Глава 3. Явление проблем
Оставив кладбище позади и устало шагая по неровной тропе, наконец-то мы увидели деревья, небольшие домики и сельскую местность. Людей становилось все больше, а в частности мужчин. Женщины, почти все, были покрыты в чёрные одеяния — у кого-то лица открыты, у кого-то видно лишь глаза. За нами ехали на велосипеде несколько мальчишек, с любопытством разглядывая военную форму и оружие. Женщины, несущие ведра с водой останавливались и провожали удивлённым взглядом. Было ясно — для местных жителей мы гости непрошеные. Зато мама шла гордо и с удовольствием ловила на себе возмущённые взгляды прохожих. Люди кругом выглядели довольно бедно: потрепанная обувь, изношенная одежда. Странно, но особо высоких людей мы не повстречали на своём пути. Можно догадаться, какими мы здоровыми и статными казались местному населению. Наконец-то мы вошли в небольшой двор, вокруг которого стоял длинный двухэтажный дом П-образной формы. Лутфи нагнулся к уху женщины и тихонько спросил её:
— Мы пришли?
— Это ещё что? — скорчив физиономию, возмутился Инад. — Напоминает временное поселение для беженцев.
— Да! – Радостно закричала женщина, развернувшись ко всем людям, стоящим во дворе и к тем, кто шёл за нами всю дорогу. — Мои сыновья вернулись! А вы не верили мне, смеялись, так смотрите же теперь. Они живые перед вами.
Люди в шоке глазели на нас: кто-то с удивлением поверил ей и признал нас, кто-то усомнился. В одном была лишь ясность — окружающие побаивались нас. Мама окинула всех презренным взглядом и пошла домой. На крыльце, у порога ее двери, стояли соседские мужчины. Все окна и двери рыхлого здания выходили во двор, а первый этаж от земли разделяло деревянное крыльцо. Мужчины молча выпускали дым от сигарет и внимательно разглядывали нас. Следуя за женщиной, мы поднялись по ступенькам и увидели, как все расходятся перед нами. То ли боясь нашего грозного вида, то ли действительно не веря нашему «воскрешению». Наконец, зайдя за матерью и закрыв за собой деревянную дверь, мы оказались в тесном коридорчике. Узкий проход вёл к трём комнатам: маленькая кухня, зал и спальня.
— Я предупреждала, что Аллах есть и справедливость придёт ещё в мой дом, — радостно говорила нам мама, пройдя на кухню и гремя тарелками в шкафу. — Смеялись они, вот пусть сейчас посмеются, теперь посмотрю на них.
Мы неподвижно стояли в проходе всё ожидая, что к нам кто-то выйдет, но судя по всему женщина жила одна. Мама выглянула из кухни и, взмахнув полотенцем, сказала:
— Чего застыли? Идите в комнату переоденьтесь и за стол.
Мы кивнули женщине и поспешили развязать свои запылившиеся шнурки. Пока мама накрывала на стол, я с друзьями вошли в маленькую комнату. Дверь была приоткрыта и поэтому я сразу разглядел одну кровать, а напротив двухъярусную. Было ясно — это комната её сыновей. Два небольших шкафа, маленький столик под подоконником — мечта, а не укрытие.
— Это чудо, — с восхищением разглядывая спальню, сказал Лутфи. — Карим, надеюсь ты...
— Амид, — тут же исправил я парня, тихонько закрыв за собой дверь. — Забудьте наши имена, никаких ошибок. Мы ее сыновья и зовём друг друга только их именами. Инад — ты средний сын — Абдул.
Друг недовольно положил оружие на кровать и снял с себя рубашку, пока Лутфи копошился в шкафу и подыскивал нам одежду по размеру.
— Лутфи — ты младший сын и имя твоё Халим. Я самый старший из вас и зовут меня Мутамид, как я понял, сокращённо я Амид.
— Карим звучало красивее, — улыбнулся Халим аккуратно сложив военную форму. — Вроде прокатило, соседи нас не спалили, да?
— Это ещё неизвестно, — сказал Абдул, вынув из шкафа синюю майку и бросив в друга. — Нам надо будет с ней больше общаться и узнать подробно за этих сыновей.
— Вы только посмотрите, — радовался Халим, растянув в руках спортивные штаны, — Да эти ребята почти нашего размера были, кому расскажи этот случай — не поверят.
— Говорю же, — надев футболку, зачесал я свои густые волосы назад, — словно сама судьба нам эту женщину послала.
Неожиданно мы услышали посторонний женский голос. Я и парни замерли понимая, что в доме ещё кто-то есть. Втроём мы прильнули к двери и вслушивались в разговор матери и незнакомки.
— Все соседи только и говорят, что ты привела в дом каких-то солдат. Люди взволнованы и хотят знать кто они.
— Пусть боятся, теперь мы больше не одни, доченька, твои братья вернулись.
— У нас есть сестра, — прошептал Абдул и расплылся в улыбке. — Надеюсь красивая.
Недовольно схватив друга за плечо и развернув к себе я грубо возмутился:
— Она наша проблема и радоваться тут нечему.
— Лишь бы братьев не оказалось, — переживал Халим.
— Форму и оружие хорошенько спрячьте в шкаф. С сестрой ведём себя как с сестрой, без лишнего.
— Я сто лет женщин не видел, — словно не слыша меня говорил Абдул. — Как думаете, красивая будет?
— Ты оглох или с тобой по-другому начать говорить? — разозлился я. — Никаких отношений, увижу хоть пальцем ее тронете, я лично...
На этой фразе за моей спиной раздался нежный и совсем юный женский голосок:
— О каких отношениях речь?
Я резко развернулся и увидел перед собой невысокую девушку, на вид типичный подросток: в старенькой кофте с юбкой в пол, две косички до локтей и недоверчивый взгляд, что излучали ее изумрудные глаза. Несмотря на свою милую внешность, малышка была не в моем вкусе. Приветливо улыбнувшись ей, я расправил руки в стороны и сказал:
— Сестра, как я рад снова увидеть тебя.
— Какая я тебе сестра? — огрызалась школьница. — Вы нас убить пришли?
— Нет конечно, мы...
— Террористы! Я уже наслышана. Думаете я не знаю, что подобные вам прячутся в сёлах и вербуют молодых?
— Ты слишком страшная, чтобы вербовать тебя, — тут же из-за моей спины вставил Абдул.
Халим недовольно стукнул друга в грудь, а сестра, не желая нас слушать сказала:
— Забирайте свои вещи и покиньте наш дом иначе я вызову полицию.
— Что? — удивился Халим.
— В этом гадюшнике есть полиция? — усмехнулся Абдул.
— Быстро, — требовала девушка, указав рукой на дверь. — Я никому не позволю издеваться над горем моей матери.
— Нет-нет, — тут же подошёл к ней Халим, — Аллах свидетель, мы в ваш дом пришли с миром. Мы братья, но не убийцы.
На этой фразе Абдулу стало смешно, а девушка, окончательно разозлившись, открыла дверь и сказала:
— Вы плохо понимаете по-человечески? Ну ничего, сейчас вас наши соседи быстро образумят.
Услышав это я не выдержал и молча кивнул Абдулу. Подойдя к сестре, я резко оттолкнул её и грубо захлопнул дверь. Друг моментально схватил девушку прижав к себе и закрыл рукой ей рот.
— Осторожно, — переживал Халим, — не сделай ей больно.
— Слушай сюда, — грозно подошёл я к школьнице, которая от страха сильнее прижалась к Абдулу. — У меня нет времени выслушивать твою тупую речь. У тебя есть два выхода — ты нам помогаешь и мы молча уходим, или будешь четвёртой возле мемориала братьев.
— Ну, вот зачем ты так, а? — расстроился Халим.
Я кивнул Абдулу и друг разжал свои руки, отпустив перепуганную девчонку.
— Как тебя зовут?
— Лания.
— Сколько лет? Чем занята? Расскажи о себе.
— Мне 16, я в выпускном классе. Тут мало кто школы оканчивает, но ради себя и мамы я хочу получить образование.
— На что вы существуете?
— Дядя, папин брат, нам помогает.
— А где отец? Как зовут его и мать?
— Маму зовут Майра, а папу Ибрагим. Когда он узнал, что сыновья не вернулись с войны, он не смог пережить их потери и сбросился с обрыва.
Я с удивлением переглянулся с ребятами, ведь такой поступок для арабского мужчины был более чем странным.
— Почему же я не увидел его могилы?
— Самоубийцу запретили хоронить на том кладбище.
Мы всё больше осознавали в какую несчастную семью попали, но с другой стороны — это все было нам на руку. Неожиданно у Абдула пошла кровь из носа и он тут же отвернулся, выискивая какую-нибудь тряпку.
— Так твои братья были военными? В какой части они служили?
— Нет, не были. В один день они все трое пропали. Позже нам сообщили, что они уехали воевать, а через два года мы узнали об их смерти. Ещё через две недели с собой покончил отец. Вот уже ровно год, как мама умоляет Аллаха вернуть ей погибших мужчин. Она всегда мне говорила: настанет день и Аллах услышит её молитвы. Все, кто сомневался в силе и смелости её сыновей, пожалеют.
— Мне так жаль, — с грустью сказал Халим. — прими мои соболезнования.
— Спасибо.
— Не ной, — возмутился Абдул, наконец-то протерев нос и развернувшись к нам, — я таких историй штук сто слышал.
— Так вы нас не убьете?
— Нет конечно, — улыбнулся я Лании, — мы лишь хотим пожить у вас месяца три и уехать. Обещаю, будем вести себя хорошо.
— Дети! — раздался в коридоре мамин крик. — Идите есть! Стол накрыт.
Я вышел из комнаты, за мной Халим, а Абдул обошёл сестру и тихо на ухо сказал ей:
— А я не обещаю.
Подмигнув взволнованной девушке, он поспешил за нами. Я стоял в проходе в маленький уголок, где находилось подобие душевой, унитаз и раковина. Судя по тому, что тут вообще была канализация, дом мамы можно было считать вполне престижным. Я ждал пока братья помоют руки и выйдут, а сам все прокручивал в мыслях слова Лании. Встав напротив раковины и взглянув в потрескавшееся зеркало, я устало умылся и увидел в проходе сестру.
— Амид, — позвала меня Лания. — Хочу, чтобы ты кое-что знал.
— Слушаю.
— Мой брат не любил когда его звали Мутамид. Его так назвали в честь нашего дяди, брата отца. И, чтобы ты знал, наш дядя ка́ди.
— Только не это, — недовольно прошептал я. — Давно он на этой должности?
— Прилично. Раньше был муфтием в мечети, всегда читал пятничные молитвы нам, а потом стал кади. Он здесь закон, власть и судья. Думаю, новость о том, что в дом его брата пришли трое вооружённых мужчин уже скоро дойдёт и до него. Будь готов, он явится сюда и потребует объяснений.
С благодарностью кивнув сестре, я обошёл её и направился на кухню. Пока вся семья ела, общалась и старалась больше привыкать друг к другу, я обдумывал предстоящий разговор с дядей. Ведь при желании он мог легко нас сдать властям и тогда, казнь для нас будет неизбежна.