AU «СЕВЕР»

- Ты решил поселиться в моем шатре?
- А тебе что, жалко?

Спросил Мино, даже не поднимая на кабана головы.

- У тебя есть свой.
- Мой старый и протекает. А в твоем тепло и сухо.
- Наглая южная ведьма.
- О чем сегодня на собрании говорили?
- Второй раз этот трюк у тебя не пройдет.
- Проверим?
- О полнолунии.

Ответил альфа, сдавшись без боя.

-Несмотря на прошедшую бурю, нужно успеть завершить приготовления в срок.
- Ох, точно, оно ведь уже завтра... Я совсем забыл рассказать о празднике принцу.
- Не лезь в этот раз. Князь сам ему все покажет! Не лиса, а затычка.
- Какая еще затычка?!
- Которая в каждой бочке.

Наблюдая за тем, как альфа снимает с себя одежды, Мино сладостно потянулся, разминая кости.

- Только и делаешь, что бурчишь на меня. Нет бы слово доброе какое сказать.
- Обойдешься, омега. Ты и без моих слов больно самоуверенный.
- Потому что я умный и красивый. А ты - чурбан.

Нависнув над омегой, Седжин посмотрел в его глаза, любуясь лисьим, вертикальным зрачком.

- Будь моим.
- Нет.

Коснувшись его груди, Мино медленно облизал губы.

- Все боишься угодить в капкан, лиса?
- Боюсь посадить в него тебя.

Страстно целуя эти сладкие, греховные уста, альфа перевернул лиса, усаживая на свои бёдра. Его феромон стал гуще, возбуждая омегу сильнее и заставляя потечь.

- Это правда, что ты сегодня ходили к Уджину?
- Ревнуешь, альфа? Я лишь купил у него рыбы. Да и в плотских утехах он так себе.
- А ты проверял?

Прошипел он, срываясь на рык и сжал до синяков его бёдра.

- Я тебе в верности не клялся. Прекрати скалить зубы.

Двинув бёдрами, проезжаясь ягодицами по возбужденному естеству альфы, Мино стянул с себя так мешающую сейчас рубаху.

- Лучше делом займись.

******

Когда Князь входит в шатёр, принц ещё не спит. Он сидит на краю постели и старательно чешет шерсть Мари гребешком. Волчонок от этого счастливо поскуливает, ластясь.

- Приручил, так приручил.
- Мари сам по себе послушный и ласковый...
- Волчата тёмного леса очень слабые. Но этот окреп от твоей заботы.
- Вы забрали его от стаи...
- Да. Но это и к лучшему. Такие крохи, в большинстве своём, не способны пережить бурю.
- В следующий раз, когда вы отправитесь на охоту... Вы возьмёте меня с собой?
- Нет.
- Но его Вы взяли...
- Он может выжить в холоде и обучан стрельбе. А так же хорош в ближнем бою. Умеешь ли ты хоть что-то из этого?
- Нет...
- Значит, наш разговор окончен.
- А если научусь?! Возьмёте?!
- Вот когда научишься, тогда и посмотрим.
- Я теперь Ваш муж... Но не видел ни ледяных пещер, ни темного леса. Что же я за правитель Севера?
- Начинать нужно с малого. Я покажу тебе и другие места, как только пойму, что ты готов. А пока учись, запоминай наши легенды, обычаи и строй.
- Легенду о создании Севера я уже знаю!
- Интересная?
- Да, но очень печальная.
- Послушаешь все и потом скажешь, какая нравится тебе больше всего. Буря утихла и после праздника, старый омега вновь зажжет костёр в диковинном лесу.
- Праздника?
- Да. Новолуние. Каждую двенадцатую луну дети Шаро становятся частью племён.
- Становятся?А разве сейчас они... Не часть племени?

Улёгшись в постель, альфа похлопал ладонью по меху рядом с собой, призывая принца лечь тоже. Смущаясь, омега все же выпустил щенка из рук и лёг, укрывшись тёплыми шкурами.

- Завтра все и узнаёшь. Спи, омега. Впереди трудный день.

******

С самого раннего утра жители Шаро суетились, готовясь к празднику. Альфы запрягали лошадей, а омеги собирали в дорогу сани. Выйдя из шатра, ёжась от все ещё очень холодного, после бури, ветра, Сокджин засеменил к конюшням, стараясь не поскользнуться на спуске с холма.

- Мино!

Помогающий одному старому омеге слуга, обернулся, улыбаясь принцу.

- Уже проснулись? Князь за амбаром, помогает седлать жеребцов!
- А куда мы едем? Князь так и не рассказал мне. Лишь велел одеться теплее и быть готовым к отъезду.
- Скакать нам не так далеко, всего пару часов.

Поняв, что точного ответа от Мино он не дождётся, чертовы северные тайны! омега направился по указанному им пути, разыскивая мужа, но резко завернув за угол, столкнулся совсем не с ним.

- Доброе утро, принц.
- Оно было добрым, пока я не увидел Вас.

Скривился он, смотря на персикового омегу. Не в силах сдержать смеха, Чимин скрестил на груди руки.

- Когда вы злитесь, то похожи на воробья.
- Это я воробей?! Тогда ты... Ты...
- Лиса. Сегодня праздник. Давайте проведём его без ссор и обид. Он, конечно, важен для племён, но намного важнее для самих детям. Не будем их расстраивать?
- Коли хотите перемирия, то расскажите, что за праздник этот ваш «новая кровь»! Мой. Муж. Упрямиться и не говорит.
- Кто я такой, чтобы перечить Княжескому желанию сделать вам сюрприз? Вам так интересен северный праздник? Праздник варваров и дикарей?

Подавившись воздухом, не в силах поверить в то, что супруг рассказал любовнику о их ссоре! Подумать только, взял и рассказал! Сокджин ощетинился пуще прежнего.

- Что верно, то верно. Кто вы такой?
- Надеюсь,вы хорошо выспались, принц. Гуляния продлятся до поздней ночи. А сейчас мне пора.

В расстроенных чувствах дошёл юный омега до Князя, что вместе с Седжином готовил особо упирающихся лошадей.

- Доброе утро, принц.

Поклонился ему альфа, а муж лишь протянул руку, подзывая ближе.

- На каком жеребце поскачу я?
- На моем.
- А как же Вы сами, Князь?
- Мы поскачем вдвоём.

Щеки принца покраснели то ли от слов мужа, то ли от холода, посему он поспешил отвести взгляд.

- Хорошо... Может быть, Вы все же расскажите, что меня ждёт?
- Когда зажгут костры, ты поймёшь, почему Север всегда был воинственен, не дружелюбен и закрыт.
- Вы лишь сильней меня интригуете!
- Ступай, собери в дорогу пару шкур и чего перекусить. Потому как пировать будем лишь ночью, после обряда.
- А зачем пара шкур?
- Затем, что ты можешь замёрзнуть.

Сердце омеги пропустило удар. Забота Князя была приятна и сладка душе, словно цветочный нектар из Южных земель. Проследив взглядом за тем, как Князь ловко подвязывал седло, Сокджин на секунду замер, а после резко схватил в свои ладони его руку, рассматривая пальцы.

Удивившись такому внезапному поведению, альфа даже не сразу нашёл, что сказать.

- Что-то не так?
- Ваше кольцо! Где оно?!
- Наверное, потерял...

Задумчиво ответил Князь, наблюдая за реакцией мужа. Плечи его поникли, а голос стал тише.

- Как потеряли?... Потеряли наше обручальное кольцо?

Не в силах выдержать растроенное лицо супруга, альфа наклонился, целуя его чернявую голову.

- Я работаю руками. Неудобно мне носить на них украшения.

Сказал он, забирая из рук мужа ладонь и залезая ей под чёрную шубку, цепляя пальчиками тонкую цепь на шее и вытаскивая наружу. На цепи весело его кольцо, красиво сверкая, среди белого снега и отражая собой свет солнечных лучей. От радости, не думая о том, что творит, принц кинулся на шею Князя, крепко его обнимая.

- Я так рад... Никогда его не снимайте!

Тихо посмеиваясь, альфа прижал мужа к себе за талию, уткнувшись носом в изгиб тонкой шеи. Седжин тактично отвёл взгляд, делая вид,что очень занят своими делами.

Выполнив указания Князя и собрав в дорогу немного вяленного мяса, да пару шкур, Сокджин вернулся к конюшням, отдавая поклажу Седжину, так как мужа его там уже не было.

- На праздник скачут все жители Шаро?
- Да.
- А кто же тогда будет охранять столицу? Ее ведь могут разграбить!
- Это традиция, праздник племён, посему каждый из жителей обязан на нем гулять.
- Но все же...
- Северный народ славен не своими шатрами. Шаро - это люди, а не богатства. И раз все жители будут на празднике, ничего Шаро не угрожает. Шатры можно отстроить заново, но со смертью так не получится.

******

Передвигаясь на своём белом коне, что почти что сливался с лежащим повсюду снегом, Чимин взглянул на Князя. Прижимая к груди своей супруга, скакал он первее всех, гордо смотря вперёд. И омега в его руках плавился, тлел.

- Ай...

Прошептал лис, прикусывая губу.

Все ещё б о л ь н о.

Держа в одной руке поводья, а второй придерживая мужа, что б не упал, возглавлял Князь Шаро на своём вороном жеребце. Лишь иногда убирал он ладонь с его талии, чтобы поправить съезжающую от тряски на лицо голову волка, что украшала голову альфы. Погода была к ним благосклонна. Спина супруга льнула к его груди и казалось Князю, словно даже через множество тёплых мехов, ощущает он тепло его кожи. Не мог он видеть лица омеги, лишь покрасневшие от мороза (а мороза ли?) кончики ушей, но отчего-то отчётливо мог его себе представить. Бледная, почти былая от природы кожа Западного принца, что казалась ещё прозрачней из-за чёрных волос, стояла у него пред глазами. Большинство северян были смуглы, несмотря на вечное отсутсвие солнца, а волосы их, если и были черны, то скорее отливали тёмным-тёмным каштаном. Обрамляющая же лицо мужа копна мягких, а не жёстких, как у северных омег, волос, сладко пахнущих подснежниками, была черней самой северной ночи. И не упускал он возможности, как бы случайно коснуться носом макушки супруга, наслаждаясь его ароматом, сетуя на сильную тряску.

К принцу  т я н у л о.

И ничем не мог объяснить он себе это влечение.

С первого же дня, как увидел он западное дитя, умирающее от холода и метели в руках верного друга, подле павшего жеребца, ощутил Князь страх. Ладони его вспотели, а сердце зыбилось в панике, боясь за такую хрупкую в объятиях его жизнь. Не знавшее тяжёлой работы и холода тело было легко, словно пух. И пронося его, с каждой минутой становившегося все холодней, сквозь северную метель, не мог альфа заставить успокоиться свою душу. В ту же ночь, оставив будущего супруга в своём шатре, передав в руки знающим, что делать омегам и направившись к другому, мысленно дал он себе пощёчину.

Потому что  с р а в н и в а л.

Касался тела любимого (а любимого ли?) и подмечал их схожесть и их различия.

Чимин красив. Никто на свете не посмеет молвить обратное. И красота его яркая, пышущая желанием и страстью, всегда дарила Князю усладу.

Но принц был другим. Лицо его, словно изо льда высеченное, идеальное в своих пропорциях и мягкости линий, увидев однажды - невозможно было забыть.

Лис был ниже и меньше в плечах, но все равно казался сильнее принца. Возможно, потому что тот был ещё слишком юн, а может и из-за того, что обнаженное, подтянутое тело Чимина, точенное северной жизнью, не было хрупким, в отличии от тонких запястий и виднеющихся рёбер его суженного.

Но в теле ли была эта их разница, не дающая Князю покоя? В чертах лиц? Иль в характерах?

Чего хотело от него бьющееся о рёбра, словно пойманная в клетку птица, сердце? Так ли был важен запах или внешний их вид? Нет. Это было что-то другое. И как не старался, не мог найти он ответа.

- Нам ещё долго?

Подал принц голос, задирая голову вверх, надеясь увидеть лицо мужа.

- Нет, осталось немного.
- Север, действительно, огромен... Почему же вы не хотите использовать его ресурсы?
- Ресурсы?
- Да, например, золото. Почему не добываете его для продажи? Почему не строите порт?

Улыбнувшись его детскому непониманию и интересу, Князь долго молчал, думая над ответом.
- Север - это наша земля. И он сам даёт нам то, что готов отдать. Это не дойная корова. Мы бережём его от жадных до монет людей, оберегая нечто большее, чем им кажутся золото и драгоценные камни.
- Но вы добываете сталь для кузниц. И убиваете животных, ради меха и мяса.
- Да. Но мы не берём больше, чем нужно. Хоть и вынуждены в последние годы добывать шкуры, чтобы продать. Нельзя сейчас в мире совсем без монет. И от этого мое сердце печально.
- Все равно не понимаю...
- Возможно, чуть позже, к тебе это придёт. Сломав скалу - ты уже не сможешь вернуть камни обратно, как было. Многие части ее раскрошатся и не дадут ничего, кроме пыли. И мы бережём нашу скалу.
- Этот праздник... Почему он так важен?
- Поймёшь, когда увидишь это своими глазами.

Омеге почти что не холодно, благодаря тёплым мехам и Князю, что прижимает к себе, согревая, потому устав от дороги, пусть и не долгой, из-за скудноты пейзажей (все вокруг белое, белое, белое на многие мили во круг), он прикрыл глаза, проваливаясь в легкую дрему.

И снился ему Запад.

******

- Эй...

Разбудил его тихий шёпот на ушко. Не хотя принц открыл глаза, потирая их кулачком, хмурясь, прогоняя сон и первые несколько секунд осознавая, кто он и где он.

- Мы приехали.

Повторился шёпот супруга и омега взглянул перед собой.

Удивленно ахнув, он с интересом рассматривал представшую перед очами картину. Они стояли у ущелья, что располагалось в огромной, покрытой снегом скале.

- Это ущелье предков.
- Здесь проходить праздник?
- Да. Шаман прибыл сюда ещё рано утром, чтобы начать приготовления.

Дёрнув поводья, Князь заставил жеребца сдвинуться с места и войти в ущелье. Северяне последовали за ним. Не долго шли они внутри ледяной скалы, что сияла внутри, словно волшебная. Какой-то странный мох на каменных стенах блестел и освещал жителям Шаро путь. Когда же кончилась эта пещера, оказались они внутри ущелья. Ясное небо освещало поляну, что со всех сторон окружали каменные стены скалы.

- Что это?

Спросил принц, указывая на высеченные на скалах огромные головы.

- Присмотрись...
- Медведь, волк... О! Здесь высечены все племена?!
- Да, все двенадцать племён.
- Двенадцать? Волки, косатки, пауки, ласки... Их ведь всего одиннадцать, мой Князь.

Указав принцу на небольшую фигуру в самом отдаленном углу поляны, правитель сказал еле слышно.

- Двенадцатое племя - твоё.

Отдельно ото всех, обращённый лицом к одиннадцати животным, был высечен человек.

Подъехав к месту, где мужи привязывали своих жеребцов, Князь ловко спрыгнул с лошади, разминая затёкшие ноги.

- Обряд начнётся лишь вечером.
- И что же мне делать все это время? Чем я могу помочь?

Протянув к супругу руки, Намджун аккуратно снял его с лошади, мягко опустив на землю.

- Спроси у старого омеги. Уверен, у него для всех работа найдётся.

Кивнув и отыскав глазами старче, что читал для него и детей легенду в диковинном лесу, принц двинулся вперёд. Воздух на поляне был намного теплее, чем там, за стенами скалы, ибо холодный ветер не проходил сквозь камень. Вечерело. Забылся он в указаниях старче, что сначала наказал помогать другим омегам готовить (в чем принц был настолько плох, что краснел и неловко жался под взглядами остальных), а потом впихнул в руки горшочек с сажей и усадил на пень, подзывая к Князеву супругу детей.

- Рисуйте на лицах их, да руках.
- Рисовать?А что?
- Дети Вам сами расскажут.

Оглядев толпу взглядом, в коей стояли дети разных возрастов, принц неуверенно улыбнулся.

- Я не художник, но буду стараться.

И первым у ног его плюхнулся Ендже, маленький альфа из медвежьего племени.

- Хочу цветочки!

Слушая их разговоры, да отвечая на вопросы про другие королевства, малевал на их лицах и руках он узоры, то удивленно ахая от страшных детских историй, то заливисто смеясь.

- Готово. Надеюсь, это похоже на зайчика.
- Похоже! Похоже! Спасибо!

Наблюдая за тем, как убежал от его пня последний ребёнок, принц утёр перепачканными руками нос, оставляя на нем чёрную сажу и наконец-то взглянул на поляну. Все изменилось. На снегу высыпали омеги красным и зелёным порошком ветвистые узоры, что шли плетением от большого костра. Пламя, разведённое шаманом, горело недалеко от входа в ущелье. Стоя на коленях и изредка ударяя в бубен, шептал он огню свои заговоры.

- Испачкался...
- А?

Вскинул он голову, отозвавшись на голос бесшумно подошедшего к нему Князя.

- Лицо заляпал говорю. Весь в саже.
- Где?

Пытаясь отмыться, потёр принц грязными руками щеки, оставляя на них лишь больше чёрных следов.

- Дай сюда, непутёвый.

Не удержавшись от тихого хохота, альфа присел перед ним на корточки, зачерпнув в ладонь снег и коснулся ей кожи мужа, мягко отчищая ту от грязи и пепла. Отведя взгляд на стены, лишь бы не встречаться глазами с Князем, мелко дрожа от ощущения его рук на своём лице, принц спросил:

- Если здесь все двенадцать племён... Значит, на праздник придут и пауки?
- Нет. Они тоже празднуют «новую кровь», но не здесь.
- Значит, барсов и косаток тоже не будет?
- Да. Пусть племена их и входят в союз, они празднуют у себя, в ледяных пещерах. Лишь иногда кто-то из племени изъявляет желание отвезти сюда сына.
- Это праздник для всех-всех детей Шаро?
- Нет, лишь для тех, кому минуло шесть зим.
- А вы тоже... Праздновали новую кровь, когда вам было шесть зим?
- Да. Это важное событие для каждого северного ребёнка. Особенно для альфы, ведь определяет оно его предназначение. То, в чем по природе своей, он будет лучше других.
- Это как... Лисы хитры до переговоров, а медведи - лучшие воины?
- Именно так.

Закончив чистить от сажи лицо супруга, Князь поднялся, наблюдая за заговаривающим огонь шаманом.

- Когда забьют в барабаны, каждое племя встанет под своей головой, а ты будешь стоять подле меня, ибо нарек я тебя частью своей семьи ещё на свадьбе.
- Значит, я - волк?

С нескрываемым восторгом спросил принц, хлопая большими глазами.

- Скорее волчонок.
- Опять вы за своё...

Ответил омега надув губы и обиженно скрестив на груди руки.

- Когда перестанете держать меня за ребёнка?!

Взгляд альфы почернел, а аромат граната стал гуще, плотнее. Нависнув над его лицом, он коснулся своим лбом чужого.

- Тогда..

Начал он хрипло, почти что не слышно. Омега сглотнул накопившуюся во рту слюну.

-  Когда впервые тебя повяжу.

И резко отстранившись от супруга,
Князь оставил его одного.

******

Задумавшись о словах мужа, омега и не заметил, как появились первые звёзды. Барабаны зазвучали над ущельем. Словно очнувшись, он подскочил, поправляя свою белую шубку и направляясь к волчьему племени, где уже стоял его супруг. Все Шаро столпилось под головами животных и лишь шаман сидел один, у огня, на другой стороне поляны. За спиной его горел костёр. А по обе стороны от рук тлели большие факелы, вознося в небо дым.

- Смотри внимательно, омега...

Шепнул на ухо его Князь, придерживая за талию. Защищая.

Но от чего?

Что-то в руках шамана засветилось. И лишь сейчас принц обратил внимание на серебряную чашу, которая стояла прямо перед ним, наполненная ещё горячими угольками. Звук барабанов стал сильнее, как и его голос, который уже не говорил, а напевал. Ни одного слова не мог разобрать в его песни принц. Но такой болью была она наполнена. Такой скорбью и невыносимой печалью, что глаза сами наполнялись слезами, размывая ясный взор молодого омеги.

- Сначала мы поминаем умерших.

Положив свою ладонь сверху, на руку обнимающего поперёк живота мужа, омега сжал губы.

Угольки в чаше заискрились, становясь пламенем, а голос шамана стал тише, словно баюкал он в колыбели маленькое дитя. Горячие языки взмыли вверх, приобретая черты одиннадцати зверей, танцуя по кругу на ободке серебра. Отчётливо видел он каждую из фигур, следя взглядом и не в силах моргнуть. Казалось, что закрой он глаза, пусть даже на самый короткий миг и волшебство испариться, сбежит.

Фигуры в чаше потухли. Барабаны умолкли.
И не смог принц удержать в себе удивленного вдоха, когда горящий за спиной шамана костёр пуще прежнего вспыхнул.

И заискрил фиолетовым пламенем.

Дым от факелов перестал уходить вверх, оставаясь на месте, птицей летая среди морозного воздуха. И отвлекшись на древнюю магию, не сразу заметил он подходящего к шаману ребёнка.

Шестилетний мальчишка из медвежьего племени, с чёрными цветами на налитых холодным румянцем щеках. Упав перед стариком на колени, мальчик низко поклонился, принимая от него горсть пепла из чаши.

- Что он...

Не успел договорить принц, как шаман осыпал им макушку ребёнка, жестом позволяя тому подняться. Обогнув старика, мальчик смело ступил к фиолетовому пламени.

И обернулся.

Отыскав среди толпы принца, он взглянул в глаза молодого правителя, улыбаясь.

Чёрные цветы от жара пламени потекли по детским щекам.

Сердце рухнуло вниз и если бы не ладонь мужа, что зажала его рот, и не рука, крепко удерживающая на месте за талию, закричал бы принц, побежав прямо в огонь.

Потому что Ендже, сын Цуана, вошёл в пламя.

Замерев, казалось ему, что время застыло, а звук пропал. Словно под толщей воды находился омега, а ноги наливались свинцом и тянули его прямо к земли.

Мальчик горел.

Но не было ни детского крика, ни плача. Ни запаха обгоревшей полоти.

Не было ничего.

Лишь бледный, словно смерть сама, супруг Князя, молча лил слёзы по убиенному ребёнку, пока Северяне с каменными лицами стояли на месте.

- Смотри.

Зашептал муж, крепче сжимая его в объятиях, не давая упасть.

Дым от факелов стянулся над чашей шамана, приобретая образ одной из голов. Огромная, полупрозрачная фигура медведя закрывала собой всего старче.

И из костра вышел уже не ребёнок.

- Вот, что являет собой народ севера.

Главный альфа медвежьего племени вышел вперёд, к сидящему у фиолетового огня медвежонку, поднимая того на руки.

Забирая в племя.

Принимая в семью.

И в руках его мальчик вновь стал человеком, крепко обнимая отца за сильную шею.

Не в силах поверить в увиденное, Сокджин застыл, моргнув пару раз и обернулся к мужу.

- Он... Только что...

Но лишь посмотрев в глаза супруга, замолчал. Потому что не было в нем больше сомнений.

Это был взгляд хищника. Зверя. Не человека.

Чудовища существовали. И не только в легендах.

—ПАМЯТКА—

ПЕРСОНАЖИ

ПРАЗДНИК НОВОЙ КРОВИ

• Ритуал лишь красивое посвящение, северный дети «оборачиваются» и без него в возрасте от 6 до 7 лет.
• Человек НЕ может стать оборотнем. Оборотнем можно только родиться, если хотя бы один из родителей оборотень.
• Косатки и Моржы проводят обряд иначе. С помощью воды.
• Обряд в ущелье проводят только союзные племена. Иногда к ним присоединяются снежные барсы из ледяных пещер, но чаще всего они предпочитают гулять праздник сами.
• Маленькие, только обратившиеся дети, ещё не умеют контролировать свою животную форму. Когда малыши на эмоциях, то даже в человеческом обличии у них может появиться хвост или ушки.

Кем будет ребёнок?

Все очень просто. Если оба родителя из одного племени - малыш будет одного с ними вида.

🦊+🦊=🦊

Если из разных, то он может принадлежать племени, как и папы, так и отца.

🦊+🐻= либо 🐻 либо 🦊

Если же один из родителей человек, а другой оборотень, то ребёнок родится оборотнем.

🦊+👱🏻‍♂️=🦊