ПЕРФОРМАНС

Это выглядит, как черновик.

Текст набран на компьютере и распечатан, но некоторые фразы подкрашены выделителем, а другие дополнены карандашными примечаниями, знаками. Вместе они составляют какую-то адскую мешанину. Не представляю, зачем дарить такое.

Я напрягаюсь, пытаясь разобрать хоть что-нибудь кроме заглавия, но тут громко хлопает дверь. Хватаю то, что осталось от обёртки, и вместе с планшеткой прячу обратно под искусственное дерево. Достану всё позже. Прочту, когда буду одна.

Ребята заходят в комнату: Артём и Ромка на вид совершенно задолбанные, Руслана косится на меня, снова занятую неизвестно чем. Ди явно раздражена. А какой ещё ей быть? Она сухо произносит:

— Вета, можно тебя на разговор?

И смотрит в другую сторону.

Я послушно поднимаюсь и плетусь за ней вверх по лестнице, хотя к разговору совсем не готова. Я изнываю от любопытства, что за загадочные правила получила, но они остаются внизу. А мне остаётся надеяться, что тайник не заметят остальные.

Ди открывает дверь первой спальни, впускает меня внутрь и включает свет. Это милая комната, но сейчас она кажется мрачной. Знаю, кому понравилось бы окошко, устроенное прямо над кроватью в наклонной плоскости потолка... Заставляю себя отвернуться.

Ди подпирает входную дверь спиной, как бы говоря: "Тебе отсюда не выйти". Её угрюмый вид — предвестник разборки.

— Так, а теперь повтори: это действительно сделала не ты? Не просто так ляпнула? Лучше бы это было правдой, потому что я тебе поверю. И сообщу отцу. А он охране. Будет очень неприятно, если это всё-таки окажется твоих рук делом.

— Чёрт... — Миллион мыслей проносится в голове.

Наконец остаётся главная пара: Ди склонна верить мне, а у него будут проблемы.

Доверие Ди безмерно радует. Никому не хочется быть выставленным в дурном свете, и никому не нравится, если его сходу обвиняют старые друзья (ох, Руслана). Пускай я не кричу, ничего не доказываю, я всё же ни на секунду не расстаюсь с неожиданно жгучей обидой. С тех пор, как стала "маленькой пироманкой".

Да, оправдаться, тем более, когда действительно не виновата — первое и вполне правомерное желание. Но как часть этой порочной микросистемы я тоже несу ответственность. Потому что сама создала всю ситуацию, потому что его недооценила.

— Не помню, Ди.

(Я не могу сказать тебе).

Иду на попятную. Кажется, это её удивляет. Наверное, она предполагала, что я и дальше буду настаивать на собственной невиновности, но теперь, когда она обозначила последствия, делать это гораздо труднее. "Частная собственность". Я никогда не сталкивалась с охранными организациями, но мотивированы они явно лучше, чем полиция. Поджог их точно заинтересует. Я не могу спустить на него собак.

Ди почти верно трактует мой ответ и бросает торопливый взгляд на дверь:

— Случаем не кто-то из твоих друзьяшек?

Не совсем. Мой "парень", которого она тоже была не прочь пригласить, но который в приглашении не нуждается.

Моё запястье попадает в плен её пальцев. Теперь она чувствует, как я взволнована, и звучит почти ласково:

— Слушай, я обещаю не злиться. Я это замну. Но если тут ходит какой-то стрёмный типчик, мне нужно знать. В следующий раз всё может закончиться не так удачно. Дай мне правду. Какой бы она ни была.

Почему все такие понимающие? Едва ли я заслужила. Её благосклонность я отвергаю тем, что молчу.

— Можешь не говорить. — Ди меняется в лице и бросает мою руку. — Сама узнаю. Проверю записи на видеорегистраторе.

От этих её слов у меня дыхание перехватывает. Как будто стою слишком близко к сабвуферу, и басы бьют в грудь, отзываются в сердце. Здесь есть видеонаблюдение, ну конечно.

— Ди!

Это привлекает её внимание. Нервно сглатываю, выпаливаю:

— Я соврала. Это я сделала.

Вот и всё. Приоритеты расставлены. Дружбе конец.

— Ах вот значит как? — Конечно, Ди в ярости. — Только под угрозой! А я ведь даже обещала не злиться!

— Прости.

— Да уж. Ну, раз ты вспомнила, то давай рассказывай. Как тебе в голову пришла эта идея?

Хорошо ли я вру? У меня получится придумать связную историю? Я так долго соображаю, что Ди недоверчиво поджимает губы. Повожу плечами.

— Что, опять память подводит? — спрашивает она. — Ну и устала же я от тебя. А нам ещё ложиться вместе. Вдруг ещё что-нибудь выкинешь... Не вздумай бродить ночью, ясно?

— Я и не думала. — Нет, думала. — Позволь только спуститься за вещами. Переодеться на ночь...

Честно говоря, мысленно я уже угнала жёсткий диск с этого её видеорегистратора. Или весь видеорегистратор, как он там устроен. Потому что сама хочу посмотреть те записи. Увидеть его... Но Ди даёт понять, что фокусы не пройдут. Хорошо, если удастся хотя бы прочесть текст моего подарка.

На первом этаже никого не видно. Куда подевались? Я быстро хватаю рюкзак и запихиваю в него клипборд. Какое облегчение. На всякий случай ещё раз осматриваю комнату — что здесь из техники?

Слышится кашель. Это Ди стоит на лестнице, скрестив руки на груди. Она провожает меня до спальни и закрывает дверь — заперла бы, если бы та запиралась. Но я всё равно не сбегу, потому что наконец осталась наедине с вожделенным посланием.

Раздевшись, я забираюсь под ледяное одеяло, будто укрываюсь кромкой зимнего озера. Так и лежу, как камешек на дне, и прячусь от огня, который всё ещё меня преследует. Мне кажется, что у меня температура. Мне кажется, что моя проволока — это жила провода, по которому бежит электрический ток. Плохой контакт, так что провод греется...

Я брежу?..

Включаю ночник, потом лезу за текстом. Высвобождаю и раскладываю на ткани три разновеликих ключа.

"Взрослыми. Успешными. Уверенными. Любящими. Равнодушными. Хорошими. Плохими. Счастливыми. Другими. все делают это... :)

Но мастерство невозможно сполна оценить, если не знаешь, что прячется под маской.

Ты хочешь снять мою? хочет хочет хочет хочет

Я научу тебя, как это делается.

Игра состоит из последовательного выполнения заданий. Результатом успешно выполненного задания считается разгадка, которую необходимо сообщить Ведущему, и пройденный checkpoint.

Игрок в состоянии алкогольного или наркотического вряд ли опьянения к участию допускается.

Игроку разрешается применять физическую силу к действующим лицам. вряд ли, но весело

Использовать личные вещи, упрощающие прохождение, и забирать предметы реквизита также не запрещено. ей это понравится?

Применение игровых объектов непредусмотренным способом это понравится!, в том числе деструктивным, приветствуется.

Однако за попытку выхода из игры и раскрытие её тайны другим лицам предусмотрены штрафы. убедительнее Штраф налагается соразмерно тяжести нарушения и степени раскаяния на лица из списка ниже. Их участие в прошлом принимается за автоматическое согласие."

Таблица как из анкеты с "Таксидермиста", только вместо пустых строк здесь уже есть все данные. Имена, фамилии, отчества. Мои друзья. И даже Дина. Все те, с кем я ходила на квесты.

Я подбираюсь в постели, будто буквы — ядовитые твари, готовые ссыпаться через край листа. В моё милое озеро.

Убедительнее некуда, и логично: бесполезно наказывать мазохиста напрямую, надо опосредованно. Меня потряхивает. Все они здесь, в этом доме, и с ними может случиться что угодно. Он не причинит вреда мне, а вот им — не знаю. Но меня не выпустят из проклятой спальни, да и я в любом случае не смогу разорваться на два этажа.

Надо позвать Ди и рассказать обо всём.

Хорошо, и что дальше? Приедет охрана. Или мы сами убрёмся отсюда. Потом Ди будут оберегать, но остальным никто не поможет. Текст правил слабо тянет на угрозу — слишком мало конкретики, слишком много того, что пойму только я.

Так есть ли смысл сразу нарушить единственное по сути предписание и узнать, что конкретно он подразумевает под штрафами?

Эта формулировка, "штрафы", немного меня успокаивает. Не буду его злить, и он не станет отыгрываться — вполне реально. В крайнем случае попробую вызвать огонь на себя.

Читаю дальше.

!лучшая часть! Ведущий всегда наблюдает за игроком и прикрывает его. Он даст подсказку, если тот зайдёт в тупик. Ведущий также может вмешаться в ход игры в случае форс-мажора. Или если сочтёт это необходимым.

Буду признателен за оставленный впоследствии отзыв. Твоё внимание очень важно для меня, помоги мне стать лучше.

Весёлого квеста в реальности.

Твой GORE"

На этом текст заканчивается. Я прячу планшетку, но слишком поздно. Буквы-твари уже сползают вниз по моим позвонкам.

Утыкаюсь лицом в подушку и зажимаю край одеяла между ног.

— Я посмотрела записи, — заявляет Ди утром.

Мы просыпаемся одновременно и какое-то время лежим молча, но потом она выдаёт это. Моя способность реагировать ещё не очнулась, так что её слова сперва остаются без откликов: и внешнего, и внутреннего.

Потом приходит осознание: ну и заварушку же я устроила. Под какой наркотой эта идея показалась мне хорошей? Вчерашний день был дурацким, я бы с радостью списала всё на сон. Но Ди не даёт такой возможности.

— И что ты увидела?..

Молчит, смотрит, пытается что-нибудь распознать. Но ничего нового она не добьётся, ровно того, что вчера. Если бы не клипборд, я бы даже поверила, что канистру могла поджечь сама — такой у неё испытующий взгляд. Как будто последний шанс чистосердечно признаться.

Она мне так и не говорит. Это мучительно. Она его видела? Если видела, то стала бы молчать?

Ребята уезжают. Втроём, так что поездка обратно им обойдётся дороже, но это, кажется, последнее, что их волнует. Они не особенно рады видеть меня с утра, а Ди нужна помощь в уборке. И я их от этого освобождаю. Мне всё равно никакой расклад не нравится. Не хотела бы сидеть в машине с ними, вообще не хотела бы возвращаться домой, но и оставаться с Ди не слишком горю желанием. Но мы тут будем заняты делом, и это может оказаться не так уж в тягость.

Я ошиблась. Убираемся в тишине — отличная мне возможность подумать над своим поведением. Ди всё ещё чего-то от меня ждёт, и каждая минута — это шестьдесят поводов попробовать всё исправить. Но я не сделала этого для Таи, не делаю и для Ди.

Упрямая я волку корысть.

Она не выдерживает первой:

— У камер не очень удачное расположение. Ближайшая к гаражу висит над его воротами и смотрит на площадку перед въездом, так что происходящее внутри не видно. Ещё одна снимает крыльцо с куском подъездной дорожки. Третья и четвёртая установлены с другой стороны дома. Ничего подозрительного и никого постороннего ни одна не зафиксировала. Только тебя, когда ты бегала перед домом. И то, как ты зашла в гараж. С улицы. Странно, что это далось тебе так легко. Получается, ворота уже были подняты, потому что на записи у тебя не было пульта, и ты не ждала, пока автоматика сработает. Как так случилось, Вет? Это вообще не даёт мне покоя.

— Да я была пьяная. Мы пили шампанское, а потом ещё какую-то гадость. Ты не представляешь, какой бардак сейчас у меня в голове...

Она хмыкает.

— Там точно ничего особенного не осталось? — Ловлю непонимающий взгляд и уточняю: — На записях.

— Нет. Но есть пробелы.

— Что за пробелы?

— Ну, дорожка прерывистая. Иногда видеорегистратор перезагружается. Не вывозит нагрузку, или, там, виноваты перебои с электричеством. Камеры в этот момент не пишут.

— Как долго? Этого хватило бы, чтобы подобраться к дому?

— Не знаю. Не думаю. Вот, сама посмотри.

Она кладёт на столик телефон и открывает приложение. Логин и пароль уже введены, остаётся только подтвердить вход. Высвечиваются несколько вкладочек "CAM" с номерами, Ди бегло выбирает первую. Разворачивается вид на крыльцо и подъездную дорожку. О, это трансляция в реальном времени. Ди нажимает на одну из мелких иконок — на экране протягивается линия с временной шкалой. Всё это неожиданно просто.

Теперь я вижу, о чём она говорит: на голубой полоске видеоряда встречаются белые промежутки. Длину этих пробелов не так-то просто определить, но в масштабе часов они кажутся очень тонкими.

— А с которого часа ты начала отсматривать? Уже после того, как мы все приехали?

— Ну... Да, после.

Он вполне мог знать о моих планах заранее. И добраться сюда ещё до нас. Ди отвлекает меня:

— Ты же понимаешь, что это офигеть какой странный вопрос, подруга?

Послушай, ты неглупая. Ладишь с техникой и всё-такое. Но вандальских навыков в тебе никак не заподозришь. Ну и что мне делать? Не очень-то хочется подкидывать тебе проблем, мы ведь неплохо общались. И ты, мне кажется, изначально говорила правду. Но тогда нельзя оставлять это просто так.

— Так что ты решила?..

Ди долго молчит, размышляя о нашей судьбе, почти мученически потирает виски.

— Скажи мне: это повторится?

— Нет. Клянусь.

— Я всё равно буду называть тебя пироманкой. — Она замирает. — Знаешь, о чём я только что подумала?

— О чём?

Шёпот:

— О пожаре на репбазе. Помнишь, нам Вэл рассказывал?

Ох, нетнетнет. Мне нужно увести её мысли подальше от актёров. Если Ди догадается, он может расценить это, как слив инфы. Глупая тема, но больше ничего не получается придумать:

— Ага. Слушай. Скажи честно: жалеешь, что позвала нас сюда?

— Да нет, с чего бы. Определённо этот Новый год я запомню надолго. Горящий бенз вместо салюта — разнообразие.

— Ты, Ди, в своём репертуаре. А как тебе ребята?

— Ммм. Ты уверена, что они твои друзья? Что они друзья вообще? Тот, который Артём, не особо тебя жалует. И его девушка вроде как попала под влияние. Кхм, я хотела сказать, его бывшая девушка. Так что друг друга они не жалуют тоже. И с Милашкой никто особо не общался. Да уж, я рассчитывала на скандал. Но финал сумел удивить.

— Подожди. Руслана и Артём расстались?

— Немного сплетен не помешает, да? О, это было странно. Она сказала что-то вроде: "Давай закончим". А он ответил: "Спасибо, что предложила". Вот это страсть, вот это чувства.

— Перепили, наверное...

— Звучало трезво. Да и по времени всё давно выветрилось. Ты тогда уже ушла спать, а мы ещё внизу сидели.

Для меня это неожиданный поворот. Ведь всё у них так гладко начиналось.

— Ты меня отвлекла, я хотела сказать что-то. Ах да, не поможешь мне найти сумочку? Куда-то я её по синьке определила...

Мы уже заканчиваем с уборкой, а я хочу успеть спросить кое-что важное:

— Ди, почему ты меня прощаешь?

— Враньё твоё? Секретики? Да сложно на такое обижаться. Ты прямо как дитё малое. С тайным воображаемым дружком.

— Ну спасибо, — говорю я.

Я думаю: "С ума сойти, Ди. Ты, похоже, во всём права".

В конце концов приходит пора появиться дома. Меня подкидывают до подъезда, лишая возможности как-нибудь заблудиться.

Заваливаюсь. Тут ни плохо, ни хорошо, никак. Нет никого. Пакет с подарком исчез с того места, где я его оставила — принят хотя бы. Вместо него там другой, поменьше, предназначенный, наверное, мне. Открыв его и выудив конвертик для ювелирки, я достаю цепочку с именным кулоном. "Лиза". Он красивый, но мы, что, настолько откатились?..

Сжимаю серебро в ладони. Ведь подарок был куплен ещё до моих основных косяков. Не представляю, что она хотела сказать этим. Может, она скучает по тем временам, когда я была просто Лизой?