глава 9
Прошла неделя тишины. Причем не только между нами, но и в моей голове, я отключился: не анализировал, не вспоминал, не погружался. Проще исчезнуть, чем объясняться. И неважно, что потом вопросов станет только больше.
Но сегодня меня вновь накрыло, я почувствовал непреодолимое желание увидеть ее снова. Тяга на клеточном уровне, меня принесло сюда на импульсе.
Без предупреждения я открываю дверь ключом и вхожу в квартиру, еще с подъезда которой было слышно громкую музыку — рок, что-то вроде Nickelback или Creed. Не снимая обуви, я прохожу в спальню и встречаю Эль. Она стоит ко мне спиной, облаченная лишь в одно черное кружевное белье. Ее фигура просто ослепительна: изгибы безупречны, словно выточены первоклассным скульптором.
Я подхожу к ней в упор и кладу ладонь на ее оголенную талию.
— Твою мать! — девушка вскрикивает от испуга и откидывает мою холодную руку.
Ее реакция вызывает у меня улыбку. Неспособный оторвать от нее глаз, я продолжаю разглядывать ее тело. Взгляд цепляется за фиолетовые синяки на ее шее — последствия ночи, которую я практически не помню. Не будь я так угашен, вряд ли пошел бы к Эль тогда. Тем не менее, я совсем не жалею о произошедшем. Хоть это бывает и крайне редко, но порой нетрезвость поддалкивает сделать то, что действительно нужно.
— Какого хрена ты здесь делаешь?
Эль подходит к колонке и нагибается, чтобы урегулировать громкость музыки. Мои глаза бесконтрольно зависают на ее заднице, где набита татуировка в виде Плейбой кролика. Я не озабоченный, я слишком вовлеченный.
— Пришел отдать ключи, — я верчу связку ключей на пальце перед ее лицом.
— Можешь быть свободен, — Эль пытается взять их, но я ловлю ее руку и прижимаю девушку к себе. В ее взгляде — упрек, но в теле — ни малейшего сопротивления.
— О нет, даже не пытайся говорить, что ты меня использовала, — я поднимаю ее лицо за подбородок и смотрю в глаза.
— Кто еще кого использовал? Ты опять исчез на неде... — начинает она претензию, но я перебиваю, накрывая ее губы своим поцелуем. Не хочу слушать то, что и так знаю.
Поцелуй нежный, но требовательный, жаждущий продолжения. Ее пальцы скользят вверх и мягким, но точным движением ее локоть сгибается вокруг моей шеи. Она притягивает ближе, будто берет контроль. А вторая рука снова ложится на мою грудь — не отстраненно, но настороженно. Будто говорит: «Малейшая ошибка — и я оттолкну». Это не заставляет меня быть осторожнее. Я не становлюсь деликатнее, когда боюсь терять, я наоборот стираю все границы. И мои руки собственнически блуждают по всему ее телу. Я чувствую мурашки по ее коже, как ближе она становится с каждой секундой. Но она разрывает поцелуй и, тяжело дыша, убирает мои руки со своей талии. Делает это таким тяжелым движением, будто сама себя заставляет.
— Мне надо идти.
Я тут же отхожу от нее с усмешкой.
— Да ты издеваешься надо мной, — падаю на кровать и откидываю голову назад в попытках стабилизировать дыхание. И сбросить напряжение. Смотрю то в потолок, то на нее.
Девушка смеется и надевает заранее подготовленную юбку.
— Ты врываешься в мою квартиру и сам начинаешь приставать ко мне. Это ты издеваешься.
— Куда ты собираешься?
— На шоппинг.
— Это же не так срочно.
— Это очень срочно, — Эль поправляет волосы и осматривает себя в зеркале.
— Выглядишь... — я выдерживаю паузу, пробегая взглядом по всему ее телу, — сексуально.
— Если у тебя так долбят гормоны, иди сними очередную группи в клубе, — ее тон звучит так же буднично. Кто вообще выражает так ревность? Или это просто презрение?
— Эй, — я поднимаюсь и сажусь на край кровати, после чего притягиваю девушку за руку и сажаю ее к себе на колени. Она легко поддается. Я в очередной раз удивляюсь, как сильно ее слова расходятся с действиями. — Тут дело не в моем неугомонном либидо.
Одной рукой я придерживаю ее за талию, второй убираю мешающие пряди волос с лица, расчищая себе дорогу.
— Да?
— Угу, — я снова целую ее и поваливаю на кровать, нависая над ее хрупким телом.
Эль притягивает меня ближе, обвивая меня ногами, прижимаясь ко мне в упор. Я снова перехватываю у нее контроль, вжимая ее руки в кровать, лишь бы она опять не оттолкнула. Но не всегда нужны руки, чтобы оттолкнуть.
— Ты сам себя провоцируешь, — с учащенным дыханием Эль отстраняется от моих губ.
Я забиваю на ее слова, продолжая поцелуй. Она отвечает все с тем же рвением. Я чувствую ее возбуждение на химическом уровне, его невозможно подделать, отрицать. Поэтому меня так сбивает с толку ее порыв убежать. Она снова отрывается.
— Джей, остановись. Меня подруга ждет, — ноги все еще крепко сжаты вокруг моих бедер, руки даже не пытаются освободиться от моей хватки, но слова говорят противоположное.
— М-м-м, — я недовольно отпускаю Эль и переваливаюсь на другую часть кровати, стараясь восстановить дыхание.
Она медленно встает, подходит к зеркалу. Поправляет задравшуюся юбку и лямки топа, возобновляет губную помаду. Контроль снова в ее руках, она будто убирает все следы моего присутствия в ее жизни.
— Эль, приезжай сегодня ко мне, — бросаю как-то небрежно, будто сам не жажду этого.
— Я подумаю, — она отвлекается на пришедшее на телефон уведомление. — Все, мне надо выходить. Поднимайся.
Я лениво встаю с кровати и иду в прихожую следом за Эль. Она использует меня как опору, когда застегивает высокие ботфорты, длиной почти по самую юбку, и поворачивается ко мне.
— Помнишь мой адрес? — я аккуратно поправляю ее слегка растрепанные волосы, причесывая их своими пальцами.
Она пожимает плечами, будто даже не собирается думать, приедет она или нет.
— Я скину, — плавно переходя с ее волос к лицу, я притягиваю девушку к себе, не в силах сопротивляться ее чарам.
— Нет, Джей, ты снова съешь мою помаду, — она смеется и отклоняется от поцелуя.
— Черт.
Эль выпроваживает меня из квартиры, запирает дверь, и мы идем к лифту. Я снова прилипаю к ней, обнимаю сзади за плечи и кладу подбородок на ее макушку. Мне хватает ее пассивного согласия. Ее тело расслабленно, но это больше напоминает показательную уверенность, чем реальное доверие.
Мы спускаемся до первого этажа, мои руки все так же держат ее плечи, я не готов отпускать. Не разрывая моих объятий, Эль поворачивается лицом ко мне и наклоняет за воротник моего худи.
— Увидимся вечером, — она чмокает меня в губы, осторожно убирает руки с плеч и выходит.
А я остаюсь с осадочным ощущением того, что совершаю ошибку, которую меня так поглощающе тянет совершить. Это уже не просто влечение, это то чувство, которое превращается в зависимость — только дай шанс ему развиться. И сегодняшнее мое приглашение — шаг к этому разрушению.
***
Тусклый свет фонаря, пробивающийся сквозь щели ржавых ворот, выхватывает из мрака знакомые очертания гаража Гремлинов. Воздух — вязкий, густой, как дым — пахнет бензином, марихуаной и чем-то аптечным, химозным, обжигая ноздри.
Мы пробираемся к нужному лоту. Я перевожу внимание со своих замаранных кроссовок на Стива: серьезное лицо, тяжелый задумчивый взгляд. В моменте я ловлю себя на чувстве, будто я — маленький мальчик, которого обидели в школе, и сейчас мать ведет меня на разборки защищать от задиры. С губ срывается усмешка. Но я знаю: все эти отвлекающие мысли — реакция на стресс.
Стив уверенно стучит кулаком по воротам. Меня начинает одолевать неприятное предчувствие: это не просто разборка — дело попахивает опасностью, жирной и липкой, как кровь на асфальте.
Долго нас ждать не заставляют: через несколько секунд перед нами появляется Ноа — высокий, костлявый парень с зеленой шевелюрой, похожей на водоросли. Словно хилое растение, он еле стоит на ногах. На скуластом лице блестят глаза, выражающие непонятный испуг. Повезло, что он тут. Ноа — единственный из их шайки, с кем можно хоть как-то говорить.
— Ты один тут? — Стив с легкостью отодвигает парня с прохода в сторону и заглядывает внутрь помещения.
Ноа, сдавленный нашим недружелюбным настроем, отступает, нервно теребя запястье.
— Что происходит? — он сглатывает и нервозно озирается.
— Это ты нам должен объяснить, — Стив вытаскивает парня наружу и слегка толкает его к стене гаража. — Что за хрень с составом? — его голос глухо отдается в железной стене.
— Ноа, просто скажи. Кто добавляет новое дерьмо? — я стараюсь не сильно давить на парня, чтобы вытащить из него хоть какую-то информацию. В этой ситуации я занимаю роль хорошего копа.
— Я не участвую в приготовлении. Я не ебаный химик, — он суетливо оглядывается по сторонам, словно в поисках помощи.
— Ты же знаешь, чем торгуешь.
— У нас всегда только качественный товар! — лепечет Ноа, словно загнанный в угол зверек.
— Хватит, блять, извиваться, — Стив берет его за грудки и припечатывает к стене. — Кто отвечает за состав? Кто, сука?!
Меня начинает пугать ярость Стива. Он способен одним ударом переломать этого бедолагу пополам, так что нельзя допустить никакого рукоприкладства. Еле уловимым движением я стукаю друга по плечу, в ответ он кивает, мол «все под контролем».
— Зря ты испытываешь мое терпение, — Стив делает шаг к дилеру, второй дергается от испуга и сдается:
— Вы же знакомы с ним. Феликс... Феликс ответственный — во взгляде Ноа явно читается паника. Во мне рождается жалость. Он — всего лишь пешка.
Внезапно из темноты появляются еще две тени. С раздражением и разочарованием я вздыхаю — этого я не хотел больше всего. Гремлины слишком неадекватны, мстительны и жестоки, чтобы ввязываться с ними в конфликт. Но не мы начали.
— Руки! — кричит один из прибывших и уверенно направляется в нашу сторону, блокируя нам выход. — Вы не того прессуете. Ноа ничего не знает.
Стив отпускает Ноа и поворачивается к ним. Я оглядываю пришедших парней: нестойко держатся на ногах, глаза мертвецки пустые — явно сильно угашены, оба в капюшонах и черных шмотках. На кисти одного из Гремлинов подмечаю татуировку. Где-то я его уже видел. Наверное, когда закупался товаром.
— Тогда вы пришли очень вовремя. Выкладывайте, где Феликс?
Дерзость Стива загоняет нас в точку невозврата: если до этого у нас еще были шансы уйти «с условным миром», то теперь утвердились в статусе врагов. Мое раздражение сменяется смирением. Выдыхаю и готовлюсь к импровизации.
— А еще чего? — они подходят к нам в упор.
Краем глаза я замечаю, как кулак Стива мимолетно прилетает в лицо одного из парней. Второй тип тут же оживляется и бросается ко мне.
— Черт, — я успеваю закатать рукав и на автомате огреть его в челюсть. Я не дрался настолько много времени, что забыл каково это.
Пока я в смятение стою от странности ощущения, получаю встречный удар по губе — во рту мгновенно появляется железный привкус крови, резкий, пронзительный. В глазах все медленно расплывается, в голове гудит. Мой локоть на рефлексе взлетает и врезается в его ребра с глухим хрустом. Еще пара взаимных ударов, мое тело отвечает за атаку самостоятельно, неосознанно. Парень сгибается, падая на землю с болезненным хрипом. Я берусь за виски, будто это поможет прекратить головокружение. Тело ватное, даже непонятно, где болит.
Все это время Ноа неподвижно наблюдает за дракой, будто не зная, на чью сторону стоит встать. Он всегда был чужим среди своих. Он замечает мой взгляд и тут же скрывается в гараже.
Я слегка покачиваюсь на ногах и отпускаю взгляд в землю. Мой телефон лежит в грязи и вибрирует. Поднимаю его и сбрасываю звонок, не глядя на имя входящего.
— Ну нахрен, Стив, идем отсюда, — увидев, что противник Стива тоже уже не стоит на ногах, я ловлю момент.
Мы быстро смываемся и доходим до оставленной у дороги машины Стива. Не замечаю половины своих действий — адреналин берет свое.
— Как и ожидалось, эти уебки готовят какой-то план, — друг заводит автомобиль. Его голос нервозен и суетлив. — Но Ноа явно не в теме.
— Есть предположения? — я шиплю от острой боли в губе, которая наконец о себе напоминает. Разваливаюсь в кресле, но не от расслабления, а потому что больше не могу держать тело в напряжении — не осталось сил.
— Понятия не имею. У Гремлинов никаких мотивов насолить нам.
На мобильник вновь поступает звонок, я вытираю его краем своего худи и беру трубку.
— Что за приколы? Я стою возле твоей двери прямо сейчас, — голос Эль, как с другого конца мира, вырывает меня из тумана. Я резко вспоминаю: я позвал ее. Господи.
— О черт. Я уже подъезжаю, скоро буду. Подожди немного.
— «Немного» — это сколько?
— Буквально... — вспоминаю, что нахожусь в самой заднице Лос-Анджелеса, и вздыхаю. — Пиздец как долго. Детка, прости меня, не жди.
— Мне надо поговорить с тобой.
— Полтора часа, не меньше. Если считаешь, что это стоит того — жди, я отплачу. Когда-нибудь, не сегодня, — пальцы стучат по приборной панели.
— Забавно, будто мне это больше всех надо. Я хоть получу объяснение, где тебя носит?
— Ничего не обещаю.
— И это называется «отплатить»?
— Я очень хочу, чтобы ты была сегодня рядом.
Она сбрасывает звонок. Я зажмуриваюсь и откидываю голову на спинку. Вина сдавливает глотку. Я делаю вдох, открываю глаза. Губа продолжает кровоточить и жечь. Головокружение усугубилось — отвратительное чувство.
— Объяснишь? — Стив нарушает тишину. Не смотрит на меня, продолжает контролировать дорогу. Я замечаю на его виске кровоточащую ссадину.
— Что? — я открываю встроенное в автомобиль зеркальце и убираю пальцем дорожку скатившейся по подбородку крови.
— Джей, сейчас вообще не время для секретов. Ты меня еще больше параноить заставляешь. Кто тебя ждет?
— Успокойся, — я продолжаю беззаботно вытирать текущую кровь с губы. Меня не удивляет собственное спокойствие, я привык к этой реакции на потрясения. Эмоции отключаются от их переизбытка, чтобы не перегрузиться. Есть один минус: в будущем они выливаются с двойной интенсивностью и бесконтрольно. И сейчас я закрылся мыслями даже от Эль. — Просто девчонка для развлечений.
— С каких пор «просто девчонки для развлечений» знают где ты живешь?
— Не бери в голову. Ты знаешь, я не разбрасываюсь своим адресом направо и налево.
Стив закатывает глаза и сдается. Следующие полпути мы проводим в тишине. За окном наконец появляются знакомые места, мы подъезжаем к моему району. Он возобновляет диалог:
— Я не понимаю, что происходит. Эти уебки будто ожидали, что мы придем. Им заплатил кто-то, я уверен. И я выясню это.
— Чувак, лучше не ввязывайся в это.
— Ты предлагаешь мне ждать, пока нас пристрелят?
— Я предлагаю не делать из этого марвеловский сюжет и найти новых дилеров.
Стив отрицательно мотает головой и глубоко вдыхает. Он сейчас на измене, очень зол и беспокоится. Костяшки белеют от того, как сильно он сжимает руль, челюсть сжата. Он редко выходит из себя, а сейчас на грани.
Наконец мы останавливаемся возле моего дома.
— Джей, я тебя очень прошу, будь осторожен. Это все очень серьезно.
— Ты тоже. До скорого, — я прощаюсь с другом и выхожу из машины.
Я вхожу в подъезд, каждый шаг отдается болью в ребрах, которые мне взаимно отбили. Слегка распухшая губа пульсирует, напоминая о себе тупой, ноющей болью. Добираюсь до своего этажа и останавливаюсь в искреннем шоке: она мирно сидит возле моей двери, увлеченная чем-то в телефоне. Заметив меня, Эль тут же вскакивает и хмурит брови, будто присматриваясь.
— О господи, что с тобой? — она спешно сокращает расстояние между нами и наклоняет к себе мое лицо. Ладонь нежно касается щеки.
— Ничего серьезного, — с улыбкой я беру Эль за руку. — Просто немного поцарапался. Ты сидела тут полтора часа? — мой голос очень медленный и ленивый, я эмоционально вымотан.
— Что значит «поцарапался»? — с беспокойством она осматривает меня с головы до ног. — Есть чем обработать рану?
— Детка, забей, — мои глаза закрываются от усталости и легкого сотряса.
Не отпуская ее руку, я подхожу к квартире и отпираю дверь. Эль не спешит заходить внутрь.
— Джей, поговори со мной.
Я молча обнимаю ее прям на пороге. Вместе с тем, как снижается в крови адреналин, боль усиливается и становится острее. Каждый вдох сопровождается пульсацией по всему телу. Я зажмуриваюсь, будто это поможет не замечать боль.
— Это ведь ты собиралась поговорить со мной, — я не выпускаю ее из объятий.
— Ты пугаешь меня.
— Не бойся, — ее беспокойство вызывает у меня улыбку.
— Джей, — она отходит от меня и внимательно смотрит в глаза, — ты все время скрываешь что-то от меня.
Я игнорирую и отпускаю ее тело. Прохожу в квартирую и попадаю прямиком в гостиную, где разваливаюсь на диване. Эль стягивает с себя ботфорты и начинает метаться по комнатам. Эхом до меня доходят щелчки дверок, шорох пакетов.
— Презервативы на тумбочке, если что, — я усмехаюсь и тут же жалею об этом: лицо стягивает от боли.
Эль возвращается ко мне с ватными дисками и бутылкой водки, заполненной на четверть.
— Правильно, сначала надо выпить, — с улыбкой я уставляюсь на ее взволнованное лицо.
— Серьезности я от тебя не дождусь?
— А зачем она нам?
Она ничего не отвечает. Открывает бутылку. Резкий запах спирта ударяет в голову. Она забирается на диван рядом со мной и вытирает кровь, которая только-только собирается запекаться. Рана на губе начинает слегка пощипывать. Мои глаза закрыты, мозг и тело наконец расслабляются, будто я в полной безопасности. Ее движения медленные, бережные, успокаивающие. В процессе обработки я периодически забираю у Эль бутылку, чтобы отпить алкоголя. Сейчас мне он жизненно необходим.
Не размыкая глаз, я отодвигаю руку Эль от своей губы и притягиваю к себе ее лицо. Целую практически невинно: нежно, нетребовательно. Губа заново начинает кровоточить, но меня это не волнует, мы разделяем этот железный вкус.
Эль осторожно перебирается на меня, углубляя поцелуй. Ее руки ускользают под мое худи, медленно и невесомо проводя по телу. Она отстраняется, но продолжает своей лаской излечивать мои ребра, которые все еще гудят от недавно нанесенных ударов.
— Расскажи мне о своих проблемах, — ее тихий голос вводит меня в усыпляющий транс.
— Не сейчас, — я продолжаю держать глаза закрытыми, желая, чтобы этот момент никогда не прекращался. Это то редкое спокойствие, которое не пугает.
Вновь прильнув в моим губам, Эль возобновляет поцелуй, нежный и чувственный — полностью отличающийся от всех предыдущих. Он кажется слишком настоящим. Но, будто издеваясь, она снова отстраняется. Наконец я открываю глаза и встречаюсь с ней взглядами.
— Что ты делаешь? — моя рука перемещается с талии на ее шею. Пальцы встречаются с ее ускоренным пульсом.
— Пытаюсь вытянуть из тебя правду.
— Эль... Я не могу тебе ничего ответить.
— Это так несправедливо, Джей, — она убирает руки с моего тела и собирается встать.
— Подожди, — я удерживаю ее. — Я постараюсь объяснить тебе все, только позже.
Она разочарованно мотает головой.
— Эль, не уходи. Ты мне очень нужна сейчас. Не зря же ты ждала столько времени, — я притягиваю ее к себе обратно и впиваюсь в губы.
Она отвечает. Берет инициативу в свои руки — видит, что я не в состоянии. Стянув с меня худи, девушка прислоняется к моему телу и переводит поцелуи в зону шеи. Только теперь крайне трепетно, с бережной страстью, не оставляя новых синяков. Ее пальцы, легкие, как перья, скользят по моей коже, оставляя за собой шлейф мурашек. Она двигается с такой осторожностью, что я забываю о боли. Ей приходится встать, чтобы снять с меня ботинки, и, боже, даже это действие она умудряется сделать сексуально. Она снова садится на мои ноги, приближаясь к моим бедрам экстремально близко. Я недолго вожусь с ее завязками на топе, переключаюсь на ключицы и плечи. Она медленно снижает зону поцелуев, и в итоге оказывается передо мной на коленях.
Сегодня я не принимал ничего, за исключением антидепрессантов, которые только снижают мою активность. Но это неважно — она берет на себя ведущую роль, и это то, что мне сейчас нужно. Ее невесомые руки на моем теле, ее поцелуи — волны, смывающие всю боль и ужас сегодняшнего дня. Это не просто секс — это спасение.
***
Я просыпаюсь среди ночи и вздрагиваю от кошмара — липкое послевкусие ужаса все еще висит в воздухе. Кошмары давно стали для меня нормой, без них не обходится практически ни одна ночь. Вместе со мной просыпается и боль в теле, которая стала уже не такой интенсивной, теперь она как фоновый шум, а не импульсные удары. Справа от меня мирно спит Эль, положив руку мне на грудь.
Я притягиваю ее руку, и девушка прижимается ближе ко мне. Мои пальцы автоматически начинают накручивать и запутывать ее волосы — моя старая привычка, из-за которой меня проклинали все мои бывшие.
Я быстро возвращаюсь в сон и открываю глаза только спустя шесть часов. В этот раз Эль остается рядом, ее рука по прежнему обнимает мое тело, красные волосы идеально растеклись по всей подушке, словно огненный водопад, по губам размазана несмытая помада. Она прекрасна во всей своей неестественной естественности.
Ее сон прерывает звонок моего телефона. Я дотягиваюсь до тумбочки и отвечаю Стиву, параллельно накручивая волосы Эль на указательный палец.
— Джей, нам надо встретиться.
— Что случилось?
— Мои опасения подтвердились.
— Насчет?
— Гремлинов.
Я убираю руку Эль со своей груди, после чего встаю с кровати, натягиваю джинсы и выхожу на балкон, попутно закрыв за собой дверь.
— И чего они добиваются? — зажав сигарету зубами, я подкуриваю. Затяжка горькая, как предчувствие.
— Я еще пока не все выяснил. Нам надо встретиться сегодня. Нельзя обсуждать это по телефону.
— Окей, куда мне подъехать?
— Лучше оставайся дома, не выходи никуда.
— Стив, это уже слишком. Я не...
— Джей, не выходи из квартиры сегодня никуда, — его строгий серьезный тон не сулит ничего хорошего. — Я приеду через час.
— Окей, если тебе так спокойнее.
Я кладу трубку и делаю затяжку. Это не первый случай, когда кто-то покушается на мою жизнь. Может, поэтому Стив так осторожен сейчас. Или все действительно так страшно?
Ко мне заходит Эль, одетая в мое худи, которое велико ей размеров на восемь. И при этом она продолжает выглядеть восхитительно. Кажется, я помешан на ее внешности.
— Все в норме? — она останавливается передо мной и забирает сигарету из моих рук.
— Да, — я беру девушку за бедра и усаживаю ее на подоконник, вставая между ее ног. — Ко мне сейчас приедет Стив, тебе прийдется уйти.
— Не забывай, что ты обещал мне рассказать обо всем, что у тебя происходит.
Я накрываю ее губы своими, чтобы не начинать споров. Руки предательски лезут к ее телу под худи, но я вовремя останавливаю себя и прерываю поцелуй. Я отхожу от Эль, чтобы не провоцировать самого себя и понапрасну не возбуждать ее.
— Можешь сходить в душ, у тебя есть час, — мой голос сам собой меняется на какой-то отстраненный и равнодушный, я ухожу с балкона и приземляюсь на кровать, распластав руки в стороны.
— Как же ты выводишь меня, Эбелс, — Эль проходит в ванную, не скрывая своего раздражения, и агрессивно захлопывает за собой дверь.
Только сейчас я вспоминаю, что даже не узнал ее фамилию. И возраст. И вообще что-либо, что обычно узнают люди при знакомстве. Я беру телефон и начинаю искать ее инстаграм-аккаунт в подписках Морти. Удача на моей стороне: я быстро нахожу ее в самом начале списка. Всего одиннадцать постов, и при этом больше полумиллиона фолловеров. Я ставлю лайк на последнее фото — судя по всему, с той самой фотосессии, о которой она мне недавно рассказывала.
Девушка выходит из душа через двадцать минут, обернутая полотенцем.
— Чтоб я еще хоть раз осталась у тебя на ночь.
— Что?
— Ни средства для снятия макияжа, ни второй зубной щетки, ни сменных трусов. Черт.
— Можешь надеть мои, — с усмешкой я перевожу внимание обратно в телефон, от чего Эль начинает беситься еще больше.
Она начинает нервозно собирать свои разбросанные шмотки с пола, а после направляется к выходу.
— Эй-эй, — я наконец поднимаюсь с кровати и иду за девушкой, — собралась идти в полотенце?
— Тебе-то какое дело?
— Вообще-то оно мое, — медленно подойдя ближе, я беру ее за плечи.
— Не трогай меня, — Эль делает шаг назад.
— Опять ты злишься на меня.
— Как еще я должна реагировать?
— На что?
— На твои молчалки, черт возьми. Ты даже примерно не говоришь, что происходит. Ты приходишь избитый и говоришь, что ничего серьезного. Зачем сюда едет Стив так срочно? Куда ты сбежал в ту ночь на какую-то встречу?
— Эль, я еще сам не во всем разобрался. Я, возможно, расскажу обо всем, когда будут основания делать выводы. Дай мне время.
Ее взгляд, кипевший злостью секунды назад, теперь затуманился разочарованием и недоверием. Это еще хуже.
Вот одна из причин, почему я всеми способами избегаю отношений в последний год. У меня перед ней пока никаких обязательств, но она уже требует объяснений. Это давящее ожидании, этот неразрешенный упрек. Меня от этого невероятно коробит, но я изо всех сил стараюсь держать эмоции под контролем. Маска безразличия — мой единственный щит.
— Пойдем, я дам тебе одежду, — я снова меняю тон, демонстрируя отстраненность.
Эль следует за мной в спальню. Я достаю из гардероба один из многочисленных свитшотов и передаю ей.
— Я просто беспокоюсь, — девушка снимает полотенце и неспешно надевает кофту. — Не думай, что я из вредности пытаюсь вынести тебе мозг. Это не так.
— Тебе лучше поторопиться: Стив вот-вот приедет. Ты ему не нравишься, кстати, — я перевожу тему, потому что иначе мы рассоримся в пух и прах.
— Я заметила, — ее голос звучит с ноткой иронией.
— Вы знакомы?
— Нет, — уже в прихожей Эль надевает сапоги и забирает свою сумку. — Могу оставить у тебя свои тряпки? Я не домой сейчас, не хочу таскаться с лишним хламом.
— Конечно.
— Хорошо. Спасибо.
Я чмокаю ее в губы: точно такой же поцелуй, какой я могу дать любой своей подруге, вот только чувства настолько разные.
— Не забывай обрабатывать губу.
Эль открывает дверь и выходит из квартиры. Я в замешательстве от ее неожиданных перепадов настроения: сейчас она не может отлипнуть от твоих губ, а через минуту готова послать тебя куда подальше. Вынести очередные отношения с эмоциональными американскими горками мне вряд ли под силу.
Стив объявляется минут через десять. Его лицо, обычно освещенное легким загаром, сейчас — бледное, как полотно, сеть вен проступает сквозь кожу. Он молча проходит на мою кухню, наливает из под крана стакан воды и за раз осушает его. Его лицо не пропускает ни одной эмоции. Но мне уже доводилось видеть его в этом состоит, поэтому я сразу понимаю: случилось что-то масштабно дерьмовое.
— Ноа мертв, — его ровный голос не выдает никаких эмоций.
Мой взгляд зависает на Стиве. От шокового состояния я теряю способность промолвить и слова.
— Буквально спустя пару часов после того, как я уехал от тебя, Ноа написал, что хочет встретиться следующей ночью. И сегодня утром сообщили, что он умер, — Стив смотрит в стакан в своих руках, словно ищет там ответы на все беспокоящие его вопросы.
— Как?
— Передоз. Его очевидно накачали.
Я стараюсь вдохнуть воздух как можно глубже, но в горле возникло какое-то давление, не позволяющее наполнить легкие, они будто сдавлены железным обручем. Я молча ухожу из кухни в спальню, высыпаю из баночки несколько таблеток алпрокса прямиком в рот и сажусь на кровать. Мои глаза самовольно зажмуриваются от осознания произошедшего. В груди начинает сдавливать от недостатка кислорода. Но все же я нахожу в себе силы вернуться к Стиву.
— Кто это сделал? — мой тихий и хриплый от шока голос растворяется в воздухе.
— Сами Гремлины, судя по всему.
— Зачем им убивать своего?
— Потому что он решил слить всю информацию мне.
— Какую информацию?
— Я не знаю.
— Что он написал тебе?
— «Он в опасности. Мы должны встретиться».
— О ком была речь?
— О тебе.
***
Стив запретил выходить мне из дома в одиночку. Сам он не отходит от меня ни на шаг, вечно напряжен и обеспокоен. Я много раз прокручивал в голове слова, что успел сказать Ноа Стиву: «Его собираются убить. И это далеко не шутки». Мой прежний скептицизм? Он испарился бесследно, как утренний туман. Убийство Ноа — это не несчастный случай, а инсценировка, холодный удар, что нанесли Гремлины сами по себе, чтобы поквитаться с предателем и, возможно, продемонстрировать серьезность своих намерений в отношении меня. И это сработало, потому что сейчас я, как и Стив, погружен в паранойю. Не знаю, кому и зачем понадобилась моя смерть. И почему это поручили сделать именно нашим драгдилерам — Гремлинам.
Стив настаивал на том, чтобы я сменил квартиру на время, но я отказался, пообещав по возможности все время быть в компании кого-то. Он очень переживает за меня.
Следуя своему слову, я попросил Стива отвезти меня к Морти, а сам Стив уехал к своей бывшей жене, Кайле. Не знаю, зачем, он редко делится подробностями своей личной жизни. Я не стал рассказывать ничего Морти, хоть он уже и в курсе смерти Ноа. Новости о таких вещах распространяются быстро, как мухи по дерьму. Но вот о подробностях происшествия знаем только мы со Стивом. Ну и сами Гремлины, соответственно.
— Я только-только посадил Эль в такси, и тут уже ты стоишь на моем пороге, — Морти закрывает дверь на ключ и идет в сторону лестницы. Он ненавидит ждать лифты, поэтому почти всегда отдает предпочтение лестницам. Мне всегда казалось это странным. Скорее всего, он перенял привычку от Агнес, которая никогда не упустит шанса добавить немного больше спорта в свою жизнь.
— Чего она в такую рань заявилась? — я следую за другом, переступая ступеньки.
— Я красил ей волосы, — он показывает мне свои красные ладони.
— Что? — со смешком я бросаю на него короткий взгляд.
— Она не доверяет свои волосы никакому стилисту, только мне. Я же сам три года ходил с красной башкой, теперь Эль переняла эстафету.
— Чудики, — я перескакиваю последнюю ступень и выхожу на улицу.
— Что вас связывает?
— М? — я отрываюсь вперед, оставляя Морти в сотни дюймах позади. — Я хочу напиться, чувак, — мой дешевый перевод темы не увенчивается успехом.
— Она точно так же избегает вопросов о тебе. Это забавно.
— Нас ничего не связывает, — я развожу руками.
— Сделаю вид, что поверил. Тобой, кстати, Ева интересовалась.
— Что хотела? — я поворачиваюсь лицом к другу, продолжая идти задом.
— Просто расспрашивала о тебе.
— Она напоминает мне мою бывшую.
— Эми?
Я киваю и сравниваюсь с Морти.
— Я видел ее недавно, — парень заворачивает направо и останавливается возле светофора, ожидая зеленого сигнала.
— Серьезно? И как она?
Морти пожимает плечами.
— Она была в компании с... неважно, ты их все равно не знаешь. Сколько уже времени прошло с вашего расставания?
— Не помню. Года полтора, наверное.
— Дерьмовая из вас парочка вышла.
С усмешкой я достаю из кармана телефон, услышав уведомление.
Новое сообщение. От: Мали
«Хочу извиниться»
Я блокирую экран и перехожу дорогу, когда на светофоре загорается зелёный.
— А я на самом деле даже скучаю по тому Джею, — Морти достает сигарету.
— Что?
Он пожимает плечами и закуривает.
— Ты светишься, когда не один.
— Может быть. Но минусов в отношениях куда больше, чем преимуществ, поэтому...
— Я бы поспорил.
— Вы с Агнес — исключение. Черт, где Хирам?
— Скоро дойдем.
Пройдя еще полквартала, Морти заворачивает в сторону какой-то забегаловки. Я иду следом и, зайдя внутрь, я сразу же нахожу глазами Хирама, одиноко сидящего за столиком у окна и поедающего бургер. Я подсаживаюсь на диванчик напротив него и молча выжидаю, пока он закончит жевать.
— Надеюсь, мы никуда не спешим, — дожевывая остатки пищи, парень смотрит на меня.
— Вообще-то у нас не так много времени, — я оглядываюсь назад и замечаю, что Морти куда-то пропал. Быстро окидываю взглядом все кафе и замечаю друга у барной стойки.
Через минуту он возвращается к нам со станком воды со льдом и усаживается рядом со мной.
— Приятного аппетита, — с улыбкой Морти смотрит на Хирама и делает глоток.
— Спасибо.
— Короче, мне надо успеть до десяти часов записаться и сразу к Агнес, — Морти осушает свой стакан.
— Трек будет опубликован как отдельный сингл? — Хирам доедает бургер и вытирает губы салфеткой.
— Да. Вообще я думал об этом, и мне кажется, будет лучше, если ты зальешь его у себя, — я увожу свое внимание в телефон и снова замечаю сообщение от Мали.
От: Мали
«Пожалуйста, приезжай сегодня ко мне.
Ответь.»
— Я только за, — друг допивает свой напиток и встает из-за стола. — Ну что, пойдем вершить легенду.
Я и Морти встаем следом за ним. Мы втроем добираемся до студии, где нас уже ожидает Стив, увлеченно сидя за компьютером в наушниках.
Хоть Морти и диджей, он никогда не отказывается записать со мной фит. Сольных треков у него нет, и исполнителем он себя не называет, но зачитать может не хуже любого репера. А вот что касается Хирама, то он мой несменный партнер в мире музыки.
Ребята здороваются со Стивом. Мы с Хирамом приземляемся на кожаный оранжевый диванчик рядом со всей аппаратурой, а Морти сразу же заходит в будку для звукозаписи.
Свой парт Морти записывает мимолетно, оно и ясно: он спешит к своей девушке. В процессе его звукозаписи Стив жестом подзывает меня к себе:
— Что у вас опять происходит? — он показывает мне сообщение от Мали: «Хей, Стиви. Покажи это СМС Джею. НЕ ИГНОРИРУЙ МЕНЯ».
— Я не знаю, она сходит с ума в последнее время.
— Вы о ком? — Хирам наконец отлипает от своего телефона.
— О Мали, — я сажусь на свое прежнее место.
— О, к слову о том видео...
— Боже, каждый раз новое видео, в которое все норовят тыкнуть меня лицом.
— Нет, чувак, в этот раз все совсем иначе, — Хирам смеется. — Не стоило тебе позволять ей публиковать эту сторис.
— Это было кучу времени назад. Все уже забыли.
— Я бы не сказал. Так что на этот раз?
Я не успеваю ответить, так как отвлекаюсь на Морти, выходящего из кабины с аплодисментами самому себе.
— Я сегодня на высоте, мальчики, но мне пора бежать к своей ненаглядной, — он хватает свою куртку с дивана, на ходу треплет волосы Хирама в знак прощания и удаляется из помещения.
— Так что с Мали? — Стив снова переносит внимание на меня.
— Ее конченный братик скоро до дурки ее доведет.
— Фил вернулся? — Стив с удивлением уставляется на меня.
— И уже снова успел исчезнуть. Надеюсь, навсегда.
Я направляюсь записывать свою часть трека.
— Ответь ей, — последние слова Стива, которые я слышу, прежде чем закрыть дверь будки звукозаписи.