Нюхай меня II
Машина и впрямь радовала глаз. Золотисто-бежевая, с мощными турбинами под хищно вытянутым кузовом. Дверь с пассажирской стороны была поднята, и I-45 заглядывала внутрь. На плече она держала сумку.
Сумку Луций внес в свою таблицу с уликами.
Блокнот пискнул, получив новое сообщение.
— Эта «кассиопея» доехала до Седьмой курии. Сейчас числится на стоянке Трансзонального.
Он умолк, читая досье владельца. Какой-то патриций из Второй курии. Бывший легионер. Приводов не было, в преступных связях не замечен.
Он отправил запрос в Управление Седьмой и на стоянку — стоило проверить багажник и салон. Поговорить с владельцем тоже стоило — все равно Луций собирался посетить архив.
Блокнот пискнул снова — на этот раз с изображением девушки, похожей на I-45. Еще без окуляра и уже без сумки, она мялась у лотка с уличной едой на окраине Восьмой курии.
Бритва съехала на обочину, заглушила мотор. Перегнувшись через плечо Луция, она всмотрелась в изображение внимательнее. От нее едва ощутимо пахло табаком и чем-то сладким, вроде ванили. Эта сладко-терпкая смесь преследовала Луция всю дорогу.
— Здесь «кассиопеи» не видно.
— В это время «кассиопея» уже зарегистрирована на стоянке вокзала.
— Не довез. — Бритва насмешливо сощурилась. — Но Сорок Пятая тоже не дура, нашла попутчика.
Она указала на знакомое лицо А-206 в очереди за лепешкой.
Луций запросил записи уличного видеонаблюдения за золотистой «Кассиопеей» за период в один месяц.
Владелец «кассиопеи» посещал на Десятой пару домов и лупанарий, в котором провел всю ночь. Выехал из курии с белокурой девочкой на пассажирском сиденье.
На границе Девятой курии пассажирское сиденье уже пустовало.
В голову пришло самое очевидное.
— Проститутка? — предположил Луций. — Отработала, и он ее выкинул. Ей же нужны были деньги на дорогу.
— А у вашей братии номера могут только этим заниматься, верно? Трясти сиськами и воровать.
Бритва фыркнула и качнула головой. Она сняла машину с шасси, и вырулила обратно на шоссе. Так резко, что Луций приложился головой о стекло. Да что с этой марсианкой было не так?
— Я сужу по статистике, — процедил он. — Девяносто девять из ста проституток — номера. Отчаявшиеся люди на многое способны.
— Отчаявшаяся слепая проститутка, потрясающе.
Бритва криво усмехнулась и бросила остаток сосиски в окно, словно потеряла аппетит. Послышался резкий вой турбин — соевый огрызок размазался по ветровому стеклу летевшей позади машины, и та вильнула, не совладав с управлением.
Луций свернул блокнот и уставился на дорогу. Глаза ломило от света. Ноющая боль снова растекалась по плечу; от старого ранения по лопатке, вниз по позвоночнику. Голова раскалывалась, будто по ней били молотом. Казалось, еще немного, и Луций сойдет с ума.
Не будь рядом наемницы с нейроимплантатом, одна золотистая таблетка уже бы таяла в его рту. Покалывала язык, а мышцы сладостно расслаблялись одна за другой...
До куполов Трансзонального вокзала оставалось немного; они уже вздымались за серыми трущобами Седьмой курии, словно гигантский круизный корабль на орбите. Пластины вокзальной крыши отражали солнечный свет, молочно-белые и воздушные на фоне лазури неба. Они сулили мягкие сиденья купе и крепкий сон в золотистой дымке обезболивающего.
Оказавшись в экспрессе, Луций еле усидел до отправления. Как только над дверью купе зажегся зеленый индикатор, он выскочил наружу и заперся в туалетной кабинке. Таблетка на изнанке его щеки таяла, половина лица онемела, словно к ней приложили лед. Спасительный холод расползся по позвоночнику, унял боль, которая мучила весь день напролет.
Луций сунул в рот еще один золотой кругляш. Когда поезд повернул, он не удержался на ногах и с размаху сел на крышку унитаза. Лопатки уперлись в холодный кафель. Потолок кружился в такт дыханию. Экспресс гудел, накручивая стадию за стадией. Пол мерно вибрировал.
Хорошо, Юпитер подери.
Обратно в купе Луций не спешил. Купил в автомате сэндвич и побрел по коридору, чувствуя себя на удивление спокойно. Будто в теплой воде плыл. За полосами окон проплывала красная земля, а он блуждал по ней взглядом, не испытывая ровным счетом ничего. Замечательное ощущение. Словно все внутренности выдуло, и осталась лишь оболочка. Как рыбий пузырь.
К тому времени, когда он достиг нужной двери, Бритва уже спала. Чёрные завитки её волос рассыпались по коже сиденья. Лицо казалось до странного спокойным в ржавых отсветах естественной атмосферы Земли. Скулы приглушенно мерцали, ресницы подрагивали. Мерно вздымалась грудь в расстегнутом вороте. Отчего-то захотелось положить в смуглую ложбинку вишню. Или кубик льда, чтобы тот, растаяв, соскользнул под рубашку, на живот.
Луций сел напротив и куснул сандвич. Вновь покосился на лицо спящей марсианки. Суровое, как равнина за окном экспресса.
Блокнот на столе замерцал новым сообщением. Луций открыл письмо и оперся щекой на кулак, щурясь от белых страниц, непривычно ярких в полутьме купе.
Спустя пару строк он выпрямился и вчитался внимательнее.
Пара свидетелей из театра утверждали, что консул Анк Туллий вел себя странно. По слухам, на спектакле ему стало дурно, но вместо врачей он вызвал охрану. К письму прилагалась видеозапись. Съемка велась издалека и под углом — ложи для высокопоставленных персон считались местом приватным. Виднелся балкон, накрытый бронированным стеклом. За стеклом белела лысая голова трибуна и украшенные неоновыми нитями прически-пирамиды сопровождавших его дам. На миг лысина качнулась и пропала из виду.
Луций нахмурился и приблизил изображение. Все стало зернистым и расплывчатым. Он запустил программу для повышения четкости. По экрану прошла полоса, силуэты стали четче, но делу это помогло слабо. Слишком далеко, да и освещение зала оставляло желать лучшего.
Консул упал. Похоже, ему действительно стало плохо. Женщины засуетились, усадили его обратно. Одна из них двинулась к выходу, но, помедлив, вернулась на место.
Ей велели вернуться.
Луций перемотал вперед. Дверь отворилась, и в ложу вошел человек — не легионер, из личной охраны. Он коснулся уха, передавая сообщение по нексу.
«Тебе что-то сказали по приватной линии, — подумал Луций, отчаянно хрустя пальцами. — Но что именно, Миний? Почему ты побежал за девчонкой?»
И куда смотрели дежурившие на спектакле легионеры? Хотя Луций знал куда. После начала первого акта — на сцену, задницы дам или закуски на подносах официантов. После второго акта — на бокалы с коктейлями и тонированную дверь в курилку.
Очень просто и очень безответственно. Нужно проследить, чтобы их уволили.
Луций перемотал назад. Консул набрал сообщение в коммуникаторе и осмотрел зал. В одной точке его взгляд задержался чуть дольше. Луций остановил видео. Вывел полную картинку на новый слой. Консул смотрел на нижние ложи, примерно туда, где сидели разыскиваемые Аларих и I-45.
Сон как рукой сняло. Хотя стоило поспать, пока действовало обезболивающее. Первые нити судорог уже натягивались вдоль позвоночника.
Луций защипнул переносицу пальцами и зажмурился. Его рапорт Титу Пуллию грозил затянуться на три часа вместо запланированных двух.