17.
- Пойдем, - говорит он и, вставая, тянет меня за руку. Я встаю, покачиваясь и чуть-чуть спотыкаясь. Он наблюдает за мной с нескрываемым любопытством, и на моих губах появляется сама собой блестящая смелая улыбка. Вэнн ведет меня к себе в спальню, закрывает жалюзи из темного дерева, нажатием кнопки на стене, и комната сразу же окунается в темноту.
- Для тебя так достаточно темно? - мне слышится сексуальные и нежные нотки в его голосе.
- Думаю, да.
- Расслабься, это всего лишь секс.
- У тебя есть девушка?
Он замирает, но это почти незаметно.
- Хватит вилять, Сугар.
Я не сразу понимаю, что он уже находится позади меня, его руки оборачиваются вокруг моей талии. От него исходит запах шампуня и мыла, запах чистоты. Его теплое дыхание опускается на мою шею. Я едва улавливаю запах пива, мяса, и пюре, которые он перед этим съел. Слабый запах пива напоминает мне о том злополучном времени с Кейтом, который хрипел мне что-то на ухо и выплеснул свои мокрые помои на мой живот.
- Я не могу сделать это, - шепчу я, и пытаюсь вырваться.
- Представь, что я это он, - говорит Вэнн, и я замираю.
Я представляю, как будто вхожу в сказку, в которой мне необходимо войти в запретный сад, где можно сорвать этот запретный плод. Для того, чтобы я смогла пробудить Джека от глубокого сна, и только так он сможет вырваться из лап злой королевы. Я чувствую, как его руки развязывают пояс халата и машинально хватаюсь за края. Он медленно убирает мои руки, обхватывая своими шершавыми ладонями, под халатом у меня ничего нет.
- Твои губы говорят «нет», но твое тело умирает от желания, Сугар, - его голос звучит низко и соблазнительно.
Соблазн затопляет меня, дыхание становится беспорядочным, и я отпускаю концы халата, который падает на пол. Я разворачиваюсь к нему лицом, его руки грубые, но теплые. Он охватывает меня за талию, одной рукой движется вверх, сжимая мою грудь. Я закрываю глаза и представляю, что это Джек, но у меня ничего не получается, потому что точно знаю, что это Вэнн. Вэнн слишком огромный, слишком притягивающий, слишком с золотой кожей, слишком индивидуальный, слишком возбуждающий меня, я не могу притвориться и представить его кем-то другим.
- Джек, - шепчу я, словно произнесенное имя позволит уменьшить или увеличить Вэнна.
Вэнн ничего не говорит, просто опускает свои губы на мои, пока руки сжимаются у меня на талии, и крепко притягивают к его сильному накаченному торсу, я тут же ощущаю, как что-то твердое упирается в живот. Приятель, у тебя большая эрекция там.
Он захватывает мою пухлую нижнюю губу своими, притягивая ближе к себе, приподняв мой беспомощный подбородок. Он начинает меня целовать и его губы такие мягкие, нежели я ожидала, его поцелуй похож, словно он дегустирует мои губы, нежно, задумчиво, почти пробуя на вкус.
Он раздвигает языком мои губы и... Ох! Вэнн, Боже! Такой горячий и бархатистый язык.
Мы целуемся. Мы целуемся.
Мне безумно хочется секса с незнакомцем в темной комнате. Чертов соблазнитель! Я не сексуальная кошечка, но я чувствую, желание, возбуждение и что-то еще. Мое тело все наполнено огненными вспышками желания, отдающего мне в голову.
Чертовка просыпается во мне, которая жаждет получить свой трофей. Ей совершенно наплевать на Джека и на мою великую любовь к нему, единственное ее желание, чтобы это странный незнакомец трахнул ее. Причем жестко. В этом обширном и безлюдном помещении она знает, что может кричать так сильно, как хочет. С этим незнакомцем, который стал свидетелем ее полного унижения, ей уже не нужно притворяться той, кем на самом деле она не является. Она даже может быть уродиной, но в этой темной комнате нет никого, кто бы мог ее осудить.
Она обхватывает руками чужую сильную шея и толкает ее нагое тела к жесткому торсу незнакомца, лихорадочно затягивая его язык в свой рот. Но он отстраняется, поддразнивая ее и контролируя захватывающий темп поцелуя, заставляя томиться чертовку в ожидании.
Поэтому я прикусываю его нижнюю губу, и прохожусь зубами по ней, заставляя его ахнуть от удивления и удовольствия. Он обхватывает меня за ягодицы и еще жестче притягивает к себе, я очень возбуждена, и Вэнн стонет с понимания.
Теперь глаза чертовки привыкли к темноте, и я могу четко разглядеть лицо своего любовника, его глаза полны похоти, звериной похоти.
- Ты плохая, Сугар.
Чертовка понимающе улыбается, он одним легким движением поднимает меня на руки и несет к кровати, положив, он начинает расстегивать ширинку брюк. Чертовка прижимает ступни ближе к ягодицам, разведя широко колени, теперь мои киска полностью открыта, также, как и складочки, готовые, испытать боль, и чтобы их растерзали в очередной раз.
Нагой он просто не описуем. Я имею в виду, что он очень большой, я никогда не видела, чтобы у мужчин был такой огромный член только в журналах, и никогда не думала, что один из них попадется мне, его руки опускаются по обе стороны от меня, и он проходится языком по моему горлу, двигаясь дальше к груди. Его губы, обхватывают мой сосок, и он начинает медленно посасывать его.
- Ой, - вырывается у меня, удивляясь от незнакомых ощущений, которые вызывает, прилив чистого желания, между ног становится жарко. Я так жажду, чтобы он продолжал, потому что никогда не чувствовала ничего подобного ни с одним другим мужчиной, кроме Джека, разумеется, и то в фантазиях.
- Тебе нравится?
- Да, - шепчу я в темноту. Я не должна просто лежать здесь, мне нужно что-нибудь делать с ним. Но я не знаю, что мне делать с моей вибрацией, которая распространяется по всему телу. На самом деле, у меня нет ни первой, ни одной подсказки, как соблазнить этого искушенного, сильного незнакомца, который явно очень опытный и изощренный мастер. Я наблюдаю за его действиями широко распахнутыми глазами.
Он все продолжает сосать, это такое удовольствие, настолько изысканное. Я закрываю глаза и мои губы изгибаются сами собой, вдруг мои веки молниеносно распахиваются от вспышки боли, потому что он укусил меня! Вэнн кладет палец мне на губы.
- Ш-ш-ш...
Сосок пульсирует от боли, в этот момент он кладет ладонь мне на живот. И я чувствую непреодолимое желание соединить свое тело с его шелковистым гладким мускулистым. Я хочу почувствовать, как он движется, потираясь о мою кожу, как он входит и выходит из меня. И находясь в алкогольном тумане я опускаю руку вниз, проходясь по шелковистой коже с выпирающими мышцами живота, еще ниже, ниже... Эрекция, объемная, моя. Странно, как по-собственнически я ощущаю эрегированную плоть этого незнакомца.
Я смотрю ему в глаза, в комнате стало темнее, поэтому невозможно разобрать что скрывается в его взгляде. Только слабый отблеск. Он похож на волка или на какое-то другое животное, выходящее ночью на охоту. Мои ноги деревенеют от желания. Он берет мою руку в свою и заставляет провести по своей собственной киски. Господи, я насквозь мокрая.
- Сочная Джули, - говорит он, его голос звучит на две октавы ниже.
И вдруг я не могу больше томиться напряженным ожиданием, внутри меня растет такой свирепый голод, я просто жажду, чтобы его сильная большая влажная эрекция наполнила меня. Чертов стержень. Я хватаю его за пальцы и просто толкаю их внутрь своего входа, глубоко, насколько я могу это сделать. Мои движения становятся одержимыми, в отличие от меня, я не настолько жадная. Я оказалась права - двух пальцев не хватает, мне необходимо, чтобы этот мужчина, наконец-то, похоронил свой член глубоко внутри моего входа.
Мои руки сами собой тянуться к его массивному, жесткому и шелковисто-гладкому члену. Я жажду освобождения, которого я никогда не имела ни от одного вбивающегося в меня члена. Я начинаю двигать руками вверх и вниз по стволу. Необходима смазка, Джули. Смазка.
Последние двое хотели, чтобы я отсосала у них, мне не нравится делать минет.
А) члены совершенно невкусные по-настоящему.
Б) я просто не сильна в этом.
В) это не красиво, когда капают слюни, а потом еще и сперма.
Д) я не получаю от этого никакого удовольствия.
Так что нет, благодарю. Лана же научилась глубокому минету и... наверное мне тоже следует, хотя бы один попробовать, прежде, чем я возьму у Джека. Я передвигаюсь к его члену, он хватает меня за горло, и спокойно говорит:
- Сейчас я угощаюсь сладкой девушкой, - шепчет он мне на ухо, проводя пальцем по моему животу к моему лобку.
Вдруг кровать прогибается еще больше, он упирается локтями в матрас, приподнимая ладонями мои ягодицы и используя пальцы, чтобы раздвинуть мои складочки, и опускается ртом. Сейчас я напоминаю себе чашу, из которой он собирается пить, но он не пьет, а сосет меня, так школьники сосут ириски. Жадно, с наслаждением, используя весь рот, решив вытянуть весь вкус, заглатывая все до последней капли.
И я просто стону, извиваясь и мычу, как какое-то тупое животное.
Я также начинаю плакать всякий раз, когда он входит в меня своим языком. Мой голос кажется мне чужим, как будто он принадлежит совершенно незнакомому человеку. Вэнн движется от клитора до входа и обратно, и так снова и снова, пока мои открытые глаза не видят что-то прекрасное и красивое перед собой. Мне кажется, что мой оргазм никогда не кончится и будет продолжаться вечно. И моя голова зарывается глубоко в подушку, а тело выгибается и скручивается, он вставляет пальцы внутрь и начинает поглаживать и массажировать мой вход, продвигаясь глубже, пока в ответ у меня не появляется бесконтрольная пульсация и покалывание по всей коже. Я понимаю, что это начало очередной кульминации. Одной, которая еще не закончилась, но началась другая в другой части моего тела.
- Два, - говорит он.
Мои ноги, словно желе. Мне непременно нужно будет выразить благодарность Жирной Мэри.
- Откройся больше для меня, - говорит он, и я слышу шорох разворачиваемой фольги. Больше? Сейчас? Да, малыш.
Через минуту он толкается членом внутрь, но так медленно, что мне хочется заорать. Черт, он продвигается миллиметр за миллиметром. И когда он достигает конца, он делает одно движение и выходит, и, я клянусь, я начинаю громко кричать. Мой клитор набух и просто трепещет. И как только я думаю, что, сейчас дойдя до конца, он начнет двигаться, он опять вытаскивает свой член. Медленно, но верно проходя миллиметр за миллиметром. И все повторяется по новой, в одной и той же последовательности, пока я представляю из себя бескостную, бессмысленную массу, состоящую из нервных окончаний и жаждущей плоти.
Техника сенсационная и ужасно страшная. Теперь я понимаю, что я совсем не такая, какой себя считала. Я втайне думала, что была совершенно фригидной, я считала, что секс со всеми своими запахами и выбросами на самом деле отвратителен. То, что со мной делали эти три парня даже не может называться сексом. Это совсем другая Лига. Его язык, бархатистый и шелковый находит свой путь в мой рот.
Я сосу его.
Сильно.
Нанизывая его толстый член, я двигаюсь в унисон с ним, поощряя, как он ласкает им мой клитор. Это напоминает мне эротическое танго. Ах, какие ощущения. Я чувствую себя целой снова. Моя душа прижимается к его, словно мы связаны на уровне, не поддающимся определению, превращаясь в единое четвероногое животное.
Я знаю, что кончаю, но я не подготовлена к свирепости взрыва, который готов разорвать меня саму. Так взрывоопасно, что все мое тело содрогается и вибрирует одновременно, и мои внутренности чувствуют себя так, будто они раскалились и внутри меня расплескивают свой жар.
Но он не останавливается и не дает мне времени, чтобы прийти в себя, он продолжает двигаться в моей расплавленной активной зоне. Его движения настолько стремительные и настойчивые, что я начинаю двигаться вместе с ним. Это уже больше не похоже на занятия любовью, а скорее напоминает чистой воды траханье. И пусть остальной мир катится ко всем чертям.
Затем он делает одну вещь, я никогда не могла подумать, что смогу на нее среагировать. Он шепчет мне в ухо всего лишь одно слово - возбуждающий призыв: «кончи».
И, черт меня побери, как будто у меня есть какая-то кнопка и я его кукла, которая является его собственностью, и как будто я действительно являюсь какой-то частью четвероногого животного, связанного с ним, я стону, выгибаясь и скручиваясь, мои бедра начинают конвульсивно дрожать, отправляя меня в мираж наслаждения. Где-то на периферии моего сознания, я чувствую, как он взрывается внутри меня. Я постепенно возвращаюсь в этот мир, он упирается на локти и внимательно смотрит на меня, я затуманенным взором вижу его глаза. Вау! Честно говоря, я даже никогда не предполагала, что так может быть реально. Если я такое чувствовала с этим незнакомцем, я просто не уверена бывает ли лучше, что же я буду чувствовать с Джеком?
В полумраке его глаза кажутся такими темными. Он до сих пор находится внутри меня, я не двигаюсь, чтобы не происходило между нами - это тонкая грань. Мы даже еще до конца не смогли отдышаться. Мы обменялись жидкостями и чувствами, коснулись души друг друга, но не будет никакого свадебного торта, никакого шатра, полного цветов, ни тостов с шампанским, не гостей. Для нас это всего лишь краткая интерлюдия, мимолетная, как звук детского смеха, когда вы случайно заглядываете к соседу, а затем тишина. Мне кажется эта мысль какой-то странно горькой.
- Я люблю Джека.
Я говорю вслух, и это напоминает шокирующую жестокую пощечину. Он замирает, сейчас слишком темно, чтобы увидеть выражение его лица. Вэнн выходит из меня и переворачивается на спину рядом.
- Ты хочешь пить? - его голос звучит отстраненно, словно мы вежливые незнакомцы, встретившиеся в поезде, и он меня спрашивает: «Это место занято?»
- Да.
- Я пойду, принесу, - говорит он и подымается, чтобы сесть.
- Постой, давай я схожу.
Я подбираю махровой халат с пола, одеваю и на полусогнутых ногах выхожу из спальни. Мне нужно уйти от него, нужно время, чтобы осознать, что он сотворил с моим телом. Такой эксперимент испугал меня. Я стою в гостиной и смотрю через стеклянную стену в ночь, на небе появилась растущая луна, а звезд нету.
Я буду просто круто, сексуальной. Он совершенно не интересен мне, и поэтому я смогу делать с ним что угодно, а также говорить что угодно, и это не будет иметь никакого значения. Теперь я понимаю, что приняла верное решение. Он - превосходный учитель, я смогу у него очень многому научиться.
Прохожу мимо обеденного стола, его тарелка все еще здесь, но мясо исчезло. Видно, кот приходил за ним. Я смотрю на пюре. Холодное, слипшееся пюре. Я не решаюсь, вспомнив про сливочное масло и, калории. И кот, скорее всего, лизнул его. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, и останавливаюсь, поворачиваю обратно. Пальцами я зачерпываю остатки пюре и кладу в рот. Я не почувствовала вкуса, просто глотаю противный комок.
Я облизываю свои пальцы и смотрю на стол. Наверное, теперь он поймет, что это я доела, поэтому счищаю остатки еды в мусорное ведро, споласкиваю тарелку и ставлю ее в посудомоечную машину. Затем наполняю стакан водой и быстро покидаю кухню, подальше от места преступления. Кот сидит на своей подушке, наблюдая за мной устрашающе яркими глазами.
- Слава богу, ты не можешь говорить, - говорю я ему.
Я чувствую у себя холодный комок картофельного пюре и странное чувство вины. Завтра я буду хорошей.