5 глава. Розовый пупсик
Даниель
— А ты довольно дикая. — сорвалось у меня с усмешкой, скользнувшей по губам. Мои слова повисли в напряженном воздухе комнаты, разрезая тишину.
— Дикая? — выпалила я, голос дрожал, но не от страха, а от бешенства. — Я бы назвала это «адекватной реакцией на похищение и пытки родственника», мистер Беллучи! Или у вас в словаре нет таких понятий?!
Я хотел ответить, но меня остановили выстрелы, которые доносились с улицы.
Она вздрогнула.
И в этот миг дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. В проеме, залитый светом из коридора, стоял он. Тарон Сильвестри. Старший брат Таира. Он улетел за границу 10 лет назад. За это время он ни разу не навещал семью. Мне мало что известно о нем, но он и мой враг тоже. Их семья разрушила мою, и я отвечу тем же.
— Дядя?! — вырвалось у Агнесы, ее голос сорвался на высокую, почти детскую ноту, полную недоверия и шока.
Моя рука рефлекторно рванулась к кобуре у бедра. Но Агнеса сработала быстрее. С ловкостью фокусницы она выхватила из кармана платья маленький пакетик с порошком, высыпала на ладонь щепотку мерцающего розоватого порошка и, резким движением, подбросила его мне прямо в лицо!
Это был не обычный порошок. «Сонная пыль» – быстродействующая отрава, парализующая сознание минимум на пять часов. Резкий, сладковато-терпкий запах ударил в ноздри. Я почувствовал, как мир начал плыть.
— Ты... маленькая... — попытался я прошипеть, но получилось лишь хриплое бульканье. Я сделал шаг, споткнулся о собственную ногу, замахал руками, пытаясь поймать равновесие, как пьяный акробат на канате. «Гррр...» – выдавил я и рухнул на дорогой персидский ковер с глухим стуком, похожим на падение мешка с мокрым песком.
В последний момент, пока темнота не поглотила меня, я увидел, как Агнеса подбегает к своему нежданному дяде, ее фигура расплылась в мутном мареве.
***
Я с трудом смог раскрыть веки. Тусклый свет пробивался сквозь шторы. Я лежал в своей спальне... там же, где и Агнеса. Ее едва уловимый, но навязчивый аромат – смесь дорогих духов и чего-то теплого, женственного – все еще витал в воздухе, пропитав собой каждый уголок. И, черт возьми, это было чертовски притягательно и одновременно раздражающе.
— Ты – ходячее воплощение идиотизма в дорогом костюме? — прорезал тишину резкий, как пощечина, знакомый голос. Прямо у изголовья.Стивен. Коротоко Стив. Мой брат. Не по крови, но крепче кровного.
Моя семья его усыновила, когда ему было восемь лет. Я старше его на 4 года. Когда он потерял родителей, хоть и не родных, но они были его надеждой. Мы были его надеждой. Всё в его мире рухнуло так же, как и в моём. Мы поклялись отомстить и совершим начатое до конца.
Много лет мы поднимали и укрепляли нашу власть. Нас знает каждый человек в этой стране и знает, на что мы способны.
— Ооо, а ты-то откуда всплыл? Сразу не заметил. Ослеп, что ли? – я с усилием повернул голову, будто она была из чугуна. – Откуда билет урвал? Небось, прилетел на розовом единороге?— Аист подкинул, – отрезал Стивен. Лицо – каменная маска. Глаза – два осколка льда. — Выспался, принцесса? Поди, снились розовые пони?
— Выспался. Ну как? Понравилось полетать? – попытался я съязвить, но получился лишь хриплый выдох.
— Нет. Тошнит. До синевы. Ты лучше скажи, – он шагнул ближе, тень нависла над кроватью. – Ты реально долбоеб? Или просто мозги «сонной пылью» замело?
— С чего вдруг? – нахмурился я, пытаясь собрать расплывающиеся мысли. — Ты пришел констатировать мою идиотию или помочь ее преодолеть? Хотя первое ты уже сделал.
— Это был наш ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС за последнее десятилетие, Дан! — его голос сорвался, в глазах вспыхнул не холодный огонь, а настоящий адский котел ярости. — Почему не прикончил Таира Сильвестри, когда он лежал у тебя в ангаре, как мешок с картошкой?! Почему дал этому старому черту уползти?! Почему?! Ты что, влюбился в его розово-пыльную дочурку?!— Сам черт не разберет! — рявкнул я, отводя взгляд. В голове снова всплыли ее глаза – огромные, испуганные, полные ненависти... и чертовски живые. — Может, эта пыль... замедляет не только движения, но и ход мыслей? Или... — я рискнул посмотреть на него, — ...или это был гениальный план дать им ложное чувство безопасности? Хм? А?
Стивен сглотнул так громко, что, казалось, проглотил гранату. Его кулаки сжались, костяшки побелели и хрустнули с угрожающим звуком. Лицо приобрело благородный оттенок спелой сливы
— Ты конченый... — он резко оборвал себя, видимо, представляя последствия продолжения фразы. — Ладно. Промолчу. Ради твоего же блага. И моего спокойствия. Что теперь, гений?
— Теперь... — я с трудом встал, опираясь на спинку кровати. Розовая дымка понемногу рассеивалась, уступая место привычной холодной ярости. — ...теперь бьем по его больному месту. По тому, что он прячет под мышкой, как цыпленка.
Эрнест прищурился. В его взгляде мелькнул хищный огонек. — Говори.
— Его дочь. Агнеса
— Похитим принцессу? — спросил он, и в его голосе впервые за вечер прозвучало что-то кроме ледяного презента. — Рискованно. Тарон теперь ее крыша. И крыша серьезная.
— Тем веселее, — я зловеще ухмыльнулся, чувствуя, как адреналин понемногу вытесняет остатки «Сонной пыли». — Найди ее. Всё: где живет, с кем общается, во что чихает. Каждый шаг. Каждое движение. Пусть Яков подключит всех. Всех, понял?
— Мне нужно в клуб. В Лаберинт. — сказал я
— ...который, кстати, взорвали, — добавил Стивен с убийственной небрежностью. — До основания. Со всеми твоими любимыми золотыми унитазами внутри. Говорят, гриб был – хоть открытку рисуй. Ответственность – на тебе. Семейки погибших орут, требуют крови.
Предпочтительно твоей.Я попытался вскочить, но мир опять поплыл. Я лишь судорожно сглотнул.
— Схерали на мне?! — прохрипел я. — Они шли на это с открытыми глазами! Знали, на что идут! Риск – их хлеб! Клубов у меня еще десяток! — Я замолчал, осознавая масштаб фиаско.
— Это им расскажи на похоронах! — парировал Стивен. — А взорвал «Лабиринт», как ты уже догадался, наш новый «друг» Тарон. Визитная карточка. «Привет, я вернулся».
Тут же – настойчивый, режущий нерв трель телефона. Яков. Правая рука, но сейчас его голос звучал как набат беды.
Я взял трубку:
— Чего надо? – брякнул я в трубку.
— Босс?! Вы живы?! Слава всем темным силам! Вы в курсе, что пока вы нюхали розовые галлюциногены, мир сходит с ума?!— Говори, Яков, — вздохнул я, садясь на кровать. Голова снова заныла. Розовое проклятие. — Если опять про клуб... Я уже знаю про «Лабиринт». Тарон. Отметка на его могиле уже готова.— Нет, босс! Не про клуб! Про «Лабиринт» все уже рыдают и требуют вашей крови на блинчики! Это ПРОШЛЫЙ кошмар! — Яков почти визжал. — СЕЙЧАС новая напасть! Ваш любимый ресторан! «Золотая Устрица»! Тот, где вы храните коллекцию ’82 года в потайном винном погребе!
Меня будто ударили током. Не ‘82 год!
— Что?! — рявкнул я, вскакивая. Мир снова закачался, но ярость держала меня на ногах. — Что с ним?!
— ОНИ... ОНИ УМЫЛИСЬ! — завопил Яков. — В смысле, ресторан! Весь фасад! И витрины! И... и ваш личный «Бентли» у входа! Кто-то ночью облил ВСЁ... — он сделал драматическую паузу, — ...розовой краской! С баллонов! Огромными буквами на стене: «БЕЛЛУЧИ – РОЗОВЫЙ ПУПСИК»! И на капоте «Бентли»: «ВЕРНИ МОЙ ПОРОШОК!»! Фотки уже во всех пабликах! Мемы лепят! Ваши враги... они... они ржут! А семьи с «Лабиринта» теперь требуют компенсации розовым золотом!
Тишина. Густая, давящая. Я ощутил, как розовая краска заливает не только мою репутацию, но и мое сознание. Где-то глубоко внутри что-то лопнуло. Не терпение. Не ярость. Что-то другое. Что-то опасное и... истеричное.
Яков осторожно продолжил: — Босс? Вы... вы там дышите? Или розовый пупсик уже...?
Я не стал отвечать.
Я медленно, очень медленно поднес телефон к уху. И начал смеяться. Тихий, прерывистый, а потом все громче и громче смех, переходящий в истерический хохот. Я смеялся так, что слезы потекли из глаз, смешиваясь с воображаемой розовой краской.
— Розовый... Пупсик... — я выдавил сквозь хохот. — «Верни мой порошок»... О, Агнеса Сильвестри... Милая, дикая, розовая мстительница...
Я перестал смеяться так же резко, как начал. В глазах не осталось ни капли веселья. Только лед и сталь.
— Яков, — мой голос был тихим и страшным. — Сожги то, что осталось от «Лабиринта». До тла. Пусть будет чистое поле. А на месте «Золотой Устрицы»... — я сделал паузу, — ...построй общественный туалет. Розовый. С золотыми кранами. И назови его... «Пупсик». А «Бентли»... продай на запчасти. Купи мне танк. Зеленый. И найди Агнесу Сильвестри. СРОЧНО. Я хочу лично... поблагодарить ее за креативность.
Рядом послвшился смех Стивена.
— Розовый пупсик. Ха-ха-ха-хах. — Стив ржал как подкошенный.
— Заткнись!
Вскочив с кровати, я со злостью бросил телефон в стену, от чего его кусочки разлителись в разные стороны.
Все они получат своё!
— Теряешь хладнокровие, брат. Дорогие игрушки бьешь. Признак слабости.
— Выйди отсюда. Примись за дело!
Стив кивнул и встал. Его тень скользнула к двери.
— А ты... — он обернулся на пороге, — прими душ. От тебя разит этой розовой дрянью, как от борделя для единорогов. И ковер... выбрось. Или сожги. Приличные люди на таком не лежат. Отдохни, розовый пупсик!Я хотел ответить, но он захлопнул дверь.
Дверь закрылась. Я остался один среди осколков телефона, в комнате, пропитанной смесью дорогих духов, крови, пороха и розовой отравы. И ненавистью. Густой, как смола. Этот Тарон заплатит. За всё. А Агнеса... Она думает, что спаслась? Как бы не так. Она тоже будет страдать! Она только что стала самым ценным призом в нашей смертельной игре. И я сделаю все, чтобы этот приз достался мне. Пусть даже придется снова нюхать эту дурацкую розовую пыль. Хотя нет... Лучше не надо. Один раз хватило на всю оставшуюся вечность.