4. Старший
Не говоря ни слова, Эми поворачивается и бежит к толстым дверям. Её шаги гремят по металлическому полу, звук смешивается с криками 1456 пассажиров в крио комнате. Я глубоко вздохнул, пожимая плечами. Я до сих пор не могу поверить, что мы действительно сделали это. Несмотря на мою некомпетентность, несмотря на нашу близкую к катастрофе аварийную посадку.
Я замер. Что было тем, из-за чего мы чуть не разбились? Я почувствовал, что что-то ударило нас.
— Посадка шаттла завершена,- сказал компьютер.— Пожалуйста, передайте командование миссией самому высокопоставленному офицеру из креозаморозки, когда будет завершена реанимация. Не покидайте шаттл, пока не будет отдан приказ. Спасибо за вклад в миссию.
Голос компьютера потрескивает и умолкает, оставляя меня в тишине. Вместо этого, на контрольной панели загорается и мигает одна фраза:
Военный код авторизации: ——————————
Это слово – военный – заставляет мой желудок крутиться точно так же, как и шаттл во время посадки. Орион был бы на моем месте, если бы он не боялся военных Сол-Земли настолько, чтобы пытаться убить их, убежденный, что они превратят нас в рабов или солдат.
Это тяжело для меня, думать, что Орион - убийца-психопат, как думает о нём Эми. Потому что если бы не Эми, я был бы как Орион. Какой выбор я должен был сделать? Я стал бы как он... или как Старейшина.
И не важно, что случилось, я не могу что-либо изменить, но и не считаю, что Орион и его тактика лучше, чем Старейшина и его ложь.
Военный запрос кода мигает, ожидая пароля, которого у меня нет. Я бросил последний тоскливый взгляд на мир за окном, на нескончаемое небо, а затем повернулся к нему спиной. Я уже слышал страх и боль, возрастающие голоса моих людей, а потом пошёл в сторону замороженных в крио комнате.
Когда я дохожу до крио комнаты, Эми стоит напротив камер своих родителей, склонившись над моими людьми, привязанным к крио камерам для безопасности. Эми проталкивается среди них, её глаза бегают по информационному табло с таким сконцентрированным вниманием, что она не замечает, как мои люди копошатся, пытаясь встать, будучи привязанные к камерам.
Я погрузился в хаос. Кит, наш врач, собрала группу людей, которая начала отцеплять тросы, прикрепляющие людей к неподвижным объектам. Сразу стало понятно, что тросы - не очень хорошая идея. Мой желудок скрутило, когда я увидел, как Кит вставляет плечо мужчины обратно в сустав, отчего почти все были в шоке, их лица были испуганы, это напоминало мне видео о стихийных бедствиях на Сол-Земле.
Женщина рядом со мной начала кричать, её голос отразился эхом в металлических стенах крио камеры, передавая каждому весь этот ужас.
Группа Кит и её помощников поспешили к ней, распутывая женщину из троса, но было очевидно - уже слишком поздно. Вокруг её шеи была глубокая красная отметина. Трос, который призван был спасти ей жизнь, соскользнул и убил её.
Я подошёл к женщине. Её крики прекратились, сменившись рыданием.
Эми почти беззвучно задыхается, я поворачиваюсь, чтобы выяснить, что случилось.
Она одарила меня самодовольной улыбкой триумфа, и только тогда я замечаю маленькие открытые двери перед крио камерой.
— Чёрт, ты хочешь сделать это сейчас? – спрашиваю я, подходя к ней.
— Да, - отчаянно говорит она.
— Всех? - спрашиваю я. Я могу понять, что ей нужно пробудить родителей, но нам не нужно добавлять почти сто замороженных людей к той какофонии, что образуется ещё тысячей голосов вокруг нас.
Здесь сотня раненных, и как минимум, двое, нет, даже больше - мертвы. У нас нет времени беспокоится об ещё одной сотне чёртовых замороженных людей, не сейчас, когда мы только-только совершили аварийную посадку.
Я хотел сказать это Эми, но она опередила меня, сказав, что они могут помочь. Я уверен, она верит в это, но не уверен, что она думала именно об этом до того, как я спросил её.
Кит бросается на меня. У неё порез на голове, а кровь стекает вниз по обе стороны лица, хотя выглядит это не так уж и плохо. "Всё в порядке?",- спрашивает она, сдвигая брови.
Я осматриваюсь вокруг. У всех стеклянный взгляд - они шокированы, я понимаю. Понятно, что пока ремни удерживали людей от подпрыгивания во время аварийной посадки, они также резали кожу людей или проскальзывали на шею, или дергались так яростно вокруг них, что люди получали перелом шейного отдела позвоночника.
— Да, - прорычал я. — Всё замечательно.
— Нет, я имею в виду, посадка... планета... - Кит не знает, как сказать то, что она действительно хочет спросить.
Половинка моих губ поднимается вверх, и на мгновение, я не вижу металлические стены, заключающие в себя моих отчаивавшихся людей, которые пытаются оправиться после катастрофы. Я вижу только небо.
— Да, - говорю я ей. — Всё прошло замечательно.
Она вздыхает с облегчением, и я знаю, что её действительно волновало: разве всё это стоит того? И мне интересно... стоило ли? Мой ум переключается на Шелби, грузоотправителя, который научил меня, как приземляться. Без неё, мы бы действительно разбились. Независимо от причины, из-за которой мы сбились с курса; единственной причиной, почему мы выжили, является подготовка, которую она мне дала.
И из-за выбора, что я сделал, она в любом случае мертва.
Ряды крио камер начали шипеть, подавая признаки жизни. Камеры начали стрелять, опоры - падать на пол. Тонкая роботизированная рука скользит по верхней части крио комнаты, снимая стеклянные крышки и всасывая их обратно в камеры.
Механический гул наполняет комнату, заглушая звуки боли и страха, исходящие от пассажиров. Металлические руки отстреливают в крио камеры, на этот раз с острыми иголками, торчащими с одной стороны. Руки направляются прямо вниз, загоняя иголки в лёд. Я вижу крошечные потоки пузырей - струй горячего воздуха? - пузырьки проходят через замороженную креожидкость. Вода стекает на пол, объединяясь в лужицу. Наклон настолько незначительный, что я никогда раньше не обращал внимания на воду под камерами.
Глаза Эми замерли между криокамерами 41 и 40, камерами её родителей.
Нам это не нужно. В замороженных нет ничего плохого, но сейчас они являются проблемой. Сначала мы должны помочь раненым.
И... она нужна мне. Мне нужна Эми. Со мной рядом, а не поглощённая замороженными ящиками. Даже сейчас, я чувству, как каждый человек, кроме Эми, смотрит на меня, ожидая, что я сделаю всё, что требуется для них. И я не уверен, что смогу сделать всё сам, без неё.
— Что я могу сделать? - Спросил я, отвернувшись от Эми и повернувшись к Кит.
Кит отводит меня к дальней стене, где она сформировала своего рода сортировку, распределение медсестёр, которые могут помочь с незначительными порезами и ушибами, но есть ещё множество людей, кто нуждается в гораздо большей помощи. Страховочные тросы были слишком узки; они врезались в кожу людей, и даже я, с моим неопытным глазом, могу понять, что им придется их зашивать. Более чем у одного человека был вывих плеча, как у того мужчины, которому Кит помогала ранее, и очень много людей сидели у стены, и я не уверен, что это потому что им больно или они не могут стоять, или же что это что-то другое, что-то менее серьезное, или более.
Я встретился глазами с Эми. Она была в отчаянии. Всего пару дней назад, она была подмастерьем, Док должен был быть тут, он единственный, кто мог решить все наши проблемы. Но Док сам по себе был проблемой.
На руках Кит я увидел квадратик, бледно-зелёный пластырь. Фидус.
— Нет, - говорю я, командуя.
Фидус был частью Годспида. Он усыпил нас на столетия. Ему нет места тут, ему нет места в новом мире, без стен и лжи.
Кит уже было открыла рот, чтобы начать протестовать, но она, должно быть, увидела во мне что-то от Старейшины, потому что молча положила Фидус в карман.
— Эми, - крикнул я через плечо.
— Минутку, - ответила она на выдохе. Она никак не могла оторвать глаза от замороженных родителей.
— Эми, - приказал я.
Она взглянула на меня с болью в глазах.
— Нам нужна помощь.
— Через минуту, - опять сказала она.
— Сейчас.
Из-за ядовитого взгляда, которыми она одарила меня, можно сказать, что она видит во мне что-то от Старейшины сейчас.
Но она оставляет крио камеры и приближается к нам. Её угрюмое отношение меняется, когда она замечает раненых вокруг нас, казалось бы, впервые. "Что я могу сделать, чтобы помочь? " - спрашивает она искренним голосом.
Позади неё начали течь крио камеры из-за того, что таял лёд.