Виктория

Глава 3. Вперёд, в Ленинград! Part 2. Мутный незнакомец.

Не только за свою страну
солдаты гибли в ту войну,
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли.
Под шелест листьев и афиш
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.

Евтушенко.

♛┈⛧┈┈•༶༶•┈┈⛧┈♛

Огромный железный механизм угрюмо испускал чёрный дым, в знак готовности отправления в пункт назначения. Из кабины машиниста высунулась голова с неуклюже надетой чёрной фуражкой, крича что-то Владимиру о состоянии поезда. Тот подал знак рукой о положительном ответе и повернулся к будущему пассажиру:

– Этот поезд не пассажирский, поэтому поедешь рядом со мной, хорошо?

Виктория кивнула, после чего отвернулась к Линде, пожав её руку на прощанье.

– Удачи достигнуть цели, какой бы она не была. – помощник ярко улыбнулась, хоть в груди ныло и отчасти болело чувство расставания.

Ханья молча похлопал девушку по плечу, а Виктор также молча взглянул на группу людей, бурча себе под нос "Пфф, телячьи нежности". Однако заметив, что Виктория ждёт его, молча махнул рукой, намереваясь наконец-таки уйти с сопливой сцены прощания и, будучи являясь атеистом, больше никогда не увидеть девчушку, что верит в Бога.

Эта же девчушка поднялась по ступенькам в вагон, а за ней направился Владимир.

– Вернусь через неделю или две. Не приеду на третью, значит я мёртв. – Александрович сощурил глаза, проговаривая слова с полной серьёзностью, будто отправляясь прямо на фронт, в эпицентр войны.
– Сколько бы вы этого не говорили, этого никогда не происходило, и никогда не произойдет. – с полной уверенностью и детской, наивной надеждой в голосе, Линда свела руки на замок и прижала к груди, но опомнившись, убрала руки за спину.
– Верно. – Ханья улыбнулся через маску.
– Да-да, а теперь давайте, езжайте. – грубиян даже не повернулся к компании.

Люди находящиеся неподалёку только тихонько посмеялись, понимая, что на деле солдат волнуется. Ещё раз попрощавшись, дверь в вагон закрылась, и поезд сдвинулся с места на выход из базы. Огромную груду металла, что привлекала внимание к себе своим шумом и большим скоплением дыма, молча провожали измученные взгляды потрёпанные войной и потерей крова и близких людей. Смотря на них, можно только ощущать одно сочувствие с жалостью.

– ...Я забыл отдать платок. – Ханья расстроенно повертел белоснежную ткань в руке.

– М?

Через несколько секунд, поезд полностью выехал из горы, так как вместо каменных стен в окнах начал мелькать белый горизонт со слегка размывшимися от скорости деревьями. Взглянув на Владимира, Виктория задала немой вопрос, указывая указательным пальцем на окно. Логист кивнул и ушёл в неизвестное для девушки направление, скорее всего к Гергу или машинисту. Едва дверь в соседний вагон закрылась, Виктория открыла прямоугольное окно и высунула наружу голову, наблюдая за движением колёс и то как чёрный дым движется в противоположное направление от движения большого силача. Волосы цвета тёмного шоколада хаотично вились на ветру, из-за чего мешали глазам полюбоваться видом и свежим воздухом, что больно, но до того ностальгично бьёт по лицу, а душа прыгает и мечтает о мирном и безмятежном времени. Хочется поскорее увидеть природу, облачённой девой-весной, деревья избавятся от своих белых снежных шуб, в апреле из под снега вылезут подснежники, а в начале мая можно будет послушать трель соловьёв.

Один из рабочих окликнул Викторию, что в помещение холодает, да и сама девушка может заболеть. Согласно кивнув, девушка молча закрыла окно и присела на скамью, что находилась под окном. Дальнейшее время прошло в молчании, на протяжении которого Виктория из-за любопытства успела осмотреть все вагоны поезда и навестить некоторых членов экипажа, включая Герга, машиниста и пару рабочих, что пустили в сторону девушки пару лестных комплиментов, так как сами являлись молодыми сыновьями ремесленников, а в таком возрасте юношам не хватает женского внимания и не редко хотят приударить за красивой девушкой, на что ей остаётся только молча прикрывать лицо и глупо улыбаться от смущения. На то и даётся юность людям, до чего же она прекрасна, живописна, ярка, возбуждаема, полна незабываемых воспоминаний и далее, и далее таких подобных красивых слов, которыми описывают известные поэты юность в своих стихах, поэмах, прозах и тоже далее, и далее.

В кабине машиниста помимо места для самого машиниста было также место помощника, которое выделили для Виктории. Там она сидела и читала одну из книг Чехова, которую дал Владимир из своих личных вещей на прочтение. За окном шумел ветер, а снежинок будто и не было, из-за большой скорости их нельзя было толком разглядеть.

***

– Что побудило тебя остановить поезд? – Владимир зашёл в кабину и расспрашивал машиниста о незапланированной остановке.
– Там человек. – мужчина указал вперёд на стоящего на рельсах человека в чёрной шинели.

Александрович подозрительно взглянул на человека, после чего махнул одному из подошедших рабочих, дабы тот поговорил с мужчиной и расспросил его. Виктория убрала книгу в сторону и, встав выглянула в окно. Рабочий разговаривал с высоким незнакомцем, что говорил на языке жестов, на его голову небрежно надета ушанка, черная шинель и валенки в сплошь в снегу, однако особое внимание привлекал небольшой шрам на брови. Спустя пару минут рабочий подбежал обратно к поезду и прямо через окно начал докладывать о разговоре:

– Он наш. Гражданский, не из воевод.

– И что же он прямо на рельсах встал? А если бы наш товарищ машинист не смог остановить механизм? – спросил Владимир, краем взгляда поглядывая на мужчину.

– Он не ответил, но попросил подбросить его до ближайшей станции.

– И как ты, дружок понял его? Ты знаешь язык жестов?

– Да, учил на всякий случай, в данной ситуации всякое может произойти.

Машинист и Владимир согласились со словами рабочего, синхронно покивав головой и обсудив, найдётся ли место для странного незнакомца, да и стоит ли его вообще впускать.

– Мало ли шпион иностранный.

– "Верно. В разных странах язык жестов тоже разный. Посему можно притвориться немым и использовать нужные знаки руками нужной страны." – предоставляя аргумент, Виктория встретилась со взглядом мужчины, что был направлен прямо на неё.

Безразличный взгляд. Морозный такой, ледяной. Аж кровь в жилах стынет. Не такой как у Ханьи, совсем отличается, так как у солдата он более тёплый, сострадающий, а у мужчины совсем бесчувственный, стоит взглянуть в глаза, как мурашки по телу табуном начинают пробегать. Тридцать минут ушло на обыск вещей незнакомца и расспросов его личных данных и документов.

– Павел Иванович, возраст 48 лет. Состоял в браке с дочерью кондитера в Москве с 1917 до 1925. Работает учителем математики в гимназии. Является немым с рождения. Медицинский документ от доктора прилагается. – ещё раз перечитав выясненную информацию, Владимир всё-таки позволил впустить человека в товарный вагон, где в основном сидели рабочие.

Стоило Павлу присесть рядом с другими людьми, рабочие слегка побледнели и почувствовали себя не так комфортно как несколько минут назад, будто сидят не с обычным гражданином, а с убийцей старых времен. Виктория всё время смотрела на выражения лиц окружающих её людей, пытаясь понять их дискомфорт, так как вместо него чувствовала только липкое недоверие к незнакомцу, хотя возможно недоверие тоже можно считать частью дискомфорта? Ведь можно умелыми руками подделать или создать подделку паспорта, это касается и медицинской карты, а вот выдумать короткую историю жизни, имя, фамилию вообще плёвое дело, что уж говорить о переодевании в гражданина СССР.

– На войне стоит держать ухо в остро. Даже если вокруг тебя одни товарищи. – отвлёкшись от разглядывания пули, что была добыта из тела недавно убитого нациста, Виктор сухо выговорил слова и смотрел на девушку как на своего младшего товарища, которого оставили ему на попечение.

–...Почему ты всегда оказываешься прав? Или это только мне так кажется?

Раздумья были прерваны скрипом железной двери, что открыл Владимир, принося вместе с собой чувство некой безопасности, что всегда исходила от него. Он встал рядом с девушкой и, пошарившись в кармане своего кремового цвета пальто, взглянул на время на своих серебряных карманных часах, на крышке которых была гравировка серпа и молота с четырьмя булавками СССР и дата, представляющая из себя только год изготовления. Внутри данной "шкатулки", во внутренней стороне крышки, располагалась чёрно-белая фотография круглой формы, вырезанная как раз для часов. На ней был изображён молодой русый парень, обнимающий в своих руках такую же молодую девушку, с такими же русыми волосами. Цвет волос можно было узнать по светлым оттенкам серого цвета на фото.

Виктория взглянула сперва на фотографию, после подняла глаза на Владимира, что точно не смотрел на время, а с лёгкой смешанной с счастьем грустью смотрел в глаза чёрно-белой девушки с фотографии.

– "Это ваша возлюбленная?" – судя по удивлённому лицу мужчины, вопрос оказался для него неожиданным и резким.
– Нет. Это моя младшая сестра вместе со своим возлюбленным. – в словах Владимира читалась ложь.

Смотря на всегда собранного человека, Виктории показалось несвойственным видеть бывшего солдата, пытавшегося солгать, дабы уклониться от последующих вопросов. Но смущение, демонстрирующаяся пунцовым румянцем скул, на лице полностью его выдавало, так как в комнате не холодно и не жарко, и по другой причине кровь не могла прилиться к щекам.

– Владимир Александрович, вас просят перепроверить груз. – неожиданно из-за двери появился один из рабочих. – О, Виктория и вы здесь? Нам не удавалось раньше поговорить.

Владимир с усмешкой издал тихий смешок и, прошептав пару слов парню, покинул комнату, оставляя молодых людей наедине. Юноша неловко отвёл взгляд и неосознанно улыбнулся, на что Виктории хотелось самой улыбнуться.

– Так...откуда вы прибыли сюда? – задал вопрос рабочий, отворачиваясь от девушки к окну.
– "Из Москвы."
– Правда? А я вот из Саратова! – всё больше вливаясь в разговор, юноша не заметил как повысил свой голос. – Простите, мне часто говорят, что у меня громкий голос.
– "Я не считаю это чем-то необычным." – в комнате послышался шелест бумаги, а после чирканье угольного карандаша. – "Саратов — живописный город на Волге."
– Вы действительно так считаете? Должно быть вы его посещали.
– "Да, дядя возил меня туда иногда."
– Как у него сейчас самочувствие, или? – не желая продолжать предложение, уголки губ юноши припустились, а брови слегка приподнялись, от чего выражение лица приняло вид сожаления к собеседнику.
– "Сама не знаю, но хочу выяснить."  – Виктория отложила блокнот в сумку и не хотела продолжать разговор на болезненную тему.

Рабочий кажется это понял и так же, как и Владимир, по грустному улыбнулся, предаваясь своим мыслям и воспоминаниям о былом времени, до начала Второй мировой войны. Уроки Первой мировой войны не были усвоены крупными державами, поэтому в 1939 мир снова потрясли крупномасштабные вооруженные столкновения, переросшие в самый жестокий и массовый военный конфликт XX века. После того, как Германия заключила с СССР пакт о ненападении, нацистские войска напали на Польшу, вследствие чего Англия и Франция объявили Германии войну. Это считается началом Второй мировой войны, которая объявилась в этом мире почти сразу после Первой мировой.

– Моё имя Михаил Калугин, будем знакомы. – Миша протянул руку для рукопожатия, что равнодушно пожала в ответ девушка. – Кстати, а тебя случайно не нервирует тот мужчина? Согласись, взгляд у него жуткий.

Виктория отрицательно покачала головой и взглянула на дверь, в которую недавно заходил обсуждаемый молодыми людьми человек. Виктория изъяснила свой жест объяснением, что глаза любого человека переживающего войну могут приобрести мёртвое выражение, как говорится "Смерть в глазах". Михаил, слегка поразмыслив мозгами и пожав плечами, согласился с этим выражением, однако по его неловкой нервной улыбкой и отводом глаз было ясно, что он не полностью согласен с собеседником.

– ... Он не скрывает своё отношение к чему-то или к кому-то. Слишком эмоциональный. И прямодушный. Прямо как Линда. – осознав, что ляпнула в мыслях, Виктория поправила себя. – Только мужского пола и более увереннее в себе... И с русыми волосами.

Продолжая держать улыбку, Михаил озадаченно наклонил голову вбок, но после понял, что девушка просто задумалась, а не превратилась в живую статую. Прокручивая бессмысленные тексты и слова в голове, Миша не смог найти другую тему для разговора, поэтому, попрощавшись, откланялся в другой вагон. Оставшись снова наедине, Виктория вернулась к рассматриванию пейзажа за окном. Снег престал идти, однако после него сугробов слегка прибавилось, хоть и сперва кажется, что ничего не изменилось, а небо приняло свой голубой наряд, открывая солнце и позволяя ему заставлять замёрзшие капли воды, то есть снег и лёд, блестеть как драгоценные камни, как неограненные алмазы, над которыми поставили светильник и умелый огранщик колдует над ними с помощью станков.

Дверь заново отворилась, и Виктория начала готовится к новому гостю её покоя. Перед ней возвысился незнакомец, что начал использовать жесты для вопроса: "Вы одна тут?". Викторию это насторожило, однако переборов подозрение и мягкий страх ответила, что да. Незнакомца вблизи можно было получше рассмотреть, и уже отчётливо демонстрировались его шрам на брови и искажённая белая кожа на левой щеке, напоминавшая шрам от ожога. Не повезло бедняге, что ожог не оказался поверхностным(лёгкий, подразумевается ожог I степени) или хотя бы II степени(восстановление повреждённых тканей длится от 2 до 3 недель). Прекратив рассматривание незнакомца, Виктории хотелось дать к существительному прилагательное, но подходящее слово укрывалось в закоулках мыслей или среди полочек информации. Подозрительный, настораживающий...Нет, о нём почти ничего неизвестно, даже информации, которую предоставил незнакомец, не хватает для полного доверия. Как ему тогда доверился Владимир Александрович? Если только у того не окажется план по устранению лазутчика, что вполне можно считать достоверным. Слишком много белых пятен и мысли очень мутные...Вот! Вот это слово — мутный! Идеально!

– Что вы здесь делаете? – задала вопрос девушка.
– Прохожусь. – мужчина молча дёрнул рукой в жесте, не сводя омертвенного взгляда тёмных глаз с фигуры.
– ....
– Вы считаете меня шпионом? – мутный незнакомец медленно начал протягивать руку в карман.
– Возможно.
– Aber es hat sich gelohnt, darüber nachzudenken, Moskvitama.(Но подумать об этом стоило, Москвитама¹.)

Неожиданно незнакомец заговорил немецким басом, а спустя мгновение Викторию чуть не задевает пуля пистолета Люгера. К сожалению орудие было с глушителем, и выстрела не было слышно, однако столкновение пули со железной стеной вызвало отчётливый шум. Виктория вовремя отскочила к соседней стене, но от последующего выстрела она не успела увернуться и пуля повредила предплечье девушки. Вместо крови из раны полилось нечто тёмное, без резкого запаха, и будто вязкое на ощупь. Виктория и мускулом не дёрнула, однако рану всё равно закрыла рукой, предвкушая как потом придётся отмывать перчатку от жидкости. Но, что странно, почему лазутчик прозвал её Москвитамой, если так называют только бойцов, не гражданских.

– Du, das Mädchen, das alle unsere Soldaten getötet hat!(Ты, та девица, что перебила всех наших солдат!) – шпион снова направил пистолет на девушку.

Понятно, фашистские войска приняли Викторию за воина Красной армии, что тайно работает в тени, однако сама девушка воспринимала убийство врага как самооборону, потому не знала, что сама на себя направила проблемы, и считается одним из лиц, которых фрицам стоит погребить под землю в первую очередь.

Внезапно, Люгер падает из рук нациста, а к его затылку приставили револьвер Нагана, образца 1895 года. Виктория отошла в сторону, чтобы увидеть своего посредника, коим оказался Владимир Александрович, что прямо сейчас разочарованно цокал языком, придерживая в другой руке некие пожелтевшие бумаги, которые девушка не заметила ранее.

– Tu parles français ?(По французски говоришь?)

Незнакомец, точнее враг, отрицательно покачал головой в знак непонимания слов русского.

– And in English?(И по-английски?)
– Wer zur Hölle bist du?!(Кто ты чёрт побери такой?!)
– Vielleicht dein zukünftiger Tod, vielleicht auch nicht.(Может, твоя будущая смерть, а может, и нет.) – неожиданно для фашиста, Владимир заговорил на немецком. – Aber es ist nicht mein Prinzip, so zu töten, das überlasse ich der Roten Armee, mein Freund.(Но не в моих принципах убивать вот так, оставлю это Красной Армии, дружок.)

Услышав обращение Владимира к незнакомцу, нацист разозлился и попытался ударить логиста, но тот ловко повернул голову в сторону от удара и ударил точно в кадык мужчину, отчего тот поперхнулся собственной слюной и отшатнулся от противника. Владимир подскочил к нему и ударил рукояткой револьвера в область шеи, где располагается сонная артерия, впоследствии чего мутный незнакомец, закатив глаза чуть ли не до стекловидного тела, упал без сознания на железный холодный пол, пока с его рта скатывался небольшая капля слюны.

– Всё в порядке? – Владимир подошёл к девушке, с беспокойством рассматривая её состояние.

Виктория ответно кивнула, продолжая прикрывать рану рукой, а точнее перчаткой на руке, при этом наблюдая как Александрович, придерживая за подмышки нациста, осматривается в поисках места для того, чтобы спрятать человека. Девушка указала на небольшой металлический шкаф достаточной высоты и ширины, чтобы спрятать такого высокого и крупного человека, как этот незнакомец. Только вот открыв его, оказалось, что в нём привинчены полки, на которых пылились карты вместе с пустыми бумагами, чертёжными инструментами и небольшая аптечка, вместе с чьей-то весьма свежой трубкой, на что Виктория переглянулись с Владимиром. Логист только пожал плечами, говоря, что возможно кто-то оставил, и подумывал просто связать фашиста, спрятать на складе и приставить к нему рабочего с кольтом.

– В случае агрессивного поведения, грози пистолетом. А если выберется, зови кого-нибудь. – рабочий немо спрашивал, почему нельзя просто пристрелить врага. – Кто-нибудь из солдат из Красный армии сможет выяснить информацию, а потом уже его отпустят.

Рабочий был слишком юным и так и не понимал и продолжал задавать вопросы Владимиру: "Зачем его оставлять в живых? Он же снова начнёт убивать!"

А всё просто. Предателей никто не любит. Поэтому, если тебя взяли в плен, то ты всё равно умрёшь, если не поймёшь как договориться. Предашь страну и расскажешь информацию вражеским военным, ближайшим солдатам твоей страны передадут весть, и они найдут и убьют тебя. Ты можешь являться исключением, если ты хорошо играешь в прятки. Интересная задачка: Спрячься от своих, дабы не тратить деньги на будущие похороны вместе с гробом. Даже если ты выдающийся боец, это не значит, что ты не предашь свою страну. Сделал однажды, сделаешь дважды. Но в другом случае может работать арабская пословица: "Что случилось однажды, может никогда не повториться снова. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий." Второй вариант, если на все вопросы молчать, то могут применить радикальные методы, что могут привести летальный исход прямо вам на блюдечке. В случае вашего молчания, вас просто расстреляют, так как оно, молчание, ничего не даст вашему противнику и остаётся только убить пленённого солдата, так как тот мог что-то да услышать, однако если ты сможешь заинтересовать своих противников, то, возможно, тебе предложут вступить в ряды их солдат, однако в твоей стране это расценят как предательство.

Оставив рабочего один на один с нацистом, Виктория вместе с Владимиром покинули грузовой вагон. Логист недовольно вздохнул, разминая свою правую кисть, и потёр немного затылок:

– Аптечка в том шкафу. Уж извиняюсь перед тобой за своё равнодушие, но у меня ещё есть работа. Поэтому обработай раны сама.

Виктория была довольна таким результатом, потому кротко кивнула и приступила к "починке" своего предплечья, пока через мгновение раздаётся удивлённый возглас машиниста, перед которым стоял отчитывающийся о ситуации Владимир.

♛┈⛧┈┈•༶༶•┈┈⛧┈♛

Москвитама¹ – прозвище для советских бойцов от немцев. Другое наименование "Красные Иваны", однако так называли бойцов Красной Армии, а "Иваны" потому, что немцы считали, что большинство русских мужиков зовут Иванами.