Академия стихий Folemento

Чай был выпит, план составлен, а Руби втянута в эту чертовщину. Не то чтобы Джек это не одобрял — просто методы Эммы не всегда были гуманны. Уж кто-кто, а он это почувствовал на своей шкуре, думал он, по привычке запуская руку в волосы, чувствуя их колючесть и неровность. Некоторые прядки отросли, некоторые нет, и в целом его причёска выглядела бы ужасно, если бы не лёгкие кудряшки, скрывающие разницу в длине. Волосы отрастали, старые обиды забывались, всё было нормально, но теперь в их маленький мир в кабинете Зельеварения входила Руби. Это заставляло Джека немного напрячься — ему явно было сложно общаться с девушками. Хотелось бы сказать, что Эмма была исключением, но и это будет ложью. С ней тоже невероятно сложно, однако как-то по-другому.

Джек пил чай, стараясь не показывать свои опасения эмоциями. К счастью, столько лет, проведённых среди холодных аристократов, научили его держать маску надменности в нужных ситуациях. И это точно была одна из них.

Эмма недоговаривала до конца, возможно, чтоб сильно не напугать Руби своим планом, но пока что он звучал не сильно опасно. Явно безопаснее набрасывания с ножом на человека — Джонсон уже месяц в волшебном мире, может наконец-то научится первым делом хватать палочку, а не холодное оружие.

Джек искренне думал, что ничего не получится, и Руби всё испортит. Но дар Эммы забалтывать преподавателей сработал и в этом случае — или Томпсон уж слишком нравилась их компания? Паркер хмыкнул: «Ужасная компания, держись от таких друзей как мы подальше», — но вслух ничего не сказал, продолжая пить горький чёрный чай. Он был таким же крепким, как кофе, это удивляло. Возможно, в любви Эммы к чаю что-то да есть хорошее.

Следующую неделю Эмма не находила себе места — постоянно трансфигурирвала различные предметы в белые лилии и разбрасывала их повсюду, забывая расколдовать обратно, носилась по Академии с баллончиками красок в руках и на спор отправилась в оранжерею в неуспешных попытках стрельнуть у третьих курсов сигареты. Джек лишь с усмешкой следовал за ней. Иногда к ним присоединялась Руби — в основном в трапезной, конечно, или ловила после занятий пока все выходили из кабинета. Паркер узнал, что спать она любит даже больше Эммы. Ведь если Эмму разбудить, она проснётся и будет готова к любым действиям, а Руби будет сонной ещё как минимум полчаса. Джонсон её сонное состояние смешило, иногда она начинала петь колыбельные (голоса у рыжей не было) прямо в трапезной, отправляя Томпсон в родное царство Морфея. Она была уверена, что раз существует магический мир, то все легенды и мифы тоже правда, и часто шутила о том, что Руби родом именно оттуда.

На Магии стихий теперь всё было иначе — Апполинария сменила программу обучения, решив каждому курсу посвятить отдельную стихию в порядке сложности. Так как стихия воздуха была самой простой в изучении, на первом курсе они начали именно с неё. Это звучало и правда легко — левитационным чарам они уже обучились на заклинаниях, теперь нужно пытаться сделать это же, но без палочки. Джеку всегда нравилось, как преподаватели одним взмахом руки призывают к себе чашки или книги. Он считал, что это невероятно полезный навык, хоть и простой. Изучение огненной стихии они начнут аж на третьем курсе — Апполинария считала, что тогда они смогут достаточно контролировать свои эмоции, чтоб не спалить ей аудиторию. Эмма недовольно что-то бурчала, но в целом сильно не возмущалась. Слова Джека всё ещё звучали в её рыжей головушке, и иногда она забегала в библиотеку, в поисках новой книги для самообучения чарам. Землю, как самую сложную стихию, оставили на четвёртый курс. Руби, у которой, вроде как, из всех стихий предрасположенность именно к земле, с облегчением вздохнула — у девушки ничего с ней не получалось. Зато заставить взмыть в воздух своё перо без волшебной палочки она смогла одной из первых.

На Трансфигурации почти у всех получилось превращать предметы в цветы, и они занялись новой темой — изменять материал из которого сделаны монеты. Тут начался новый кавардак — у кого-то монеты становились деревянными, а у кого-то начинали звенеть, как дверной звонок, или танцевать. Несмотря на то, что это были совсем неправильные результаты, это заинтересовало Паркера, и иногда вечерами он колдовал над своей монетой невообразимые вещи. Совсем не те, которые нужны. Эмма не знала, что творится у него в голове.

Ещё Джек видел, как искренне пытается подружиться с Эммой Руби, и как Эмма с опаской держит дистанцию. Как же они в этом похожи.

21.10.

Эмме не терпелось отправиться на каникулы. Изначально она, конечно, мечтала увидеть родителей и старшего брата, рассказать о магическом мире всё, что смогла узнать и даже продемонстрировать свои чары (потом Джек сообщил ей, что до совершеннолетия это лучше не делать). Теперь это желание стало не таким сильным, уступив место интригующей мести для Розы и перевозке кучи вещей для кабинета Зельеварения. За последнюю неделю Джонсон изрядно задолбала всех темой каникул — не только студентов, но и преподавателей. И сегодняшнее утро не стало исключением.

Двери трапезной распахнулись с ноги, и девушка побежала прямиком к их столику у окна. Рубашка, джинсы, конверсы — всё как обычно, никакой школьной формы. Ведь даже если следовать правилам, её обязательно надевать только во время учебы, до которой ещё как минимум пять часов. Джек как обычно уже сидел за столиком и пил кофе.

— Почему ты не подождал меня? — возмущённо спросила она. — Я вообще-то не спала, а собирала вещи!

— Я был уверен, что ты спала. И я был уверен, что как только ты проснёшься, ты примчишься сюда, — со спокойным видом ответил он. После поставил чашку на блюдце и посмотрел на неё. — И как я вижу, я был прав. Доброе утро, Эмма.

Джек заметно расслабился с появлением Эммы, и теперь всё его внимание было сконцентрировано на ней. Для только проснувшейся, она действительно была слишком активной — хотя, будем честны, она такой была всё время после утверждения их плана. Раньше ей просто нужно было что-то крутить в руках для душевного спокойствия, теперь же Джонсон самой хочется постоянно дёргаться, крутиться, стучать ногой и размахивать руками.

— Сегодня, сегодня нам скажут про каникулы? — нетерпеливо спросила она.

— Да, сегодня, — Джек сдержанно улыбнулся. Эмма тем временем заказывала у невидимых сиагрессов яичницу и бутерброды. — Ого, обычно ты ешь больше, — с удивлением подметил он. Все знали про зверский аппетит Джонсон.

— Нуу, — протянула она и откусила бутерброд. — Когда я сюда телепортировалась — это были далеко не самые приятные ощущения в моей жизни, поэтому если нас отправят на каникулы сегодня, я решила съесть не так много, вдруг меня стошнит.

Джек с пониманием кивнул.

С хлопком, в центре трапезной появилась директриса. Студенты за соседними столами притихли. Она казалось милой и хрупкой, но всё равно вселяла уважение в каждого из Академии. Даже Эмма перестала жевать, повернув голову в её сторону. Через несколько секунд после появления директрисы, двери в трапезную распахнулись, и на пороге появилась Руби. Множество голов теперь повернулись в её сторону, отчего всё ещё сонная девушка засмущалась и быстрым шагом направилась к столику, за которым сидели Джек с Эммой. Проходя мимо мисс Роули, она поймала её легкую улыбку и перестала так смущаться.

— Мерлин, это ужасно… — пробормотала Руби друзьям. Эмма не сдержалась и начала смеяться, разрывая повисшую в зале тишину.

— Попрошу внимания, — наконец-то заговорила Джейн Роули, директриса. — Особенно младшие, — Эмма была готова поклясться, что это было адресовано именно им. — Как некоторые знают, на осенние и весенние каникулы отправляются только первые и вторые курсы. Старшие ждут зимы, но предполагаю, они настолько активно готовятся к экзаменам, что о каникулах даже не мечтают. Все желающие с первого и второго курса также могут остаться в Академии на эту неделю. Те, кто хотят вернуться на эту неделю домой, до завтрашнего вечера загляните ко мне в кабинет или сообщите своему декану об этом. К сожалению, в этом году Хэллоуин выпадает как раз на каникулы, поэтому масштабного праздника в Академии не будет. Но для оставшихся будет подан праздничный ужин. Отпраздновать вы сможете и на факультетских островах с друзьями, если у вас будет на это время. На этом всё!

И директриса, даже не позавтракав, телепортировалась. Скорее всего в свой кабинет, из которого она не особо любила выходить. Похоже, что к экзаменам она относилась со всей существующей серьёзностью и была не в восторге, что старшие будут гулять — но разве она может им запретить?

Эмма обожала Хэллоуин. Но она обожала маггловский Хэллоуин — и ей было интересно, как он обычно проходит в Академии. То, что в этом году официального праздника не будет, отчасти порадовало её. Значит, она не пропустит ничего интересного. Но вдруг фламмеусовцы устроят что-то стоящее?

Она задумалась о своём факультете — из старших она знала не многих, и они явно были не теми, кто будет устраивать вечеринки самостоятельно. Значит, можно со спокойной душой ехать домой.

— Джек, а ты поедешь домой? — спросила Руби в попытках завязать разговор. Обычно у неё не было с этим проблем, но…

— Кхм, — Джек дёрнулся. Всю расслабленность как рукой сняло. У него явно испортилось настроение. — Нет. Может, на зимние съезжу. Не знаю ещё.

— Ох…

Руби не знала о ситуации Джека с семьёй, поэтому была несколько ошарашена ответом. Эмма это поняла, поэтому оторвалась от завтрака и переключила всё внимание на себя.

— Зато я еду! И невероятно этого жду. Я расстроена, что ещё ждать целый завтрашний день! Я хочу поскорее увидеть родителей. И брата! А ещё привезти сюда магнитофон. И плакаты. И маггловские книги! Ох… Может я смогу упросить родителей купить мини-холодильник? Как думаете, он нам нужен? Или, наверное, его можно заменить нужным заклинанием… Точно, я привезу гирлянду! И Джек перестанет мучиться с вечным освещением — светодиоды довольно долго работают на батарейках. Вы знаете, что такое батарейки?

Эмма увлеклась своими рассказами, даже не обращая внимания на то, слушают ли её. Впрочем, её слушали — Джек уже давно признал, что его успокаивает её болтовня, а Руби просто нравились счастливые люди. Ведь Джонсон действительно выглядела невероятно счастливой и вдохновленной своими грандиозными планами на каникулы.

После завтрака они вместе с Руби отправились к мисс Роули, чтоб записаться — расходиться по своим факультетам чертовски не хотелось. Впереди целая неделя каникул, они планировали ещё немного погулять. В кабинете директрисы они задержались минут на пять и отправились обратно к Джеку.

— Ты так радуешься каникулам, это здорово, — произнесла Руби, пока они шли по коридорам Академии.

— Да. Только немного грустно оставлять Джека одного в Академии. Нужно будет рассказать родителям, может я смогу притащить его к нам на какие-то другие каникулы…

Руби поняла, что Джонсон сейчас вновь начнёт долго и захватывающе размышлять, поэтому лишь улыбнулась и кивнула.

— …меня немного расстраивает, что у старших курсов есть только зимние и летние каникулы, поэтому этот год я буду стараться чаще проводить с семьёй, — продолжала Эмма, — они у меня такие замечательные. Хоть и магглы… Смотря на отношение Джека к своей семье, я полюбила своих родителей ещё больше, знаешь...

— А что у Джека с семьёй? — наконец-то спросила Руби, ведь они дошли до интересной темы. Хотя, Эмма и без этого вспоминала Джека в своих разговорах слишком часто.

Рыжая немного замялась и двинула дверь трапезной. Она не знала, стоит ли говорить Томпсон то, что сказал ей Джек, и вообще, не сболтнула ли она лишнего? Поэтому она быстренько подхватила Руби под локоть, и они потопали к Паркеру.

— Ну что, раз отправление не сегодня, можно хорошенько покушать!

23.10.

Вечер, последние уроки уже проведены (Джонсон впервые не хотелось спать на истории, настолько она была в трепете от своего возвращения домой), старшие курсы расползлись по своим островам, а младшие толпились у трапезной. Среди них были и Эмма с Руби, и даже Джек. В центре их уже ждала директриса. Роули произнесла короткую речь, взмахнула палочкой, и кнопки телепортации на их письмах снова стали активными.

— Уже жду, когда встретимся вновь, — рассмеялась Эмма и превратила блюдце с ближайшего столика в лилию. — Не скучай, Сэмми, — цветок отправился в полёт прямо к парню, он немного неуклюже (всё-таки реакция у Эммы на такие вещи лучше) смог поймать его и улыбнулся. — Вот так, правильно, улыбайся чаще! — она помахала ему рукой и нажала на кнопку. Улыбка стала чуть шире, но после исчезнования Эммы вновь исчезла.

— Пока-пока, Джек! — Руби улыбнулась ему и в следующую секунду тоже телепортировалась. Потом ещё хлопок, и ещё несколько. Хлопки начали сливаться в унисон, студентов становилось всё меньше.

Совсем скоро парень остался в трапезной совсем один.

***

Каникулы стали чудесной перезагрузкой для Эммы. Неделя — это не много и не мало, как раз столько, чтобы переосмыслить эти два месяца и немного расслабиться. Дома она могла не носить маску самоуверенности и купалась в любви своих родителей. Клайв и Роуз были самыми лучшими магглами, которых рыжая только знала, а последний факт никак не делал их хуже. По сравнению с чистокровными родителями Джека, Джонсон была очень рада, что она магглорождённая. Они с восторгом слушали рассказы дочери об островах с разным климатом; об опасных и весёлых заслугах, которые она выполняла, чтоб заработать баллы для своего факультета; и были невероятно счастливы услышать, что дочь смогла найти друзей (каким образом, она, конечно, не уточняла). Они уже ждали следующих каникул, чтоб дочь приехала с ними.

Грабёж собственной комнаты произошёл успешно — Эмма поснимала со стен все плакаты, забрала оставшиеся баллончики с краской, магнитофон, кассеты и всё-всё-всё, что планировала забрать. После этого комната выглядела невероятно пустой, будто бы здесь не жило двенадцать лет чудное безумное нечто по имени Эмма Джонсон. От вида пустой комнаты стало немного грустно, поэтому перед отъездом рыженькая заперла её на ключ и забрала его с собой, чтоб родители не чувствовали этого же, заходя сюда.

Также они старались прогуливаться каждый день — не всегда получалось из-за работы, но родители отчаянно пытались, ведь видеть дочь так редко для них было тяжело. В магазинах они покупали всё, на что Джонсон покажет пальцем, и в итоге у неё получилось столько сумок, что она была не уверена в том, справится ли телепорт.

Одно было грустно — её брат не смог приехать. Он был старше на 4 года и в этом году поступил в колледж в соседнем городе. У них были очень близкие отношения, и он действительно очень хотел встретиться с маленькой ведьмочкой, но из-за завалов по учёбе не смог.

— Неужели меня тоже ждут такие муки... — размышляла тогда Эмма, вспоминая как директриса отзывалась о третьекурсниках, которые в этом году сдают первые экзамены.

Джонсон поёжилась. Должно быть это волнительно. И страшно. Когда она доживёт до этого момента в своей жизни, обязательно нужно будет устроить что-то грандиозное, чтоб подбодрить всех вокруг.

Хэллоуин прошел дома как всегда — прогулка по украшенному городу, семейный ужин, ночь хоррор-фильмов (Клайв уснул первым, после этого Эмма свалилась маме на колени и тоже уснула, когда та начала перебирать её волосы и гладить). Друзей здесь у Эммы не было, поэтому никаких вечеринок не ожидалось, но она была счастлива провести его и просто с семьёй.

— С Хэллоуином, Эмма... — ласково прошептала Роуз и поцеловала дочь в макушку. Та немного покрутилась и засопела.

Первое ноября — последний день дома. Эмма думала, что будет грустить, но магический мир полностью вытеснял из её головы все заботы. Она снова стала непоседливой и нетерпеливой, готовой прямо сейчас сорваться в академию и увидеться с друзьями. Роуз была счастлива, что дочь не грустит. Ведь в августе всё было наоборот — вспомнить хотя бы то, как Эмма скрывала, что ей пришло письмо и втайне переписывалась с Джейн Роули так долго, что директрисе пришлось написать её родителям лично. Мать была рада, что у Эммы всё получилось с магическим миром, и она уже не так сильно переживает.

Ближе к вечеру она начала собирать все свои вещи в гостиной. Ключ от комнаты она повесила себе на шею в виде украшения и спрятала под рубашкой так, чтоб никто не заподозрил. В горе сумок и чемоданов, Эмма выглядела ещё меньше, чем есть. Она достала свои любимые золотистые часы — к слову, это был подарок родителей на шестилетие, когда она только пошла в школу, чтоб всегда знать, сколько сейчас времени. Хмыкнула и вмиг посерьёзнела. В другой руке крепко сжимала письмо с кнопкой. Джонсон почувствовала, как чары снялись, и кнопка телепортации вновь стала активной.

— Ну что, время прощаться? — криво улыбнулась Эмма, стараясь не смотреть на родителей. Было немного больно.

— Даже не поужинаешь? — взволновано спросила мама, на что юная Джонсон лишь усмехнулась и покачала головой.

Роуз и Клайв обняли дочь на прощание и отошли подальше. Эмма выдавила из себя самую радостную улыбку, на которую только была способна, и подняла большой палец вверх.

— До встречи! — и нажала на кнопку. Вмиг гостиная опустела.

— Никогда к этому не привыкну... — пробормотал Клайв.

— Не думаю, что она так часто будет к нам возвращаться, поэтому привыкать необязательно... — под конец голос Роуз дрогнул, и она расплакалась, прижимаясь к мужу.

— Мы знали, что это может вылезти боком... — он начал заботливо гладить женщину по плечу. — Но всё же Эмма чудесная девочка.

***

Каникулы Джека прошли в двух местах — на Фламмеусе и в кабинете зельеварения. Только вот в гостиной было не очень комфортно из-за старших курсов, зубрящих учебники, а в подвале было просто грустно без Эммы. Но ничего, всего неделя, и она снова осветит своими рыжими волосами его жизнь. Паркер улыбнулся. Неделя без Эммы помогла его чувствам осесть и повзрослеть. Каждый день с Джонсон под боком это было бы невозможно — он бы просто молча восхищался каждым её действием, ни о чем больше не думая. Но за эту неделю он действительно будто... стал старше?

Он старался тратить своё время разумно — изучал только то, что ему интересно и эксперементировал над тем, о чём давно думал. Много свободного времени позитивно сказалось на парне, ведь домашку он сделал в первый же день каникул. И себе, и Эмме.

К концу каникул был закончен прототип, который он решил назвать первой версией. Потому он был далёк от идеала, но показать это Эмме после её возвращения хотелось безумно. И парень ждал.

А ещё он сохранил ту белую лилию. Она была то закладкой в какой-то книге, то талисманом на удачу в кармане, то собеседником на ужине в трапезной. В целом, он не жаловался на скуку. Разве что на тишину.

Иногда он думал над словами Эммы о том, что ему нужно чаще улыбаться. Тогда, пока никого не было в спальне, он подходил к зеркалу и задумчиво осматривал себя. Кошмар на голове, сутулость, вечно недовольное лицо. Джеку было противно от себя. Но стоило попытаться улыбнуться хотя бы кончиком губы в одну сторону... Нет, получался оскал. Так он будет отпугивать людей ещё больше. Парень попытался вспомнить что-то хорошее.

Бои подушками с Эммой? То, как она принесла ему ужин? Исследования академии? То, как она ложится ему на колени, когда ей скучно на занятиях? Мерлин...

— Я вообще был счастлив до того, как поступил сюда? — возмутился Джек. Он был готов разбить зеркало.

Но он знал ответ. Не был. Точно не с его семьёй. Мысли о доме омрачили состояние Джека ещё больше, и он решил покинуть спальню.

Ещё несколько дней и каникулы закончатся. Вернее, ещё несколько завтраков в одиночестве, и на стульях рядом появятся Руби и Эмма. И тишина заполнится разговорами и звонким смехом. А ещё им предстоит разобраться с Розой... К слову, он видел её несколько раз, похоже она тоже осталась на каникулах.

Паркер лениво осмотрел студентов в трапезной, но никого знакомого не нашел, поэтому решил после этого отправиться в заброшенный кабинет Зельеварения. Конечно, одному там будет довольно грустно, но зато никто не помешает.

***

Вот и подошли к концу каникулы. Забыв обо всём, Джек сломя голову бежал в трапезную, куда должны телепортироваться студенты. Ему казалось, что если он увидит Эмму, он её заобнимает и больше никогда не отпустит. Однако, забежав в зал, он мгновенно замер. Они уже прибыли, Эмма и Руби сидели за их столиком и пили чай, о чём-то оживлённо болтая. Почему-то Джеку стало грустно. Он уже было захотел развернуться и пойти обратно на Фламмеус — зачем он вообще так спешил? Но Руби заметила его и помахала. Эмма тоже приподнялась и оперлась одним коленом об стол, чтоб её точно было видно, и начала активно махать, зазывая его к ним.

— Привет, — безуспешно скрывая эмоции в голосе кивнул Паркер и сел рядом. — Как каникулы?

— О, замечательно! Я столько всего привезла. Вы будете помогать мне тащить это в подвал, — тут же начала тараторить Эмма, сверкая чертями в глазах.

— Джек, ты что-то не особо рад нас видеть, — подметила Руби. Конечно, это заметила и Эмма, но она, в отличии от первой, не любила акцентировать внимание на чём-то негативном.

— Я должен был броситься на вас с объятьями? — Джек иронично поднял бровь. Ему стоило промолчать, ведь именно это он и хотел сделать. Руби рассмеялась.

—Да! — и широко распахнула руки, приглашая их в объятья.

Джек неловко прикоснулся к Руби, Эмма ещё более неловко, поэтому атмосферных долгих объятий не получилось. Но никто об этом особо не переживал. Ситуация была скрашена смехом Томпсон, а Эмма подумала, что ей стоит начинать чаще обниматься.

— Ну что ж, мы отдохнули, поэтому можем отправляться в путь. Всё это нужно переместить в кабинет Зельеварения! — воодушевлённо хлопнула в ладони Эмма и показала друзьям свои сумки.

— Понял, принял, — сухо кивнул Джек и взмахнул палочкой. Руби тоже ему помогла — в конце концов с левитацией у неё всё было хорошо. — А ты помогать не планируешь?

— Я буду вас вести! — гордо воскликнула девочка и зажгла Люмос. — Или ты хочешь ввести Руби в неловкое положение тем, что я скажу, что ты мой раб? — она невинно вздёрнула брови и ухмыльнулась. Руби явно не ожидала такого ответа.

Через несколько минут трое студентов удалились из трапезной и отправились в сторону Астрономической башни. На этот раз о своих каникулах болтала Руби, возможно, стараясь этим отвлечься от неловкой ситуации в трапезной. Что значит, что Джек раб Эммы?.. Сколько же она ещё не понимала.

— Мои родненькие подушечки!

Джеку показалось, что Эмма обрадовалась подушкам больше, чем им. Но она имела на это полное право, ведь подушки в Фолементо действительно были крутыми, мягкими и удобными, и Джонсон практически никогда с них не слазила. Паркер и Руби осторожно приземлили вещи на пол и сели рядом с Эммой.

— Ты действительно соскучилась по Фолементо, — засмеялась Томпсон. — Итак, расскажешь нам, зачем столько вещей?

— Охх, мне так лень их разгребать... — внезапно осознала Джонсон. — Почему-то я думала, что я менее уставшая. Но ладно. Сначала я покажу вам гирлянду!

Она достала светодиодную ленту и с помощью палочки отправила прямо вдоль потолка. После чего включила и ожидала восторженные вскрики волшебников.

— Довольно... ярко... Может выключишь? — пробормотал Джек. — Читать под розовым светом невозможно.

— Ой, вы скучные, — немного расстроилась Эмма, но всё же выключила гирлянду.

Она осталась закреплённой под потолком, а сама Джонсон отправилась к старому учительскому столу. Открыла выдвижной ящик и положила туда пульт от гирлянды. После чего немного подумала и сняла с шеи ключ от своей комнаты, тоже положила внутрь. Тут она его хотя бы не потеряет.

— Мы так и не занялись защитными чарами для этого места, — внезапно осознала Эмма. — Хотя бы самые стандартные нужно будет сегодня наложить, а изучением чего-то посерьёзнее займёмся потом. В конце концов, теперь это место представляет ценность, не очень бы хотелось, чтоб нас ограбили.

Они согласно кивнули. Теперь распаковка пошла быстрее — Руби клеила плакаты, Джек устанавливал магнитофон, Эмма складывала кассеты в ровные стопки под стенкой. Через некоторое время у противоположной стены появилось огромное зеркало во весь рост с лампами, на полу рядом стопка маггловской литературы, а ещё много сладостей.

— Сахарные перья, конечно, похитили моё сердце, но вам стоит попробовать маггловские сладости! Они тоже невероятны! — объясняла Эмма, выгружая запасные баллончики с краской. Носить всё с собой не хотелось, хранить их тут — идеально.

Теперь Эмма перешла к потолку, а именно подвесила туда ловец снов. Неизвестно зачем, здесь не так часто кто-то спит, просто ей показалось это красивым. На столе появились обычные шахматы (Джек сказал, что однажды привезет магические) и карты. Оказывается, Джонсон умела делать самые банальные фокусы с ними, однако чистокровные волшебники были очень удивлены этим зрелищем и захотели научиться этому.

— Мы разобрали только половину сумок, а я уже устала, — с хныканьем сказала Руби. — Может продолжим завтра?

Эмма задумчиво посмотрела на потолок, будто думая, что там чего-то не хватает. Не отвечая Руби, она полезла в сумки и нашла там фосфорные звёздочки. Совсем скоро они с помощью палочки тоже отправились на потолок.

— Чёрт, но здесь мало света, они не смогут работать так как надо, — пробурчала себе под нос Эмма. — Вы хотите идти, да? Да, стоит идти. Уже, наверное, поздно, постарайтесь не попасться старостам.

— А ты? — подозрительно спросил Джек.

— Подушки, чай, звёздочки — здесь есть всё для жизни. Я закончу с вещами, чтоб не растягивать. Но вы правда можете идти.

Не то чтобы Джеку хотелось оставлять здесь Эмму. Но было действительно поздно, а завтра начинается учеба. Он кивнул и ожидающе посмотрел на Руби. Та на прощание пыталась заставить Эмму обняться с ней, а после пошла за Джеком. Паркер провёл её к канатной дороге на Терратео — возможно, это было рискованно, в такое-то время, — но у него плохо с самосохранением. А потом в одиночестве вернулся на Фламмеус.