Пьеса Первая "Кошмар"

Эмпира

Спустя день после смерти Посла

Как же я устала. Но я вынуждена делать это.

— Прекрати! Прошу вас! Королева Эмпира, прекратите это безумие! — обеспокоенная женщина смотрела на меня с мольбой во взгляде. Ее руки сжимали мои ботинки, размазывая по ним слезы.

— Мы вынуждены так поступать, — я махнула рукой. Стража начала выносить хлипкую деревянную дверь. По лицу женщины вновь потекли слезы.

— За что вы так с нами?! — ее крик эхом отражался в полупустом городе. Я окинула глазами ближайшие дома.

Их слишком мало... Из пятидесяти домов в маломальской целостности только двадцать... Черт бы тебя побрал, придурок.

Треск дерева немного отрезвил меня. Распахнутая дверь покосилась, от ветра скрипя, словно последний свидетель разрушений. Я подняла голову. Стража методично выводила жителей дома. Я подошла ближе. Внутри было сыро и темно. Прямо по центру комнаты, лежал человек. В руке, он сжимал кожаный мешок. Я прошла внутрь и опустилась к телу. От него сильно разило спиртом. Дыхание было тяжелым и прерывалось на гортанный кашель. Он решил спиться. Не могу винить его в этом.

— Вытащите его наружу и начинайте поиски, — стража приложила руки к груди и начала обыск.

Они поднимали хлипкие полы, вытаскивали гнилые ящики, и скидывали с кроватей хлипкие останки белья. Один из стражей, начал прощупывать стены. С одного из кирпичей посыпалась каменная крошка.

— Тут тайник! Помогите мне! — несколько стражников мигом подошли и выудили небольшой вязаный мешочек.

Я вышла наружу вместе со стражей. В руках, они несли несколько мешочков. Внутри них была еда.

— Соберите всю еду из оставшихся домов. Если жители начнут сопротивляться... Убейте их, — стража потупила взгляд. Они смотрели на меня, шокировано.

Плевать на мораль. Чтобы выжить, нужно чем-то жертвовать. И каждый великий правитель это знал. Империю нельзя построить на добрых речах. Они стоит столпом на крови и костях тех, кто не приспособился к новому режиму. Они слабы и остались у обочины, дабы дать дорогу тем, кто способен выжить. А что если...

Я окинула глазом толпу. Нищие и голодные жители Столицы, смотрели на меня с ужасом и злобой в глазах.

Они слабы и тянут сильных на дно. Нужно отсеивать слабых. Даже в дикой природе, животные приспосабливались к окружению, чтобы выжить. Но они... Они не способны принять изменения.

Злостная ухмылка украсила мое лицо.

— Властью, данной мне самой, я издаю Новый Указ! — толпа, что до этого тихо перешептывалась, резко замолчала. — Те, кто не способен принять новые правила, будут прилюдно казнены на Центральной Площади! Сопротивление Имперской Страже и моей воле, также карается смертью!

Солдаты встали в единый ряд, и приложили руку к груди.

— Служим воле Ее Высочества! — единогласно крикнула стража.

— Прекратите это безумие! — из толпы послышался чей-то натужный голос. Я обернулась. Прямо предо мной, стояла женщина лет сорока. На руках, она держала ребенка, завернутого в какую-то рваную тряпку. — Вы... вы... посмотрите, что она делает! Мы умираем, а она копит припасы!

Что она сказала?

— Вы и дальше хотите слушать ее безмозглые бредни?! — женщина обращалась к толпе. Среди людей снова начали ходить тихие шепотки. — Откройте свои глаза и посмотрите! Она собирает еду у нас, простых жителей и копит ее у трона!

Она вновь повернулась ко мне и... вытянула ко мне руку. Я немного отшатнулась.

— Или я неправа?! Собираешь еду у нас и жируешь там, да?!

Руки начали сжиматься в кулаки. Взгляд перешел на толпу. Кто-то продолжил шептаться, кто-то начал плакать, прочие безмолвствовали.

— Заткнись... — еле заметна прошипела я. Стража стояла в стороне и, похоже, не собиралась останавливать бунтующую женщину. Кто-то в толпе начал недовольно роптать. Были слышны недовольные выкрики в мой адрес, осуждение и порицание моих действий.

— И вы дальше собираетесь жить под ярмом этой дуры?! — женщина не собиралась успокаиваться.

— Заткнись! — глаза медленно наливались кровью. Внутри меня разгоралась безумная буря эмоций. Руки полезли за спину.

— Хватайтесь за вилы и посадите на них эту тупую су... — ее речь резко прервалась. Она прохрипела и посмотрела вниз. Из ее груди торчало древко копья.

Изо рта потекли кровавые струи. Ее одежда медленно покрывалась кровью. Женщина затряслась и закричала. Кровь, небольшой лужицей, растекалась по земле. Она широко раскрыла глаза. Ладонь, покрытая сажей, судорожно потянулась к древку. По губам стекала алая капля. Но ни один звук больше не сорвался с её уст.

— Заткнись... — я резко вырвала копье. Толпа молча наблюдала, не смея сказать и слова.

Тело женщины еще немного качалось, пока не упало вперед. Кровавая лужа медленно растеклась по земле. Трупные мухи уже начали кружить вокруг тела. Рядом послышался тихий плач.

Ребенок... Я отобрала у него его мать...

Я подошла к телу, подняла небольшой сверток и посмотрела в глаза малыша. Они внимательно смотрел на меня, тянул руки к лицу и повязке. Я не смогла сдержать улыбки. Вот только... Стоило уголкам моих губ растянуться по лицу, как ребенок зарыдал навзрыд. Ко мне подошел один из стражей. Он забрал дитя из моих рук и ушел в сторону Центральной площади.

— Так будет с каждым, кто попытается меня предать! — я указала копьем на мертвое тело. — Стража будет иметь полное право убить предателя, отныне и навсегда! — я резко повернулась. — Уберите этот мусор и продолжайте обыск. Все что найдете, приносите в Замок.

Тяжелые шаги в латах, гулко разносились по улице. Казалось, что даже природа затихла, дабы выдержать минорную паузу.

Предателям — место на помойке! Она предала меня, за что и поплатилась.

Кровь медленно стекала по наконечнику копья и опадала на землю. Капля за каплей, оставляя за мной мертвенный шлейф.

И это я еще жирую... Да черта с два! Никто... Никто ни смеет говорить ложь обо мне.

Подойдя к воротам Замка, я тяжело вздохнула. Их немного белый цвет, наводил на меня гнетущую тоску. Войдя внутрь, я мигом направилась в Тронный Зал.

Так... Забыли об этой безумной дуре... Нужно решать более важные проблемы.

Шаги эхом разносились по пустынным коридорам и залам Замка. Подойдя к воротам Зала, я отворила их. Легкий ветер немного колыхнул волосы. Двери позади меня, с грохотом закрылись. Зал вновь погрузился в полутьму. Сев на трон, я вытащила... несколько бумаг.

Отчеты Посла... Я так и не прочла их...

Я закрыла глаза и скомкав бумаги кинула их в жаровню.

— Мне не нужны еще большие проблемы! — голова итак полнилась разными мыслями, но среди них не было ни единой светлой.

Я потянулась и схватила... голову.

— И что же ты скажешь сейчас? — в моих руках лежала отрезанная голова Посла. Кровь ещё сочилась из перерезанного горла, пропитывая рукава моего плаща. Меня передёрнуло от отвращения, но выбросить её в окно я не могла.

— Ты слаба.

— Ложь. Я вытянула это Королевство и превратила его в Империю!

— Ты лжёшь самой себе.

Всего на мгновение, мне показалось, что он улыбнулся.

— Прекрати нести чушь!

— Это чистая правда! Я говорил тебе! ТЫ СЛАБА! Не способна принять судьбу такой, какая она есть!

— Заткнись!

— Нельзя заткнуть то, что внутри тебя.

Ярость затмила меня. Я метнула голову в стену, но голос не смолк.

— Ты бежишь от судьбы. Ты слаба! Прими её с достоинством!

Я схватила копьё и вонзила его в лицо Посла.

— ЗАТКНИСЬ!

Но его голос звучал уже не снаружи.

А внутри.

Мир дрогнул в ту же секунду, как копье коснулось кожи. Голова Посла исчезла. Каменные стены Тронного зала растворились. Но тень надо мной осталась. Я подняла взгляд.

На мгновение всё слилось воедино: грубые руки, запах крови, каменный пол. Но лицо было другим. Не длинноволосый мужчина.

Флинт.

Молодой, измождённый, с полузаросшими щеками. Его лоб был разбит, кровь стекала по виску, запеклась на коже. Один глаз... пустая дыра. Второй светился алым, будто горящие угли в глубине черепа.

— Ты боишься, — прошептал он.

Я не могла дышать. Его голос был знакомым. Но это был не он. Я знала это. Я хотела это знать, но тело дрожало. Флинт опустился ниже, его дыхание коснулось моей кожи.

— Ты боишься, что твои цепи — это я.

Он улыбнулся. Алый глаз полыхнул, отразив в себе что-то, что я не хотела видеть.

— Ты боишься, что я твоя темница.

Я протяжно закричала.

И мир рухнул.

Я упала на колени, судорожно хватая воздух. Всё плыло. Перед глазами сгустилась чернота.

— Ты не способна на что-то большее, чем запугивать свой народ, — прошептал голос.

Я ударила по стене голой рукой. Камень рассёк кожу, кровь стекала по пальцам.

— Прекрати нести чушь!

— Чушь — это твоя жалкая попытка отрицания.

— Я убью тебя!

— Убив меня, ты не избавишься от себя.

Я не слышала его. Ярость сменила здравый смысл. Я продолжала бить стену, оставляя на ней кровавые следы, повторяя себе под нос:

— Заткнись.

Заткнись. Заткнись!

Наконец, я обессиленно опустила руки, тяжело дыша.

— Мы встретимся в аду, — прохрипела я. — Готовься к моему приходу.

Ярость схлынула, оставляя после себя пустоту. Я посмотрела в небо сквозь разбитое окно. Тусклые вулканы светились на горизонте, чернота поглощала всё больше и больше.

— И когда же теперь выглянет солнце?..

Но ответа не последует.

— Так покажи мне его! Хватит поучать меня, черт тебя подери!

Но мир уже не слышал моих слов.

Я была одна. Я всегда была одна.

Я — не ваш Наставник. Я — всего лишь Наблюдатель.
Или я в чём-то не прав?

— Стань Наставником хотя бы на пару минут! Иначе я окончательно сойду с ума!

Как жаль, что осознание пришло к ней так поздно. Как жаль, что она не осознаёт... что уже сошла с ума.

Мне больше нечего тебе сказать.

Я оставил её наедине со своими мыслями.

Вы ведь хотите этого, не так ли? 

Вы хотите её смерти. Я исполню ваше низменное желание. Её убьёт тот, кого она спасла. И тот, кого она хочет убить. Потому что мёртвые не встанут вновь на ноги. Потому что единственный выход для неё...

Самоубийство.

* * *

Вендель

Фоссенстоун

Что... произошло?

Голова раскалывалась на части. Перед глазами мерцали звездочки. Тело также нестерпимо болело. Глаза пытались изучить окружение, но тщетно. Вокруг была только темнота. Я попытался встать на ноги, но и тут тоже провалился. Было больно подвигать даже пальцем. Стиснув зубы, я дернул руками. Что-то мешало их движению.

Я же... Вышел в какую-то деревню! Почему я лежу тут?!

Руки и ноги были наскоро перевязаны. Я немного подергался. Двигаться было бесполезно. Пускай веревки и были старыми, но вот их узлы были достаточно крепки, чтобы не дать сделать и движения. Немного привыкнув к темноте, я осмотрелся.

Это было, какое-то сырое помещение. Откуда-то сверху капала вода. Рядом со мной стояла небольшая миска. В ней лежало какое-то подобие еды. Над ней летали жирные черные мухи. Горький ком подступил к горлу.

Нет уж. К этой дряни, я не притронусь.

Немного приглядевшись, я заметил очертания двери. Она явно выходила наружу. Оттуда веяло сыростью и прохладой. Не придумав ничего лучше, я начал ползти к этой двери. Конечно, было немного боязно напороться на какие-то камни или другие острые предметы, но как такого выбора у меня не было.

Подобравшись ближе, я понял, что же именно блестело. Обломанное лезвие кинжала. Оно было зажато в крупных камнях. Глаза загорелись очень рискованной идеей. Попытаться разрезать веревки этим лезвием. Извернувшись и сев на землю, нащупав лезвие, я принялся раскачивать руки из стороны в сторону, в попытках разрезать веревки.

Внезапный крик остановил меня. Я замер в одном положении, боясь хоть чуток пошевелится. Шум множества шагов быстро приближался ко мне. Я уставился на дверь. Кто-то начал копошится в ее замке. Деревянная дверь открылась нараспашку. В проеме стоял немного зашуганный парень. Он покосился на меня и резко выхватил нож. Я затаил дыхание. Сделав еще пару движений, я смог разрезать веревки.

— Ты... Кто такой? Как оказался в том подвале? — парень прошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Я... Я не помню... — парень немного оскалился и сел рядом со мной.

— Врешь. И я это вижу, — нож в его руке опасно шатался рядом с моими ногами. — Ты даже не представляешь, как нам повезло. Монстр уже идет. И угадай, кого он первым встретит?

— Чт... Что? — не успел я еще осознать, что произошло, как парень резко вытянулся по струнке. Его глаза округлились, начали судорожно бегать из стороны в сторону, словно бы что-то искали.

Сделав пару шагов в разные стороны, из его рта потекла пена, а сам он без сил рухнул на землю. В спине парня я заметил несколько ножей, их лезвия неестественно блестели в редких лучах солнца.

В помещение зашел еще один человек. Вот уже он был одет в кожаные доспехи с металлическими вставками. Он смерил парня презренным взглядом и внезапно, харкнул на его тело.

— Тц... Фанатик безмозглый, — процедил сквозь зубы человек. Он наклонился и вытащил нож из его спины.

— К-кто вы? — наконец, решился я. Как я понял, солдат, немного отшатнулся. Он смотрел на меня с небольшим удивлением.

— А я то думал, он тебя убил. Но нет. Ты жив, да еще и веревки разрезал, — солдат саркастично похлопал в ладони. — Ну да не суть важно, — в глазах солдата заиграл недобрый огонек. Я сглотнул и неосознанно, начал отползать от него.

Солдат прикрыл лицо руками и начал... смеяться?

— Не уж то... Боишься меня? — смех солдата совершенно не походил на что-то светлое.

Страх внутри меня вновь начал поднимать вихрь. Отползая все дальше и дальше, я уперся во что-то тонкое и острое.

Лезвие...

Руки были заведены за спину. В попытке нащупать лезвие руками, я старался смотреть на солдата. Оный же, все продолжал надрывать живот со смеху.

Еще немного... Отлично! Поймал.

Голова соображала туго. Я схватил лезвие и наставил на солдата. Ошибка. Я отвел взгляд. Лезвие было резво выбито из моих рук и отброшено куда-то вглубь помещения.

— Неужели мам не учила тебя, что ножи детям не игрушка? — солдат навис надо мной. В его глазах, я читал только презрение. В то время в моих, можно было буквально сгореть.

Что этот урод сейчас ляпнул?!

— Убью! — каким-то чудом сбив солдата с ног, я схватился за нож фанатика и нанес им удар по руке солдата. Но солдат тоже оказался не промах. Он, стона от боли, перевернулся и оказался сверху меня. Кровь медленно пропитывала одежду солдата.

— И вновь ты нарушаешь правила. Неужели ты меня не услышал? — он вновь попытался выбить оружие из моих рук. Но на этот раз, я был готов к этом.

В момент удара, я перехватил нож и вонзил его в другую руку солдата. Тот, внезапно, заорал во весь голос. Я замер от удивления, но почти тут же пришел в себя. Наскоро разрезал веревки на ногах и поспешил ретироваться. Яркий свет ударил в глаза. Я находился в самом центре какого-то поселения. Небо было слабо затянуто серыми тучами. Глаза машинально начали искать выход отсюда.

Не разбираясь в дороги, я побежал вперед. Гнилой и затхлый воздух бил в нос. Сильный запах стылой и запекшейся крови, мочи и прочих мерзостных запахов окружали меня. Внезапно, позади меня раздался оглушающий рев.

В окнах домов, начали появляться искаженные физиономии. Они сверлили меня гневными взглядами и что-то причитали. Из одного дома, выскочил какой-то горожанин.

— Это они! Убейте его! — сердце пропустило один удар. Я запнулся и чуть ли не прошелся лицом, по сырой земле.

Из домов выползали все новые и новые фигуры. В руках — всё, что могло убивать. Вилы, ножи, кинжалы, мечи, тесаки. Они гнались за мной, старались загнать в ловушку, и забить, как какое-то животное.

Один из горожан, начал нагоняться меня. Он кричал мне что-то непонятное и рычал словно хищник. В один момент, земля ушла из-под моих ног. Сырость сыграла со мной злую шутку.

Я приземлился на спину и резво покатился дальше. Набирая скорость, я видел, как быстро приближалось дно. Зажмурившись, я приготовился к быстрой смерти, но... Острая боль прошибла руки и ноги. Я взвыл и инстинктивно запрокинул голову назад. Я лежал на спине, в небольшой грязной луже, и беспомощно смотрел наверх.

Ко мне, приближалось еще несколько силуэтов. Вот им... Не повезло так, как мне. Неприятный и влажный хруст, намертво впившийся в мои уши, вновь зазвучал в паре метров от меня. Я, кое-как, повернул голову. Вокруг меня, распласталось несколько обезображенных тел. Их кости торчали наружу, пронзая собой все тело. Руки и ноги дергались в конвульсиях. Глаза навыкать смотрели на меня. Моля, чтобы я закончил их мучения.

Мне... конец...

Тяжелое дыхание сдавливало грудь. Я мысленно изнывал от боли, боясь сделать хоть малое движение. Но внезапно, саднящая и острая боль, начала постепенно притупляться. Дыхание стало более ровным, и не походило на рваное. От боли в руках и ногах, это... Что-то, меня не спасло, но хотя бы сейчас, я мог аккуратно встать на ноги.

Я так и сделал. Опираясь на сырые камни, я поднялся и попытался выпрямится в полный рост. Мне... не дали этого сделать. Ко мне, спустился какой-то парень. Он сжимал в руках вилы. Мне повезло упасть в густые заросли. Вот только, был один нюанс.

Эта трава напрочь сгнила и высохла!

Согнувшись в три погибели, я начал думать, что мне делать и как выбираться обратно. Или же хотя бы двигаться дальше. Парень встал примерно в десяти метрах от меня и пристально следил за каждым шорохом кустов.

— Я знаю, что это ты Монстр! Выходи и сражайся, как мужчина! Хватит прятаться в кустах и бить в спины, как последняя крыса! — голос парня буквально надрывался от злобы.

Но не получив никакого ответа, он принялся двигаться дальше. Кусты закрывали меня практически целиком. Но если я наступлю не туда, тот горожанин меня тут же прикончит. В руках и ногах, я чувствовал слабую дрожь. В голове кружил свой безумный танец, целый ворох мыслей. Попытки ухватится хотя бы за одну, ни к чему не привела.

Пробравшись немного вперед, я застыл в одном положении. Странное, низкое и очень неприятное гудение давило на голову. Я схватился за нее обеими руками, в попытке унять нарастающую боль. Окружающее вокруг, меня совершенно не волновало. Перед глазами, встала белая пелена. Я упал на колени и протяжно закричал. Где-то на краю слуха, я услышал ответный крик. Он находился неподалеку от меня. Применив большие усилия, я повернул голову. Раскинув сухие заросли травы в стороны, с ужасом во взгляде, на меня смотрел...

— О...Отец...? — Только и успел я сказать.

Я помню, как отец учил меня плавать. Вода была ледяной, но его руки держали меня крепко. «Не бойся, Вендель, вода — твой друг», — говорил он. Я смеялся, брызгал воду, а он смеялся в ответ.

Смех... Нет. Это не его смех. Это кто-то другой смеётся. Голос тянется издалека, в нём что-то фальшивое. Я слышал его в ту ночь.

Моё дыхание сбивается. Отец больше не смеётся. Он больше не держит меня. Он там, где холодно. Где я его оставил.

Или где меня заставили его оставить?

Отец держал в руках кинжал. Его лезвие было направлено на его же шею.

— С-стой! Что ты делаешь?! — на лице отца проступила еле заметная улыбка. Сделав небольшой вдох, он резко вонзил нож себе в шею.

Из глотки потекло несколько струй крови. Отец что-то говорил, но хлещущая из горла кровь, превращала любые слова в несвязную мешанину звуков. По лицу потекли слезы, оставляя за собой горько-соленые дорожки. Боль в голове начала медленно сходить на нет. Я протянул руки вперед, но мой взгляд был обращен не на него, а на... еле заметные алые нити, окружившие его.

— З-зачем...? Отец...? — подняв заплаканные глаза, я... был ошарашен.

Тот... Парень?

Я пришёл в себя, когда тепло крови уже начало застывать на пальцах.

Передо мной, раскинувшись на холодном полу, лежал человек. Свет масляной лампы дрожал, играя тенями на его неподвижном лице. Кровь стекала в неровные трещины камня, темнея на глазах.

Я смотрел на свои руки. Красные разводы запеклись на коже, потемнели на ногтях. Пальцы дрожали. Не от холода.

Я убил его. Но как?

Слабая ломота в суставах говорила о том, что я что-то сжимал слишком сильно. Голова кружилась, сердце колотилось так, будто я только что пробежал долгий путь. Я моргнул, силясь вспомнить..., но в памяти зияла пустота.

Ты почувствовал облегчение?

Фраза мелькнула, будто отголосок чужого голоса. Я судорожно втянул воздух. Это не мои мысли. Или мои?

Я сделал шаг назад, но нога поехала по крови. Едва удержавшись, я снова взглянул на тело. Оно ещё тёплое. Я убил недавно. Только что.

Но в тот ли момент, когда осознал?

Я попытался вспомнить его лицо — и увидел перед собой другое. Добрые, выцветшие глаза. Глубокие морщины на лбу.

Отец. Мать.

Тот же страх сжимал грудь тогда, в прошлом. Та же липкая кровь покрывала руки.Я шагнул назад, крепко сжав пальцы, будто пытаясь стереть следы. Стереть сам момент.

Это был ты.

Голос разнёсся эхом в голове. Кто это? Это кто-то из тех парней, которые преследовали меня? Или я сам? Я не знал. Не хотел знать.

Плевать! Мне нужно выбираться из этой ямы!

В голове, словно сработал какой-то рычаг. Глаза начали резво искать выход из этой пропасти. По руке текла кровь. Руки и ноги были измазаны в крови и грязи.

Он же как-то спустился?

Искать пришлось не слишком долго. В глаза бросились небольшие выступы на каменистой скале. Я посмотрел вверх, невольно присвистнув.

Да уж... Тут высота не меньше десяти метров.

Я обернулся. Высота обрыва, по которому я сюда попал, была немногим меньше этого.

Другого выхода тут нету... Что же... Придется лезть тут...

Ноги и руки изнывали от боли, пока я сам, уже порядком уставал от этого «восхождения».

Давай же, тряпка! Осталось совсем немного!

Более высокая влажность воздуха, могла назваться целью этого «восхождения». Руки кровоточили, из-за острых углов на камнях. Обувь была пробита во множестве мест и больше была похожа на решето. Лежа на спине, я облегченно вздохнул.

Я сделал это! Выкусите, уроды!

Но моей радости было не суждено продержаться долго. Непонятный шум заставил меня замереть. Я приподнялся на локтях, сердце глухо стучало в ушах. Шаги. Много шагов. Металлический лязг, топот, крики.

Я повернул голову и обомлел. В мою сторону неслось множество людей, вооружённых до зубов.

— Убейте, наконец, этого урода! — рявкнул кто-то. Я вгляделся в его лицо. Перебинтованные руки.

Этот... человек... Разве я не убил его? Или?.. Да какая разница!

Я вскочил и бросился бежать. Камни осыпались под ногами, колотясь о скалы. В лёгких не хватало воздуха, тело было тяжёлым, словно налитым свинцом, но инстинкт гнал меня вперёд.

Вокруг только отвесные скалы, обрывы, бурлящие водопады. Бежать некуда!

И вдруг... среди серой пустоты впереди мелькнуло нечто. Узкое, деревянное, выбивающееся из окружающего мрака.

Мост.

Жалкий, прогнивший, шатающийся от любого дуновения ветра.

В глазах вспыхнула надежда — дикая, слепая. Может, страх говорил за меня, а может, просто отчаяние.

Добежав до края, я замер. Перевёл взгляд вниз — сквозь дыры между досками зияла пустота. Где-то далеко внизу плескалась чёрная вода. Сзади топот приближался.

— Вон он! Не дайте ему уйти!

Я обернулся. Солдаты. Их лица искажены злобой. С одной стороны — разъярённая толпа, с другой — смерть. Шансов не оставалось.

Сглотнув, я шагнул на мост. Доски опасно заскрипели, прогибаясь подо мной. Я затаил дыхание и сделал ещё шаг. И ещё.

Но тут...

— Держите его!

Я сорвался с места, мчась по шаткому настилу. Доски под ногами прогибались, потрескивали, но не ломались. Может, Боги действительно сегодня решили, что я должен жить.

На другой стороне я резко остановился и обернулся. Несколько человек уже бежали по мосту. Я выхватил кинжал, лихорадочно пытаясь перерезать верёвки... Но не успел.

Удар в спину сбил меня с ног. Я рухнул на холодную землю, в спину впился чей-то локоть. Запах крови и металла.

— Ублюдок! — над головой навис солдат. Его лицо перекошено от ярости. — Ты поплатишься за смерть моей сестры!

Острая боль пронзила руку. Крик застрял в горле. Я дёрнулся, но солдат прижал меня ещё сильнее, вдавливая кинжал глубже.

Я задыхался. Но тело двигалось само.

Рука дёрнулась. Кинжал вышел из раны, взрезая плоть. В тот же миг я вонзил его в шею нападавшего. Тёплая кровь хлынула на моё лицо.

Солдат обмяк и рухнул на меня, придавив своей тяжестью. Оттолкнув мёртвое тело, я схватил его меч и едва успел развернуться. Второй солдат уже был рядом.

Он взмахнул мечом. Я среагировал быстрее. Лезвие полоснуло воздух. Рывок — и мой клинок вошёл ему под рёбра. Тот захрипел, его глаза расширились. Он пошатнулся и рухнул назад.

Доски под ним треснули. Глухой вскрик. Падение. Тишина. Сквозь гул в ушах я услышал, как оставшиеся на мосту люди разом остановились. Не раздумывая, я вскинул меч и с силой ударил по верёвке. Хлопок. Мост рванулся вбок. Люди закричали.

Они пытались схватиться за воздух, за несуществующую опору. Но земля ушла у них из-под ног. Падение. Слышен их недолгий, но протяжный вопль, а сразу после... Глухой хруст.

Я стиснул зубы, холодный пот скользнул по затылку. Рывком отвернувшись, я бросился дальше.

Бежать. Подальше от крови. Подальше от их взглядов. Подальше от... Хищника.

Запах гниющей травы и сырого дерева бил в нос. Я надеялся, что найду выход с этого Острова. Хотя бы иллюзию выхода.

* * *

Капитан Адам

— Нужно починить мост и убить этого придурка! — крикнул кто-то из стражи. Я отвесил ему сильный подзатыльник.

— Куда ты собрался идти, идиот? Дальше только Поле. Ему не выжить там в одиночку.

Я развернулся и направился обратно в город. Стража, продолжала упорно смотреть вниз. Туда, где теперь лежат их товарищи. Распластавшись внизу, они могут быть еще живы. Сейчас, они смотрят вверх, теряя жизненные силы на глазах. Но в один момент, силы покинут их окончательно, и они наконец покинут этой ужасный мир. Они наконец станут... Свободными. Как и обычно, город встречает меня немотой. Жители попрятались в домах. Известие о том, что Монстр движется в город... Взбаламутила всех.

* * *

За пару часов до этого

— Как это движется?! Он же никогда не пробирался так далеко!

— Нам конец! Он убьет нас всех!

Я стоял на пороге своего дома, и наблюдал за снующими в панике жителями. Они были в ужасе. Кучковались в домах. В спешке, были найдены молотки и гвозди. Двери и окна заколачивались. Внутреннее убранства домов погружалось в гнетущую тишину.

— Капитан! Чего вы стоите? Прячьтесь со всеми! — Ко мне подбежал какой-то пацан. В руках, он сжимал какую-то палку. Его глаза бегали из стороны в сторону.

— Беги лучше сам. Я убью этого выскочку, закончив со страхом здесь и сейчас. — Пацан, даже не думал убегать. Он пугливо переминался с ноги на ногу, будто хотя сказать что-то еще.

— Капитан... Я поймал убийцу. И... запер его в старых шахтах. — Я чертыхнулся.

Этот пацан уже не раз говорил, что кого-то поймал, но практически всегда, это оказывались жители нашего же города.

— Я тебе еще в прошлый раз сказал, чтобы ты забыл про эти свои игры! Ты и так успел допытать нескольких наших до заикания, тебе этого стало мало?

Пацан отшатнулся. По лицу потекли слезы. Он резво утер их рукой и побежал в сторону выхода из города. Отбежав от меня на приличное расстояние, он повернулся ко мне.

— Все-таки, Отец Кастел был прав! Ты беспросветный придурок! — И вновь побежал, только теперь ускорив темп.

Я плюнул на землю и достал трубку.

— Не хватало, чтобы какие-то фанатики... Читали мне нотации...

* * *

Я видел, как рушатся поселения. Видел, как города превращаются в пепел, как воины оставляют за собой пустоши. Мне не раз приходилось подавлять восстания и лицезреть животный ужас на лицах людей. Видеть, как пришедшая в их дома война отбирает у них последнее. Но то, что происходило в Фоссенстоуне, не было войной.

Это была бойня.

Сначала — тишина.

Женщина, что первой заметила его, не закричала. Она стояла на пороге дома, сжимая в руках корзину, и просто смотрела. Потом корзина выпала из её рук, ягоды покатились по земле, окрасив мокрую грязь.

Кто-то заметил её взгляд. Обернулся, увидел и только потом раздался крик.

— Чудовище! МОНСТР!

— Он вернулся!

Крики пронеслись по городу. Улица опустела за секунды. Торговцы, старики, дети — все побросали свои вещи и бросились бежать. Двери хлопали, окна захлопывались, засовы скрипели. В воздухе витал страх. Был слышен стук молотков. Они заколачивались.

Я шагнул на улицу, сжимая рукоять меча. Дождь заглушал голоса, но я всё равно слышал — вопли, плач, удары шагов по деревянным настилам.

И сквозь всё это — его шаги.

Тяжёлые. Неторопливые. Он не спешил. По лужам, по грязи, по кровавым следам.

Я знал, что если он пришёл, то уйдёт только тогда, когда найдёт подходящую себе добычу. Но теперь... Его взгляд... Он не покинет мой город, пока не погасит последнюю его жизнь.

— Всем взять оружие! — мой голос разрезал шум, но было поздно. Люди уже бежали.

И тогда началась резня.

Он не нападал сразу. Его рука, сжимающая тот самый топор, тихо отбивала глухую триоль пальцами. Лицо украшала растянутая улыбка, настолько широкая, что человек не мог себе представить.

Он просто шёл, пока кто-то из солдат не дрогнул и не бросился вперёд. Топор молниеносно взлетел и ударил. Кровь расплескалась по мокрым камням. Тело рухнуло, а он сделал следующий шаг.

— Убить его!

Залп стрел. Я видел, как остатки лучников трясутся от страха. Стрелы летели куда угодно, но не в него. Но это... Чудовище... Он не пытался уклониться. Чудом, древкр одной из стрелы вошло в его тело, застряло в плотных мышцах. Но... Он даже не дёрнулся.

Следующий удар разорвал шею другого солдата. И ещё один. И ещё.

Крики наполняли воздух. Люди падали, оставляя за собой тёплые следы.

Кто-то пытался спрятаться, но он заходил в дома и вытаскивал их наружу.

Старик, что не мог бежать, получил удар топором прямо в грудь. Женщина с ребёнком успела закрыть дверь, но топор пробил дерево, раскрошил древесину. Дверь разлетелась в щепки.

Он не убивал сразу. Грязное чудовище. Даже хуже, чем простой монстр.

Иногда он просто калечил. Кровь текла по земле, смешивалась с дождём, превращая грязь в алую жижу. Фоссенстоун истекал кровью.

Я не видел в этом ни смысла, ни цели.

Он не искал кого-то. Он просто убивал. Я стоял на мокрой земле, чувствуя, как страх сковывает грудь. Он приближался, таща за собой мальчишку с изломанными ногами. Из них торчали окровавленные кости. Лицо парнишки было изранено, он мало был чем похож на простого человека.

Руки мои сжались в кулаки.

Я не дам тебе уйти.

— Неужели это... Правая рука... двуглазой... Истерички? — Монстр зашелся в безумном смехе.

Он сделал шаг вперёд и я вытащил меч.

— Убирайся отсюда, или тебе конец, Монстр! — оный резко прекратил хлопать. Улыбка сползла с его лица. Зрачок глаза сузился, как у хищников, когда те заприметят добычу.

— Не смей... звать меня Монстром... — он зашелся в тяжелом кашле. — Я... Я — Хищник! Я тот... Кто убивает вас! Вы — Моя добыча... Вам, суждено... Умереть...!

Так называемый Хищник, перехватил топор и встал в стойку.

— И я... Исполню последнюю волю Брата! — Я не сразу успел понять, как Хищник набросился на меня.

Выхватив меч в последнюю секунду, я смог отразить удар топором и оттолкнуть его назад.

Грязь. Вода. Кровь.

Я чувствовал их вкус на губах. Фоссенстоун погружался во тьму.

Город вымер. Дома догорали, воздух был пропитан гарью, но он был здесь.

Стоял посреди улицы, запах крови лип к нему, как новая кожа.

В руке — его топор.

На другом конце топорища — мальчишка. Я видел, как он ползёт за убийцей, скребя ногтями по земле.

— Брось его, ублюдок.

Хищник вновь поднял голову. Глаз опустел окончательно, заполнился ледяным безразличием. Глядят сквозь меня.

— Брось его. Сейчас же.

Он резко разжал пальцы. Мальчишка рухнул в грязь, как сломанная кукла.

И в тот же миг Хищник бросился на меня. Я снова успел поставить меч.

Сталь встретила топор — и мой клинок затрещал, как сухая кость.

Он сильнее.

Я знал это. Я всегда знал. Но если я не остановлю его, Фоссенстоун падёт. Я ушёл в сторону. Но он не дал мне времени.

Топор взлетел — я отбил удар, но лезвие полоснуло мне по руке.

Боль. Твою же, как же больно!

Всё тело взорвалось болью. Я отступил. Мне пришлось это сделать. Он не торопился. Он играл. Словно зверь, играет с добычей, перед тем, как начать трапезу.

Город умирал. Повсюду были тела. Женщины. Дети. Старики.

Никто не выжил. Только он.

Он шагнул вперёд. Я ударил первым. Лезвие меча вошло в его плечо. Но он не издал ни звука. Просто хрипло усмехнулся и толкнул топор мне в живот.

Я упал на колени. Кровь теплом разлилась по коже. Он присел передо мной. Топор легонько коснулся моей шеи.

— Ты думал... Что можешь меня... Остановить? — я не ответил. Он наклонил голову, выдергивая стрелу из тела. — Нет? Тогда зачем боролся?

Я сплюнул кровью ему в лицо и усмехнулся.

— Чтобы ты... запомнил.

Хищник оскалился и ударил. Потом ещё раз, затем ещё и ещё. С каждым ударом, я переставал чувствовать окружение. Фоссенстоун замолкает. Дождь больше не идёт. Только кровь.

Последнее, что я видел, — как он уходит. Как мои конечности разбросаны вокруг, со следами укусов на них.

Меня сожрали... Практически живьём. Ха-ха... Какая ирония.

Мальчишка пытается ползти в противоположную сторону, оставляя за собой тёмный след, а Хищник даже не смотрит на него. Просто идёт дальше.

Как хорошо... Что я наконец-то проснусь от этого Кошмара...