~ТЕАТР ТЕНЕЙ~
Давно хотела побывать на репетиции в театре. Заглянуть под корку искусства и узнать, из чего его стряпают. Но, как оказалось, я такая далеко не одна.
Зайдя в огромнейший тёмный зал без окон, у меня закружилась голова. Сотни ступенек, ведущих к верхним рядам, скрывались за чёрной пеленой. Посмотреть на репетицию пришло очень много зрителей, настолько, что все места были заняты. Бледные лица в первых рядах легко освещали прожектора со сцены. Тёмная одежда сливалась с пространством.
Я быстро поднялась на верхний абсолютно пустой ряд. У него был довольно широкий проход, потому я без проблем прошла и села посередине. Однако прожектора на сцене что-то затмевало. Как оказалось, слева рядом с моим местом прямо из ковра росла стройная пышная берёза, которая светилась будто от прожектора. Я не понимала, почему не заметила её раньше и почему никому с задних рядов не мешает этот свет?
Берёза медленно покачивалась и легко махала своими серёжками в сторону сцены. Её движения, словно дыхание, создавали живое ощущение, как от человека. Я отвлеклась от своей соседки, когда на сцене послышались голоса.
- Повтори, что я тебе сказала! – Строгим тоном говорила женщина в сером платье и с длинной указкой в руках, скрестив руки на груди.
Перед ней стоял маленький мальчик лет семи. Рыжие вьющиеся волосы, мятая рубашка и штаны с подтяжками, одна из которых болталась на левом плече. Он не смел даже взглянуть на женщину. Я видела, как тряслись его маленькие ручки.
- Э-т-то в-всё выдумки... – Мальчик запинался и смотрел в пол. – Таких д-деревьев н-не существует.
- Громче! – Она ударила указкой пол рядом с ногами мальчика.
Когда поняла, что ребёнок не собирается ей отвечать – очень тяжело вздохнула и опустилась на корточки.
- Твои выдумки – не могут стать реальностью. Понимаешь? Зачем тратить время на бессмысленные фантазии? – Она приподняла его подбородок пальцем.
На глазах мальчика проступали слезинки. Он мял пальцы и царапал кожу на руках.
- Трать больше времени на своё благополучие. – Женщина встала и указкой поправила подтяжку. – Фантазии тебя не накормят.
Сперва мне показалось, что мальчик согласился с дамой. Однако раскрытые глаза, полные решимости, разбили в пыль мои домыслы.
- Но ведь если совсем ни о чём не фантазировать и не мечтать – можно стать совершенно несчастным и пустым! – Он поднял голову на женщину.
Та, кажется, оказалась в полном замешательстве. Ни уже ли кто-то посмел ей возразить? Мальчик повернулся к зрителям, которые безразлично наблюдали за происходящим. Только мы с берёзкой уже наклонились к самому краю нашего ряда, чтобы быть как можно ближе к сцене.
- Что плохого в том, чтобы фантазировать или видеть сны? – Женщина хотела взять его за рукав, но мальчик отошёл от неё в сторону и продолжил. – Да, я увидел сон с водными деревьями! Да, их листья были сделаны из капель росы, и я не вру, что это видел! – Он оглядывался по сторонам, пытаясь найти в зрителях отклик. – Ни уже ли вы мне не верите?!
Ни одно лицо не ответило ему. Я посмотрела на берёзу. Кажется в тот момент, мы подумали об одном. Я встала.
- Мы тебе верим! – Эхом разнёсся по залу мой крик.
Мальчик, женщина и весь зал медленно подняли на нас взгляд. Это были не люди, а тёмные призраки с нарисованными лицами на масках. Их взгляды и гробовая тишина вновь заставили меня вспомнить, что такое страх.
- Ты меня слышишь...? – Тихонько спросил со сцены мальчик. Сомнений не осталось. Этот ребёнок – это подмастерье, мой неудавшийся экскурсовод!
- ХВАТИТ! – Взревела женщина.
Она ударила мальчика указкой, отчего он упал, и потащила его за горло за кулисы. Тени начали медленно ползти к нам. Берёза махнула на меня серёжками, мол, убегай отсюда. И я побежала. По лестнице вверх, пока с тех рядов ещё не поднялись тени, но из-за темноты ступеньки сливались. Я споткнулась и упала спиной назад, прямо в сгущающуюся тень.
Я услышала звук упавшего стула, на котором заснула. Перед глазами – потолок моей библиотеки.
- Да что ж такое... – Я тёрла затылок.
Со вздохом я раскинула руки и положила голову на правый бок. С той стороны в углу в горшке росла берёза. Её веточки качались от гуляющего сквозняка. На большом пальце правой руки было надето золотое кольцо Незнакомца.
Я уже не знала, можно ли ему доверять? Почему он так странно себя ведёт? Не сказала бы, что он когда-то вёл себя «нормально», но сейчас что-то изменилось, и это касается не только его.
После моего путешествия прошло уже несколько недель. Своего наставника я тоже не видела с тех пор. Книги стали реже выходить из своих домов. В какой-то день я пыталась даже стучаться, но мне, как и ожидалось, никто не открыл. Всё бы ничего, но есть одна деталь, которая беспокоит меня намного больше – река убывает. С каждым днём уровень воды квартала становится меньше. Такое ощущение, будто вместе с ней утекают и мысли из моей головы, потому что сколько бы не пыталась – новые идеи меня не посещают. А сейчас, в порыве их найти, я и вовсе заснула за столом!
Этот сон... явно пришёл ко мне не просто так. Тут вообще ничего «просто так» не бывает. Так может это и есть новые мысли? Но... они не мои! Я слышала его мысли, его убеждения. Подмастерье. Может, с ним ещё что-то случилось после тех событий? До сих пор я не пыталась попасть в тот мир снова. Мне не хотелось переживать повторно нечто подобное, но сейчас, я не хотела, чтобы с ним это произошло. Он всё потерял в том пожаре. Может там были его друзья или близкие? Ещё и Ворчун... Он так самоотверженно бросился защищать свой дом, даже не задумываясь о том, чтобы принять предложение о побеге. Нет, я не хочу такой же участи этому юноше!
Я накинула плащ, надела гэта, полила из бутылки пресной водой берёзку, вышла из дома и побежала в сторону Вавилонской библиотеки. Улицы были пусты. Из-за нехватки и солёности воды кувшинки начали увядать и чахнуть. Потому лежали под ногами, слипшись в мокрой густой кашице, о которую можно ненароком поскользнуться. По дороге встретила камушек Флейтистки. Его облепили растения. Я решила всё же остановиться и убрать их. Под слоем зелёных листьев по-прежнему виднелись следы девочки.
Я забежала в библиотеку, закрыв за собой мощную дверь. Вышла на середину зала. Здесь совершенно ничего не поменялось. Я посмотрела на Абстракцию, которая тоже стояла на своём месте. Бросив кольцо в воду, проследила за тем, как оно тонет, и прыгнула вслед солдатиком.
Вода царапала глаза, моё тело погружалось вниз. Когда течение снова подхватило нас, кольцо ударилось о моё ухо. Изнутри доносились аплодисменты и восторженное «Браво!».
***
Я открыла глаза в тесном помещении. В глазах всё плыло и хотелось спать. Вокруг висели какие-то тряпки, тюли, ткани, костюмы и реквизиты как на съёмочной площадке или за кулисами сцены.
- Мне показалось, что ты сдохла. – Знакомый голос говорил незнакомыми словами.
Подмастерье сидел рядом в позе лотоса. На его лице читалось отвращение к тому, на кого смотрит. Увидев мой недоумённый взгляд, он отвернулся и облокотил голову о стену позади.
Я приподнялась на локтях, ещё раз осматривая помещение.
- Где мы?
- Кулисы Театра. – Ответил, но не посмотрел на меня.
Я села рядом с ним.
- Сколько я была без сознания?
- Больше двух недель. – Он теребил пальцы рук и царапал кожу. – Тебе периодически меняли тряпку на лбу.
Я и не заметила её, когда вставала.
- Кто менял?
На какую-то секунду он не знал, что ответить, но выдал следующее.
- Уборщица.
Я замолчала, не зная, как продолжить разговор.
- Не утруждай себя объяснениями и оправданиями. Если хочешь что-то спросить – спрашивай.
- Как мы здесь оказались?
- Сам не помню. Я отключился, когда эти тени меня отпустили. Видимо я ударился головой. В Театр попадают те, кто нарушают устоявшиеся правила.
- Но, разве мы сделали что-то плохое?
- Да! – Он сказал это на повышенном тоне. – Мы сбежали. Я сбежал! – Он показывал на себя пальцем. – Я должен был защищать свой дом вместе с Полеминами! Уж лучше подорваться вместе с ними, чем снова оказаться в Театре!
- Ты был здесь раньше?
Подмастерье молчал. Он опустил голову как-то стыдливо. В этот момент к нам зашла престарелая женщина. Среди тёмных густых волос, собранных в пучок, виднелась седина; из застиранного вязаного серого платка на плечах выбивались нитки, длинный сарафан в пол почти закрывал тапочки. Она несла поднос с горячим чаем и печеньем в сахарной пудре.
- Я услышала голоса, так что несу вам это. – Она мило улыбалась, прищуривая глаза. – Боря, возьми поднос!
- Боря? – Я выгнула бровь.
- Тётя М, я же просил, не называйте меня так! – Он взял из её рук поднос и поставил рядом со мной.
- Ох, ну какой же ты капризный! Это ведь твоё имя. – Она опустилась на кресло перед нами. – Помню, когда ты был здесь ребёнком, всегда просил, чтобы тебя звали по имени, но никто тебя не слышал.
- Кроме тебя, тётушка... – Он начал уплетать печенье.
- Жаль, что вы так быстро взрослеете... – Она перебирала ниточки с платка. – Ты тоже кушай, детка. Тебе потребуется много сил, чтобы пережить этот спектакль.
- Спектакль?
Тётя М тяжело вздохнула.
- Да. Здесь вас быстро научат, как быть мудрейшими Взрослыми... Борьку вон, переучили. Даже собственное имя позабыл! А ведь детство, из которого его вырвали так рано, было очень тёплым и ярким. Когда я смотрела в его глаза – видела эту искорку веры во всё... и тебя сейчас будут переучивать до тех пор, пока ты сама не начнёшь думать и мыслить также.
- Так, а в чём проблема оставаться ребёнком?
- В нашем мире нет детей, потому что их фантазии «мешают Механическому прогрессу», потому что дети, верят во всё, что видят и потому их страхи самые опасные.
«Страхи?»
- Те тени, – начал Боря, – это страхи, которые тебя преследуют и сейчас, они будут в качестве зрителей наблюдать за твоим выступлением.
- Там будут и твои страхи, Боря... – Тихонько сказала тётушка.
Он ничего ей на это не ответил.
- А чего ты боишься? – Я посмотрела на него.
- Он, как и многие дети, боялся... – тётя М начала рассказывать, но Боря её перебил.
- Не смей рассказывать! Тем более при этой мелкой девке! – Он небрежно кинул на поднос недоеденное печенье и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
- Всё ещё ребёнок... похоже сильно он на тебя в обиде, хотя тряпку на твоём лбу, когда у тебя был жар, несколько раз за час менял.
- Стоп, так это был он?
- Сколько бы он не пытался стать одним из этих взрослых – всё равно остаётся таким же по-детски добрым. И сколько бы я не драила полы Театра – никогда не назову себя уборщицей. – Она посмеялась.
***
Уже два дня после своего пробуждения я живу в Театре. Выходить не разрешают грозные женщины в одинаково строгой серой форме и с туго завязанными волосами, похожие больше на кукол или манекенов. Боря совсем со мной не разговаривает. Он всё время сидит в углу среди пыльных коробок, а вот с тётушкой М мы даже сдружились. Я рассказала ей о том, как попала в Механический город, а она объяснила мне принцип его существования и работы Театра.
Как оказалось, давным-давно, это был детский кукольный театр, в котором она работала. Тётя М очень любила детей и потому создавала для них сказку. Однако дети выросли и построили свой город и создали свои правила, а царство Морфея – это мир, который существует благодаря механизмам в полях, лесах, горах, реках и озёрах. Механический город существует только благодаря им, а Взрослые существуют, потому что мастерят их.
Тени, которые напали на город – это кошмарные сны, иначе говоря, сбои в работе механизмов, которые набирают силу в связи с появлением неконтролируемых детских страхов.
Сейчас, Театр служит некой «комнатой страха», в которой собраны все детские кошмары. Здесь страхи облачаются в призрачные мантии и наблюдают за представлением в роли зрителей. После спектакля все дети становятся взрослыми, так как учатся жить со своими страхами, а не убегать от них. Боря стал взрослым, но всё равно побежал со мной. Значит, он всё ещё испытывает страх...
Полемины – стражи Механического города, которые обязаны его защищать даже ценой собственной жизни, иначе попадут в Театр. А для них позор – хуже смерти.
Сегодня мне уже стало настолько скучно, что я решила порыться в тех пыльных коробках и заодно попробовать разговорить Борю. Пока я одну за другой вскрывала коробки, он изредка поглядывал на меня. В длинной плоской коробке я обнаружила какую-то странную трубочку с отверстиями.
- Хватит копаться в чужих вещах. – Наконец-то он заговорил.
- Они ж не твои... что это за штука?
Боря поднял на меня глаза.
- Флейта это.
- Ах, ты нашла её! – Я прям-таки подпрыгнула от неожиданного появления тёти М. – Столько лет прошло с тех пор, как я держала её в руках.
Я отдала флейту в руки тётушки. Она какое-то время любовалась ею, прежде чем начать играть. Лёгкая и тонкая мелодия разнеслась по кулисам.
- Вот, что я вам скажу, дети, – она вдруг прекратила играть, – все мы когда-то были детьми и сейчас стали взрослыми, но вы не обязаны быть такими как мы. – Тётя вдруг взяла нас за руки. – Вы можете стать замечательными взрослыми, если не забудете о том, какими были детьми. Сейчас вам трудно это понять, но став мудрейшими Взрослыми – это знание пригодится и для ваших детей...
Резко дверь отворилась.
- Подготовь детей к выходу на сцену, – к нам зашла строгая дама, – и убери эту чёртову музыку!
- Как скажете, моя пани.
Дама развернулась на каблуках и снова хлопнула дверью.
- Вот вам живой пример – злюка. – Она обняла нас, улыбаясь. – Пойдёмте, приоденем вас.
Пока Боря переодевался за ширмой, я уже сидела на табуретке в голубом сарафане, бежевом плащике и с белым кружевным платком, пока тётя М заплетала мне косу.
- Слушай меня внимательно. – Вдруг шёпотом заговорила она. – Боря уже согласился, так что выслушай план.
Я обернулась к ней с непониманием.
- Сиди смирно. – Она развернула мою голову к зеркалу, и смотрела на меня через него. – На сцене не смей поддаваться страху, не смотри ему в глаза! Когда придёт час, тени ослепит прожектор, и вы сможете спрыгнуть со сцены. На предпоследнем ряду будет широкий проход. Под рваным ковром вы найдёте люк. Там – ваша свобода. – Она надела на меня рюкзак и застегнула. – Всё поняла?
Я кивнула и обняла её.
- Спасибо. Спасибо за всё.
Она обняла меня в ответ. Из ширмы вышел Боря в таком же тёмном плаще, бежевой рубашке и чёрных брюках. На голове, под шляпой котелком, приглаженные волосы. Тётя подозвала его к нам рукой, но тот отказался. Однако тётушка отказов не принимала. Она взяла его за руку и притянула к себе, крепко обнимая нас обоих, прощаясь. Я правой рукой обняла Борю. Он вздрогнул, но всё же обнял мне в ответ. Вся эта сцена напоминала мне... семью?
Тётя М поцеловала нас в лоб и ушла, оставив одних за кулисами.
- Значит, ты согласился на побег? – Я смотрела на него, не поворачивая головы.
- Я не уверен в том, что делаю, но... я не хочу проходить через этот ад снова. – Он царапал руки.
Я взяла его за руку.
- То, что ты делаешь для своего благополучия – верно.
Как будто поняв простую истину, он, наконец, посмотрел на меня расслабленно, не выражая никаких эмоций. Резко послышался знакомых хлопок дверью. Строгая женщина широко открыла глаза, смотря на нас. Потом молча расцепила наши руки и потащила на сцену.
***
Белый пол, коричневые пыльные шторы и больше ничего. Ослепляющий свет бил с потолка на наши головы. Весь зал был заполнен тенями в чёрных мантиях с белыми масками в виде человеческого лица. Боря дёрнул меня за руку и прошептал.
- Не смотри на них.
Женщина поставила нас на середину и взяла в руки длинную острую указку.
- Молчать! – Она ударила указкой пол. – Подмастерье, ты был нашим любимчиком! – Голос был чётким и громким. – Мы учили тебя много лет, давали все необходимые знания, и чем ты нам отплатил? Не послушанием и страхом?!
Боря молчал, а меня трясло как от ледяного ветра.
- Что ж, ты ведь знаешь наши правила, так что повторяй за мной. – Она медленно подошла к нему и подняла указкой подбородок так, чтобы подмастерье смотрел на неё. – Я не видел никакие водяные деревья, мои фантазии пусты. Я хочу продолжить работу в Механическом городе, чтобы послужить ему как мудрейший во благо.
- Нет...
- Что?!
- Я сказал, нет! – Он выхватил из её рук указку и сломал пополам.
Из двух частей указки начали, как из кокона, вылетать маленькие бабочки, которые полетели к верхним рядам. Мы с Борей переглянулись и спрыгнули со сцены. В этот момент мы увидели, как прожектора меняют своё направление. Дамы и тени были ослеплены и обездвижены. Это был наш шанс!
Мы поднялись на ряд с широким проходом. Где-то на его середине ковёр был порван, и на нём сидели бабочки. Боря острой частью указки разорвал его, и мы открыли люк. Оттуда дул ветер. Мы спрыгнули и как по горке покатились вниз.
Оказавшись внизу одновременно, врезались друг в друга у чёрного входа в театр. Светило солнце и летали бабочки.
- Всё, – Боря поднял меня с земли, – теперь валим отсюда, пока нас не догнали!