Свинцовая пробежка
-Так... Забыл! Во! Есть!
-Че!?
-Граната!
-Какая?
-Ну какие, бля, у пехоты могут гранаты быть, а? Головой своей подумай, сумасброд!
-Ты когда злой, совсем как нормальный человек говоришь!
-Тихо! Бери автомат. На счёт три, я попытаюсь кинуть гранату, да поближе к нему, желательно под это, как его... Туловище, во! А ты короче вставай, и хуярь по башне, в обзорные стекла! Понял?!
-А откуда у них ваша БМП!?
-А я ебу? Захватили, наверное... Раз!
Многотонный монстр сделал очередную крупнокалиберную очередь. Благо, наводчик неопытный, и он не успел понять, куда исчез противник, в то время как Андрей и Шаритин лежали в кювете, и молотил снаряды по всей дороге.
-Два!
Механик продолжал гнуть свою линию, и БМП двигалась вперёд с крейсерской скоростью. Сделанные если не на века, то как минимум на десятилетия советские гусеницы перемалывали грязевую кашу из каменистой земли и снега.
-Понеслась коза по ипподрому, три!
Поднявшись из кювета будто из небольшого окопа, рядовой с размахом метнул пехотную лимонку в сторону БМП. Андрей, приподнявшись, двумя длинными очередями выпустил весь магазин по башне БМП. Граната, не долетев до корпуса БМП пару метров, упала в грязи - однако БМП не успела остановиться, и граната оказалась прямо под днищем - казалось бы, невозможно - на дистанции, да почти без опыта... Но все-таки получилось, и граната рванула под бронемашиной. Естественно, пробить броню днища обычной осколочной гранате не удалось, но экипаж, который, скорее всего, сидел внутри без танковых шлемов, оглушило. Рванув пилота за рукав, рядовой со всех сил побежал к ближайшему зданию - небольшому продуктовому магазину.
Шаг за шагом, метр за метром, приближался магазинчик. Экипаж БМП, кажется, опомнился, и должен был уже развернуть орудие.
Немного отставший рядовой помог пилоту залезть в магазин через витрину, и начал было перелезать сам, пока сориентировавшийся экипаж «трофейного» БМП не открыл огонь. В ту же секунду Шаритин взвыл и осел на землю - но Андрей втащил его за собой. Взвыв от боли, часовой ухватил Андрея за руки.
-Сука... Тащи меня отсюда, пока она нас обоих тут не закопала!
Страшно матерясь, Андрей потащил неожиданно тяжелого рядового в подсобку, туда, где должен был быть чёрный ход. Тоже, в свою очередь, ругаясь, Шаритин рукой подтягивал к телу правую ногу, дабы рана не волочилась по засыпанному бетонной крошкой полу. Выбивали из стен куски плитки и бетона снаряды БМП, однако экипаж, судя по всему, не отваживался подойди ближе к магазину и начать расстреливать бойцов вплотную.
С шумным вздохом пилот отпустил пехотинца, уже в подсобке, рядом с железной дверью чёрного хода. Едва отдышавшись, он спросил шипящего от боли Шаритникова:
-Куда тебя?
-Япона, мать, а... Сука, в ляху эта ебанина попала, больно, пиздец!
-Понятно...
Сев на пол, Андрей посмотрел на ногу - сюда снаряды БМП напрямую не попадали, так что у спутников была передышка.
-Знатно тебя распидорасило, вот что скажу... Тут пол ляхи в мясо, и пол ляхи вообще нет.
-Бля-я-я! Да ты сделай что-нибудь, а!
-Что? У тебя бинты есть?
-Есть, блять!
Пошарив в одном из кармашков своей разгрузки, рядовой кинул советский перевязочный пакет. Развернув его, пилот в нерешительности застыл над ногой Шаритникова.
-Ну!?
-Баранки г-ну... С чего тут начинать? Все в ебеня, на мясорубку...
Рядовой не ответил. Кинув на него взгляд, Андрей понял, что тот отключился от болевого шока. Отличное время для перевязки - но ничего, что-бы защитить пехотинца от остановки сердца в связи с болевым шоком - как, впрочем, и медицинского образования.
Так что он просто начал мерно перевязывать истекающую кровью ногу, а точнее, икру.
Через пару минут, когда процесс был закончен, а первый слой повязки уже насквозь промок в крови, Андрей привстал. Пехотинец так и не очнулся, но нужно было идти вперёд. Андрей, обращаясь скорее к себе, чем к Шаритникову, тихо проговорил:
-Ща-ща, я это, к своим, а потом мы тебя вместе с медиками отсюда дёрнем, Ага...
Поискав глазами автомат, Андрей понял, что рядовой оставил его в кювете, а туда ему путь заказан.
-Вот тебе, бабушка, и Юрьев день... Ладно, без огрызка пойду...
Взяв в руку свой потертый ПМ, Андрей мягко толкнул железную дверь. Та нехотя поддалась, и пилот протиснулся внутрь. Впереди, судя по лётной карте, метров через десять, стояла не просто пятиэтажка, а немалых размеров двор, в центре которого - школа. За этим двором, около неразборчиво напечатанного, а потому неизвестного, здания, должен был стоять 17-й.
С наскоку перепрыгнув низенький, скорее декоративный, железный заборчик, Андрей добежал до знакомой по другому зданию аварийной лестницы.