AU «СЕВЕР»

За тем, как оборотилось ещё трое детей (две ласки и один волк, которого на руки брал уже Намджун, ведь он глава племени), Сокджин наблюдал молча. Все происходящее казалось сном. И мир его рухнул.

Каждый житель Шаро оказался чудовищем.

Его муж... Чудовище.

И как ему теперь жить?

Северяни танцевали под барабаны, кормя друг друга заранее приготовленной к празднику едой. Принимая из рук Мино пойло, Сокджин отпил немного, морщась.

- Почему многие не пьют?
- Потому что иначе мы не вернёмся в Шаро. Князь разрешил пить лишь тем, кто не ведёт жеребцов.
- Вот как...

Уставившись в чашу, принц поджал губы.

- Шокированы?
- Да.
- Боитесь?
- Да...
- И меня?
- А ты... Тоже?
- Конечно.
- О, Новое Боги, в чем я провинился, что вы сослали меня сюда?
- Полно Вам, принц. Разве мы так ужасны и отвратительны?
- Нет, конечно, нет, но...
- Но?
- Мой мир... Словно перевернулся. И я не знаю, как дальше быть.
- Вам нужно время все осознать.
- Если у нас с Князем будут дети... Они тоже будут такими?
- Скорее всего. Кроме себя, на Севере я не встречал полукровок. Я могу обратиться, а смогут ли Ваши дети... Кто знает?
- Они будут волками?
- Да, ведь Князь волк. Будь Вы не человеком, а лаской или лисой, например, все было бы сложнее.
- Почему?
- Никто не знает, кем будет ребёнок. До обряда. Если родители из разных племён - это всегда неожиданность.
- А если из одного?
- Значит и сын будет из того же.
- Те дети... Им было больно?
- Первый раз всегда больно. Не из-за огня, нет. Он не жжется, совсем. Обращение... Мы делаем это редко. Потому что это не приятно. Ты словно ломаешь кости. Конечно, боль длится лишь пару секунду, но все же...

Выпив залпом горячительный напиток, принц утёр губы. Подняв голову и встречаясь взглядом с полной луной, муж Князя посмотрел на неё, как на предателя.

- Скоро поедем домой. Отдохните немного перед дорогой.

Кивнув слуге, показывая, что слышит его слова и не игнорирует, Сокджин прикрыл глаза, тяжело вздыхая.

Мальчик в мире чудовищ.

******

Когда настало время седлать лошадей, он замялся. Князь отвязал коня от стены, проверяя седло. Омега стоял чуть дальше от него, чем обычно, теребя в руках белый мех.

- Мой Князь...
- Мм?
- Могу я... Поехать с Мино?

Руки Князя остановились и перестали работать, он положил ладони на бока жеребца, задумчиво их оглаживая, словно успокаивая коня (или себя?).

- С Мино?
- Пожалуйста... Мне нужно о многом подумать. Многое принять.
- Хватит ли тебе на раздумья времени пути?
- Не знаю. Но очень надеюсь, что да.

******

Запах Мино успокаивал. Наверное, потому что был похож на аромат его папы. Пусть он и не мог почувствовать его в полную силу до зрелости, но сладкие нотки каких-то цветочных нектаров всегда улавливал.

- Чем Вас пугает Князь?
- Силой...
- Боитесь, что он Вас ударит?
- Может быть... Мне всегда было страшно из-за его влияния надо мной. Из-за его физического превосходства. Но теперь... Теперь страшнее намного больше.
- Ни разу за свою жизнь не видел я, чтобы Князь посмел ударить омегу. Даже врага.
- Но один только его феромон... Заставляет меня бояться так сильно...
- Потому что на Вас его метка, но Вы до сих пор не повязаны. Конечно, его феромон ощущается так, как будто он Вас заставил.
- Почему всё всегда упирается в разговоры о нашей... Брачной ночи?
- Потому что ее нет.

Проведя остаток пути в тишине, принц наслаждался запахом слуги и размышлял над увиденным. Над тем, как все это время наблюдал, как эти самые чудища готовят еду, танцуют, создают семьи и рожают детей. Они ничем не отличались от него самого.

Тогда почему... ему все ещё страшно?

Обратный путь не кажется таким долгим, как дорога в ущелье. Когда они подъезжают к амбару, Сокджин не успевает до конца распутать клубок своих отягощающих мыслей.

- Ступайте домой, мой принц. Вам нужен сон.
- Это поможет?
- Иногда проблема кажется менее беспокойной, если с ней переспать.

******

Когда омега входит в шатёр, мужа в нем ещё нет. Устало стягивая с себя холодные меха, он садится к печке, подкладывая в неё дров (как и учил его супруг), стараясь протопить их жилище. Принц разморен долгой ночью, наполненной событиями, холодом и длинной дорогой, посему его тянет в сон. Сидя у печи в спальной, длинной рубахе, греясь и обхватив острые коленки руками, прижав их к груди, Джин боролся с глазами, что сами собой закрывались. Он хотел дождаться супруга. Скорее всего, Князь ждёт всех отстающих на подъезде в Шаро, чтобы убедиться, что каждый житель добрался домой.

Клюя носом, переодически мотая головой, смахивая наступающий сон, лишь к рассвету дождался он своего мужа.

- Почему не спишь?
- Ждал Вас.

Поднявшись на ноги и теребя рукава ночной рубахи, он не знал, должен ли был поклониться ему, как делал это его папа, когда отец возвращался домой.

- Если бы я знал, что ты ждёшь, то постарался бы придти раньше. Но мне казалось, ты хотел о многом подумать.
- Да. И я подумал. О многом...
- И что же у тебя теперь на сердце?
- Княже...

Сказал омега, сжав хлопковую ткань в руках.

- Я хочу увидеть...
- Увидеть? Что?
- Вашего волка.
- Это повлияет на твоё ко мне отношение?
- Я... Хотя бы буду знать, чего боюсь.

Гоубоко задумавшись, снимая с себя тёплые шкуры, Князь подошёл к нему ближе, заглядывая в глаза.

- Хорошо. Но не сейчас. Это не так просто, а я устал.
- Ох! Я совсем не подумал об этом, простите.
- Есть ли что-то, что ты хотел бы у меня спросить?
- Нет... Ммм... Да, вообще-то есть. Можно?
- Можно.
- А мой Мари... Он тоже? Такой?
- Нет, он просто волчонок. Мы намного крупнее обычных зверей.
- Насколько... Вы больше?
- Узнаёшь, когда покажу.
- Тогда... Ах!

Не сдержав тихого вскрика, когда Князь поднял его на руки, придерживая за ягодицы, омега залился румянцем.

- Спать.

Сказав это, альфа аккуратно опустил его спиной на мягкие шкуры и хотел уже отстраниться, как принц обхватил руками его сильную шею, хлопая длинными ресницами.

Лишь осознав, что сделал, принц почувствовал, как краска проступает на его лице. Холодный, еще не отогревшийся с мороза, нос мужа касался его собственного.

- Не оставляйте меня...

Закрыв глаза и нежно припав к устам принца, альфа почти неощутимо смял его губы своими.

- Я лишь погашу огонь.

******

Последнее, что он помнит, когда открывает глаза - это спина мужа. Сокджин наблюдал за тем, как Князь гасил свет в шатре.

И уснул.

Мех рядом с ним давно остыл, означая, что альфа уже проснулся и покинул шатёр.

Как он мог просто уснуть?

У печки стояла чаша с кашей. Значит, Мино уже заходил. Потянувшись в постели и все-таки заставив себя встать, принц принялся за утренний туалет, умываясь и расчёсывая волосы. Мари крутился под ногами, просясь на улицу, отвлекая омегу от тревожных мыслей и заставляя улыбаться. Сегодня вечером он должен быть на костре в диковинном лесу.

Судя по положению солнца, сейчас в Шаро был обед. Поморщившись от мороза, наблюдая за радостно бегающим по снегу волчонком, Джин думал, чем же себя занять?

Мино подкрался со спины, кладя руку на его плече. Принц вздрогнул.

- Напугал!
- Извините. Хорошо, что Вы проснулись. Я как раз шёл Вас будить. Вы помните, что вечером Вас ждёт костёр?
- Помню. Но чем занять себя до?
- О, не переживайте. Князь нашёл Вам занятие.
- И какое же?
- Вы ведь хотели узнать, как строят шатры? Я познакомлю Вас с нашими мастерами.

******

Шатёр мастера был не особо большим. Наверное, принц ожидал большего. Стоя у его стен, мужчина, возможно, чуть старше Князя, рубил дрова в одной лишь рубахе. Омеге даже смотреть на него было холодно. Посильнее завернувшись в белый полушубок, Сокджин чуть склонил голову, выказывая вежливое приветствие.

- Не кланьтесь мне, юный принц, я не очень то и важный человек для Ваших поклонов.

Пригладив рукой густую, рыжую бороду, мужчина воткнул топор в пень, приседая и очищая руки от грязи снегом.

- Зачем привёл мужа Князя к моему шатру, лиса?
- Принц желает знать, как строят на Севере.
- О, как.

Задумчиво почесав голову, альфа вновь обратился к Мино, словно принца и не существовало здесь вовсе.

- А почему ко мне, а не к Шиу? Он наш главный мастер.
- Ты же знаешь его характер. Ляпнет ещё что небось.
- Но зимой мы не строимся. Как же я покажу? Приходите по весне!
- Кончай ерничать. Знаю я, что у тебя есть обрезы для обучения.
- Ну, может и есть, а может и нет.
- Доква! Не заставляй меня злиться!
- Было б кого бояться. Что ты сделаешь, лиса, обольстишь? Твоя магия только на дураке Седжине и работает.
- А чего это ты так злишься? Хотел быть на его месте?

Начиная выходить из себя, принц закусил щеку, сверля альфу взглядом.

- Больно мне нужна твоя вертлявая южная задница.
- Да кому ты...
- Я хочу увидеть, как строят шатры!

Не выдержал Сокджин, гордо вздёрнув нос.

- Прямо сейчас!

Нехотя оторвавшись от перепалки, альфа повёл их за собой.

- Макеты?

Выдал вдруг омега, рассматривая сделанные из дерева и мелких лоскутков шкур «шатры».

- Обрезки.
- Мы называем их «макеты» на Западе.
- Но вы не на Западе, принц.
- Правда? И как же я этого без вас не понял?

От хамского тона альфы все нутро его переворачивалось. Джин злился. О том, что жителям Шаро он не по нраву, принц, конечно же, знал. Но до этого общался лишь с омегами, что привыкли высказывать свою неприязнь за спиной, а не в глаза.

Неужели он никогда не будет уважаем этим народом?

Опустив глаза на макет, принц спросил:

- Это основа?
- Да. Мы используем дуб.
- Это крепкое дерево. Значит, вы делаете каркас, потом уплотняете его брёвнами по-меньше, а после уже начинаете обкладывать шкурами, да полотнами?
- Да. Но так же мы делаем это.

Тыкнул альфа указательным пальцем в самый вверх искусно сделанного макета.

- Дымоход под печь... А зачем нужен снег у основания шатра?
- Под снегом ледяные глыбы. Ими мы укрепляем жилища зимой. Бури на Севере страшные, а благодаря льду шатёр стоит крепко.
- Но летом он тает. И вы делаете его снова?
- Да.
- Не так уж и сложно...
- Строить наши дома для Вас - это легко?
- Это вас ущемляет?

От слов принца, беззаботно гуляющий по шатру Мино, дёрнулся, с осторожностью глядя на альфу.

- Раз для Вас это пустяки, так и скакали бы обратно на Запад, и дальше строили свои железные замки.

- Наши замки из камня. А вы... Донква, верно?
- Доква.
- Точно. Так вот, ДоНква. Вы абсолютно верно заметили то, что не являетесь кем-то достойным моих поклонов. И ваши указания о том, куда мне скакать и что строить - не имеют для меня и капельки веса. Я слушаю лишь одного альфу. Своего мужа - вашего Князя. Знайте своё место.

На всякий случай, встав ближе к принцу, Мино посмотрел в глаза сжимающего от злости кулаки альфе, предупреждающе щурясь. «Только тронь» - прошептал он беззвучно.

- Отныне и навеки - я ваш правитель. И впредь, открывайте свой рот лишь тогда, когда я задам вопрос. Это понятно?
- Более чем.

Аккуратно возвращая на место, действительно, мастерски выполненный макет, омега на секунду задумался.

- Пол Княжеского шатра покрыт деревом. Но на этом макете, там его нет.
- Он не закончен.
- По весне в Шаро начнётся строительство школы. И строить ее вы будете так, как скажу я.

******

С удовольствием хлебая рыбную похлебку, что Мино готовил просто великолепно, не смотря на обиду, Сокджин был собой горд.

- Вы сказали все верно, мой принц. Но впредь будьте осторожны. Северные мужчины не любят, когда им указывают. Они весьма...
- Буйные и агрессивные дикари?
- Да.
- Сколько ещё времени есть у нас до костра?
- Не так уж и много, а что?
- Хотел... Увидеться с Князем.
- У него сейчас совет. Вы обязательно увидитесь с ним после. Уже скучаете?
- Нет! Просто... Хотел обсудить с ним строительство.
- Охотно верю.
- А ты? Зачем обнял того дикаря на прощание?

Хитро улыбнувшись, Мино забрал из рук принца грязную чашу.

- Кто знает...

Загадочно улыбаясь, помыслил слуга. И тут Сокджина вдруг осенило. Вот ведь лиса!

- Запах! Ты хотел, чтобы на тебе остался его запах? Играешь с чувствами влюбленного воина?
- Скорее не даю ему расслабляться.
- Ты так коварен... Как бы мне стать таким же?

******

На этот раз, оставив волчонка в шатре, принц шёл медленно, разглядывая диковинный лес на пути к костру. Мино с ним не было, того позвал кто-то из лисиц, помочь с родами одного из омег. Завтра Шаро представят нового Северянина. Сокджину же пойти с собой он не позволил.

Запад славился своей медициной. И юный принц, конечно же, тоже ее изучал. Но лишь теоретически. Ни разу учителя не брали его смотреть на то, как зашивают раненых или рожают, боясь за хрупкую, изнеженную и избалованную натуру их принца. А ведь любопытство - страшная сила!

Как-то раз, спустя неделю от его тринадцатого дня рождения, ослушавшись старших, принц сбежал из дворца и пробрался в один из госпиталей, вслед за практикующим врачевание учителем. Тогда он ещё не осознавал последствий. Вдруг его бы украли? Или убили? Или поймали бы, как бродяжку, продав?

Тогда, свято верящий лишь в доброту и любовь всех своих к нему подданых, принц думал, что каждый житель столицы ставит свечи за процветание его королевской семьи. Но реали, что открылись его взору, ударили омегу под дых. Бедность, голод и грязь ждали его на окраинах города.

Госпиталь для обычных людей отличался от того, в коем он лежал при дворе, когда один лишь раз всю жизнь простудился. И, конечно же, был совсем не похож на тот, в котором лечили королевских гвардейцев. В нем пахло кровью и отходами. А трупы умерших жгли прямо на заднем дворе.
Изучая медицину, юный омега знал, что перед операциями, да и после них, раненным давали маковое молоко, чтобы снять боль. Его и самого поили им, когда он сломал пальцы. Но, как оказалось, такой привелегии достойны были лишь лорды и прочая знать. Крики стояли в этих каменных стенах.

Многого увидеть принц тогда не успел, разве что застыл, наткнувшись на совсем ещё юного мальчишку, может, даже младше его самого, что лежал в коридоре, истекая кровью и морщась от боли. Нога альфочки была отрублена по колено.

Учитель быстро нашёл его и тут же увёл, вернув к отцу, в Замок.

Воспоминания эти ещё долго проследовали омегу, но со временем - притупились. Хоть, казалось, до сих пор помнил принц молящие лишь о смерти глаза того мальчика.

Сокджину очень хотелось знать, используют ли маковое молоко на Севере? Облегчают ли раненным боль? Как штопают плоть? Как принимают детей?

Гоубоко погрузившись в свои мысли, юный правитель даже и не заметил, как дошёл до поляны, на которой у костра уже сидели дети, да старче. Поклонившись старому омеге, принц занял своё место. Там же, где и впервые, добродушно улыбаясь новообратившимуся мальчику из медвежьего племени.

Не в силах контролировать радость, медвежонок, в порыве чувств, обнял принца, выпуская наружу милые, каштановые ушки. Тихонько засмеявшись, погладив того по спутанным волосам, Сокджин велел ему сесть на место и внимательно слушать новую легенду. Не то их опять наругают! Мальчик гордо кивнул и охотно повиновался, в миг становясь серьёзным и, сжав ручками в варежках ткань на своих же штанах, посмотрел на старого омегу, ожидая рассказа.

Ну почему все в Шаро не могут слушать его так же, как этот милый ребёнок? Как бы хорошо тогда было!

- Когда-то все племена жили в мире...

Начал старче, добавляя дров в горящий костёр.

Подобрав под себя ноги, принц с интересом уставился на огонь, вслушиваясь в голос омеги.

Пламя потрескивало, разгоралось, грело своим теплом и в отражении его он увидел неизвестную ему гору.

- Но лишь одно племя всегда молчало и не желало учавствовать в делах северного народа...

- Пауки!

Выкрикнул кто-то из детей, получив за это тычок от рядом сидящего друга.

- Да. Были это пауки. Но не из-за гордыни или ненависти держал вожак их свой рот на замке. А из-за большой любви.

Пламя переменилось, являя детям и принцу двух юношей, что стояли на той самой горе, держа друг друга за руки и смотря в глаза.

- Влюбился глупый паук в хитрую лису. Защищал он возлюбленного от любой клеветы, свято веря в искренность их чувств. Но лиса желал от него лишь даров. Молил лиса у паука подарить частичку той магии, что завещали его племени предки. Древней, сильной, опасной. Которую он должен был всю свою жизнь охранять, не смея использовать ее ни для чего, кроме защиты. Но с каждым днём, влюблённому без памяти альфе, было все сложней лисе отказать. Пытался образумить паука единственный его друг - ворон. Но никого он не слушал, видя перед собой лишь глаза любимого и слыша лишь его голос.

Явил огонь всем летящего над горой ворона, отгоняющего лису от паука, но в ответ лишь получающего по крыльям.

- Беспокоились племена об этой любви. Больной. Слепой. Безвольной... Говорили лисе оставить его в покое, прекратить играться и не застилать глаза сладкой ложью. Лис был красив. От одного взгляда его альфы всех племён плавились, а от улыбки - краснели. И не мог поверить паук в то, что ему... Такому слабому и неказистому, плохо переносящиму мороз и зиму, не имеющему успехов в охоте, в отличии от Волков или Медведеей... Досталась лиса.

Вспыхнуло пламя, сразу же погасая, оставляя паука одного стоять на высокой горе.

- Верил глупый лис в то, что этой силой сможет вернуть себе младшего брата, что умер по их детской глупости, потерявшись во время пряток и не вернувшись домой с началом пурги. Да вот только ничто, даже древняя магия, не в силах вернуть тех, кого забрали старые Боги. Но не соглашался паук отдать ему волшебство, как бы лис не извивался и не просил. Злило это омегу. Одержимый мыслью о магии, не зная себя, упал он подле вожака оленьего племени, сладко улыбаясь и убеждая в том, что не честно, когда магия есть лишь у пауков... И тогда началась война.

В огне силуэты одиннадцати животных стояли напротив друг друга, готовясь к атаке. И лишь лиса стоял на вершине горы. Наблюдая.

- На защиту пауков встали лишь волки, да вороны, не позволяя племенам убивать бывших друзей ради эфемерного, неизведанного, не поддающегося контролю, волшебства. И была та война бессмысленна. Наполнена лишь жадностью, старыми обидами, да невинной кровью. Преданный единственной своей любовью, глубоко раненный не стрелами, а полным отвращения взглядом лисы, не хотел продолжать паук бойни. Племена сражались друг с другом, позабыв в гневе, за что воюют. Лишь лис, качающий на руках ребёнка, коему не суждено уже было никогда увидеть отца, все грезил о древней магии.

Силуэт омеги с младенцем отразился в костре.

Принц вздрогнул, закрыв ладошкой свой рот.

- Не стоила одна давно умершая душа маленькой лисы, всех этих потерь. Каждый день жгли племена поминальные костры. Каждый день лили слёзы и отдавали усопших Богам.

Среди белой пустоты стояли друг напротив друга лиса и паук.

- И тогда вождь пауков даровал возлюбленному свою магию. Каждую каплю ее, без остатка ему отдал. Зная, что древняя сила лиса погубит. Что не увидит он больше его улыбки. Что не коснётся больше его руки. Что не дождётся их дитя в шатре папу. Лис получил то, чего так желал.

Подхватил паук на руки омегу, что замертво упал на снег.

- И обратился в прах.

Чувствуя дрожь не от холода, а от картины, что предстала перед глазами, принц утёр краем шубы выступившие на глаза слёзы.

Сидя на снегу, прижимал паук к себе тело возлюбленного, не в силах расстаться с ним и отпустить.

- Ничто не вернёт душу, кою забрали старые Боги. Но вырос из холодного тела его росток, заполняя собой белую пустошь, превратившись в тёмный, густой лес. В котором каждое дерево, каждый листок, напоминал всем об убитой любви. И стал тот лес паучьему племени пристанищем и защитой. Но ничто уже не могло остановить ту войну.

Пламя переменилось, в огне являя шатёр, в котором у печи грелся маленький мальчик.

- И маленький лисенок, оставшись один, так и не смог рассказать отцу, как сильно любил его хитрый лис, на ночь ведуя сыну о его к нему доброте, нежности и силе, что не сравниться даже с медвежьей.

Костёр потух. Оставляя поляну в молчании.

Поджал принц свои губы, встречаясь взглядом с старым омегой. И одними лишь губами тот прошептал:

- Не должны за ошибки взрослых отвечать дети.

Сидящий рядом мальчик из медвежьего племени громко заплакал.

—ПАМЯТКА—

ПЕРСОНАЖИ