Шуля Мю и потайной мир

Когда, наконец, выглянуло солнце, все вышли на улицу и ахнули: после дождя поляна сплошь покрылась бледными поганками. Они были непривычно огромными и, казалось, всем своим видом говорили: «Мы главные в этом лесу!»

— Какой кошмар! — ужаснулась мама. — Что происходит?

— Да, действительно... — расстроенно протянул папа, — такого никогда не бывало, налицо нарушение баланса в природе! Нужно поднимать вопрос об экологии нашего леса!

Бо, Ри и Джи тут же стали носиться по поляне, сшибая поганки. Это было очень весёлое занятие, и они не разделяли тревогу взрослых. А у Мю почему-то стало неспокойно на душе. Она поскорее отвернулась от запоганенного места, но маленькая иголочка будто застряла у неё в сердечке. Тревога почему-то касалась Фико, и чтобы отогнать её, малышка прилепилась к маме.

Солнце жарко грело, и скоро земля подсохла. Путники засобирались в дорогу. Папа проверял, всё ли в порядке с трактором, мама проверяла провизию, Мю путалась у мамы под ногами, наивно считая, что помогает ей. Только Та и Ивин не включались в общую суету, а с растерянными лицами бродили, как неприкаянные. Все смотрели на них с сочувствием.

— Мама, — спросила Мю, — а почему Та не женится с дядей Ивином?

— Потому что они слишком мало знают друг друга, нельзя спешить с принятием такого важного решения.

— А как же они узнают друг друга лучше, если мы уезжаем? — вмешался в разговор Бо.

— Ну, они будут писать друг другу письма, — ответила мама не очень уверенно. — А сейчас не отвлекайте меня! — отмахнулась она и направилась к кустарникам, на которых просушивала отсыревшие за время ливня грибы.

— Ну что, Мю, пойдем знакомиться с твоим необыкновенным Фико, — сказал Бо тоном, не терпящим возражений.

И они пошли знакомиться. Маленькая шуля тревожилась, не простыл ли леший во время дождя, там ли он или исчез и больше не захочет приходить к ней. Он ведь такой непонятный, этот Фико! Как она объяснит ему, что проболталась братьям? Простит ли он её? В общем, Мю ужасно волновалась. Её голосок дрожал, когда она, обращаясь к фикусу на повозке, стала звать своего маленького друга. Но никто не отзывался. Малышка Мю уговаривала, просила, извинялась. Это выглядело уморительно: шуля, умоляющая цветок. Ри не выдержал и фыркнул от смеха. Но шуле было не до смеха, она расплакалась. Она плакала так горько, что даже Бо не решился ругать её.

— Ладно, уж, — сказал он вполне миролюбиво, — признайся, что всё это были выдумки, и забудем об этом навсегда.

Мю вдруг захотелось взять и сказать, что она придумала всю эту историю про таинственного лешего. Тогда братья отстанут от неё. Тихонько от всех она попробует уговорить Фико выйти к ней. Но, с другой стороны, тогда братья будут считать ее выдумщицей. А ведь Мю старалась никого никогда не обманывать, она очень хотела быть хорошей. Она так ничего и не ответила. Шуля стояла, опустив головку, и всхлипывала до тех пор, пока братья не оставили её в покое.

Между тем взрослые уже всё подготовили к отъезду. И вдруг выяснилось, что Джи куда-то исчез. Рано утром он был, это точно помнили все. Мама вспомнила, как он просил у неё пуговицу, Ри вспомнил, что видел шулёнка, когда тот искал во дворе щепочки для лодочек (Джи очень любил играть в кораблики), а Мю вспомнила, как они строили друг другу рожицы перед тем, как она пошла помогать маме. А сейчас шулёнка нигде не было.

Тотчас же были организованы поиски. Все небольшими группками разбрелись по лесу. Мю с мамой и Та пошли вдоль ручья. Мю видела, как волнуются мама и сестра. Постепенно ею тоже овладела тревога. Конечно, она не дружила с Джи и часто хотела, чтобы его не было в их семье. Но она не хотела, чтоб с ним что-то случилось. Просто, чтобы он уехал и всё. А это совсем другое дело. Чем дальше они шли, тем больше Мю хотела увидеть этого несносного, но уже такого родного кузена.

Они шли долго, громко аукая и изредка останавливаясь, чтобы поговорить с встречавшимися на пути местными жителями. Те из лесных собратьев, кто не очень спешил, тут же присоединялись к поискам. Особенно много подключилось крыланов. Они носились на своих кожаных крыльях по всему лесу с поразительной скоростью, оглашая окрестности пронзительными криками и оповещая всех о случившемся. И скоро поисковых групп стало так много, что не найти шулёнка было просто невозможно. И его нашли. Он сидел возле большого пичатника (дома пичак, искусно вылепленного из глины и сухой травы). Вокруг Джи суетилось большое множество пичак, которые явно оказывали шуляку всякие почести. Одни пичаки расчесывали ему шёрстку, другие кормили сушёными ягодами, третьи, расположившись рядом, плели для него из сухих стеблей травы шляпу с замысловатым узором.

Я думаю, читателям интересно узнать, какие они, пичаки? Лесная пичака — очень маленькое существо (раз в двадцать меньше шулей), с шестью длинными цепкими лапками и тельцем, похожим на пушистый шарик. Самое замечательное у пичак — их глаза: они как бы подвешены на толстых подвижных и при необходимости растягивающихся трубках. Пичаки могут вращать своими глазами, как им только вздумается. Иногда они закидывают глаза на затылок, чтобы посмотреть, что творится за спиной, тогда кажется, что у пичак и вовсе нет глаз. Живут они огромными семьями и разговаривают между собой знаками и взглядами. Это очень тихие существа, почти беззвучные. Даже в минуты опасности они не кричат и не пищат, а лишь издают звуки, похожие на шелест. Селятся пичаки в уединённых местах, живут незаметно, очень редко общаясь с жителями леса. Поэтому все очень удивились, увидев Джи в такой компании.

Первым заметил шулёнка один из крыланов. Он указал путь маме (её группа была уже совсем близко от местонахождения пропавшего), а сам полетел оповещать всех остальных о благополучном исходе поисков. Таким образом, мама, Та и Мю первыми увидели эту необычную картину. От удивления они на некоторое время даже потеряли дар речи. Они ожидали увидеть заблудившегося ребёнка несчастным. Но Джи не только не казался несчастным, а, напротив, выглядел счастливым и очень самодовольным. Увидев своих, он не побежал навстречу с радостным криком: «Как хорошо, что вы меня нашли!» Он только ещё выше задрал носик, и самодовольства в его лице значительно прибавилось. Наконец мама пришла в себя и, строго нахмурив брови, сказала:

— Джи, что это значит? Мы все тебя обыскались! Как ты сюда попал?

При этих словах пичаки зашелестели, как будто ветер тронул кроны деревьев, и стали взволнованно и сосредоточенно заглядывать маме в глаза. Сама не зная как, мама поняла, что «говорили» пичаки: «Джи — герой, его нельзя ругать, а нужно благодарить и восхищаться им!»

— Мне дадут орден! — гордо заявил Джи. — За спасение утопающих!

Было видно, что он совершенно не осознает, что явился причиной беспокойства многих обитателей леса. Он был так занят своей ролью героя, что совсем не обратил внимания на мамин суровый тон. Мю смотрела на своего кузена, которому уже не угрожала опасность, на его довольный вид, и ей было обидно, что он не понимает, как они волновались, как спешили ему на помощь. Ей было так обидно, что она тоже не замечала многого: почему это пичаки так странно себя ведут, она не «услышала», что сказали эти существа маме. Ей очень хотелось, чтобы мама отругала и наказала Джи, и она даже расстроилась, обнаружив, что мама не собирается этого делать. Но мама не могла отчитывать героя на глазах у его поклонников, особенно, не выяснив, что произошло. Поэтому она решила пока отложить «серьёзный разговор» с племянником и выслушать его историю.

История Джи была проста. Он шёл вдоль ручья, запуская сделанные из коры и щепочек лодочки и кораблики. Он увлёкся своей игрой и зашел очень далеко. Вдруг он увидел, что посередине ручья на большом валуне сидят четыре пичаки и умоляюще смотрят на него. Джи, представляющий себя великим капитаном, браво крикнул сам себе: «Эй, пичаки за бортом!» После чего он вошел прямо в воду (воды ему было по пояс) и пересадил бедствующих на самый большой свой корабль. Вообще-то Джи собирался потом запустить корабль вместе с пассажирами в большое плаванье. Но пичаки смотрели на него так умоляюще, были такие мокрые и несчастные, что он решил высадить их на берег. Когда потерпевшие оказались на твердой земле, обнаружилось, что они совершенно не в состоянии идти. Они так обессилили, что, сделав два-три неверных шага, валились на землю. Шулёнок казался себе рядом с ними большим и сильным, и что-то было такое во взглядах этих малявок, что он взял пичак в охапку и спросил, в каком направлении их пичатник.

Всю эту историю Джи рассказал, конечно, несколько иначе, перемежая истинные события с вымыслом и всё еще представляя себя отважным моряком. В конце концов, все поняли, в чём дело. Выходило, что Джи не за что отчитывать, выходило, что им нужно гордиться. Мю смотрела на братца-героя, и ей совсем не хотелось гордиться им. А Джи тем временем заявил, что никуда не пойдет без ордена спасателя и праздничной шляпы. На награждении настаивали и пичаки, которые всё это и затеяли.

Орден был уже почти готов, зато шляпа была сплетена только наполовину. В это время к пичатнику подошли Ивин и Ри. Им тоже была рассказана история про спасение пичак. Посовещавшись, взрослые решили, что следует подождать торжественного вручения. Мама расстроенно покачала головой. Она очень переживала, что путешествие так затягивается. Зато Ив и Та не могли скрыть счастливых улыбок. Они тут же уселись в сторонке, и было видно, что окружающее перестало их занимать. Мю то и дело посматривала на влюблённую парочку, ей было очень интересно наблюдать за ними. Ещё ей интересно было смотреть, как пичаки плетут шляпу и как забрасывают глаза на затылок. Только смотреть на раздувающегося от важности Джи ей было совсем-совсем неинтересно.

Торжественное вручение ордена состоялось, когда солнце уже двигалось к закату. Пичаки украсили поляну множеством цветов, предварительно очистив её от поганок, которые здесь, как и везде заполонили собой всё. Были приглашены птицы, которые должны были просвистеть торжественный марш. Для гостей приготовили подносы с сушёными ягодами. Пичаки заметно волновались. Наконец по невидимому знаку грянул марш. Шестеро пичак приставили к груди Джи украшенную лестницу, а еще двое втащили по этой лестнице орден, который переливался в лучах заходящего солнца, так как в него было вшито множество мелких хрусталиков. Орден закрепили на груди шулёнка. Шляпу шуляку вручила мама, потому что пичаки не могли её поднять так высоко. Все захлопали. Неожиданно для себя Мю тоже захлопала в ладошки изо всех сил. Её очень взволновала торжественность церемонии, а еще ей очень нравился орден, он был такой сияющий, красивый! И Джи с этим орденом перестал быть обыкновенным несносным кузеном. Это был какой-то другой Джи, он будто даже ростом стал выше. Мю подошла к нему поближе и восторженным шёпотом спросила:

— Можно потрогать?

— Потрогай, — разрешил тот, выпятив грудь.

Мю провела ладошкой по поверхности ордена и подумала, что она, пожалуй, готова подружиться с Джи.

К дому Ивина подходили уже поздно вечером.

— Завтра выйдем до восхода солнца, — сказала мама, — так что все сразу в кровать и никаких вечерних посиделок.

В этот момент послышался легкий шум и путников догнал крылан Кри. Он как всегда очень вежливо со всеми поздоровался, выслушал рассказ о подвиге Джи, полюбовался орденом и только после этого сказал, что, вообще-то, он по делу к Мю. При этом Кри извинился за то, что вынужден разговаривать с Мю конфиденциально. Малышка не знала, что означает слово «конфиденциально», но поскольку все сразу оставили их наедине, она поняла, что Кри хочет говорить с ней по секрету. От этого шуля почувствовала себя так, словно и ей дали орден и поэтому не сразу разглядела, что Кри чем-то расстроен.

— Мю, твой друг просил передать, что он не сможет больше приходить к тебе. Он переживал, что ты будешь обижаться на него за исчезновение. Но он в этом не виноват, — сообщил очень грустно крылан.

— Какой друг? — удивилась шуля.

— Может быть, я что-то не так понял, но Фикотрианыч сказал, что он твой друг и ты ждешь его?

— Ой! — даже подпрыгнула шуля, — ты знаешь Фико, ты его видел?

— Я узнал его совсем недавно, и он не сможет больше ни с кем встречаться, — уклончиво сказал Кри.

— Почему? — удивилась Мю. — Она не понимала, в чём дело, но на душе у неё стало плохо.

— Вообще-то, я должен передать тебе только то, что передал. Фико не хотел тебя расстраивать, но я думаю, что ты должна знать, что твой друг в большой беде, вдруг это как-то ему поможет... Но сначала, наверное, стоит тебе немного рассказать о леших?

Мю серьёзно кивнула. Её давно мучила мысль, что она ничего не знает о мире, в котором живёт Фикотрианыч. И вот что рассказал ей крылан.

Лешие не общаются с жителями леса. Для крыланов сделано исключение, потому что те лучше всех делают прогноз погоды. Но и крыланы об этих скрытных существах знают мало и стараются не болтать о них, раз те не хотят, чтобы о них знали.

Но в последнее время лешие стали не только скрытными, но и запуганными. Ходят слухи о потайном мире, в котором те теперь живут. Раньше-то лешие жили в лесу, правда, умели мгновенно исчезать из виду, поэтому о них знали немногие. А сейчас они называют себя потаённиками и ведут себя странно. Среди крыланов есть мнение, что лешим-потаённикам строго запрещается общаться с жителями леса. Кем запрещается, он не знает...

— Я думаю, — сказал Кри взволнованно, — что Фикотрианычу нельзя было дружить с тобой, а он нарушил запрет. И теперь Фико ждёт наказание.

— Какое? — ошеломлённо прошептала Мю.

— Не знаю, я думаю, его ждёт что-то страшное, — тоже шёпотом ответил Кри.

— А что же делать?

— Нужно попробовать помочь твоему другу, правда, пока не знаю, как это сделать. Я постараюсь что-нибудь разузнать. Утром жди меня! — сказал Кри и взмахнул крыльями.

Крылан не рассказал всего своей маленькой подружке, не хотел её пугать. Сам же он находился под впечатлением от недавно происшедшей на его глазах ужасной сцены.

Дело было так. В то время, как все искали пропавшего Джи, Кри ничего ещё не знал о случившемся. Он прилетел к дому крыса, чтобы навестить малышку шулю, но вместо знакомого семейства обнаружил возле шулинской повозки громадного дубовика — лешего дубовой рощи. Тот совершенно не заметил крылана, и это было странно: обычно осторожные лешие (особенно такие крупные и заметные) исчезали из виду задолго до приближения кого-либо. Но этот находился в состоянии крайнего возбуждения, громко разговаривал сам с собой и совершенно забыл про осторожность. Кри не сразу понял, что дубовик разговаривает не с собой, что он не один. В кряжистой своей лапе тот сжимал другого лешего, но только крохотного, и вовсю глумился над ним.

— Что, Фикотрианыч, попался? Думал ты умнее всех? Умнее Правителя? Думал, тебе поверят, что ты тут фикусы выращиваешь? Что ножонками дрыгаешь? Выдернуть тебе, что ли твои веточки, они тебе всё равно больше не пригодятся? — при этих словах громила громко рассмеялся, а маленький Фикотрианыч обречённо затих, оставив тщетные попытки вырваться.

— Отпусти его сейчас же! — задохнувшись от возмущения, закричал крылан.

От его пронзительного крика дубовик вздрогнул и замер, видимо, соображая, где он и как реагировать на неожиданную помеху, а маленький леший встрепенулся и быстрой скороговоркой заговорил, обращаясь к крылану:

— Бесполезно, со мной всё кончено! Я знаю, что ты дружишь с маленькой шулей, передай ей, что я не смогу больше приходить к ней. Пусть не обижается! Только не говори, что видел меня в таком положении, ей об этом знать не нужно! Прощай! Прощайте все! Прощай любимый лес! Прощай солнышко! — последние слова Фикотрианыч проговорил сквозь слёзы.

В это время туповатый дубовик опомнился, сжал в своей лапищи Фикотрианыча так, что тот застонал, а затем, высоко подпрыгнув, исчез на глазах у Кри, ошеломленного увиденным.

Всего этого Криктикуатинус не стал рассказывать малышке шуле, которая и без того очень переживала. Кри улетел, а она осталась одна со своими отчаянными мыслями. Нужно было что-то предпринять! Но она — маленькая шуля, что же она может? Обычно, когда возникали какие-то большие трудности, Мю обращалась к маме, и та всегда помогала ей. Но сейчас она не могла рассчитывать на мамину поддержку. Взрослые считают леших выдумкой, и Мю не сможет убедить маму поверить в них. Кри собирается спасать цветочного лешего, крыланы, как известно, никогда не оставляют других в беде. А что же она, получается, бросит в беде своего друга? Такого необычного, такого удивительного, такого маленького! Мю чуть не заплакала от чувства беспомощности.

— Ну, и о чём ты секретничала с крыланом? — спросил её Ри, как только она вошла в дом.

И вдруг шуля поняла, что, пожалуй, она сможет рассказать обо всём братьям, крылану-то они поверят. А ведь Ри и Бо уже совсем большие, может быть, они что-нибудь придумают. И шуля, заметно повеселев, пошла домой.