Глава 3: Суккубина
В главном, широком коридоре дворца, где уже шёл наш "Красный король", висела большая масляная картина размером почти на всю стену (по вертикали). К ней подошёл герцог, после чего кинул отвращённый взгляд и сквозь зубы прошипел: "Надеюсь, в Аду ты мучаешься пытками сразу всех кругов… Ибо заслужила, похотливая тварь! Шлюха Сатаны, Вельзевула, Асмодея, Астарота… Да нет, всех демонов и всех грешников с самого рождения мира!!! Так бы и сжёг... Да вот только взирание на тебя доставляет неземное удовольствие моей совести, напоминая о подвиге, совершённом мною! Так радует мою безгрешную кровь!.."–с этими словами он преступил порог своего главного покоя и мощно захлопнул за собой дверь.
На картине же гордо восседала на алых бархатных подушках и перинах стройная женщина лет тридцати. Одета она была в белые и бордовые платья поражающей пышности и роскоши, причём одна грудь была обнажена. На ней эта "нимфа" держала чёрную розу с острижеными шипами. Внизу были разбросаны игральные карты и ещё какие-то блестящие безделушки; там же и была сделана подпись художника "Sant"… Смотрела она из под толщи густых ресничек нахальным и соблазнительным взглядом, подкусив нижнюю губу и слегка наклонив голову вперёд. При этом в её светлых заплетённых волосах красовалась заколка в форме паука, на складке платья хвасталась собою чёрная брошка, с шеи глядели тонкие и длинные бусы, в ушах страстно смотрелись крупные серьги-капли, а на руке можно было разглядеть и роскошный браслет, и кольцо с шипом; причём все эти драгоценности были одного–рубинового цвета…
И неспроста. Ведь эта женщина-убийца! Причём убийца своих же "сердечных избранников"… Ведь она, с течением лет, пять раз (уже только по известным данным) успела выйти замуж и позднее приговорить к смерти своих вольтов-кавалеров–глупых любовничков себя–Суккуба. А ведь ранее и украшения эти были вовсе не того цвета, каким окрашены сейчас…
Уже вот больше века прошло с тех пор, как черти изрыгнули на Землю это больное и женственное подобие себя. Сложно представить, что Клодетт-отродие чего-то более, чем Ада… Ведь, воистину, не человеческая кровь в ней текла! Да она и вся состояла только из ядовитых жидкостей: порочной и дьявольски жестокой крови, больной и смрадной слюны, фальшивых слёз… Ведь купалась всё в реках чужой и даже искренней кровушки, не пролив ни капли своей; пускала без разбору свои слюни во рты постельным угодникам и плакала только над недостатком злата в своей душевной казне.
И вот так, представая при полной луне обнажённой Суккубиной перед искушёнными глазами своих молодых и ещё невинных жертв, она уводила их позднее под искуственный и безумный венец грехов… И даже перед алтарём с губ её летел только лживый бред, ибо настоящей любви эта женщина так и не познала и не подарила, а смертью сама же разлучила этот гнилой брак. И следующий, и последующий… Так и резвилась она богиней похоти и лжи в мягком ложе со своими озабоченными парнишками; затуманивала их разум демоническим шёпотом, сводила их на чёрную тропу удовольствия, и в конце этой блаженной для тела дороги просто-напросто лишала всего внезапной гильотиной!.. Как паучиха, она сначала укутывала в нежные покрывала своих пойманных любимчиков, затем усыпляла страстным ублажением и отрывала голову, покидая свою старую паутину в таком печальном виде и уже плетя новую. Жуткое создание Преисподней…
Однако все её пажи-вольты, пока ещё готовые к взаимным грехам, одаряли свою даму-королеву по наивности драгоценностями видной красоты! Жемчужные бусы подарил первый муж–задушила во сне она ими его, сдавив шею так крепко, что кровь брызнула из артерий и окропила каждую бусину... Второй дал аметистовый браслет–ударила им об голову с такой силой, что аж почервенел этот аксессуар; а тело в реку из окна сбросила… Третий обрадовал золотой заколкой–пронзила насквозь всё сердце, а когда достала её из груди бедняги–сама она стала такая же бордовая, как и кровь его. Четвёртый одарил сапфировым кольцом с несколькими шипами–макнула в яды Клодетт это кольцо и нежно проколола им руку "любимого"… (Ходят слухи, что и сейчас слышны его приглушённые крики из этого кольца!) И да, оно ведь тоже напиталось крови–это жалкое колечко. Пятый муженек не пожалел ониксовой броши, и в итоге сам погиб от неё, когда грубо порезала эта Суккуб артерии на его тонкой шее. Шестой же отдал две изумрудные серёжки своей любимой, но порезала она их лезвием его вены, и окрасила смиренный изумруд в предательский рубин. (Так порешила со всеми мужьями и их подарками та безжалостная убийца…) Одарениями своих мужей Клодетт ими же принесла только смерть: кому внезапную, кому мучительную, но только смерть! Так на том грязном игровом поле ложились вольты разных мастей под свою единую козырную даму, и возможно даже радовала их эта дамская сила; но все ведь и уходили потом в её "биту" и не возвращались уже в следующей партии… Продолжалось это до тех пор, пока не вступила в игру новая карта под маской валета… Но оказался этот паж в итоге хитрым королём и порешил с дамой! Придавил её своей силой и стёр вовсе из этой азартной жизни!!! Прервал круг мужских поражений, грехов и глупостей; отправил в мир иной Суккубину и Сатану в единой плоти! Навек!!! (И вновь сводит с ума то, как же и когда же герцог загубил её. Ведь либо Клодетт, либо герцог, по сути, уже должны были жить больше века!!! Хотя вполне возможно, что "Суккуба" любила шалить ещё и с датами в своих письмах…)
Однако ещё при жизни, всё балуясь с мужскими телами, Клодетт вырождала на этот свет даже не пожеланию детей от каждого своего раба. Предположилительно, были это только дочери, рождавшиеся по одной от каждого; но кто знает, какой величины "кладку" оставила после себя эта Алая Вдова?! Ясен тот факт, что дочерям, точно унаследовавшим её кровь Суккуба, мать отдавала ещё и по одному червлёному украшению, впитавшему также и грех или некий порок, какой они "видели" последним или у мужа, или у жены (Во всяком случае, именно это можно было вынести из старых обрывков писем Клодетт:
Апрель, 1651 год
Я хочу, чтобы письмо это отыскали мои милые дочери и запомнили о всём, что приключилось ранее с этими драгоценностями, ведь я.. (неразборчиво) О, да, он так наелся перед этим! Хотя Одрик помилее Питера был–так лениво лежал на постели сопящим медвежонком! ... (Стёрто) Он мне завидовал, не иначе! … Простите, мной завладел Сатана!.. … (Неразборчиво) Неужели я правда так жадна? Я не могу верить в это!!! Что движет мной, о боги... Выходит, все эти украшения впитали в себя тот или иной Смертный Грех! Меня же, или же моих мужей... Но впитали! И возможно, они и проявят грех этот, когда вы.. (Брызги крови, запись обрывается. Дальше стоит витая подпись и P.S "Люблю!") Таким образом, бусы в себе затаили зависть, кольцо-гордыню, заколка-гнев, брошь-жадность, браслет-лень, и так далее.
Хотя по некоторых строкам в её письмах, правда, и не скажешь, что была она такой тварью бездушной. Хотя возможно лишь, что это всё фальшь очередная, или ложь… Ну да ладно, всё равно ложь подстерегает тебя везде, она повсюду! Пусть и сохранила за собой она звание самого грешного суккуба из всех (что слабо говоря), мы и не найдём истинной правды об этой таинственной женщине с таким отвратительным титулом… Никогда.