Глава 1
Хилтон-Хед, штат Южная Каролина
2 июня, 2024 г.
Недавно подстриженный зелёный газон украшает двор. Дорожка из камней ведёт к главному входу, где на двери висит табличка «Добро пожаловать». Передняя часть двора вся в цветочных клумбах, а на веранде расположены белые подвесные качели, на которые так и хочется сесть. От дома буквально веет теплом и уютом.
Если пройти мимо, можно учуять приятный запах домашней еды или услышать звонкий смех. Семья Холл частенько устраивает барбекю в выходные и зовёт всех своих друзей и соседей, но мы с Митчем не входим в этот список. Хотелось бы сказать «отец», но он не достоин этого звания. С самого детства завидовала идеальной семье Холл. Ведь я живу по соседству через дорогу, и у меня никогда такого не было. От моего старенького дома не веет вкусной едой, а об уюте и речи быть не может. Сколько себя помню, барбекю мы никогда не устраивали, даже когда бабуля была жива.
Митчу легче напиться в стельку, чем что-то приготовить. Чёрт, от него в последнее время никакой помощи. Все свои заработанные деньги в мастерской он тратит на выпивку и ставки на спорт. Разумеется, большинство Митч проигрывает. Неудачники — это про нас.
Докуриваю сигарету и ловко попадаю бычком в урну, стоящую в трёх метрах от ветхого крыльца, на котором сижу битый час. Хочу уже встать и зайти в дом, но меня останавливает низкий смех, доносящийся по ту сторону дороги. Пирс Холл и Исая Брайс выруливают из заднего двора, о чём-то оживлённо разговаривая. Поглубже прячусь в чёрную толстовку, оставляя открытыми лишь глаза. Я слышала, что они только закончили учёбу в университете Джорджии и вернулись обратно в город. Пирс вроде поступил в магистратуру, куда он и отправится в конце лета, а Исая будет продолжать семейное дело здесь. Откуда я это всё знаю? Спасибо соцсетям.
Пирс, как всегда, выглядит беззаботно.
Знаете, есть люди, которым даётся всё легко, - на такого человека похож Пирс Холл. Уверенный, высокий и лучезарный парень с белоснежной широкой улыбкой.
Раньше я часто думала, почему ему всё так легко удаётся? Он окончил школу с золотой медалью, университет тоже явно с отличием. Его внешность может сразить наповал любую девчонку. Особенно эти ямочки на щеках и золотые кудри. Девчонки из школы до сих пор о нём сплетничают, когда он возвращается в город на какие-то праздники или каникулы.
Хоть я и атеистка, мне кажется, что при рождении Пирса поцеловал Бог в макушку и одарил лучшими качествами. Вот все поцелуи и лучики удачи ушли на него, а мне не досталось и крошечного чмока, судя по всему, как я живу. Несправедливость.
Тихо вздыхаю в тёплую ткань кофты и перевожу взгляд на Исаю Брайса. Вот кому далеко до идеала. Не знаю, почему они стали друзьями с Холлом. По школе Исая толком ни с кем не общался, конечно, у него были приятели из команды по баскетболу. Но чтобы друзья - никогда. Он всегда ходил чернее тучи. На нём будто висела табличка «Не подходи, опасно».
Хотя были моменты, когда я видела его, как мне казалось раньше, настоящего. Неважно. Ненавижу вспоминать прошлое. Слишком большие потери, слишком большая боль.
Они ещё недолго о чём-то беседуют и расходятся. Пирс лёгкой походкой заходит в дом, а Исая идёт к своему навороченному мустангу. Он не сразу уезжает, а смотрит поверх машины, его взгляд падает в мою сторону.
Чёрт!
Я полностью прячусь в толстовку, погружая себя в темноту. Да, так гораздо уютнее очутиться в своём маленьком мирке. Может, он меня и не заметит, на улице довольно темно...
— Скилар? — до ушей доходит его глубокий голос. Он настолько близко стоит, что становится любопытно. Поднимая голову, я снимаю капюшон.
Исая находится недалеко от старого почтового ящика и в двух шагах от убогого газона, если его так можно назвать. Когда он не так далеко, могу рассмотреть парня. Я не видела его больше года, но он почти не изменился. Иссиня-чёрные волосы стали ниспадать на лицо, а шея и правая рука покрылись татуировками. В темноте, конечно, непонятны рисунки, но ему чертовски идёт быть... грязным. Да, подходящее слово для Исаи Брайса.
— Всё нормально?
Вопрос звучит как-то мягко, что вовсе не похоже на парня. Может, за последние годы он перестал быть Гринчем. Хочется сказать, что он никогда не был со мной груб, но это не так. Я до сих пор помню, как он злился, когда обнаружил меня в своей комнате. Мне было 14. Так себе история. Опять же, не люблю вспоминать. Но в школе он часто здоровался, потому что я дружила с его сестрой Адель. Когда она приглашала меня на праздники, Исая терпел нашу болтовню за столом, но всё же закатывал глаза и фыркал на девчачьи сплетни. Моя компания не очень его радовала.
— Проваливай, Брайс, — вздыхаю, затем быстро встаю с крыльца и захожу в дом. Фраза, которую я сказала сейчас, была концом последнего нашего разговора почти 4 года назад.
В нос ударяет запах непонятной вони, скорее всего, отец захотел разогреть пропавшую пиццу. Сразу хочется вернуться обратно на улицу и посидеть немного в ночи на свежем воздухе, но через окно у двери вижу Исаю, который всё ещё стоит у машины.
Прохожу мимо гостиной, где сидит Митч в кресле. В руке у него бутылка «Короны», а в зубах зажата сигарета. Выглядит он неважно. Уверена, это точно не первая бутылка, да и не вторая.
— Принеси пиццу, — не оборачиваясь, приказывает он.
Я издаю раздражительный вздох, но всё равно иду на кухню. Из микроволновки достаю тарелку с пиццей. Запах, конечно, не первого сорта. Когда ставлю тарелку на стол перед Митчем, он бросает бычок сигареты в пепельницу.
— Что за вонь? — резко спрашивает он.
— Это пицца, Митч.
Хочу уже уйти, но он успевает схватить меня за руку чуть ниже локтя.
— Вздумала меня отравить, маленькая дрянь!
Его хватка настолько сильная, что неосознанно начинаю скулить, но не вырываю руку. Попробую сопротивляться - получится хуже. Этот урок давно усвоен.
— Нет. Видимо, пицца испортилась.
— Сейчас же закажи новую, я не собираюсь есть это пропавшее дерьмо.
Свободной рукой достаю телефон из шорт и набираю номер доставки, только потом он отпускает меня.
— Можно заказать пиццу?
Делаю заказ, пока направляюсь по лестнице к себе в комнату. Кидаю телефон на кровать и встаю перед зеркалом. Одним движением снимаю толстовку, оставаясь в розовой майке. На левой руке видны потемневшие розовые следы, которые завтра превратятся в синяки. Проклинаю свою нежную кожу. Их не скроешь. Да и не надо. Многие знают, что мой отец - пьяница. Из-за синяков никто не будет удивлён, главное, что другое скрыто. На глаза наворачиваются слёзы. Как же хочется убраться из этого города.