18.
Когда я возвращаюсь, в комнате горит одна лампа, стоящая на прикроватной тумбочке, а он лежит, подпирая подушки.
Я сажусь на кровать и передаю ему стакан, странно никаких проблем не возникает, я не чувствую разрядов электричества.
- Спасибо.
Я наблюдаю, как он пьет. Он выглядит очень красивым в этом мягком свете. Я отвожу взгляд и оглядываюсь. Напротив, кровати находится металлический шест. Удивленно я смотрю на него.
- Это шест для стриптизерш?
- Ага. Эта квартира сдавалась в аренду большой шишке в городе. И когда он съехал, шест все равно остался.
- Угу, съемщик должно быть предложил ему покинуть это место, как только обнаружил его?
Он небрежно пожимает голым плечом.
Я перекидываю ноги на кровать и опираюсь спиной на подголовник.
- Город мальчиков, наркотиков, шлюх и проституток. Он должно быть устраивал здесь вечеринки.
- Танцовщицы на шесте не проститутки. Я знавал несколько из них, у них золотое сердце.
- Ах! - У меня возникает укол ревности. Где же он с ними встречался?
- Впрочем, - добавляет он, - лучшие танцоры - это своего рода артисты, которые превратили свои тела в настоящее произведение искусства. Ты должны попробовать как-нибудь. Это очень сильно возбуждает мужчин.
Я смотрю на него.
- Ты думаешь, мне стоит научиться танцевать на шесте?
- Почему бы и нет? Джеку это может очень даже понравится.
- И ты думаешь, что мое тело достаточно хорошо для него.
- Лучшие танцоры на шесте пышные женщины, но у тебя получится.
- Как ты думаешь, Лана красивая?
Он хмурится.
- Лана? Жена Блейка?
- Mмнн.
- Да, очень, но слишком тонкая на мой вкус.
- Она худее меня?
- Нет, ты тоньше.
- Правда? - Я чувствую теплоту внутри своего живота. - Я тоньше, чем она?
- Первый раз, когда я тебя увидел, мне захотелось тебя накормить.
Я смотрю на него с любопытством.
- Почему тебе нравятся толстые девушки?
- Они кажутся более чувственными. Их душа часто более щедра на ласки.
Следующий вопрос кажется очевидным.
- Тогда почему же ты спишь со мной? - его ответ не так очевиден.
- Встань и сними свой халат, - говорит он очень тихо, но в голосе слышатся стальные нотки.
- Нет, - моментально отвечаю я, не колеблясь.
- Мое желание, чтобы ты была голой, когда я этого хочу, - Он смотрит на меня, не мигая. Снова я вспоминаю охотника. Безжалостного. Он охотится на меня, не двигаясь с места. Я хочу опять ответить нет, но посмотрев в его глаза, которые обещают мне, что если я сниму свою одежду, то для меня это может оказаться более приятным. Ему удалось разбудить меня от долгого сна и теперь я хочу еще.
Я встаю и развязываю халат, который падает вниз, но не могу выдержать его обжигающего пристального взгляда. Мои руки инстинктивно закрывают грудь и треугольник волос между ног. Он крадучись подползает вперед по кровати и, стоя на коленях, убирает мои руки, удерживая мои запястья по бокам тела.
- Никогда не закрывай себя. Ты родилась, чтобы быть обнаженной.
Он отпускает мои запястья, опускается на колени, гордый и голый, как в день, как он родился, и разглядывает мое тело, пока я борюсь с желанием прикрыть себя руками снова.
- Ах, прекрасная, - шепчет он наконец, и приближается своим ртом к моему соску, захватывая его.
Я ахаю.
Он сосет.
Меня бросает в дрожь и вырывается стон.
Он зарывается лицом между моих грудей, его ресницы отбрасывают тени на щеки.
- Как ты можешь доставить удовольствие, если несчастна в своем собственном теле? - спрашивает он нежным голосом.
Я прикусываю нижнюю губу, потому что он пробудил во мне сильное желание. Грудь, которую он сосал, ноет и покалывает. Как будто он услышал мое желание, потому что его рука скользит между моих ног, и я выдыхаю, раздвигая ноги. Он убирает руку и отодвигается.
- Руки за голову.
Я повинуюсь и от такого положения моя спина непроизвольно выгибается, выставляя грудь вперед, заставляя меня чувствовать себя более уязвимой, и каким-то непонятным способом еще более делая меня нагой. Все мое тело горит от желания и сгорает от стыда от такой открытой позиции. Он ничего не делает, просто продолжает в упор смотреть на меня, пока складки между ногами не начинает набухать и покалывать от напряжения. Я стою перед его взором, чувствуя себя больше, чем голой и беспомощной.
- У тебя самая красивая грудь, какую только можно вообразить. Твердая, полная, округлая с розовыми сосками, настолько идеальной формы, что кажется, как будто это подделка.
Это я знаю, потому что это чистая правда. Моя грудь - это мой лучший актив. Она точно такая, как он описал: розовые соски, полная и округлая, без прогиба вообще. Он обхватывает одной рукой грудь и нежно начинает массировать ее. Я беспомощно содрогаюсь.
- Мне необходимо поиметь тебя снова.
Вторую руку он опускает ниже, и вставляет два пальца в мои ноющие складки. Пальцами, которые находятся внутри меня, он притягивает меня к себе. Я ахаю от неожиданности. Рука, находящаяся внутри меня - это изысканно, у меня возникают грязные и эротичные мысли по поводу моей киски. Он облизывает внутреннюю поверхность моего бедра, у меня начинают трястись коленки.
Все происходит моментально. Другой рукой он обхватывает меня за талию, я отрываюсь от пола, и оказываюсь на кровати, на спине. Он раздвигает мне ноги и, собранную мою же жидкость распределяет по клитору, кружа вокруг него. Мои бедра сами собой приподнимаются, голова вдавливается в подушку, позвоночник выгибается.
- Ты готова полностью подчиниться мне?
- Да, да.
Он улыбается, какой-то странной улыбкой. Затем он накрывает мой рот ладонью. Я смотрю на него с ужасом, и мое тело готовится дать отпор, но где-то глубоко внутри себя я знаю, что бояться нечего, но страх все равно поднимается во мне.
- Давай не будем будить соседей, - говорит он, погружая пальцы в меня и продолжая играть с клитором. Но, кажется, он действует по своему собственному плану. Два раза мое тело сжимается и начинает вибрировать, пытаясь найти освобождение, но в этот самый момент он вдруг останавливается. Меня охватывает разочарование.
Я начинаю приглушенно хныкать.
Снова он смотрит на страдания, отражающиеся у меня на лице, и улыбается, продолжая играть с моей киской, из которой уже вытекает такая горячая жидкость, намокая простыни подо мной. Я чувствую его жесткую восставшую эрекцию у себя на бедре, и начинаю крутиться из стороны в сторону, выгибаясь, сжав руки в кулаки. Я смотрю на него умоляющими глазами, прося войти в меня и закончить эти мучения.
- Позволь мне кончить.
Он отрицательно качает головой, наклоняясь вперед, и облизывает мой сосок.
- Позволь мне, - безумно рыдаю я под его рукой. Все мое тело горит и вибрирует.
- Подожди, - говорит он.
И продолжает мучить меня снова и снова - двигаясь и останавливаясь, двигаясь и останавливаясь, Бог знает на сколько долго, пока мое тело не начинает бурно содрогаться. Спазмы, идущие откуда-то из глубины, так жестоки, что я пребываю в шоке и боюсь их. Я смотрю на него испуганными глазами. Что он делает с моим телом?
- Стой, - шепчет он. - Это настоящая сексуальная энергия, которой обладают люди. Эту энергию древние использовали для сексуальной магии. Бояться нечего. Она начинает двигаться от основания твоего позвоночника.
И действительно, спазмы настолько сильные, что мое тело так сотрясается и выгибается, что кажется будто оно отрывается от постели. Теперь уже он не в состоянии меня удержать. Я кричу неудержимо, ужасно, при его руке, прикрывающей мне рот. Удовольствие неописуемое. Вибрации настолько велики, я пытаюсь сделать большой глотков воздуха, слезы текут по моим щекам. Моя киска сжимается и вибрирует. Я не чувствую себя уставшей или опустошенной, наоборот меня наполняет какая-то неописуемая радость, словно я наглоталась каких-то качественных таблеток экстази. Я смотрю на него сквозь слезы, полностью испытывая шок о пережитого.
- Вау!
Он улыбается.
- Да, такое делала Ехонала.
- А ты? - спрашиваю я, и даже мой голос звучит по-другому.
- Без самоотверженности даже самая лучшая техника бесполезна.
Он наклоняется вперед и целует мой волосатый лобок, и вытаскивает свой палец, и я, моментально жажду его обратно, внутрь.
- Ты останешься на ночь?
Боже, я действительно хочу остаться, и позаботиться об этом. Этот вид удовольствия явно является взрывоопасным и вызывает привыкание.
- Мне нужно домой, потому что утром на работу.
- Я отвезу тебя, - спокойно отвечает он, и отодвигается, начиная одеваться.
Как он сразу же переключился на другое, заставляет меня почувствовать себя немного неуверенно. Я быстро собираю одежду, разбросанную по полу и загораживаюсь ею.
- Я только переоденусь в другой комнате.
- Окэй. Встретимся в гостиной.
Я смотрю на себя в зеркало и думаю о Джеке, чувствуя себя виноватой. Пока я была в постели с Вэнном, я ни разу не вспомнила его, я быстро одеваюсь. Когда я вхожу в гостиную, Вэнн уже ждет меня.
В лифте краем глаза я смотрю на него, и вижу, что, прислонившись к хромированным перилам, он наблюдает за мной. Он приподнимает бровь. Я вспоминаю, как его пальцы находились внутри меня и что они со мной вытворяли, быстро отвожу глаза к мигающим цифрам этажей. Я ненавижу лифты, поэтому, как только двери открываются, я стремглав выскакиваю.
- Сюда, - говорит он на улице, указывая на абсолютно новый полноприводный Jaguar CX, открыв мне дверь и вежливо ожидая, пока я туда забираюсь.
- Блейка?
- Конечно.
- Красивый. Он действительно делает что-то хорошее для своих друзей, не так ли?
- У Блейка нет друзей. Нет никого, кому бы он смог доверять.
- Но он доверяет тебе.
- Только потому, что мы росли вместе. Ты голодна?
Я умираю с голоду.
- Неа.
- Тогда, я надеюсь, ты не будешь возражать, если я заскочу и куплю готовую куриную шаурму.
- Нет.
Я продиктовала ему свой адрес, остальной путь мы не особенно разговаривали, пока не добрались до Beauchamp Place. Он припарковался и поворачивается ко мне.
- Ты уверена, что ничего не хочешь?
- Уверена.
- Окэй, я буду через минуту.
Я наблюдаю, как он широким шагом переходит дорогу, и входит в ресторан под названием Maroush. Через пять минут он направляется ко мне, держа в руке две белых упаковки, опускается на сиденье и открывает один пакет. Он что планирует съесть здесь в машине, передо мной?
Он отрывает верхнюю часть белой бумаги, открывая лепешку с начинкой, в которой завернут куриный шашлык. Запах. О Господи. Мой нос наполняется запахом чесночного соуса, я пропустила ужин и получила целый вагон секса. Он машет этой лепешкой перед моим носом. Я знаю, что, если не обращать внимания на муки голода, то они уйдут сами собой через какое-то время, но не с ароматом еды, которая находится перед твоим носом.
- Попробуй.
Я смотрю на него с недружелюбным выражением.
- Давай... это лучшее в Лондоне, - искушает он.
Ладно, один укус. Я сглатываю слюну, беру пакет и откусываю маленький кусочек. Божественно, Господи. Это настолько вкусно, что я поднимаю глаза к небу. Я протягиваю еду назад и вижу, что он открывает уже другую упаковку.
- Я купил тебе одну, в том случае, если ты передумаешь.
Мне не нужны другие приглашения, потому что мои зубы сами вгрызаются в шашлык, жуя и глотая, пока ничего не осталось, кроме бумаги. Я смотрю на него почти с удивлением.
- Ты была голодна, не так ли?
Черт. Я просто съела весь шашлык в час ночи, который теперь осядет внутри меня в виде чистого жира.
Он запускает двигатель. Дороги совершенно пустые, поэтому мы быстро подъезжаем к моему многоквартирному дому.
- Я провожу тебя до двери.
- В этом нет необходимости. Видишь ту дверь? - говорю я, указывая на дверь на третьем этаже. - Это мой дом.
Мы обмениваемся номерами телефонов.
- В среду в семь. Не ешь перед тем, как приедешь и захвати с собой какую-нибудь одежду и необходимую мелочь, которая может понадобиться тебе утром. Там есть много пустых шкафов, которые ты сможешь выбрать.
- Хорошо, - говорю я и выскакиваю из машины.
Он ждет, пока я бегу вверх по трем лестничным пролетам. Я машу ему рукой, прежде чем вхожу в дом и закрываю дверь. Все спят. Я иду на кухню и наполняю стакан водой, кладу соль, и выпиваю три стакана. Потом я бегу до ванной и вызываю у себя рвоту, из меня выходит все жирное мясо. Слезы текут по моим щекам, но я чувствую, что мне снова хорошо.
Спускаю воду в туалете, чищу зубы, распыляю освежитель воздуха и ложусь спать.