Пронеслась
Тяжелая лестница давила разбитую грудную клетку. Боль была настолько сильная, что первые секунд десять Андрей не мог дышать. Впрочем, с пробитыми скобой легкими дышать было трудно и далее.
Железная лестница придавила все тело, которое теперь адски болело. Сплюнув кровь, Андрей закашлялся, и попытался заорать от боли - но из горла вырвался лишь булькающий хрип.
Позади послышались шаги. Чеченцы, видимо, сидевшие в десантном отделении, вышли из БМП и начали прочесывать территорию вокруг магазинчика, медленно приближаясь к пятиэтажке, у которой лежал Андрей.
Пилот, услышал шаги, захрипел. Он понимал, что это его враги, однако... У каждого человека должно быть сострадание, так ведь?
Не так.
Чуть пошаркивая берцами, на удивление не бородатый чеченец, с АКМ в руках, подошёл к лежащему. Крикнув своим что-то на языке, мало понятном Андрею, он сел на корточки прямо у головы пилота. Тот выпучил глаза в злобном оскале, но через пару секунд закашлялся кровью.
Подошли остальные Дудаевцы. Перый чеченец встал с корточек, и сплюнул горькую слюну на землю. Злобно оскаливаясь, боевики осмотрели Андрея, и подняли с него лестницу, тихо переговариваясь между собой.
Убрав лестницу, чеченцы встали в небольшой круг, а один из них вышел вперёд.
-Э, не, тебе не жить!
Из горла Андрея вырвался лишь хрип. Он явно переживал свои последние минуты, полные боли и злости на своих врагов.
-В плен тебя нэ взят...
Он нагнулся над практически неподвижным телом.
-Но пуля я на тебя не потрачу.
Забрав его МП, их главарь приподнялся, и кивнул остальным.
Резко развернувшись, все боевики зашагали к БМП, оставив пилота наедине с мыслями. Жизнь и правда проносилась, но лишь в памяти - перед глазами появилась кровавая пелена.
Вспоминалось и авиационное училище, и дни на учебке, и школа. Все хорошее, все то, что должно было заставить Андрея цепляться за жизнь, сейчас лениво крутилось в потоке мыслей. Но цепляться за жизнь было нечем.