Глава 3. "Сталкер"
Закончив завтракать, я снова наполнил кошачьи миски сухим кормом и свежей водой. Я ухожу на вступительный экзамен, кто знает, во сколько я вернусь домой.
В мусорном ведре лежало несколько разодранных засохших красных роз и распотрошённая плюшевая игрушка, из которой торчали провода и разбитый пластиковый механизм. Я собрал мусор, надел на себя свою привычную чёрную мешковатую одежду и направился на выход, забыв высушить волосы. Да это и не имеет значения, важно моё будущее, а не волосы.
Кошка проводила меня до входной двери, с жалобным взглядом смотрела мне в след. Будто бы ей было меня жалко. Разве она что-то понимает? Захлопнув дверь со стороны подъезда тоска тут же накрыла меня, обняла и не отпускала из своей мёртвой хватки. «Кошка, подожди немного, я скоро буду...» - сказал я, прижавшись лбом к холодной металлической двери. Пара тихих, царапающих сердце мяуканий раздались из-за двери. Я быстро встряхнул головой, словно вытряхивая из себя тоскливые мысли, и быстрым шагом направился на выход из дома.
Мусорный пакет с грохотом полетел в контейнер для отходов, навсегда стираясь из моей памяти. Это был кошмар. Словно страшный сон. Очередной поехавший пацан.
Несколько дней назад я ходил на свидание с одним интересным молодым человеком. Ему было двадцать четыре года, на пять лет старше меня. Он показался мне достаточно милым в общении, думал, что и дальше может пойти всё хорошо. Если не отношения, то дружба. Он был парнем из обеспеченной семьи. Его родители были психологами, никогда не отказывали себе в своих желаниях. Сам парень, звали его Даниил, был чуть ниже меня, метр восемьдесят. Голубоглазый блондин. Его волосы были белоснежные, словно снег, а глаза кристально голубыми, словно лазурного цвета сапфиры. Кожа была прозрачной, холодного оттенка. Черты его тела и лица были округлёнными. Симпатичный молодой человек с массивными руками, вольным умом и толстым кошельком. Во время встречи с ним он вёл себя смущённо, замкнуто. Боялся сделать или сказать лишнего, чтобы не испортить мнение о себе.
Первое свидание было у него дома. Всё шло гладко. Я понравился его маме, но она не стала мне этого говорить или как-то идти на контакт со мной. Даниил сказал мне это. Вкусная еда, интересные фильмы, даже внезапная игра в приставку. На нашу вторую встречу мы задержались у него до очень позднего вечера. Он начал трогать меня. Его противные руки гладили мои икры, его пальцы перебирались к внутренней стороне бёдер. Его горячее прерывистое дыхание касалось моей шеи. Всем своим телом он шёл на меня. Жарко. Тяжело. Страшно. Омерзительно. Сквозь волосы пробирались его пальцы. После моей просьбы прекратить он тут же стал печальным, словно весь мир рухнул. Он достал из-за дивана, на котором мы сидели, четыре красные розы, обмотанные красной лентой и плюшевую игрушку медведя. «Внутри него механизм, он должен был петь песенку, но что-то сломалось. Надеюсь, что хотя бы так он тебе будет нравиться!» - его слова звучали искусственно, они резали мои уши и вызывали тошноту и боль в голове. В комнате нависло неловкое молчание. Застоявшийся воздух стоял вокруг. Я взял подарки в знак уважения, не более. Было противно их держать. Будто в руках у меня раскалённые до бела металлические прутья. Я собрал свои вещи и ушёл прочь, не сказав ни слова. Его мать беззвучно бросила мне в след обеспокоенный взгляд и протянула руку, но её будто бы ошпарило кипятком. Этот парень и сам понимал, как сильно он испортил доверие и мнение о себе. После того дня от него не было ни смс, ни звонков. Я их и не ждал.
По приходу домой я заметил, что на игрушке, с обратной стороны, торчат нитки другого цвета. Словно он был распорот и на скорую руку сшит заново. Интерес взял верх и я вспорол игрушку. Внутри были провода и странные механизмы. Находились они на том же месте, где и обычный воспроизводящий звуки механизм на других игрушках. Но, покопавшись больше, я заметил, что в глазу плюшевой игрушки была маленькая камера, а в брюхе, вместо разговорного механизма был диктофон. Работало всё отлично. До гнева превосходный план, Даниил. Но он рухнул. Мерзкий сталкер. Поехавший идиот.
Омерзительное чувство начало пробиваться из глубины души. «Меня хотели использовать... Этот урод думал, что может просто взять и следить за мной! Я ведь просто хотел тепла. Я хотел настоящего...» - прорычал я, с силой сжимая игрушку в руках. Послышался треск пластика у меня под пальцами. Лёгкое покалывание пробирало от кистей рук до головы. Я почувствовал жар, озноб. Через мгновение я сжал руки так сильно, что пластиковый аппарат внутри игрушки сломался, поцарапав мне ладони до крови. Переполняющая меня ярость и отчаяние не давали физической боли реагировать на окружение. Слёзы полились из глаз, раскалёнными каплями метала ударяясь о кафель. Каждая слеза, стекающая по щеке, словно резала моё лицо, выпуская всё наружу. Солоноватый вкус вертелся на языке. Удушающий ком в горле перекрыл мне кислород.
Я с грохотом упал на колени, разбив их о ледяной кафельный пол. «Мяу!». Раздалось мяуканье Пе-пе за моей спиной. Она тёрлась о меня боками, подпрыгивала на задние лапки и бодала меня своей головой. По всей моей одежде от каждого её прикосновения оставалась шерсть. Она облепляла меня так, будто бы обнимала. Сочувствовала. Успокаивала. Я вышвырнул игрушку в стену со всей силы. Одурманенный гневом я схватил кошку двумя руками, сжав её за подмышки. Ногти впивались в миниатюрные хрупкие рёбра. Она продолжала смотреть на меня обеспокоенно, не показывая того, что ей больно. Она будто была готова умереть, лишь бы всё накопленное вышло из меня наружу.
Я смотрел на неё. С глаз словно начала сходить пелена. Дыхание начало успокаиваться, а хватка ослабевать. Сердце уже стучало медленнее, но него словно свалился валун вины и сожаления. «Что же я делаю?..» - сказал я, смотря в ярко-золотые глаза Пе-пе, в ответ смотрящие в глубину моей души. Слёзы катились по щекам. Каждое их падение грохотом отражалось внутри меня. Вся комната пропитывалась тоской. Воздух давил на меня. Я лёг в обнимку с кошкой на холодном полу. Она никуда не уходила. Её мурчание постепенно начало захватывать пространство. Мои мысли. Моё сердце. Я аккуратно обнял её одной рукой. Через некоторое время мы с ней уснули вместе на полу.
«А может она и правда всё понимает и уже давно всё знает?»