Стабильность, что рушится
Облачная Башня, погружённая в вечные сумерки, сегодня дышала тише. Сквозняки шептались в каменных коридорах, заклинания трещали в воздухе от нестабильной магии, а старые зеркала, развешанные в холлах, тускнели от напряжения. В одной из самых защищённых комнат, скрытой под защитной завесой, ведьма сидела на краю кровати, не произнося ни слова. Её магия, некогда податливая, теперь дышала хаосом. Воздух вокруг неё то сгущался, то трескался, как лёд под ногами. Книги на полках трепетали, перья скользили по столу без руки. Гриффин стояла за магическим зеркалом-наблюдателем, внимательно изучая пульсирующую нестабильность ученицы, чья планета исчезла.
— Интересно, — прошептала Гриффин себе под нос. — Может ли случиться так, что магия связана с твоей родиной...
Её голос был тихим, почти материнским, но лицо оставалось бесстрастным. Она привыкла к разным видам боли, но эта была другой. Она ощущалась даже здесь, за слоем защиты. Слепая, пугающая, древняя. В этот момент зеркало дрогнуло. Появился силуэт Фарагонды. Взгляд у неё был напряжённый.
— Мисс Гриффин, я не стану затягивать. У нас есть имя.
— Имя? — Гриффин нахмурилась, резко повернувшись к зеркалу. — Имя того, кто за этим стоит?
— Да. Винкс только что вернулись, они столкнулись со странной аномалией, но им удалось встретиться с виновником всего. Имя, мисс Гриффин, — Селентра.
В комнате настала тишина. Даже зеркало словно задержало дыхание. Гриффин отвела взгляд к ученице, скрытой за завесой.
— Селентра... — прошептала она. — Нужно подробнее узнать. Потерпи ещё немного, мы обязательно что-нибудь придумаем.
Гриффин молчала. В глубине комнаты ученица снова пошевелилась, из её пальцев, даже в полусне, вырывались искры нестабильной тьмы: их магическая структура была искажена, как будто в ней плыло что-то чужое.
— Ты уверена, Фарагонда? — наконец спросила Гриффин, голос её был осторожным, но не дрожал.
— Я уверена, — отозвалась Фарагонда из зеркала. — Все девочки видели её и каждую соблазняли мечтой. Каждую ломали. Но именно Блум услышала имя. Это не фея и не ведьма. Не существо ни из одного из известных измерений.
Гриффин прищурилась.
— Тогда мы имеем дело с аномалией, не поддающейся классификации.
— С сознанием, которое может влиять на саму суть желаний, — добавила Фарагонда. — И, как видно, с достаточной силой, чтобы рушить целые миры.
Гриффин подошла ближе к зеркалу, искажённый свет окрасил её лицо серыми тенями.
— Это объясняет многое. Но не даёт ответов, только тревожит больше. Планета, исчезнувшая без следа. Моя ученица, чья магия перестала слушаться её.
Она медленно разжала кулаки.
— Я прослежу за ней лично. Эта ведьма не виновата, но в её ауре уже притаился некий след. Как будто Селентра метит слабое, готовясь сломать. Я не позволю причинять вред ученицам моей школы!
— Ты всегда была жестче нас, Гриффин. Но я рада, что ты всё ещё умеешь чувствовать.
— Я не такая уж и чёрствая, — отрезала та.
Фарагонда улыбнулась и кивнула, её облик начал мерцать.
— Я свяжусь с Саладином. Нам всем нужно собраться. Не как директора, а как защитники измерения.
Сигнал исчез. Гриффин задержалась ещё на мгновение у зеркала, глядя на дрожащую ауру ученицы. Та вздрогнула, словно уловила их разговор, и от её тела пошла новая волна искажённой магии. Потолок треснул, будто воздух надломился. Гриффин выдохнула, и её глаза впервые за долгое время потемнели не от гнева, а от страха.
Алфея.
В просторном зале, всё ещё хранящем отблески ночного пробуждения, сидели Винкс. Тишина между ними была соткана из тревоги, каждая вспоминала свои видения, ощущение потери контроля и ту девушку в светлом платье.
— Селентра, — повторила Муза, почти шепотом. — Блум, ты уверена?
— Я помню, как она представилась, — твёрдо кивнула Блум. — Как будто специально, чтобы я запомнила.
Текна провела по голографической панели, пытаясь найти в архивах хоть что-то. Но имя оставалось пустым, без связей.
— Её не существует в базе измерений, — сообщила Текна. — Ни в живых, ни в легендах, ни в списках аномалий. Это ведь просто невозможно.
— Но она существует, — сказала Флора. — Мы видели её, чувствовали её магию. Она настоящая.
— Или та часть реальности, которой она хочет быть, — заметила Лейла. — А что, если она из другого измерения? Не магического?
Блум сжала ладони:
— Я не думаю, что она «из». Я думаю, что она между. Как будто наблюдает за всеми мирами и выбирает, где действовать.
На фоне прозвучал звон магической сферы связи — активировалась экстренная линия с директорским советом. На экране появилась Фарагонда. Лицо её было строгим, но уставшим.
— Девочки, — начала она.
На экране появилось и лицо Саладина, и лицо Гриффин. Три школы снова смотрели друг другу в глаза.
— Теперь, — продолжила Фарагонда, — Мы не просто охотимся за неизвестным. Мы знаем, с кем имеем дело. И мы знаем, как она работает: желание, иллюзия, исчезновение.
— Она не просто показала нам иллюзии, — сказала Муза. — Она играла с нашим настоящим. С самыми слабыми частями нас.
— Вы сильнее, чем она рассчитывала, — вмешалась Гриффин, её голос был жестким. — И это может стать нашим шансом.
Саладин выдвинул голограмму с отметками исчезновений:
— Боюсь, что у меня снова плохие новости. Аномалия, в которую вы попали — и есть признак исчезновения планеты. Пропала планета ОппозитусПланета противоположностей. На нее также нападал Валтор., кажется вы стали эпицентром этого события. Может поэтому вам удалось познакомиться с нашей новой угрозой.
— Что? — шестеро фей не могли поверить своим ушам.
— Мы хотим выяснить закономерность, — продолжила Фарагонда. — Пока что известно лишь то, что уже в трёх случаях на планетах незадолго до исчезновения происходили аномальные энергетические всплески. И, предположительно, на каждой оставался один человек.
Винкс переглянулись, это было что-то новое.
— Кто? — спросила Лейла.
— Мы пока не уверены, — ответил Саладин. — Только что начали анализировать возможные совпадения. Не спешите с выводами.
Фарагонда вновь посмотрела на Блум:
— Мы свяжемся с Советом Старейшин. Но главное — будьте осторожны. Каждая из вас стала мишенью.
Девочки уверенно кивнули. Связь оборвалась.
— Ну что, — медленно произнесла Стелла. — Предлагаю пока отдохнуть. Мы мало, что сейчас можем узнать.
— Я согласна, — сказала Флора. — Я заварю нам успокаивающий чай.
— А я вот сидеть на месте не собираюсь, — произнесла Текна. — Вы как хотите, а я продолжу искать о нашем враге хоть что-то. Тем более, когда исчезла ещё одна планета! Под угрозой могут стать наши собственные миры!
— Текна права, — присоединилась Муза, — Я тоже не хочу сидеть на месте. Я тебе помогу.
Текна и Муза направились в свою комнату, дверь закрылась открывая мысли догадок. Флора всё же сделала травяной чай для всех, тревога немного снизилась, но оставалась в воздухе. Весь оставшийся день не было никаких новостей или событий, близился вечер. Закат. Солнце село. Ночь. В комнате было полутемно. Занавески шевелились от ночного ветра, и от этого тени на стенах казались живыми. Текна с Музой вышли с комнаты, их лица явно не выражали успешные поиски. Остальные пригласили их в уютные посиделки. Девушки устроились на полу, как в старые времена: подушки, пледы, горячий чай.
— Мы не нашли ничего, — прошептала Муза, обняв колени. — Кто она такая? Что от нас хочет?
— Не знаю, — ответила Лейла, — Но я впервые чувствовала себя такой незащищённой. Не потому что проигрывала, а потому что всё казалось слишком правильным.
— Именно, — кивнула Флора. — Она не нападала, а предлагала.
Текна провела рукой по своей руке, будто пытаясь убедиться, что она настоящая.
— Она свободно меняла структуру цифровой реальности. Я не смогла её просканировать до конца. Вот если бы...
— А у меня до сих пор ощущение, будто я проснулась не до конца, — прошептала Стелла. — Как будто за зеркалом всё ещё это отражение.
Наступила пауза, только Блум молчала. Муза наклонилась к ней:
— Блум?
— Она знала нас, — тихо произнесла та. — Каждую. Видела, что мы боимся потерять. Видела, что мы хотим и предложила именно это.
— Ты веришь, что она сможет уничтожить всё? — спросила Лейла.
— Вероятно, — ответила Блум.
Снова молчание. На улице завывал ветер, и где-то вдалеке хрустнула ветка. Стелла вжалась в плед.
— Я не хочу снова видеть её. Но знаю, что увижу. Мы все увидим.
Флора вздохнула и вдруг произнесла:
— Может, если мы её поймём, то сможем остановить?
— Или убедить, — добавила Муза. — Всё же она не выглядела злой.
Блум кивнула:
— Это и есть самое страшное.
Облачная Башня.
Дверь в северное крыло открылась беззвучно. Мрак коридора тянулся, как тень от свечи, директор Гриффин шла, почти не касаясь пола. Её тёмная мантия струилась за ней, будто часть самого камня, из которого построена Облачная Башня. Остановилась у двери с тускло светящейся печатью наложенная ею лично. Осторожно коснулась ладонью, внутри стоял жуткий холод, искажённое заклинание температуры. Воздух дрожал, как вода в сосуде. На полу нарисован круг из мела, прерывающийся в нескольких местах, немного потемневший, как будто мела коснулась кровь. В центре круга сидела девушка, колени к груди. Ветер, которого не было, трепал пряди её волос.
— Она не спит? — раздался за спиной Гриффин голос помощницы.
— Нет, — отозвалась та негромко. — Она даже не моргает.
— Магический импульс подскочил снова. Искажения в стенах усилились. Её не пускают на уроки, она почти не говорит.
— Я знаю.
Гриффин вошла. Лёгким движением руки рассеяла остатки круга. Девушка вздрогнула, медленно подняла взгляд.
— Мисс Мелисса, — произнесла директриса с неожиданной мягкостью. — Как вы себя чувствуете?
— Не знаю, — прошептала ведьма. — Иногда мне кажется, что я — не я. Что я должна помнить больше, чем помню.
Гриффин замерла. От девушки тянулась тонкая, почти незаметная пульсация. Магия, но искажённая, как будто кто-то тонко переписывал её суть. Позади, в арке дверного проёма, свеча погасла сама собой. А на полу, будто незаметно, проявился символ. Мелисса посмотрела вниз и улыбнулась. Тонко и безрадостно.
— Вы чувствуете свою силу? — спросила Гриффин спустя паузу.
Мелисса молчала. Её пальцы скользили по полу, выводя странные символы, которых не было в программе Облачной Башни, не из аркан древней магии, а новые.
— Она не моя, — наконец прошептала девушка. — Но и не чужая. Просто раньше я не знала, что так можно чувствовать. Всё стало яснее, острее, как будто меня кто-то переписывает, как будто я становлюсь чем-то правильным.
— Правильным? — в голосе Гриффин едва дрогнула нотка напряжения.
— Да, — тихо ответила Мелисса. — Без лишнего. Без боли.
Она подняла взгляд. Его было трудно выдержать: глаза сияли слишком светло для ведьмы. Неестественно ровный, как поверхность бездонного озера.
— Кто дал тебе эти мысли?
Мелисса чуть склонила голову.
— Я увидела её. Она предложила мне новый конец. Как и всем на Эсперо.
Гриффин замерла.
— Ты помнишь, как её звали?
Мелисса на мгновение нахмурилась. Потом прикрыла глаза, как будто слушала голос внутри себя.
— Я помнила. Но оно ускользает. Она идёт, чтобы закончить.
— Закончить что?
— Концовку.
Гриффин стиснула посох. Магия внутри неё дрогнула от ощущения, что кто-то другой дышит ей в затылок.
— Мисс Мелисса, — жёстко произнесла она, — Вы не одна. Я прослежу, чтобы вы остались собой.
— Но я уже не являюсь собой. И, знаете, это не страшно.
Мелисса замолчала. В её зрачках вдруг промелькнул свет, как будто в её голове вспыхнуло нечто далёкое, болезненно яркое. Она сжалась, тихо выдохнула, прижав руку к груди, а пальцы другой руки водили по каменным плитам, оставляя мерцающие следы. Эти узоры не подчинялись магии Облачной Башни.
— Я слышу её, — шептала девушка. — Оно было во сне. Оно было когда я проснулась.
Гриффин, стоявшая у окна, сжала посох так, что костяшки побелели.
— Мисс Мелисса, — тихо, но твёрдо сказала она, — Вы должны сосредоточиться.
— Я не боюсь. Мне хорошо и легко. Пусто и тепло. Как будто я возвращаюсь туда, откуда меня вырвали.
Магия начала дрожать в воздухе, словно завеса мира становилась тоньше.
— Стой! — Гриффин шагнула вперёд.
Но Мелисса не слышала. Лицо её было спокойно, почти счастливо. И когда воздух вокруг заструился белым светом, она успела прошептать:
— Мне кажется, я была там, когда всё стало пустым.
Её силуэт начал распадаться. Не с криком, а тихо, почти благословенно. Словно её просто вычеркнули с этой страницы. Гриффин рванулась вперёд, но руки коснулись только воздуха.
— Нет! — её голос грохнул по комнате, отбившись эхом от древнего камня.
Только ветер, проникший в окно, ответил ей. А на полу, уже пустом, ещё какое-то время оставался узор. Комната опустела, магия угасла. Ни искры, ни следа, будто Мелиссы никогда не существовало. Только лёгкое беление в воздухе, как налёт инея на стекле. Гриффин стояла посреди пустоты, не двигаясь. Ни звука. Даже посох не вибрировал. Она медленно опустила руку. Сердце било не так часто, как должно. Директриса меняется во взгляде. Удар магического посоха эхом отдался по всему замку. Заклинание вызова было настолько сильным, что магические зеркала в Алфее и Красном Фонтане дрогнули ещё до завершения ритуала. В центральном зале Башни Совета, где обычно царила сдержанность и сосредоточенность, в этот раз витала паника. Даже Саладин выглядел встревоженным. Гриффин появилась в сиянии чёрного портала. Ни приветствия, ни церемоний.
Облачная Башня, погружённая в вечные сумерки, сегодня дышала тише. Сквозняки шептались в каменных коридорах, заклинания трещали в воздухе от нестабильной магии, а старые зеркала, развешанные в холлах, тускнели от напряжения. В одной из самых защищённых комнат, скрытой под защитной завесой, ведьма сидела на краю кровати, не произнося ни слова. Её магия, некогда податливая, теперь дышала хаосом. Воздух вокруг неё то сгущался, то трескался, как лёд под ногами. Книги на полках трепетали, перья скользили по столу без руки. Гриффин стояла за магическим зеркалом-наблюдателем, внимательно изучая пульсирующую нестабильность ученицы, чья планета исчезла.
— Интересно, — прошептала Гриффин себе под нос. — Может ли случиться так, что магия связана с твоей родиной...
Её голос был тихим, почти материнским, но лицо оставалось бесстрастным. Она привыкла к разным видам боли, но эта была другой. Она ощущалась даже здесь, за слоем защиты. Слепая, пугающая, древняя. В этот момент зеркало дрогнуло. Появился силуэт Фарагонды. Взгляд у неё был напряжённый.
— Мисс Гриффин, я не стану затягивать. У нас есть имя.
— Имя? — Гриффин нахмурилась, резко повернувшись к зеркалу. — Имя того, кто за этим стоит?
— Да. Винкс только что вернулись, они столкнулись со странной аномалией, но им удалось встретиться с виновником всего. Имя, мисс Гриффин, — Селентра.
В комнате настала тишина. Даже зеркало словно задержало дыхание. Гриффин отвела взгляд к ученице, скрытой за завесой.
— Селентра... — прошептала она. — Нужно подробнее узнать. Потерпи ещё немного, мы обязательно что-нибудь придумаем.
Гриффин молчала. В глубине комнаты ученица снова пошевелилась, из её пальцев, даже в полусне, вырывались искры нестабильной тьмы: их магическая структура была искажена, как будто в ней плыло что-то чужое.
— Ты уверена, Фарагонда? — наконец спросила Гриффин, голос её был осторожным, но не дрожал.
— Я уверена, — отозвалась Фарагонда из зеркала. — Все девочки видели её и каждую соблазняли мечтой. Каждую ломали. Но именно Блум услышала имя. Это не фея и не ведьма. Не существо ни из одного из известных измерений.
Гриффин прищурилась.
— Тогда мы имеем дело с аномалией, не поддающейся классификации.
— С сознанием, которое может влиять на саму суть желаний, — добавила Фарагонда. — И, как видно, с достаточной силой, чтобы рушить целые миры.
Гриффин подошла ближе к зеркалу, искажённый свет окрасил её лицо серыми тенями.
— Это объясняет многое. Но не даёт ответов, только тревожит больше. Планета, исчезнувшая без следа. Моя ученица, чья магия перестала слушаться её.
Она медленно разжала кулаки.
— Я прослежу за ней лично. Эта ведьма не виновата, но в её ауре уже притаился некий след. Как будто Селентра метит слабое, готовясь сломать. Я не позволю причинять вред ученицам моей школы!
— Ты всегда была жестче нас, Гриффин. Но я рада, что ты всё ещё умеешь чувствовать.
— Я не такая уж и чёрствая, — отрезала та.
Фарагонда улыбнулась и кивнула, её облик начал мерцать.
— Я свяжусь с Саладином. Нам всем нужно собраться. Не как директора, а как защитники измерения.
Сигнал исчез. Гриффин задержалась ещё на мгновение у зеркала, глядя на дрожащую ауру ученицы. Та вздрогнула, словно уловила их разговор, и от её тела пошла новая волна искажённой магии. Потолок треснул, будто воздух надломился. Гриффин выдохнула, и её глаза впервые за долгое время потемнели не от гнева, а от страха.
Алфея.
В просторном зале, всё ещё хранящем отблески ночного пробуждения, сидели Винкс. Тишина между ними была соткана из тревоги, каждая вспоминала свои видения, ощущение потери контроля и ту девушку в светлом платье.
— Селентра, — повторила Муза, почти шепотом. — Блум, ты уверена?
— Я помню, как она представилась, — твёрдо кивнула Блум. — Как будто специально, чтобы я запомнила.
Текна провела по голографической панели, пытаясь найти в архивах хоть что-то. Но имя оставалось пустым, без связей.
— Её не существует в базе измерений, — сообщила Текна. — Ни в живых, ни в легендах, ни в списках аномалий. Это ведь просто невозможно.
— Но она существует, — сказала Флора. — Мы видели её, чувствовали её магию. Она настоящая.
— Или та часть реальности, которой она хочет быть, — заметила Лейла. — А что, если она из другого измерения? Не магического?
Блум сжала ладони:
— Я не думаю, что она «из». Я думаю, что она между. Как будто наблюдает за всеми мирами и выбирает, где действовать.
На фоне прозвучал звон магической сферы связи — активировалась экстренная линия с директорским советом. На экране появилась Фарагонда. Лицо её было строгим, но уставшим.
— Девочки, — начала она.
На экране появилось и лицо Саладина, и лицо Гриффин. Три школы снова смотрели друг другу в глаза.
— Теперь, — продолжила Фарагонда, — Мы не просто охотимся за неизвестным. Мы знаем, с кем имеем дело. И мы знаем, как она работает: желание, иллюзия, исчезновение.
— Она не просто показала нам иллюзии, — сказала Муза. — Она играла с нашим настоящим. С самыми слабыми частями нас.
— Вы сильнее, чем она рассчитывала, — вмешалась Гриффин, её голос был жестким. — И это может стать нашим шансом.
Саладин выдвинул голограмму с отметками исчезновений:
— Боюсь, что у меня снова плохие новости. Аномалия, в которую вы попали — и есть признак исчезновения планеты. Пропала планета ОппозитусПланета противоположностей. На нее также нападал Валтор., кажется вы стали эпицентром этого события. Может поэтому вам удалось познакомиться с нашей новой угрозой.
— Что? — шестеро фей не могли поверить своим ушам.
— Мы хотим выяснить закономерность, — продолжила Фарагонда. — Пока что известно лишь то, что уже в трёх случаях на планетах незадолго до исчезновения происходили аномальные энергетические всплески. И, предположительно, на каждой оставался один человек.
Винкс переглянулись, это было что-то новое.
— Кто? — спросила Лейла.
— Мы пока не уверены, — ответил Саладин. — Только что начали анализировать возможные совпадения. Не спешите с выводами.
Фарагонда вновь посмотрела на Блум:
— Мы свяжемся с Советом Старейшин. Но главное — будьте осторожны. Каждая из вас стала мишенью.
Девочки уверенно кивнули. Связь оборвалась.
— Ну что, — медленно произнесла Стелла. — Предлагаю пока отдохнуть. Мы мало, что сейчас можем узнать.
— Я согласна, — сказала Флора. — Я заварю нам успокаивающий чай.
— А я вот сидеть на месте не собираюсь, — произнесла Текна. — Вы как хотите, а я продолжу искать о нашем враге хоть что-то. Тем более, когда исчезла ещё одна планета! Под угрозой могут стать наши собственные миры!
— Текна права, — присоединилась Муза, — Я тоже не хочу сидеть на месте. Я тебе помогу.
Текна и Муза направились в свою комнату, дверь закрылась открывая мысли догадок. Флора всё же сделала травяной чай для всех, тревога немного снизилась, но оставалась в воздухе. Весь оставшийся день не было никаких новостей или событий, близился вечер. Закат. Солнце село. Ночь. В комнате было полутемно. Занавески шевелились от ночного ветра, и от этого тени на стенах казались живыми. Текна с Музой вышли с комнаты, их лица явно не выражали успешные поиски. Остальные пригласили их в уютные посиделки. Девушки устроились на полу, как в старые времена: подушки, пледы, горячий чай.
— Мы не нашли ничего, — прошептала Муза, обняв колени. — Кто она такая? Что от нас хочет?
— Не знаю, — ответила Лейла, — Но я впервые чувствовала себя такой незащищённой. Не потому что проигрывала, а потому что всё казалось слишком правильным.
— Именно, — кивнула Флора. — Она не нападала, а предлагала.
Текна провела рукой по своей руке, будто пытаясь убедиться, что она настоящая.
— Она свободно меняла структуру цифровой реальности. Я не смогла её просканировать до конца. Вот если бы...
— А у меня до сих пор ощущение, будто я проснулась не до конца, — прошептала Стелла. — Как будто за зеркалом всё ещё это отражение.
Наступила пауза, только Блум молчала. Муза наклонилась к ней:
— Блум?
— Она знала нас, — тихо произнесла та. — Каждую. Видела, что мы боимся потерять. Видела, что мы хотим и предложила именно это.
— Ты веришь, что она сможет уничтожить всё? — спросила Лейла.
— Вероятно, — ответила Блум.
Снова молчание. На улице завывал ветер, и где-то вдалеке хрустнула ветка. Стелла вжалась в плед.
— Я не хочу снова видеть её. Но знаю, что увижу. Мы все увидим.
Флора вздохнула и вдруг произнесла:
— Может, если мы её поймём, то сможем остановить?
— Или убедить, — добавила Муза. — Всё же она не выглядела злой.
Блум кивнула:
— Это и есть самое страшное.
Облачная Башня.
Дверь в северное крыло открылась беззвучно. Мрак коридора тянулся, как тень от свечи, директор Гриффин шла, почти не касаясь пола. Её тёмная мантия струилась за ней, будто часть самого камня, из которого построена Облачная Башня. Остановилась у двери с тускло светящейся печатью наложенная ею лично. Осторожно коснулась ладонью, внутри стоял жуткий холод, искажённое заклинание температуры. Воздух дрожал, как вода в сосуде. На полу нарисован круг из мела, прерывающийся в нескольких местах, немного потемневший, как будто мела коснулась кровь. В центре круга сидела девушка, колени к груди. Ветер, которого не было, трепал пряди её волос.
— Она не спит? — раздался за спиной Гриффин голос помощницы.
— Нет, — отозвалась та негромко. — Она даже не моргает.
— Магический импульс подскочил снова. Искажения в стенах усилились. Её не пускают на уроки, она почти не говорит.
— Я знаю.
Гриффин вошла. Лёгким движением руки рассеяла остатки круга. Девушка вздрогнула, медленно подняла взгляд.
— Мисс Мелисса, — произнесла директриса с неожиданной мягкостью. — Как вы себя чувствуете?
— Не знаю, — прошептала ведьма. — Иногда мне кажется, что я — не я. Что я должна помнить больше, чем помню.
Гриффин замерла. От девушки тянулась тонкая, почти незаметная пульсация. Магия, но искажённая, как будто кто-то тонко переписывал её суть. Позади, в арке дверного проёма, свеча погасла сама собой. А на полу, будто незаметно, проявился символ. Мелисса посмотрела вниз и улыбнулась. Тонко и безрадостно.
— Вы чувствуете свою силу? — спросила Гриффин спустя паузу.
Мелисса молчала. Её пальцы скользили по полу, выводя странные символы, которых не было в программе Облачной Башни, не из аркан древней магии, а новые.
— Она не моя, — наконец прошептала девушка. — Но и не чужая. Просто раньше я не знала, что так можно чувствовать. Всё стало яснее, острее, как будто меня кто-то переписывает, как будто я становлюсь чем-то правильным.
— Правильным? — в голосе Гриффин едва дрогнула нотка напряжения.
— Да, — тихо ответила Мелисса. — Без лишнего. Без боли.
Она подняла взгляд. Его было трудно выдержать: глаза сияли слишком светло для ведьмы. Неестественно ровный, как поверхность бездонного озера.
— Кто дал тебе эти мысли?
Мелисса чуть склонила голову.
— Я увидела её. Она предложила мне новый конец. Как и всем на Эсперо.
Гриффин замерла.
— Ты помнишь, как её звали?
Мелисса на мгновение нахмурилась. Потом прикрыла глаза, как будто слушала голос внутри себя.
— Я помнила. Но оно ускользает. Она идёт, чтобы закончить.
— Закончить что?
— Концовку.
Гриффин стиснула посох. Магия внутри неё дрогнула от ощущения, что кто-то другой дышит ей в затылок.
— Мисс Мелисса, — жёстко произнесла она, — Вы не одна. Я прослежу, чтобы вы остались собой.
— Но я уже не являюсь собой. И, знаете, это не страшно.
Мелисса замолчала. В её зрачках вдруг промелькнул свет, как будто в её голове вспыхнуло нечто далёкое, болезненно яркое. Она сжалась, тихо выдохнула, прижав руку к груди, а пальцы другой руки водили по каменным плитам, оставляя мерцающие следы. Эти узоры не подчинялись магии Облачной Башни.
— Я слышу её, — шептала девушка. — Оно было во сне. Оно было когда я проснулась.
Гриффин, стоявшая у окна, сжала посох так, что костяшки побелели.
— Мисс Мелисса, — тихо, но твёрдо сказала она, — Вы должны сосредоточиться.
— Я не боюсь. Мне хорошо и легко. Пусто и тепло. Как будто я возвращаюсь туда, откуда меня вырвали.
Магия начала дрожать в воздухе, словно завеса мира становилась тоньше.
— Стой! — Гриффин шагнула вперёд.
Но Мелисса не слышала. Лицо её было спокойно, почти счастливо. И когда воздух вокруг заструился белым светом, она успела прошептать:
— Мне кажется, я была там, когда всё стало пустым.
Её силуэт начал распадаться. Не с криком, а тихо, почти благословенно. Словно её просто вычеркнули с этой страницы. Гриффин рванулась вперёд, но руки коснулись только воздуха.
— Нет! — её голос грохнул по комнате, отбившись эхом от древнего камня.
Только ветер, проникший в окно, ответил ей. А на полу, уже пустом, ещё какое-то время оставался узор. Комната опустела, магия угасла. Ни искры, ни следа, будто Мелиссы никогда не существовало. Только лёгкое беление в воздухе, как налёт инея на стекле. Гриффин стояла посреди пустоты, не двигаясь. Ни звука. Даже посох не вибрировал. Она медленно опустила руку. Сердце било не так часто, как должно. Директриса меняется во взгляде. Удар магического посоха эхом отдался по всему замку. Заклинание вызова было настолько сильным, что магические зеркала в Алфее и Красном Фонтане дрогнули ещё до завершения ритуала. В центральном зале Башни Совета, где обычно царила сдержанность и сосредоточенность, в этот раз витала паника. Даже Саладин выглядел встревоженным. Гриффин появилась в сиянии чёрного портала. Ни приветствия, ни церемоний.
— Она забрала мою ученицу. Стёрла у меня на глазах!
Фарагонда нахмурилась:
— Ты уверена, что это не был акт самоуничтожения?
— Нет! — рявкнула Гриффин, стукнув посохом. — Она исчезла без следа, но осталась искажённая магия. Это не разрушение — это перемещение! Я чувствовала это.
— Ты знаешь, что это значит? — Саладин медленно выпрямился. — Мы не просто теряем миры, мы теряем людей. Уничтожаются не измерения, а переписывается сама структура бытия.
— И мы всё это время молчали! — резко добавила Гриффин, её волосы слегка завивались от избытка энергии. — Стратегия молчания исчерпала себя. Я отправляю предупреждение всем школам магии, королевским домам, Советам Старших Фей и Ведьм. Пусть знают — пришёл враг, с которым мы никогда не сталкивались. И имя этому врагу — Селентра.
Фарагонда впервые за долгое время не возразила.
— Тогда пусть знают, — сказала она тихо. — Но будь готова к хаосу.
Гриффин лишь кивнула. На её лице больше не было высокомерной уверенности, только искорёженная решимость.
Магикс. Центральная площадь.
Огромный экран-информатор, возвышающийся в центре города, вдруг запульсировал. Толпа замерла, глядя, как на экране появляется эмблема Совета Старейшин. Голос, собранный из голосов трёх директоров, прозвучал сразу во всех уголках измерения:
— Всем жителям Волшебного Измерения. Исчезновения миров — не стихийные бедствия. И не слухи. Это реальность и преднамеренные действия. Имя угрозы — Селентра. Мы не знаем её природы. Но она уже забрала Эсперо, Ромулею и Оппозитус. Теперь забирает наших людей.
Толпа не сразу поняла, что услышала. А потом накатилась волна страха. Кто-то схватил ребёнка за руку, кто-то побежал к порталу. Жители подняли головы к небу, которое теперь казалось менее прочным. После разрушений, оставленных Валтором, каждое измерение лишь начинало восстанавливаться. Раны были свежи, города отстраивались, семьи собирали из обломков прежние жизни. Феи и маги, ведьмы и стражи надеялись, что худшее позади, но мир не успел выдохнуть. На Андросе, где морские дворцы вновь наполнились смехом, а волны стали спокойны, водные порталы внезапно вспыхнули тревожным светом. Совет поднялся впервые за десятилетие. На Зените, где наконец удалось стабилизировать техно-сеть после хаоса Валтора, всё замерло. Системы сами включили тревожный протокол, предчувствуя цифровую угрозу, не ведомую даже логике. На Линфее, где зацвели священные рощи, и феи природы впервые за долгое время перестали бояться, цветы внезапно начали сбрасывать лепестки. На Солярии, где мир едва наладился после временной темноты, вызванной Валтором, небесные обсерватории отразили неясное искажение света. Жрецы солнца заговорили о чьём-то приходе. На Домино — мёртвой планете под вечной зимой — отозвался только ветер. Но даже он, казалось, шептал имя. Планеты, которые едва выжили, снова оказались перед новой, неведомой угрозой. И на этот раз, никто не знал, где она начнётся и кто станет следующей.
Алфея. Зал Совета.
В витражных окнах отражался бледный свет тревоги. Зал, где обычно царила торжественная тишина, теперь пульсировал неосознанной магией. В центре за круглым столом уже собрались трое: Фарагонда, Саладин и Гриффин. Остальные наставники и старейшины подключались через зеркальные каналы, лица дрожали в отблеске света, искажаемого расстоянием и паникой.
— Угроза теперь официальная, — первой заговорила Фарагонда.
— Мелисса исчезла, — тихо добавила Гриффин. — Её магия была нестабильна. Я чувствую, что она не мертва, но её нет ни в одном измерении, которое мне доступно.
— Это уже четвертый случай, — Саладин сжал пальцы.
— Мы больше не можем сидеть сложа руки, — резко добавила Гриффин. — Пора объявить общую мобилизацию всех магических сил. Пока ещё не поздно.
Фарагонда на мгновение закрыла глаза. В её взгляде было нечто, что не видел даже Саладин за десятки лет.
— Согласна. С сегодняшнего дня Волшебное Измерение живёт под угрозой полного исчезновения.
Во всех школах, в каждом дворце, в каждом городе вспыхнули сигнальные кристаллы тревоги. Феи, маги, стражи и даже ведьмы теперь были на одной стороне.
Комната стратегических собраний. Несколько часов спустя.
Напряжение не покидало стены после официального заявления директоров. Феи и Специалисты собрались, чтобы обдумать дальнейший план действий. Все были здесь: Блум, Стелла, Муза, Флора, Лейла, Текна. Рядом — Скай, Ривен, Брендон, Тимми, Набу и Гелия. Каждый сидел в молчании, будто боялся сделать лишний вдох.
— Значит всё официально, — первой нарушила тишину Муза. — Больше нет "возможно", "вдруг", "мы не уверены".
— Знаем имя, но не знаем ничего о ней, — тихо сказала Текна. — Ни источника магии, ни происхождение. И она каким-то образом влияет на реальность. Бессмыслица.
— Как будто может заглянуть в саму нашу суть... — прошептала Флора. — В наши желания, страхи и мечты.
Стелла сжала локти руками. Улыбка с её лица исчезла ещё утром, и с тех пор не возвращалась. Блум сидела чуть в стороне. Глаза её были сухими, но усталыми. Она смотрела в пол, пока не заговорила:
— Она знает, как говорить. Слова Селентры — будто нити. Они затягиваются в голове, и ты не замечаешь, как сама себя теряешь.
Скай нахмурился:
— И всё-таки, если она воздействует на разум, значит, её можно как-то заблокировать. Или вытащить из этих "иллюзий". Вы же выбрались?
— Или нас просто отпустили, — пробормотала Лейла, глядя в окно.
Ривен встал и нервно прошёлся по комнате.
— Мы должны выяснить, зачем она это делает. Есть цель. Любое зло, даже если оно хаос, имеет мотивацию.
Флора тихо добавила:
— Она хочет знать, какой конец мы бы выбрали для себя.
Тишина. Снаружи гудел ветер. Далёкие магические сигналы пролетали в небе, как алые кометы. Блум провела пальцами по ладони, снимая с себя тревогу.
— Нам нужно быть вместе. Это ещё одно испытание для нас всех.
Лейла кивнула:
— Мы должны понять, по какому принципу она действует. Планеты исчезают не случайно.
— У нас будет доступ к архивам Алфеи, — сказала Текна. — Если Селентра не из известных измерений — она может быть древнее их. Или совсем из другой ткани реальности.
Муза тихо облокотилась на Стеллу:
— А если она — одна из нас? Или когда-то была? Она ведь выглядит почти как человек. Может это всё-таки фея?
— Почти — это ключевое слово, — сухо заметил Ривен.
Скай посмотрел на Блум:
— Что будем делать?
Блум подняла глаза. В её взгляде было спокойствие, ставшее сталью.
— Мы начнём с её вопроса. Какой конец ты бы выбрал для себя? Если она считает, что знает наши ответы, мы докажем, что нет. Мы сами выбираем свою историю, а не она.
— Это достаточно философский вопрос, если рассуждать глубже, — внезапно сказал Гелия.
— Я тоже об этом подумал, — присоединился Набу.
— Но, если это единственное, что наш враг оставил, то будем начинать с этого. — закончил Тимми.
***
Девочка проснулась резко, будто кто-то толкнул её изнутри. Горло пересохло. Сердце стучало, как будто что-то требовало: «Вставай. Сейчас». Комната была тёмной, освещённой только светом фонаря с улицы. На потолке дрожали блики. Она откинула одеяло, села на край кровати и прислушалась. Ничего. Ни криков, ни разбитой посуды. Тишина была хуже, она была искусственной, как перед бурей.
— Это не тот конец, — прошептала она, как бы себе.
Девочка бросилась к столу. Блокнот уже лежал раскрытым — страницы с изгибающимся космосом, фигурами девушек, ослепительным светом, исчезающими планетами. Чернила не успевали за её мыслями. Она выхватывала образы из воздуха, вжимая их в бумагу — назад, назад, туда, где всё начало идти иначе. Руки дрожали. Она рисовала Селентру стоящую в белом пространстве, её улыбка уже не казалась контролирующей. Она была удивлена, возможно, впервые. Что-то пошло не по плану.
— Они начали сопротивляться, — пробормотала девочка, рисуя в спешке лицо Лейлы, бьющейся сквозь иллюзию.
Каждая новая линия будто вытягивала из неё боль. Как будто она выцарапывала контроль обратно. Страница за страницей, ночь за ночью. А снаружи шелестел холодный дождь, и мир, казалось, приглядывался.