, сам того и не подозревая. Его глухие шаги были, как гром в этом пустом доме с двумя грязными людьми: хладнокровной сумасбродкой и расчётливым зверем.  Я не смотрела на него, но слышала каждое движение сзади меня. Шаги были ближе и вскоре остановились позади меня. Я резко встала, ожидая, что он подставит нож к моему горлу со спины , и обернулась к ожесточёнными глазами. Он же стоял в шаге от спинки дивана и смотрел на меня с искренним удивлением в глазах, но ни одна мускула на его лице не дрогнула, создавая притворную серьёзность.

- Ты меня боишься? - спросил он, уже зная ответ на вопрос. Нет, я не боюсь его, просто я наслышана о его жестокости и бессердечных пытках, можно сказать что это просто осторожность. Если раньше, под 100 граммами виски я могла не думать о своей гниющей жизни, то сейчас, мне совсем не до выкрутасов. Я не буду стоять, как вкопанная и ничего не делать.  Вчера он видел совсем другую меня, но пожалел и не убил. Почему? Это же так просто. Может ему интересно наблюдать за ломающимися людьми. Мы смотрим на них и понимаем, что они просто заводные игрушки с истеченным сроком . Их заводишь и в миг, мы переусердствовали, ключик в скважине перекрутили. Сначала игрушка стонет, скрипит и корчится, а потом в миг затихает, как будто умирает. Мы можем починить её вновь, но есть ли смысл, если она снова сломается, как в прошлый раз?

Ложь? Суровая правда.

- Нет. - сказала я спокойно и присела на диван на колени, стоя перед его лицом. Его лицо изменилось и он ухмыльнулся. Именно. Он потянул руки и взялся по бокам за мою талию, притягивая к своему оголённому телу. Я смотрела на его без сопротивления, улыбки, ухмылки или плача. Я просто ждала, что он перестанет. Когда я ему надоем своим безразличием, он меня убьёт. Да, я не оставляю попыток спасти девочку именно этим путём.

Он перестал ухмылятся и смотрел на меня в упор. У него красивые глаза - тёмно-коричневые и тёмно-зелёные, цвета мокрой земли и тусклого леса елей. Я смотрела на них, как затуманенная. А вообще - мне нравятся глаза. Они никогда не солгут, они никогда не обманут. Я люблю искренность людей. Слушать их ложь, как и правду. Сама того не замечая, я положила свою руку на его щёку, прям около глаз. Он дрогнул, но не остановил меня. Я держала свою руку, не двигая, боясь пошевелиться. Она тёплая и я искренне улыбнулась видя перед собой такого мужественного человека. Он не бросил меня, такую гниду, как я. Он не улыбался, но смотрел на меня профессионально, с изучением. Он видел мою искренность, не каждому дано её увидеть. Мне захотелось его поцеловать. Просто захотелось. Я придвинула губы вперёд и коснулась его теплоты. Он не отвечал на мой поцелуй. Ну да, это ведь было, что то вроде лёгкого касания. Я не стала ждать, пока он проснётся. Я отодвинулась от него, убирая руки и профессионально улыбнулась. Моя улыбка так была похоже на искреннюю, он и не отличит. Я опять села на диван. Он всё ещё стоял, а я, повёрнутая к нему спиной, слушала его тихое дыхание. Потом пол заскрипел совсем чуть чуть. Похоже, что он нагнулся. Он положил свои широкие ладони мне на плечи и прошептал.

- Не играй со мной, девочка. - он пожалеет, что сказал это. Подняв руку, я схватила его за волосы, от чего он хныкнул. Это его слабое место. Он уже собирался от мне отходить, поэтому я притянула его голову к своему уху опять.

- Не смей меня так называть.- прорычала я. Если он назло меня, так назовёт, то ему будет больно, очень, возможно я даже спровоцирую его своими действиями. Мне кажется он умный и всё поймёт.

Он зарычал, но я не отпустила его, а делать мне больно он не стал, что довольно странно. Я наконец выпустила его волосы из своих сжимающихся пальцев. Он дернулся назад от меня. К моему поведению подошло бы больше "сучка", но опять же, он ничего не сказал. Решил игнорировать? Возможно. По крайней мере его обида ничего мне не даёт. Ну и что? Я вполне могу сама её спасти, путём своей смерти. Это звучит как то странно, потому что я только и повторяю, что нужно убить себя? Возможно я так и избегу своего дерьма, может он был прав и я прикрываюсь девочкой, потому что устала от этих игр, убийств? Мне нечего на это ответить, я сама не знаю. Он обошёл диван и присел около меня, разворачиваясь ко мне лицом, пока я тупо пялилась в стенку. Я чувствовала его взгляд, но ещё пока размышляла, что ему скажу.
Он сидел по-турецки, сложив руки в замочек на ноги, уперевшись локтями в колени. Ог протянул руку и коснулся моей щеки, привлекая к себе моё внимание. Я искоса посмотрела на него и его рука безвольно упала, но удара не послышалось. Я посмотрела в его глаза и он будто бы спрашивал, что со мной.

- Я не знаю.- я начала паниковать. Я запустила руки в волосы. Я зажмурилась и начала думать. На стороне у Старшего банды с запада, самая большая сторона России. И это очень хреново. У Глада юг и север, восточная часть принадлежит мелким сошкам. И то, что это старая информация делают ситуацию намного хуже. Возможно Гад уже потерял свои земли. Так, но это не всё. - У Старшего четыре незасекаемых вышек, через которые обычно проходят его важные разговоры. Только две из них можно ликвидировать - через которые проходят разговоры с Щитом и бомберами. Да, так мы заведем их в тупик. Им придётся выйти на не засекреченную линию. Это выход. Мы уловим их разговор и если успеем, то найдём местоположение доверенных лиц Старшего. Но это очень опасно и это надо сделать, так как это единственный выход из этой ситуации.

Я резко повернула голову к Гладу. Он сидел и смотрел на меня. Он выслушал мои доводы. Теперь он смотрел в пол и гладил подбородок. Его взгляд перешёл на меня и изучал черты, пока я с ожиданием, ждала критику в свой адрес.

- Отлично.- сказал он. Я смутилась. Он ничего не скажет? Вот так просто? Жизнь его племянницы зависит от меня и он ничего мне не скажет? Я совсем его не знаю, может он сейчас что то провернёт, что я буду в вечном плену Старшего, а он будет счастлив с Лизой. Но я поторопилась с выводами и он начал говорить. - А он не может подумать, что ты его подставила и может убить Лизу?

Теперь он смотрел на меня хищно, пока я смотрела на него, впитывая слова, как губка. Это может быть большая проблема.

-" Ему нужны доказательства"- подумала я. Конечно, но что я могу сделать, не убивая себя. - Нужно тело, похожее на меня, полиция. Он наверняка захочет удостовериться и заберёт "моё" тело из городского морга. Как я поняла, мы находимся в Балашихе. Особняк Старшего в Красногорске.- Я закусила губу, зажимая её от безысходности.- Я прописана в Москве. У меня есть там люди из полиции, чтобы помочь. Увы верных только три. И только они знают о моём небезопасном положении. Мы сможем это провернуть.

Все свои точные доводы я озвучила Гладу. Он вздохнул и на секунду прикрыл глаза. Потом, когда он их открыл, он смотрел прямо мне в глаза и я почувствовала себя неудобно.

- Теперь я понял, почему Старший забрал тебя.- я выдыхнула из себя весь воздух, мои глаза раскрылись шире и я зажала зубы от злости. Он ломает меня, прям, что хочется расплакаться прямо здесь. Никто не смел трогать моё прошлое, даже многочисленные психологи. Чёртовы обманщики, за что и прощались мы с ними не очень то приятно. Мне захотелось его убить. Как вы поняли, я делаю всё то, что мне захочется и я это выполняю. Я себе не отказываю. Ледяной можно держаться и улыбаясь, и плача, и убивая. Если мои некоторые эмоции можно было заметить, то только с безразличностью.

Я подняла руку и дала ему пощёчину за его гадкие слова. Его голова повернулась в право. Громкий шлепок был отчётливо слышен в этой пустоте среди нас. Затем я могла услышать только его дыхание и мой глухой пульс, меня ничуть не испугали последствия. Я увидела, как его тело начало напрягаться, а грудная клетка вдыхать в себя много воздуха. Но я не сдвинулась я места. Я могу за себя постоять, даже сейчас, когда передо мной разъярённый бык. Всё же он опять на меня посмотрел с огоньками злости и , вспомнив его слова, в моих глазах всё таки блеснуло немного слёз, но я их мигом смахнула, сморгнув. Я придвинулась прямо к его лицу и прошипела сквозь зубы.

- Много себе позволяешь. Ты- ничего- не- знаешь.- я фыркнула и, встав с дивана, пошла быстро на второй этаж. Я в его доме и смею ему грубить. Когда он уже не видел мои глаза, из них стали течь горячие слёзы.
Он ничего не знает. Совсем, даже близко.

Старший забрал меня? Нет, если бы. Он пришёл к нам домой спустя неделю, где в подвале мы хранили тело сестры. Отца всё это время не было дома, но я всё равно из далека отправляла за ним следить моих подчинённых, дополнительно пытаясь заплатить, но никто из них не брал мои деньги, даже те, кому они были нужны. Я сидела дома, не слыша их шагов. Они проверили всё, кроме чердака. В этом и был их промах. Тот бизнесмен оказывается был под крылом Старшего, чего я тогда не знала. Они забрали её тело и выкинули перед домом на лужайку, установив бомбу в доме. Им было мало того, что они убили мою сестру. Я тогда спустилась сразу, после того, как они ушли, и услышала пиликание чего то. Бомбу я нашла на кухне в микроволновке. У меня осталовалось около десяти минут, может чуть больше. Я пустилась к сейфу. Взяла все важные бумаги, страховку, удостоверение, моего кота, что мешался под ногами во время моей истерики, револьвер, технику, какая могла поместить в моих руках, и ключи от машины. Вбежала на кухню и посмотрела на время. Было ещё около пяти минут. Я отогнала машину подальше, не заметив тело сестры. Потом пошла обзванивать соседей, вызвала службы. Они не успели. Мой дом взорвался, но другие дома не были повреждены. Ко мне потом подошли и сообщили, чьих  рук это дело. Я поняла, что они не остановятся, пока у меня ничего не будет. А оставался у меня только папа. Я позвонила ему. Он взял после второго гудка.

- Папа?- спросила я с надеждой. Его молчание было просто ужасно. Он ни разу со мной не разговаривал, но я этого и не ждала. Такая ошибка, такая оплошность. Сидя в скорой помощи, я ждала, пока занесут обгоревшее тело моей сестрёнки. - Наш дом взорвался. Прости, это моя вина. Всё, что я смогла вытащить, ты заберешь у Дена в участке, я ему передам. Прости, ты больше не будешь страдать, пора с этим кончать. Прощай, я люблю тебя. Прости. - шептала я, рыдая. Папа уже что то начал говорить, но я сбросила, выключив звук.

Спустя день я нашла одну из его сходок. Я ворвалась к нему, прося, чтобы он меня взял к себе, но не трогал больше мою семью. Тогда, как и сейчас я была слишком сильной, чтобы всё это вытерпеть. Я и сейчас готова отдать свою жизнь за любую другую человеческую, кроме этого демона. Он не долго  думал и отправил меня на осмотрение к доктору и сразу же на одно из заданий, как будто бы ждал и уже всё подготовил. Конечно он был осмотрителен. Он присылал ко мне каждый день в разное время своего друга, что следил за мной. О том, чтобы завязать, и речи быть не могло. Я проработала в сошках у него пол года, потом стала всё больше подниматься, став одной из его правых рук. Этот человек не может себе позволить только одну правую руку. Она бы не справилась со всем его дерьмом. Единственное, что я не смогла выполнить - убить ребёнка. Это было очень редко, а если и приходилось, то Чёрной Смерти. Это одна из его правых рук. Он мог их убивать не моргнув ни одним глазом, потому, что в детстве его пытались утопить пятилетние дети и то, он палач. Он зачищает, и убивает в основном тоже он. Я его не осуждаю, никогда не осуждала, ведь он может об этом сожалеть, а я нет. Но у него есть сердце, что возможно и странно. А самое странное, что он верный своему боссу и к тому же, он мой лучший друг и любовник. Сквозь слёзы я улыбаюсь, вспоминая его. Он всегда хотел выбраться в отличии от меня. Просто я понимала, что мне не выбраться, а он до сих пор надеется. Чёрная Смерть - это имя дал ему Старший, его настоящее имя Слава. И именно сейчас Слава наверно сидит и думает, что я на очередном задании. Я вытащу его, во что бы ни стало. О наших отношениях никто не знает, все думали это фальш. Белая Смерть и Чёрная Смерть вместе. Таков сценарий Старшего. Он даёт всем имена. Как будто бы он режиссёр и сценарист в одном лице. Всегда любил ставить целые пьесы, вместо обычного сюжета. На одном из заданий около меня взорвали гранату , из за чего у меня была двухнедельная кома. В результате у меня амнезия. Я забыла своё настоящее имя и большинство моментов,связанных с " прошлой" жизнью . Старший назвал меня Аннет, но это не моё имя. Только помню, что оно заканчивается на 'а'. Я осмотрела все имена и не вспомнила ни одно из них. Перед моих обзором возникает красивый парень, лет пятнадцати: чёрные густые волосы на бок, ровный длинный нос, тонкие светлые губы, чуть темнее, чем кожа и коричнево-зелёные глаза. Не такие, как у Глада, есть небольшое различие. В моей памяти он произновит беззвучно моё имя и слышится только последняя буква. Мы на поле. И.. темнота. Всё. Поэтому все считают, что моё настоящее имя Аннет. Но Старшему я не говорила о своих догадках, пусть это будет только моим секретом. Если он узнает, он подумает, что я ищу информацию о себе. А если честно, он даже не знает, что я всё помню, все мои эмоции. Я помню Старшего до инцидента. Он был так безлик - без эмоций и души. А после комы, я сказала ему, что почти ничего не помню, только некоторые обрывки. Он стал внимательным и менее холодным ко мне в отличии к остальным. Он говорил, что увидел во мне наследницу, пока я ненавидела его всем сердцем.

Я начала быстро взбираться по лестнице, услышав, как хозяин встал с дивана. Когда я поднялась на второй этаж, я поняла, что у особняка есть чердак, к которому ведёт миниатюрная лесенка передо мной. К стене была прикреплена железная лестница, которую закрывала шторка у самого окна. Я отодвинула её и начала лезть. Это было не сложно, в отличии от того, что надо было поднять деревянную дверцу одной рукой. Я быстро забралась, а когда задвинула шторку и прикрывала следом люк, услышала шаги на лестнице. Дверца закрылась очень тихо, можно сказать мне повезло. Я стала осматриваться. Тут было просторно и чисто. Весь чердак был пуст, не считая одного старого шкафа и мягкого кремового дивана, но они не занимали много места. Стены были деревянными и меня окутал запах смолы. Видно, что здесь бывают не так уж и часто. Я ступила на тёплый деревянный пол и расслабилась. Здесь такая спокойная обстановка. Дверца была немного сдвинута от центра в право. В середине, прижатый к стенке, стоял диван. В самом правом углу расположился шкаф, который был нездорового больничного светло-зелёного оттенка. Это напоминало мне стены в детском поликлинике. Краска немного сходила, показывая настоящий цвет шкафа - белый. Я обернулась. Позади меня было три огромных окна до пола, которые скорее всего были дверьми, но чем то напоминали мне большие окна в нью-йоркских офисах. У каждой были белые шторки по бокам и позолоченные длинные ручки. Я пошла ближе, делая вперёд аккуратные ровные шажки, боясь лёгким шумом разрушить этот странный сон. Я коснулась холодного металла и чуть вздрогнула, нажимая сильней. От сильного ветра дверь раскрылась на распашку, натянув на себя хлопковый материал шторы. Я сделала шаг ближе и вышла на балкон. Он был небольшой. Тёмное дерево, более современное, чем в помещении. На каждой стороне были двойные железные поручни, длинной около метра. Я вышла на балкон, закрыв вход в дом и коснулась поручней. Они были намного холоднее, но холод - это то, что мне надо сейчас почувствовать больше всего, чтобы успокоиться и подготовиться вновь встретится с мужчиной с таким взрывным темпераментом. Я перегнула их в момент и, свесив ноги, начала качать ступнями из стороны в сторону, вверх и вниз. Меня обдавал ноябрьский ветер.

Всё начало проясняться легко и ясно. В моей голове рождались всё новые и новые идеи. Я вспоминала свои подростковые годы с ухмылкой, даже когда вместо моего имени, мне виделось шевеление губ.

Сейчас прямо передо мной бежали ребята в летней одежде. Я бежала за ними самой последней, задыхаясь от усталости, а они всё бежали вперёд и хихикали между собой. Мы бежали в сторону густого леса. Под ногами щекотала трава. Солнце ярко светило в глаза, чувствовался особый запах, запах свободы. Ни каких забот. Дети - за них всё решают родители. Как тогда было легко! Я всё время гуляла с ребятами, тем временем, пока мама было с младшей сестрой, а папа ездил в город на работу. Если бы я тогда знала, как всё обернётся. Вдруг, ни с того, ни с сего, я остановилась и начала пятиться назад. Пробежав, пару метров, ребята остановились. Они изучали меня,удивлёнными взглядами, пока ко мне не подбежала девочка, с улыбкой на лице.

- ....., не бойся, беги, я рядом.- прошептала она, чтобы ребята не услышали. Во мне снова зародилась надежда и я, собрав все свои силы, пустилась вперёд, обгоняя всех, смеясь и не оглядываясь назад. Мои воспоминания растворяются в гуще тёмного красивого леса. Свет проходил сквозь густую хвою и ложился на землю, покрытую мохом, как и торчащие корни деревьев.

Я не спешила спускаться. У Старшего я никогда не могла расслабиться, опасаясь за свою жизнь и Славика. Мой дорогой. Что он сейчас делает? На задании? С ним всё хорошо? Я помню последние минуты перед тем , как покинула базу.

- Ани? - спросил меня Слава. Его глаза излучали беспокойство. Белые волосы были не раз взъерошены за ночь. Пожалуй, это мои последние минуты с ним. Смотря в его доверчивое выражение лица, я боролась с слезами, что подступали к моим глазам. Во мне горел градус и я боялась проговориться ему, о всём, о чём нужно молчать. У него красивые глаза. Они не темны, в них нет загадки. В них тихая скрытность, потому что он редко кому открывает свои эмоции. Сейчас рядом с нами не было Надзирателя и мы могли спокойно говорить в его комнате. Он взял меня утешающе за руку, думая что я беспокоюсь о моей очередной одиночной миссии. " Это не так!- хотелось кричать мне, но голос словно пропал. Немного кашлянув в горло, я мило ему улыбнулась, показывая, что всё в порядке. Мне даже не пришлось лгать- ребёнок будет жить.

- Да?- тихо спросила я уставившись в него. Он открыл рот, но вновь, как по повелению хозяина, закрыл. Мне было видно, как он нервничал. Его руки немного подрагивали, а глазки бегали по моему бледному лицу, выискивая слова лжи. Нет, ты их не получишь.

- Если что, всё что угодно, свяжись со мной. - я, хихикнула на его заявление. Он же самая верная правая рука Старшего и он мне это говорит? - Аннет, это не смешно,- умоляюще посмотрел мне в глаза. Мне хотелось рыдать от безысходности и лезть на стену. Он волнуется за меня. - я прошу, всё что угодно. Обещай.- шептал он, подняся мою руку к своему рту, ласково грея меня своими прекрасными словами. Он болезненно улыбался, словно смотря на меня, как обычно бывает ночью, после того, как он убил человека. На миг его глаза засверкали и я испугалась, что он сейчас прольёт печальные слёзы. Возможно он знал план Старшего и ждал моих объяснений, но он ничего не получит. Я не могу так рисковать. Я тяжело вздохнула и уверенно кивнула. Неприменно он прижал меня к себе, убивая в своих обьятиях, пока я, поглаживала его голову, успокаивая.

Я улыбалась, смотря на красивые высокие деревья. Как в детстве,мне хотелось всегда забраться на их самые высокие ветки и смотреть на макушки с высока, выискивая тёмных грачей, что летают в лесах или красивых ярких птичек, в этом тусклом месте. Я всегда представляла себе лес, как нечто опасное и неизведанное, где теряется немое эхо и где забываются все дороги, по которых ты пришёл. Мне не казалось, что здесь прячутся эльфы в коре широких деревьев и гномы, что затаились в кустах дикой смородины и заинтересованно, как нечто фантастическое, рассматривают меня людей. Да, не смотря на то, что я была фантазёркой, я была немного реалисткой. И как все я хотела стать феей и обожала оттенки розового. Когда же была подростком, то меня просто начал выворачивать этот цвет и я быстро поменяла свой гардероб. Не могу не отвергнуть тот факт, что на это повлияла смерть матери.

Совсем неожиданно на меня что то накинули и я испугавшись подалась вперёд, выпадая за ограждение. Мои ноги спали вниз, а руки начали искать за что зацепиться. Вещь, что на меня тогда неудачно упала, скатилась с плеч и в меньшей скорости начала падать. Резко под рукой я почувствовала поручень от ограждения и мгновенно схватилась. Меня сильно дёрнуло вниз и я чуть ли не отпустила руку, что казалось вообще разломилась. Моё запястье зафиксировалось. Для меня все эти действия проходили медленно. Так же быстро, собрав силы, я закинула вторую руку на тот же поручень, так, что руки были вытянуты на ширине плеч. Я подняла голову и увидела перед собой, виновника моего падения, что неловко тянул руки ко мне, как в замедленной съёмке. Я вздохнула глубоко и подтянулась вверх, чтобы ухватиться за его руку помощи, не доверяя ему свою жизнь полностью. Он быстро выдернул меня за здоровую правую руку. Я была в кольце его рук и слушала его учащенное сердцебиение.

-Прости,- пробормотал он. Я сжала его футболку, в которой он находился.

- Реакцию тренируй.- зашипела я на него, но вовсе не злясь. Я бы всё равно смогла удержаться, не зависимо от того был бы кто-нибудь рядом со мной. Он смотрел на меня, как что то невероятное. Наверно, это потому, что мои глаза не были полны испуга, в них ничего не читалось. Я, как заледенелая статуя, думала, как он догадался, что я здесь. В отличии от меня, он показывал все свои эмоции. Я принюхалась и не смогла сдержать эмоции. Моя улыбка широко расплылась на лице. От него разило виски. Заметив моё изменившееся выражение лица, он счастливо улыбнулся мне в ответ. Его глаза горели огнём, а от его тела веяло жаром.

Вдруг раздалось вращение лопастями и перед тем, как они чуть ли не перерезали нам головы я упала вниз, прихватив с собой будущего трупа.