Группа крови
Очередное утро. Крокодил, грузный мужик с густой бородой, вместе с напарником, рыжеволосым парнишкой Климом, готовился к очередной вылазке.
— Так, вроде всё на месте. Ты его точно видел? Не зря тащимся?
— Уже в сотый раз повторяю, — медленно проговорил Клим, — видел в упор. Достать побоялся. Нужно, чтобы кто-нибудь спину прикрыл. Видел бы ты, как он переливается. Загляденье! — Парень кинул взгляд в сторону барной стойки. — Тысяч семь из барыги точно вытрясем.
— Я надумывал его оставить, — сказал Крокодил. — «Душа» — артефакт довольно редкий и очень полезный. Может пригодиться.
— Да куда там! — возразил Клим. — Если пулей прошьют, никакая «Душа» не поможет. Лучше денег срубить.
— Ну-ну. — Крокодил недобро поглядел на напарника.
— Никогда не понимал твоего пацифизма. Казалось бы, сколько жизнь учила: заботься о себе, никто тебе не поможет, ты никому ничего не должен. Так нет же! Всё стремишься сделать жизнь окружающих чуточку лучше.
— Просто есть другие ценности, и в деньгах они не измеряются.
— Да все уже забыли об этих нормах! — повысил голос Клим.
— Их проблемы, — сухо отрезал Крокодил. — Ты готов выдвигаться?
— Да... — протянул паренёк.
В бар спустились два вольных ходока. Первый — высокий и светлый, второй — брюнет среднего роста. Оба довольно известны в округе. Союзники уважали, враги боялись. Все знали, что вместе они — сила, которой нет равных. Сработавшийся дуэт, ставший настоящей легендой сталкерского общества. Крокодил с Климом могли стать такими же, если бы не их постоянные споры из-за разногласий во взглядах.
— Добрый день, — поприветствовал Полководец.
— Как будто оно когда-нибудь бывало добрым, — буркнул Клим. Хотел было ещё что-нибудь добавить, но остановился по холодным взглядом Крокодила.
— Новость слыхали? — спросил Губар. — Про долговских санитаров.
— А что с ними?
— «Долг» приобрёл аппарат для переливания крови, — пояснил Полководец. — Согласно их статистике, половину раненых солдат можно было бы спасти, если бы им вовремя влили новую кровь. Руководство клана решило этот вопрос, и теперь в санчасти стоит такая установка.
— Вот и хорошо, — заключил Крокодил. — Больше людей спасут.
— Да, — согласился Губар. — Теперь «Свободе» придётся думать, как своих с того света возвращать.
— Не в войне дело, — ответил сталкер. — Больше спасут — больше выживет. Ведь каждый имеет право на жизнь. Потому что она бесценна.
***
На дворе сгустились сумерки. Клим снова возвращался домой поздним вечером. Чтобы прокормить себя и младшего брата, приходилось вкалывать по две смены. И это, к слову, ещё не гарантировало, что зарплату выплатят полностью и в срок. Никаких прав, никакой защиты — только надежа, давно переросшая в отчаяние. Именно так жил маленький городок в провинции. Здесь всем заправлял криминал, по улицам бродили толпы мародёров, люди пропадали ежедневно и ежечасно, а ходовым товаром были наркотики. Это дыра. Конец. Тартарары человеческой сущности. Опускаться ниже некуда. Был ещё один казус: этот город нельзя покинуть. Братва контролировала все легальные транспортные пути. Аэропорта здесь не было со дня основания, последний рельс продали на металлолом ещё лет двадцать назад, а водителям проезжающих мимо редких «легковушек» доходчиво рекомендовали не соваться в дела местного улья. Бандитам нужны были люди: на них зарабатывали, подсаживая на иглу всё больше и больше молодёжи, их вербовали в банды, а некоторых вовсе продавали или потрошили на органы. Такой была жизнь здесь, в трущобах, и сколько бы ни молили жители Бога, вселенную, да хоть самого сатану, серебряная длань правосудия никак не могла добраться досюда. Фемида оставила город, решив, что быстрее он сам себя изничтожит, нежели правоохранительные органы смогут чего-то добиться.
Было поздно, а до дома ещё километр. Нужно срочно поспешить, чтобы братишка не сотворил глупостей, к коим тяготели местные подростки. Клим пытался вырастить подопечного человеком, оставить в нём хоть что-то из потерянного всеми. Он надеялся, что брату повезёт больше, и тот рано или поздно вырвется из этого рассадника. Надежда продолжала жить, каждый день отгоняя отчаяние в дальний угол. Клим решил сократить путь, пойти проулками. Свернул у заброшенного дома, пересёк пропахший испражнениями дворик, протиснулся между настилами обветшалых построек. Оставалось немного.
— Эй, пацан, иди сюда! — громыхнул вдали прокуренный голос.
Клим ускорил шаг.
— Не понял, козёл? Сюда подваливай, сказал!
Клим побежал. За ним погнались. Мародёры оказались быстрее. Они повалили парня на землю, избили. Потом приподняли, зафиксировав обе руки за спиной. Всё расплылось, но судя по силуэтам, напавших было пятеро. Трое впереди, ещё два шакала держали сзади.
— Чё, козёл, такой смелый, да? — Свинячьи глаза на наглой роже кавказца уставились на Клима, израненного и ослабшего. — Щаз я тебя научу, как старших уважать.
Кавказец гнусно заржал, вся орава подхватила. Вожак просунул пальцы в кастет, занёс руку и со всей силы двинул Климу в живот. Он бил и бил, пока парень не потерял сознание.
Когда Клим очнулся, было уже засветло. Он лежал в луже собственной крови. Всё тело отдавало нестерпимой болью, рассудок балансировал на грани реальности и забвения. Он всё же нашёл в себе силы встать. Опираясь о стены, парень двинулся вперёд. Его ждал брат.
По пути он встретил нескольких прохожих. Все как один отводили взгляды и шарахались в стороны, а толпу малолетних хулиганов Клим своим состоянием вовсе развеселил.
Он доковылял до квартирки. Дверь была приоткрыта. Сколько же раз Клим говорил брату, чтобы тот закрывал дверь на щеколду. И вообще он не должен был выходить из квартиры.
— Я дома, — прохрипел парень, забравшись на порог. Чуть не упал: вовремя облокотился на шкаф. — Вань! Ты где?
Клим заглянул в комнату брата. Головокружение и тошнота в мгновение достигли апогея, сердце скомкало и разорвало на части, весь вид парня испускал одно лишь отчаяние. На полу посреди комнаты лежал Ваня, младший брат Клима. Губы покрыты пеной, а рядом валялся шприц.
— Нет... — прошептал Клим. — Только не ты...
***
В трущобах, родном городе, рассаднике преступности Клим понял, что человеческая жизнь бесценна. То есть не имеет вообще какой-либо цены. Там убивали ежедневно, умирали ежечасно. Грабежи, изнасилования, побои... И как после всего этого не то чтоб уважать окружающих, а хотя бы просто им доверять? Как ценить чужую жизнь, когда всё время существования не ценил собственную? Как жить в новом мире, где установлены другие порядки? Никак.
Однажды Климу удалось вырваться из города, податься в цивилизацию, но продержаться там долго он не смог. Потому парень бежал в Зону Отчуждения, надеясь, что там он сможет найти себя. Путь был непрост, первые дни в Зоне того хуже, но Клим приспосабливался.
Однажды ему встретился раненый сталкер: такой же молодой парень. Держась за бок, он умолял о помощи, и Клим решил откликнуться. Только хорошая реакция спасла его от смерти. Стоило новоиспечённому сталкеру приблизиться к раненому, как тот замахнулся топором.
— Ах ты сволочь! — прорычал Клим. — Я ж с чистым сердцем...
— Гони лавэ, падла!
— Все вы одинаковые, — бросил сталкер. Ему вспомнился тот кавказец с наглой мордой, рэкетиры, наркоторговцы. Те, кто держал город в алчных чудовищных лапах.
Бандит снова замахнулся топором.
Крокодил возвращался с рейда. Хороший улов в виде нескольких артефактов сулил немалый куш. Так сталкер и прошёл бы мимо холма, если бы вдруг не услышал крики и рёв. Ходок мигом забрался на насыпь. Прямо на его глазах рыжеволосый паренёк опрокинул мародёра на спину, подобрал с земли топор и занёс его над горлом врага. Гильотина готовилась обезглавить жертву.
— Стой! — крикнул Крокодил из всех сил. — Стой! Не становись таким, как они!
Парень медленно опустил топор, бросил на землю. Он сам толком не понял, что произошло, но на вопрос всё же решился:
— Почему я должен остановиться? Он хотел убить меня!
— Его не исправить. А ты ещё можешь остаться человеком. Запомни: человеческая жизнь бесценна.
— Знаю! Она ничего не стоит.
— Нет. Она ни в чём не измеряется. Только нашей совестью. А это самое дорогое, что у нас есть. — Крокодил спустился к Климу, положил руку на его плечо. — Пойдём со мной.
Спустя месяц напарники Крокодил и Клим стали одними из самых сплочённых сталкерских групп. Они вместе ходили в рейды, выполняли опасные задания, пропивали гонорар. Однажды Крокодил признался, что он является счастливым обладателем редчайшей на земле группы крови: четвёртой отрицательной. Каково же было его удивление, когда тот узнал, что и в жилах напарника течёт такая же. Единственное, что постоянно нагнетало обстановку, — извечные конфликты на моральной почве. Крокодил верил в добро, ценил жизнь, считал её высшим подарком небес. Клим же приравнивал значение чужой жизни к нулю. Всё, кроме собственного существования, перестало его волновать. И в какой-то мере его можно было понять.
***
— Вот он! — Клим указал на светящийся сгусток.
— Там аномалия обжилась. Рискованно.
— Это нас когда-нибудь пугало? — ухмыльнулся парень. — Там тушканы водятся, гнездо неподалёку. Ты прикрой меня, а с остальным я сам разберусь.
Клим полез в полуистлевшую в давнем пожаре избу. Достав несколько болтов, стал обкидывать аномалию, обозначая её границы. «Душа» парила над полом в самом центре.
— Чуть-чуть ещё, — подбадривал себя сталкер.
Снаружи раздался визг мутантов. Сразу же застучал автомат Крокодила. Вот и хорошо. Пока тот отвлечёт на себя грызунов, паренёк умыкнёт артефакт, и будет всем счастье.
Протиснувшись между стеной и «Воронкой», Клим выбрался на середину комнаты. Осторожно взял «Душу» в ладони. Какое приятное тепло испускал артефакт! Сталкер поместил его в контейнер. Снова пролез через «коридор» между аномалией и стеной, выбрался наружу.
— Ты как?
— Нормально. Достал?
— Да. — Сталкер побарабанил пальцами по контейнеру. — Идём?
Крокодил и Клим двинулись обратно на «Росток». Ветерок играл сухими листьями, гоняя их с одного конца дороги на другой. Внезапно они подались в сторону. Клим проводил их взглядом, но кое-что заставило его отвлечься от листвы. Точнее, кое-кто. На обочине лежал человек, укрытый плащом. Зная нрав напарника, Клим попытался увести Крокодила в сторону, но тот уже успел заметить юродивого.
— Что с ним?
— Крокодил, не надо! — взмолился сталкер, но тот уже двинулся к человеку. — Что за день такой?
Крокодил стянул плащ с лежащего.
— Он ранен. Прострелили живот. Видимо, совсем недавно.
— И?
— Что и? «Душу» давай, ещё успеем.
— С ума сошёл? — опешил Клим. — Я над ней столько корячился!
— Сюда давай, говорю!
Крокодил принял такой грозный вид, что Клим вовсе лишился дара речи. Всё, что ему удалось, — достать артефакт из контейнера и передать его сталкеру. Тот поднёс «Душу» к раненому.
— Давай, мужик, всё будет хорошо.
Внезапно тот очнулся, поднялся на ноги. От глубокой раны остался лишь рубец.
— Сильный был артефакт, — заключил Крокодил.
Клима же волновало не это. Он хорошенько вгляделся в лицо спасённого.
— Ты...
Это был тот самый мародёр, хотевший зарубить парня топором. Он резко сорвался с места и побежал вдаль. Клим достал пистолет, прицелился, надавил на скобу, но тяжёлая ладонь напарника легла на оружие, и пуля ушла мимо.
— Ты рехнулся? Хоть знаешь, кто это был? Да что я вообще с тобой разговариваю?! — свирепствовал Клим. — Ты же, башка пустая, хренов добряк-оптимист! Люди должны жить, все имеют право на существование! Сущий нахрен бред! Как можно было так поступить, а?
Клим неистовствовал всё громче и яростнее, упрёки переходили в оскорбления. Он не мог остановиться. Крокодил зарядил ему в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам и повалился на землю.
— Хватит! Думаешь, я могу бесконечно терпеть твои выходки? Да, я считаю, что жизнь бесценна! Я готов помогать каждому. Не я виноват, что ты такой чёрствый и мелочный!
Клим поднялся на ноги. Он оглядел теперь уже бывшего напарника и жёстко проговорил:
— Иди прочь!
Крокодил развернулся к сталкеру спиной и двинулся вперёд. Клим пошёл в другую сторону.
Вечер. Клим возвращался в «Сто рентген». Обессиленный и одинокий, он чуть не пропустил огромную толпу, окружившую нечто. Протиснулся сквозь ряды зевак.
— Что случилось?
— Видишь жмура? — Зарубин, лейтенант «Долга», указал на труп, вокруг которого собралась орава. — Пронёс в бар нож, ни с того ни с сего ударил Крокодила.
— Что?!
— Так и было, — подтвердил другой вольный ходок. — Хотел и остальных порешить. Благо Полководец его обезвредил.
— Нейтрализовал, — поправил Зарубин. — Вышиб мозги к чёрту. Собственно, правильно поступил.
Сталкер всмотрелся в лицо трупа. Тот самый, раненый с обочины. А ведь он убил своего же спасителя. Или не убил?
— Что с Крокодилом? — Клим не узнал собственного голоса. Хриплый и дрожащий.
— В нашей санчасти он. Говорят, плохо дело. Много крови потерял. — Лейтенант тяжко вздохнул.
Клим чуть не упал на землю. Его вовремя подхватили.
В себя он пришёл уже в долговском госпитале. Парень как раз стоял у койки Крокодила, перемотанного бинтами. Зарубин поддерживал сталкера за локоть, чтобы тот не свалился снова.
— Я в пор-рядке... — прошептал Клим.
— Ну-ну.
В палату вошёл военный санитар.
— Что здесь делают посторонние? — Он холодным взглядом осмотрел пришедших.
— Напарник пациента, — вступился Зарубин.
— И? Здесь не так много места. А вы, — обратился он к Климу, — должны понять: состояние вашего товарища крайне тяжёлое. То, что он ещё жив, большое чудо, которое, впрочем, продлится недолго.
— Должен быть выход! — застонал сталкер. — Должен быть!
— Что же вы предлагаете? — сухо поинтересовался санитар.
— Установка для переливания крови. Вы приобрели её недавно.
— Исключено!
— Почему? Он всегда говорил: жизнь бесценна. Так помогите ему выкарабкаться!
— Для начала: я не знаю, какая у него группа крови.
— Я знаю: четвёртая отрицательная. У меня тоже. Так что с донором проблем нет.
— Поймите, — перешёл на более мягкий тон санитар, — мы купили эту станцию, чтобы спасать солдат, пушечное мясо. Одного из двух. Это Зона, полевые условия, и обеспечить уход за донором мы не сможем.
— То есть? — спросил Зарубин.
— У вашего Крокодила заражение; переливать нужно много. Отдадите свою кровь — умрёте.
— Я согласен! — вспылил Клим. — Согласен. К чёрту мне такую жизнь. Ему лучше помогите. Это я чёрствый кусок дерьма, а у него остались принципы. — Клим схватил санитара за плечи. — Прошу! Помогите!
— Странный вы народ, сталкеры, — вздохнул врач. — Что ему передать, если... когда он очнётся?
— Скажите: он был прав. Всегда. Человеческая жизнь вправду бесценна. Я всё понял, и теперь докажу это. Что же вы, доктор? Поторопитесь!
***
Бездонные моря, бушующие водопады, тянущиеся к горизонту поля... Вокруг стояла блаженная тишина. Хотелось раствориться в ней, стать одним целым с той умиротворённостью, что царила здесь. Внезапно блажь прорвал чей-то голос:
— Он приходит в себя.
Безмолвие заменила гремящая вдалеке агитация, призывающая сталкеров влиться в ряды «Долга», пейзажи пропали в небытии, оставив лишь низкий серый потолок.
Крокодил осмотрел палату. Вокруг него сгрудились Полководец, Губар и лейтенант Зарубин. Санитар тем временем заполнял шприц лекарством.
— С возвращением в наш грешный мир, — поприветствовал долговец.
— Клим, — прохрипел сталкер.
— Он всё правильно сделал, — сказал Полководец.
— Настоящий мужик, — подтвердил Губар. — Побольше бы таких.
Врач подошёл к койке.
— Жизнь бесценна. Да, Крокодил? — спросил санитар, делая инъекцию. — Можете гордиться своим протеже. Ваши уроки не прошли даром, и в первую очередь именно для вас.