Еще один день.Часть 1
Сидя на кровати, сгорбившись, и дрожащей рукой поднеся стакан с водой к сухим губам, он сделал пару глотков, чтобы было легче проглотить снотворное. Принятие этих таблеток было для двадцатитрехлетнего Евгения обыденностью, не то, чтобы ему нравилось пичкать себя разной дрянью, но все же страдать от бессонницы ему не хотелось, иногда он позволял себе увеличивать дозу, надеясь, что это продлит его и без того кратковременный беспокойный сон. Воображение нередко доставляло ему неудобство, мучая и издеваясь оно рисовало ужасные картины в голове. Евгений так хотел, чтобы это прекратилось хотя бы на жалкие несколько часов, и эти часы могли бы стать лучшими в его жизни, но его воображение было иного мнения, он не мог его контролировать, мысли никак не хотели ему подчинятся, и впрочем, эта ночь не была исключением. Поставив пустой стакан на деревянную прикроватную тумбу, он уложил голову на холодную подушку и накрывшись тонким покрывалом, так как под одеялом было бы жарко и неприятно спать, Евгений закрыл уже слипавшиеся глаза, и терпеливо стал ждать действия снотворного. А оно как будто специально не хотело погружать его в сон, глаза уже закрылись, но нервные дерганья рук и беспокойные мысли ужасно мешали.
Евгений старался успокоится и хотя бы угомонить свои дерганья, но в том то и дело, что они донимали его только в расслабленном состоянии, а держать руки все время в напряжении было не лучшей идеей, можно даже сказать невозможной. Он вертелся на простыне, вцепившись в покрывало, то заворачивался в него, то высовывал одну ногу из под него, то две, или вообще сминал его и пихал в угол кровати, оставаясь без покрывала на голой простыне "Хотя бы несколько часов таблетки должны действовать, пожалуйста"-проносилось в его голове, он снова завернулся в покрывало и наконец же мысли начали потихоньку оставлять его наедине с тишиной ночи, пока не замолкли совсем, но Евгений понимал что это только на время, на ничтожно малое время. Он жалел, что не увеличил дозу выпитых таблеток в этот раз, тогда эти мучения могли бы закончится намного раньше.
Спал Евгений в этот раз на удивление спокойнее, чем обычно, даже без кошмаров, впрочем, вообще без каких-либо снов. Было ли это вызвано сильной усталостью, или же дозой, которую он никак не мог урегулировать, каждый раз выпивая разное количество таблеток, а может все дело было в отсутствии головной боли. Евгений не особо задумывался над этим, в прочем это было уже не так важно, действие снотворного ослабевало, а значит приятное скоро закончится и придется вставать. Тело наотрез отказывалось спокойно лежать, и вскоре оно стало снова мучать Евгений различными дерганьями, из-за которых он проснулся. Резко открыв глаза, и еще немного повалявшись в постели, он уперся руками в простыню, и толкая себя вверх по подушке, а после и по изголовью кровати, облокотился о него спиной. Шея согнулась, бессильно опустив его голову, но он все же повернул ее вправо. Взгляд сразу упал на вчерашний стакан, в котором еще осталась недопитая вода, а рядом на тумбе скромно лежал небольшой блокнот для записей. Но время, чтобы в нем что-либо писать, все никак не могло появится. Евгений точно знал, что сейчас шесть часов утра, ведь он всегда просыпался в такую рань не только из-за невозможности продлить сон, выпив еще снотворного, это уже было своего рода привычкой. Раньше именно в это время сестра будила его своим звонким голоском, а позже они вместе добирались до школы, которая, между прочим, находилась достаточно далеко от дома. Ее голос надолго засел в его голове, они с сестрой так давно ее не виделись, а что же с ней сейчас? Он бы все отдал, лишь бы не просыпаться от нервных дерганий. Евгений хотел, чтобы она подходила к его кровати каждое утро, и прямо как раньше кричала прямо над его ухом. Сейчас она стала старше и наверняка также помнит о своем брате, а может даже написала ему, если у нее вообще было на это время.
Взяв стакан правой рукой, Евгений одним глотком выпил оставшеюся в нем вчерашнюю воду. Пододвинувшись к самому краю кровати, и свесив обе ноги, он, Евгений, смог наконец достать рукой до своих костылей (подпиравших стенку прямо рядом с тумбой) и оперившись на них, поднялся на ноги. Это было вполне терпимо, боли конечно же не было, просто он чувствовал, что ноги его немощны, и без костылей или какой-либо опоры ходить было очень неудобно, но все же просто стоять представлялось возможным, хоть и не долго. Евгений уже привык к своим ногам, в отсутствии костылей они страшно подкашивались и представлялось возможным только медленно хромать. Этот ужасный недуг портил ему жизнь, но по крайней мере не сильно мешал его увлечению, которое и являлось заработком. Платили не много, можно даже сказать совсем немного, но прожить на эти деньги было вполне реально, в одиночку уж точно.
Уперевшись в костыли и крепко сжав перекладины, криво и довольно медленно он дошел до стоящего на другом конце комнаты пианино, и посадил себя на табурет. Подняв глаза на смятые листочки с нотами, лежавшие сверху на крышке, Евгений взял самый верхний из них, чтобы рассмотреть поближе. Он уже не помнил, что это было за произведение, но на вид довольно легкое и короткое, да к тому же еще этот и остальные листки были порваны в некоторых местах и заляпаны темными пятнами. Приняв решение выкинуть эти листы позже, Евгений поднял крышку пианино, и только он расположил свои пальцы на клавишах, как тут же почувствовал головную боль, в глазах резко потемнело. Такое случалось часто, к тому же эта боль проходила достаточно быстро, и вытерпеть ее было несложно. Стараясь не обращать внимания на боль, чтобы зря не терять времени, Евгений все же зажал несколько клавиш пальцами левой руки, тишину в комнате нарушил печальный набор звуков, который продержался всего несколько секунд, а затем замолк. Правая рука тоже пошла в действие, и не менее активно чем левая зажимала клавиши. Игра приносила немыслимое удовольствие и часто помогала отвлечься от боли, и если бы организм ни в чем не нуждался, Евгений бы с радостью сидел за пианино днями, месяцами, годами, он бы умирал от голода и жажды, но ни за что не перестал бы играть. А желание, чтобы его изнеможденный труп закопали вместе с его инструментом в одну могильную яму, вертелось в голове, но это увы было неосуществимо.
Квартира, в которой проживал Евгений была совсем не больших размеров, можно даже сказать довольно малых. Стены были тонкими и если прислушаться, можно было услышать разговоры соседей, если те в свою очередь беседовали громко. Раньше здесь жили родители, но в один момент те решились переехать, так как жилье казалось им тесным, а город неблагоприятным и убогим. В этой квартире теснилась еще и сестра, и она то как раз заявила, что желает остаться, чтобы помогать своему больному брату. Еще сестра отметила, что ее брат уже достиг совершеннолетия, а ей скоро шестнадцать, так что они вполне смогут жить и без родителей, ведь им четверым в квартире было действительно очень тесно. Родители отреагировали довольно спокойно, так как переубедить сестру они бы не смогли и не стали, да к тому же они были уверены, что работу она найдет в связи со своей усидчивостью и приличным поведением, что было редкостью в ее возрасте. Евгений также предпочел не переезжать, так как эта квартира ему наоборот очень нравилась, а также он уже работал, и заработанных денег ему вполне хватало, к тому же сестра не могла жить в квартире одна. Но та в свою очередь вскоре нашла себе работу посудомойкой в столовой, и была довольна такой должностью, ведь из-за школы ей было трудно выделить время на свою работу, а в столовую она как раз и успевала добежать. Правда, сестра и не особо желала чего-то определенного, не особо торопилась в будущем подыскать себе место посолиднее чем мытье посуды. На прощанье родители сообщили, что при возможности будут присылать им некоторые продукты, но это если уж совсем будет плохо с деньгами. Но по выражению их лиц было видно, что они явно очень надеялись на то, что делать этого не придется, и единственное что сейчас хотелось родителям, это поскорее убраться из этой квартиры.