Шуля Мю и потайной мир

Вот уже несколько минут друзья находились среди потаёнников, которые их, действительно, не замечали. Можно было свободно разговаривать, подходить к удивительным созданиям и без стеснения их рассматривать.

— Ой, посмотрите, какой огромный и пупыристый! — указала пальцем Мю на существо с зеленой бугристой кожей и жабьими глазами навыкат.

Братья стали оглядывать «пупыристого», хихикая и отпуская остроумные шуточки в его адрес. Вдруг тот повернулся прямо к развлекающейся компании и поглядел на них печально, как будто видел их всех, затем тихо покачал головой и отвернулся. Мю стало жарко и стыдно. Она посмотрела на братьев и поняла, что они чувствуют то же самое.

— Да, что-то мы разошлись... — смущенно пробормотал Кри, хотя он-то как раз и не смеялся над лешими, и не очень был удивлён их необычной внешностью: некоторых из них он уже видел. Но он мучился угрызениями совести больше всех, ведь у крыланов очень строгая совесть. Кри посмотрел на Фартимуса, но Учитель был полностью поглощён наблюдением за ходом собрания потаёнников. Может быть, он, действительно, не заметил глупого поведения своих маленьких спутников, а может, сделал вид, что не заметил.

Между тем в зале происходили события, которые сначала не очень заинтересовали наших друзей, увлеченных разглядыванием потаёнников. Но теперь они вспомнили, зачем, собственно, здесь находятся и стали вникать в происходящее. Хотя происходящее в зале на первый взгляд было очень скучным.

К трибуне с какими-то отчётами один за другим выходили докладчики — странные здешние существа, большие и маленькие, очень разные. У всех выступающих на рукавах красовались белые повязки с вышитым вензелем «П». Эти, с повязками, явно отличались от большинства потаёнников, у которых таких повязок не было. Больше всего они отличались уверенным и деловым видом. Они не стояли, как большинство, а сидели отдельно от всех. Выходя к трибуне, они с чувством некоторого превосходства поглядывали на толпу своих менее жизнерадостных собратьев. Большая же часть потаёнников, находившихся в зале, выглядела подавленной и даже какой-то-то запуганной.

Рядом с трибуной стоял длинный стол, покрытый зелёным сукном. За столом сидели трое, по-видимому, главные, причём тот, что сидел в середине, был самым главным. Выглядел он непривлекательно. На маленьком личике выдающимся был только свисающий нос; маленькие глазки, наоборот, были еле заметны под бледной, похожей на грибную шляпой, которая, однако, являлась частью головы, а не частью одежды. Несоразмерно тонкое туловище довершало сходство этого существа с грибом — поганкой. И, между тем, сидящие рядом с ним ловили каждое слово этого бледного «гриба», хотя и были по виду намного внушительней. Эти двое были травяными лешими, каких в зале было большинство, но отличались от всех выражением особой важности на физиономиях.

После каждого выступления главный говорил что-то сидящему рядом помощнику, и тот объявлял собранию скрипучим голосом всегда одну и ту же фразу: «Кабинет под номером (далее следовал номер) без нарушений». После этой фразы потаённики в зале облегчённо вздыхали. Но один раз было произнесено другое: «Нарушение правила номер два — опоздание». После этих слов в зале повисло напряжённое молчание. В тишине огромный кряжистый леший, видимо стражник, вытащил из толпы крепенького и гладенького, как жёлудь, потаённика. Тот совершенно не сопротивлялся и молча дал увести себя из зала. Жители этого странного мирка проводили несчастного испуганными взглядами.

— Интересно, что с ним сделают? — задал Ри вопрос, тревоживший всех.

— А пойдёмте и выясним, — сказал Фартимус.

Они успели увидеть, в каком направлении исчезли провинившийся потаённик со стражником и скоро, миновав узкий тёмный коридор, оказались перед дверью, охраняемой такими же гигантами устрашающего вида, которые, впрочем, вполне мирно играли в кости. Незамеченные, друзья вошли внутрь и сразу увидели того, кого искали, но в каком странном положении! В центре просторного, плохо освещённого зала возвышался невообразимых размеров пнище, чёрный и замшелый от времени. Корнями он врастал прямо в пол, выложенный плиткой. Выглядело это неестественно. Над пнём, в сетке, похожей на авоську, болтался давешний нарушитель. С потолка свисали и другие «авоськи», но они были пусты. Неожиданно для всех Мю разрыдалась. Она рыдала так горько, что даже не могла отвечать на вопросы. Но Фартимус понял, в чём дело, он прижал к себе малышку и, успокаивая, сказал:

— Не бойся, не бойся, золотко, он живой, он просто спит.

В подтверждение висящий потаённик хрюкнул во сне и пошевелился.

— Ну, ты, Мю, даёшь, — укоризненно сказал Ри.

— Да, наверное, не нужно было тебя брать, — нахмурился Бо.

Мю постаралась быстрее перевести разговор на другую тему.

— А что он там делает? — спросила она, указывая на висящего.

— Висит, — вместе ответили братья.

— А зачем?

— Может, они всегда так спят, — предположил Кри.

— Не думаю, — покачал головой Учитель, — давайте-ка вернёмся в зал, может, мы там узнаем, что всё это значит.

В зале собрание уже закончилось: начальства не было, обитатели потайного мира расходились. Фартимус сказал, что должен найти главного, что сделает это сам, и велел подождать его здесь. Конечно, все удивились, что Учитель хочет пойти один, ведь до этого они были все вместе.

— Это опасно? — спросила Мю.

— Совсем не опасно, просто некрасиво наблюдать исподтишка за личной жизнью другого существа, а я именно это собираюсь делать. Но вы в этом безобразии участвовать не должны!

— А как же Вы, Учитель? — сочувственно спросил Кри.

— Не думайте об этом, ждите меня, — улыбнулся он.

Когда Фартимус ушел, Бо сказал:

— Глупо зря тратить время, пойдёмте тоже понаблюдаем за кем-нибудь, может, и мы что-нибудь узнаем!

— Я — за! — поддержал брата Ри.

— А дедушка сказал, что это некрасиво! — сказала Мю.

— А ты вообще последнее время только мешаешь! — гаркнул на сестренку Бо.

Мю обиженно засопела, а Кри сказал:

— Мы не должны этого делать.

— А почему Фартимусу можно, а нам нет? — возмутился Бо.

— Потому что Учитель мудрый, а мы смеялись над потаённиками просто потому, что они не похожи на нас, — напомнил Кри.

— Подумаешь, посмеялись! А не надо быть смешными! — заявил Бо. — Ты, Кри, как хочешь, а лично мы идём! Мю, ты с нами или как?

Мю поняла: если она останется с крыланом, то в глазах старших братьев станет маленькой и никчемной. Конечно, она пошла, хоть на душе у неё было нехорошо, ведь она привыкла слушаться взрослых, да и страшновато ей было. Они шли по каким-то коридорам, мимо многочисленных дверей, пока не услышали за одной из них приглушённые голоса. Дверь была плотно закрыта.

— Я вот думаю, если мы войдем, заметят ли они открывшуюся дверь? — спросил Ри.

— Кажется, не должны, — не очень уверенно сказал Бо.

Все помолчали. Наконец, Бо тихо надавил на дверь — та скрипнула. Шули замерли. Но потаённики ничего не заметили. Осмелев, Бо заглянул внутрь. Его никто не видел. Успокоившись, все трое вошли в комнату.

В комнате, служившей кабинетом, за столами сидели три потаённика. Одним из них был всё тот же «пупырчатый», двое других были круглые и колючие, как огромные репейники на тонких ножках. Говорили о каком-то Рамусе:

— Рамус один умел усиливать лечебные свойства трав, теперь никто не может этого делать! — с горечью говорил «пупырчатый».

— А помните Нариныча? — подхватил разговор один из «репейников». — Он был лучшим родниковым, а теперь, что он может? Подметать коридоры? Я встретил его вчера, он даже не узнал меня! То и дело кого-то из нас лишают силы... Может, в следующий раз это будем мы, а мы ничего не предпринимаем!

— А что мы можем? — грустно спросил второй «репейник».

— А Фикотрианыч? Маленький весёлый Фико! Завтра его будут судить и, конечно, присудят распыление, а мы будем стоять и молчать...— со слезами на глазах сказал «пупырчатый».

При этих словах Мю тихонько вскрикнула, и тут произошло нечто. Потаённики, как будто услышав этот возглас, испуганно закрутили головами. Один из «репейников» подбежал к двери и выглянул в коридор, но никого за дверью не обнаружив, недоуменно пожал плечами. Шули испуганно притихли. Потаённики притихли тоже и быстренько расселись за свои столы. Они стали что-то усердно писать, подсчитывать на счётах и больше не разговаривали друг с другом. Бо дал знак своим, что пора уходить. И только они собрались тихонько открыть дверь, как услышали топот в коридоре. Через некоторое время дверь открылась, и в комнату вошло четверо внушительного роста существ древообразного вида. Их головы были прямым продолжением туловища, так что при необходимости оглянуться, им приходилось поворачиваться всем корпусом. Это были стражники. В комнате стало тесно, и невидимые шули отступили в угол.

— Больше трёх не собираться, — скучным голосом проскрипел один из вошедших.

— Знаем, — отозвались «репейники».

— Знаем, что знаете, — повысил голос говоривший. — Так, Квиныч, на месте, Шарко и Крак тоже на месте. Командировок не намечается?

— Нет, — ответили все трое.

— Ладно, Квиныч, план выполняется?

— Выполняется, — ответил «пупырчатый», которого звали Квинычем.

— Сегодня не проверяем, завтра проверим, — сказал один из стражников.

И они ушли, громко топая. Потаённики замолчали, эти посещения были для них привычными и уже не обсуждались. Шули же, наоборот, стали увлечённо обсуждать ушедших стражников и не сразу заметили, что, застыв от изумления, на них таращатся потаённики. Шули стали видимыми и очень громкими! Обнаружив это, они тоже застыли в ужасе!

Первыми опомнились потаенники Шарко и Крак, и, не сговариваясь, быстро просеменили к двери, перекрыв незваным гостям путь к отступлению. Они значительно уступали в росте шулякам, но с ними был очень большой Квиныч, поэтому всем было понятно, на чьей стороне перевес сил. Осознав этот факт, потаённики заметно успокоились, тем более, они знали, что лесные шули — добродушный и мирный народец. А вот шули не знали, чего можно ожидать от жителей этого странного мирка, тем более таких огромных жителей, как Квиныч. Поэтому шуляки-близнецы, тоже не сговариваясь, быстро загородили собой маленькую сестренку. И тут Мю, закрыв лапками глаза, пронзительно закричала. Когда она остановилась перевести дух и решилась открыть глаза, то увидела, что и братья, и потаённики с перепуганными лицами все вместе пытаются её успокоить. Ну, Мю и успокоилась. После этого как-то очень легко между шулями и обитателями потайного мира завязался разговор.

Помня, что эти потаённики сочувствуют Фикотрианычу, Бо и Ри рассказали, что они пришли в их мир, чтобы помочь маленькому лешему. В глазах леших засветилась надежда, они наперебой стали жаловаться шулям на свою невесёлую жизнь. Они рассказали о том, что почти не бывают в лесу, не видят солнца, что жизнь их большей частью проходит в этих душных кабинетах. Многие из них заболевают от постоянного недостатка свежего лесного воздуха. А когда их отпускают в лес, то и там они должны заниматься ненавистным делом — выращиванием поганок.

— Живём, как в тюрьме, — грустно подытожил Крак.

— А почему вы не уйдёте отсюда? — удивлённо спросил Ри.

— Выходить в лес разрешается раз в месяц, — вздохнул Квиныч.

— Кем разрешается?

— Правительством. Самый главный у нас — великий Пнюх, затем главный министр Гвануда, затем главный администратор Цика...

— Подождите, — перебил Бо, — а почему вам не разрешается ходить в лес, когда вы хотите?

— Такие правила! Живём, как в тюрьме, — опять сказал Крак.

— А если наплевать на правила? — допытывался Бо.

— Лучше этого не делать... — тихо и обречённо сказал Квиныч, и все потаённики заметно сникли.

— А, ну, понятно, — проговорил Бо, который, как и все остальные шули, многого не понял.

Потом они опять заговорили о Фико. Потаённики рассказали, что Фико нарушил сразу много правил! Он выходил в лес без пропуска! Вместо поганок в лесу он выращивал цветы! Но главное, он нарушил основной запрет: он общался с жителями леса. Об этом узнали наверху, и теперь его ждёт страшное наказание.

— Завтра в двенадцать часов дня состоится заседание суда, — грустно качая головой, сказал Квиныч.

И вдруг Квиныч, Шарко и Крак испуганно переглянулись. Они так увлеклись беседой, что на время забыли, что тоже нарушают этот запрет.

— Да, а как вы здесь очутились?! — запоздало удивился Шарко. — Если нас кто-нибудь увидит тут с вами, нас тоже будут судить! — с ужасом продолжил он.

— Пожалуйста, уходите отсюда! — горячо зашептал Крак, умоляюще сложив тонкие ручки на груди и начиная теснить шулей к двери.

Теперь испуганно переглянулись шули. Легко сказать: «уходите»!

— Подождите, объясните сначала, как лучше вернуться в большой зал, чтобы нас не увидели эти ваши громилы, — попросил Ри.

— Уходите, уходите! — ничего не слушая, потаённики стали надвигаться на шулей, чтобы выпихнуть их в коридор силой.

Братья снова загородили сестрёнку, а шуля Мю приготовилась плакать. И тут ситуация внезапно изменилась. Потаённики замерли, посмотрели друг на друга в недоумении и спокойно разошлись по своим рабочим местам. Они занялись какими-то бумагами так, будто ничего не произошло. Квиныч, зевнув, произнёс:

— Как у нас душно.

— Живём, как в тюрьме, — грустно отозвался Крак.

Шули с облегчением поняли, что снова стала действовать защита дедушки Фартимуса, и потаённики ничего не помнят.

Возвращаясь назад по коридору, они увидели Фартимуса и Кри. Молодой и старый крыланы, неуклюже переваливаясь (ведь крыланам не очень удобно ходить по земле), торопились им навстречу. Мю почувствовала, что она ужасно любит Кри и дедушку Фартимуса!

Мудрый крылан не стал ругать шулей за проявленное своеволие: во-первых, он видел, как они напуганы событиями, а во-вторых, считал, что ругать кого-либо, даже непослушных детей — неправильно. Поняв, что выволочка им не грозит, искатели приключений стали бурно делиться с крыланами впечатлением от только что увиденного и услышанного.

— Интересно только, почему же отключалась защита? — в конце рассказа спросил Бо.

— Думаю, это связано с Мю: у неё очень сильные эмоции, они на некоторое время оказались сильнее моего внушения! — Фартимус нежно посмотрел на малышку.

Услышав это объяснение, близнецы уставились на сестрёнку с таким изумлением, будто видели её впервые. Мю, которая поняла только то, что она совершила что-то удивительное, застеснялась и постаралась быстрее скрыться под крылом дедушки Фартимуса, который мгновенно перенёс смущённую малышку в лес. А через несколько минут все уже были в своём мире, таком солнечном и особенно прекрасном после душных коридоров!