AU «СЕВЕР»

— Вам нужно поесть...

Уворачиваясь от ложки, что специально для него выковал один из северных кузнецов, Сокджин поджал губы и отвернулся. Шкуры под ним промокли от течного сока, тошнило и хотелось кричать. Но точно не есть.

— Пожалуйста, принц, нельзя не есть ничего третий день.

Обречённо вздохнув и оставив попытки, Мино поставил похлёбку рядом с постелью, протирая лоб юноши мокрыми тряпками, снимая жар. Первый расцвет всегда самый тяжёлый.

— Хотите, я снова Вам помогу?

Вспомнив, как вчера, на самом пике первой течки, слуга ласкал его пальцами, омега вспыхнул.

— Не стоит смущаться, это совсем не грязно. Мне прикоснуться к Вам?
— Нет... Не хочу...

Голос омеги был сорванным, сиплым и очень тихим, заставляя слугу поджать губы, обеспокоено гладя принца по волосам.

— Потерпите ещё немного, скоро все закончится.
— Он должен был быть здесь, со мной...

Прижавшись к коленям Мино, растоптанный, преданный и ослабший ребенок, забито заскулил, проливая слёзы.

— Тише-тише...
— Я хочу домой... Папа, отец, пожалуйста, заберите меня домой...
— Все будет хорошо, мой принц, нужно только немного потерпеть...
— Папочка...

******

Громкий рог оповестил Шаро о прибытии Князя спустя ровно пол-луны от начала охоты. Гордо возвращаясь в родные земли с новыми жеребцами, пойманными в клетки юными волчатами и другими трофеями, северные мужи приказали созвать всех жителей на празднование их успеха.

Джин встретил мужа у кромки диковинного леса, как и требовал того обычай. Уже издалека видел Князь, что что-то изменилось в его супруге. Прямая спина, точенные скулы на исхудавших щеках...

— С возвращением, мой Князь. Хорошо ли прошла ваша охота?

И ледяной, лишённый чувств голос.

— Без потерь. Хорошо ли жил Шаро в мое отсутствие?
— Да, мой Князь.

Сказав это, омега покорно склонил голову и его примеру последовали остальные жители, что вышли встречать своего правителя. Намджун удовлетворенно кивнул. Супруг не терял времени даром и прилежно учился обычаям Севера.

Сразу же направившись в шатёр, дабы скинуть с себя грязные одежды и обмыть уставшее тело, Намджун застыл на его пороге, разглядывая рваные шкуры и вдыхая насыщенный запах мужа. После встречи у леса, принц не изволил вернуться с ним в шатёр, а остался помогать людям готовиться к пиру. Вошедший в дом Мино застал Князя обеспокоенным. Он остановился, учтиво кланяясь правителю и наблюдая за тем, как тот поднял с пола одну из испорченных принцем шкур, поднося к лицу и вдыхая запах.

— Принц расцвёл, как только Вы покинули Шаро. Течка далась ему не легко.
— Вот как...
— Принц хорошо справлялся со своими обязанностями и старейшины им, на удивление, довольны. Пусть и зовут до сих пор чужеземцем и не желают до конца принимать. Он бы хотел высказывать своё мнение на советах, но те все ещё затыкают ему рот.
— Он отправил письмо?
— Да.
— И ты читал его?
— Да.
— И как же сильно в этом письме он меня проклинал?
— «Дорогой отец, Север оказался куда гостеприимнее и удивительнее, чем я ожидал. Людей здесь не убивают из прихоти, а дети растут в такой же любви, как и на Западе.»

Начал повторять написанное принцем Мино. Усевшись на скамью, Князь прожигал слугу взглядом, ожидая продолжения.

— «Добрался я хорошо, пусть и сильная метель застала наш караван в дороге. Дом мой — шатёр, как называют его на Севере — очень тёплый. За его стенами я совсем не чувствую холодного ветра. А у вас уже начались заморозки? Северяне не любят показывать своих эмоций, но они вовсе не злые. С каждым днём я убеждаюсь в этом все больше. Ваши опасения были напрасны и ничего плохого мне здесь не грозит. Пусть папа и Минсок не волнуются. Мой муж молод и хорош собой. Он справедлив как правитель, и говорит много правильных вещей. Я учусь у него мудрости и терпению. Северная еда все ещё непривычна, но довольно вкусна. Больше, к сожалению, рассказать о Севере ничего не могу. Ни о его устройстве, ни о традициях или законах. Таковы правила, посему прошу твоего понимания и надеюсь, что ты не станешь задавать мне таких вопросов. Но, не могу не сказать Вам о том, как красива была моя свадьба, пусть сильно и отличалась она от свадьб на Западе.  Мой супруг однажды назвал меня символом мира. Так ли это? Процветает ли благодаря мне наш дом? Сильно ли вырос с моего отъезда Джихен? И научился ли он стрелять из лука, подаренного ему моим мужем? Очень скучаю. Безмерно люблю.
Ваш сын, принц Запада и супруг Князя.»

— Это все?
— Да, господин.

Поднявшись со скамьи, Князь потянул вверх полы рубахи, снимая ее.

— Ступай. Найди его и продолжай следить за тем, чтобы никто не причинил ему вреда.
— Хорошо... Могу я спросить?
— Смотря что.
— Как долго ещё страдать этому дитя от Вашего безразличия?

******

Наблюдая за тем, как особенно яростно пляшет сегодня костёр, Джин восседал на бревне рядом с Князем. После первого расцвета запах супруга слышался особенно ярко.

— Не хочешь говорить со мной?
— Почему Вы так решили, мой Князь?
— Потому что ты молчишь?
— Вы ошибаетесь. Я просто устал.

Подняв вверх кубок, заставляя свой народ замолчать, прекратив танцы и смех, Намджун встал со своего места.

— Сегодня мы празднуем удачу первой охоты!

Жители Шаро загалдели, поддерживая правителя.

— Но. Помнится, задолжал я с даром своему супругу на свадьбу.

Удивленно подняв глаза на мужа, Сокджин заинтересованно его осмотрел.

— Не мог я поднести его до первой охоты, посему просил тебя верно ждать. Теперь же, надеюсь, он порадует твоё сердце и станет отдушиной среди морозных одиноких ночей, когда вновь отправлюсь я на охоту.

Не веря, посмотрел он на Седжина, что подошёл к ним, неся на руках щенка. Белоснежного, маленького волка, что испуганно жался к рукам.

— Отныне ты Северянин. Я взял тебя в мужья и принял в своё племя под знамя Волков.

Не в силах сдержать слез, Сокджин забрал у альфы напуганный, белый комок, уткнувшись носом в мягкую шерсть.

Не от счастья он плакал. А от ненависти. К Северу и супругу, что отнял волчонка от матери, смея лишить родной стаи и дарить живое существо кому-то, возомнив себя его хозяином.

******

Упав на мягки шкуры, Сокджин притянул к себе уснувшего щенка, которому было не больше месяца от роду. Совсем ещё кроха. Вошедший в шатёр Князь нахмурился, снимая с себя сапоги.

— Почему он здесь? Все волки живут на псарне.
— Это мой волк. Вы сами так сказали. И решать, где ему жить, буду я.
— Смеешь дерзить?
— Нет. Просто хочу, чтобы мой волк спал со мной. Он ещё слишком мал. Волки на псарне могут его не принять и убить.
— Ты злишься на меня? Почему? Я думал, что подарок тебя обрадует.
— Пытаетесь купить мою милость?
— А разве я в чем-либо виноват?

Подойдя к их постели, альфа схватил за шкирку спящего волчонка, выкидывая его прочь.

— Пусть остаётся в шатре, пока не подрастёт, но не будет он спать в нашей постели. Псина с самого начала должна знать своё место.
— Вот значит, как Вы думаете. Я для Вас тоже... Всего лишь псина?
— Не делай из меня монстра, омега. С чего ты взял, что я так считаю?
— Да хотя бы вот с этого...

Горько рассмеявшись, принц прикусил губу, поднимая на альфу полный боли и обиды взгляд.

— Омега. Вы хоть... Знаете мое имя, Князь?

Застыв на месте, альфа отвёл взгляд. Он не знал.

— Я не просил многого. Пытался быть Вам полезен. Хотел угодить и понравиться... Но Вы и не собирались на меня смотреть. Ваши глаза всегда были обращены к другому. Но... Я Ваш муж. Неужели я не заслужил хотя бы капли любви? Я молил Богов забрать меня, в одиночестве переживая первый расцвет.
— Я виноват и...
— Нет. Молчите. Вы пьяны. Не хочу тратить свои чувства и слёзы, если утром Вы о них и не вспомните. Пожалуйста, уходите. Мне больно даже смотреть на Вас. Я больше не желаю Вашего тепла и больше не хочу засыпать с Вами... Идите к тому, кто Вас ждёт.

******

Прижимая к себе тихонько сопящего возлюбленного, уткнувшись носом в ещё влажные после обмывания волосы и вдыхая сладкий персиковый запах, Князь не мог заснуть.

Перед глазами стоял маленький супруг, сжимающий ткань рубахи у сердца и кусающий губы.

«Вы хоть знаете мое имя, Князь?»

— Что ты все ворочаешься? Сам не спишь и мне не даёшь.
— Я думал, что он обрадуется щенку.

Засмеявшись, Чимин приподнялся на локтях, заглядывая Князю в глаза.

— Ты забрал у волчонка дом, привёз в незнакомые земли и подарил человеку, словно игрушку. Ничего не напоминает?

Вздохнув, альфа протер глаза рукой, как никогда осознавая свою ошибку.

— Я виноват?
— А ты чувствуешь себя таковым?
— Он спросил... Как его зовут.
— Только не говори, что не смог ответить.

Молчание Князя было красноречивей ответа, подскочив, омега ударил его одной из шкур.

— Ты не смог?!

******

Сидя на шкуре в шатре для омежьих собраний, Сокджин теребил мех на своей шубе, вслушиваясь в разговоры старших омег. Они обсуждали вопросы зимних запасов и тех, кто был на сносях в эту пору, чтобы позаботиться о здоровье будущих пап и детей.

— Лето было холодным и не принесло нам урожая.

Он сидел в самом центре, но для остальных был как будто невидим. Лишь разместившийся рядом Мино изредка подливал ему горячего чая.

— Нужно решать. Наши обсуждения и споры лишь оттягивают время, никому не помогая.

Громко сказал сын бывшего правителя, заставляя принца сжаться.

— И как же ты предлагаешь поступить,Чимин?

Спросил один из старых омег, что был мужем главного альфы.

— Я, как и Вы, старейшина, высказываюсь, но не имею права молвить итог. Прошло то время, когда голос мой был решающим. Отныне у нашего Князя есть муж и только он волен вершить судьбу Шаро.

Вздрогнув, Джин оторвал руки от меха, подняв глаза. Впервые, казалось бы, приковано к нему было все внимания омег Шаро.

— Я...

Глубоко вдохнув и взяв себя в руки, Сокджин уверенно взглянул на собравшихся.

— Я понимаю Ваши опасения о недостатке еды и железа. И, возможно, припасти запасы на чёрный день, так как зима слишком холодна, было бы правильно. Но какой толк будет от наших запасов, если люди умрут от голода или ослабнут омеги, неспособные вынести дитя? Мы только потеряем новую кровь.
— А если урожая не будет и после этого лета?
— Вы сказали, что зима так холодна впервые за последний век. И я знаю, что многие считают сие плохим знаком. Сетуют на то, что Север против нашего с Князем союза, потому и бушует. Возможно и так.

Молчание воцарилось в шатре, пока принц тихо молвил своё слово.

— Я юн и не рождён в белых землях. Но все же появился на свет с первым снегом. На другом краю земли и в другом королевстве, но тоже видал холод и плохой урожай. Говорят, что после самой холодной зимы, Земля расцветает сильнее... Отныне я Северянин и желаю Шаро только добра.
— А если не расцветёт?
— Я приму наказание за своё решение. Как положено.

Сын бывшего правителя смело взглянул ему в глаза, спрашивая:

— Вы здесь уже одну Луну, принц. И, как человек видавший не только Север, должны были сделать о Шаро свои выводы. Есть ли вещи, что Вы хотели бы поменять?
— Я все ещё чужд Вам и посему речи мои о других укладах будут для Вас, словно призыв к войне. Не имею я права менять Вашу Веру, традиции и быт. Но, как и сказал на свадьбе мой муж, Север загубит его же закрытость. Нужна торговля, а для торговли необходима грамотность.
— Вы предлагаете нам учиться писать?
— Да. И готов сам учить каждого, кто желает. Не хочу заставлять никого из взрослых людей учить буквы. Но каждый ребёнок Севера будет обязан знать грамоту. В детях наше будущее, наша сила и процветание. Именно они будут жить и торговать после нас.

Собрание было окончено, а решение принято. Сокджин тяжело вздохнул, поднимаясь со своего места и ожидая, пока все омеги покинут шатер. По традиции, супруг Князя должен оставаться внутри до последнего человека, чтобы каждый, кто не успел сделать этого во время собрания, мог задать свой вопрос.
Подняв взгляд, Джин замер, увидев, что в шатре остался лишь  о н.

— Мино, оставь нас с принцем наедине. Будь добр.

Поджав губы, посмотрев на Сокджина и получив от того согласие, Мино покинул шатёр.

— Собираетесь учить детей?
— Да. Я распоряжусь поставить новый шатёр и обустрою в нем школу.
— Ваши мечты похвальны, но почти что сказочны.
— Почему же?
— Люди все ещё относятся к Вам с опасением, не подходят близко и не протягивают руки. А Вы хотите обучать их детей? Не доверят Северяне Вам своего любимого чада.
— И что же мне делать?
— Просите моего совета?
— Да.
— И не боитесь, что обману?
— Вы сын бывшего Князя. И, как бы не был я зол или ревнив, как бы не хотел воткнуть нож в Ваше сердце, уважать вас и слушать — мой долг. Не думаю я, что Вы готовы пожертвовать благополучием Севера ради наших бессмысленных распрей.
— Вы намного мудрее, чем мне казалось. Вашему глупому супругу будет чему у Вас поучиться.
— Не желаю обсуждать с Вами своего мужа.
— Школа — это хорошо. Ни раз уже я задумывался об этом, но не решался сказать. Проблема лишь в учителе. Он должен быть тем, кому Северяне готовы верить.
— Есть ли в Шаро грамотные люди?
— Да, но действительно хорошие знания есть лишь у одного.
— Мино?
— Вы правы. Уверен, он станет прекрасным учителем.
— Да будет так.
— Я никогда не хотел быть Вам врагом.
— Но Вы стали им в тот момент, когда легли под моего мужа.
— Я лёг под  с в о е г о  альфу.
— Он был Вашим. Но теперь он мой. И только я ношу его метку.
— Вы ревнивы настолько же сильно, насколько наивны. Есть ли толк нам обсуждать его выбор? В конечном счёте, лишь Князь решит, с кем захочет делить шатёр. И пока что это не Вы.
— Пока что.

******

Гладя доверчиво жмущегося к нему щенка, Сокджин углубился в свои размышления, даже не заметив того, как в шатёр вошёл Князь.

— Уже выбрал ему имя?
— Мари. Седжин сказал, что это омега.
— Я слышал о сегодняшнем собрании. Говорят, что ты проявил себя.
— Так Вам сказал Чимин?
— Злишься?
— Злюсь.

Осторожно подняв щенка на руки, омега убрал его с постели, ибо помнил слова мужа.

— Я был не прав.

Почувствовав на талии своей его руки, принц вздрогнул. Горячее дыхание опалило макушку, а спину прижали к крепкой груди.

— Вы обмылись?
— Да. Тебе ведь не нравится, когда я им пахну.
— Я хочу открыть школу. Мино будет учить детей чтению и письму.
— Вынесу это завтра на альфий совет.

Касаясь губами мягкой шеи омеги, Князь сжал в ладонях худощавые бёдра.

— Я устал. Хочу спать.
— Не упрямься. Я ведь чувствую, как становится сильнее твой запах.

Горячий язык коснулся метки, вырывая из уст принца позорный стон.

— Теперь твоё тело готово к тому, чтобы понести.
— Прошло то время, когда я хотел делить с Вами постель. День был длинным, мой Князь. Прошу, отпустите.
— Не хочу брать тебя силой и давать повод сильней ненавидеть.

Не позволяя принцу отстраниться, Князь развернул его к себе лицом и впился поцелуем в алые губы.

— Я дам тебе эту ночь...

Сказал он, когда, наконец, отпустил.

— Только эту. Но завтра возьму так, как должен был взять ещё после свадьбы. Ты понял меня, омега? Отвечай!
— Да, мой Князь...

—ПАМЯТКА—

ПЕРСОНАЖИ