Пьеса Первая "Кошмар"

Хищник

Спустя пять месяцев после учений в Винтерделе

Море казалось слишком спокойным для того, что должно было произойти. Я стоял у борта, сжимая рукоять топора, наблюдая, как из тумана проступают чёрные скалы Империума. Это был наш последний привал перед битвой.

На палубе воцарилась напряжённая тишина. Солдаты затягивали ремни доспехов, готовились к высадке. Ветер развевал алый плащ Эмпиры — она стояла у носа корабля, сжимая копьё так, будто это был продолжение её руки. Я сделал шаг ближе.

— Мы слишком долго шли сюда, — тихо сказал я. Эмпира не обернулась.

— Именно поэтому мы должны закончить это быстро.

В её голосе не было сомнений. Они исчезли ещё тогда, когда мы отплыли от берегов Королевства. Металл у груди, словно обжег своим прикосновением. Подарок Мэри. Я вынужден оставить его на борту корабля. Корабль ударился о пристань. Воины спускались на берег, выставляя щиты. Я шагнул вперёд, вглядываясь в город за причалом. Он был пуст.

— Слишком тихо, — сказал я, сжимая рукоять топора крепче. Эмпира коротко кивнула, возглавляя отряд.

— Они знали, что мы идём.

Тогда всё и началось. Мы даже не успели ничего понять... Как появились они...

Из переулков, с крыш, даже из канализационных люков хлынула тьма — не люди, а тени, слившиеся с камнем. Канаты свистели в воздухе, затягиваясь на шеи и запястья. Стрелы, вымазанные в яде, настигали тех, кто пытался дать отпор.

Несколько веревок затянулись на ногах. Я успел разрубить первый канат. Второй. Удар. Кто-то громко вскрикнул. Я обернулся — Эмпира рубила врагов, танцуя среди них, как вихрь, но их было слишком много. Резкая боль пронзила бок. Я попытался шагнуть, но мир перед глазами поплыл. Рука потянулась к Эмпире. Последнее, что я увидел перед тем, как погрузиться в темноту, — как Эмпира всё ещё стояла на ногах, окружённая врагами.

* * *

Сознание возвращалось рывками. Я почувствовал камень под спиной. Оковы на запястьях. Запах крови и сырости. Из угла камеры донёсся голос.

— Очнулся? — хриплый, холодный голос разносился лёгким эхом. Я приподнял голову. В темноте кто-то еле заметно двигался. — Добро пожаловать в Империум. Я моргнул, пытаясь разглядеть говорившего. Глаза медленно привыкали к тусклому свету, пробивающемуся сквозь решётку в потолке.

— Кто ты? — мой голос был сиплым, горло пересохло.

Фигура вышла вперёд, позволяя свету осветить черты. Мужчина средних лет, в изодранном мундире, когда-то принадлежавшем Королевской Страже. Его волосы спутались, а на лице выделялся глубокий шрам, пересекающий подбородок. В памяти не сразу вспылили форма и цвет старого флага страны. На его наплечнике виделась обезображенная временем лисица. В её зубах был сжат клинок. Единственное, чего я не мог понять, это странную заторможенность его движений. Складывалось ощущение, что я его руками и ногами следует странная черная дымка, а меж пальцев прячутся алые нити.

— Я? Такой же пленник, как и ты, — он криво усмехнулся, присаживаясь напротив. — Давно не видел новеньких.

Я потянул запястья, проверяя прочность оков. Железо было холодным, звенья цепи не давали двигаться свободно.

— Где Эмпира? — мужчина склонил голову набок, изучая меня.

— Она? — он задумался, потом фыркнул. Складывалось ощущение, что он впервые слышит это имя. — Если бы знал, может, уже бы сбежал, — ответил он спустя несколько минут размышлений. Я стиснул зубы.

— Нас взяли на берегу. Что потом?

Он склонился ближе, понизив голос:

— Вас притащили сюда, как и всех остальных. Они никогда не убивают сразу. Им нравится играть.

Я посмотрел на него внимательнее. Черная дымка от движений и алые нити становились только четче, но стоило мне хоть немного направить на них взгляд, как они тут же исчезали.

— Ты видел других? — он отвернулся в сторону решеток на потолке.

— Пару ваших точно завели глубже. Один малый — чёрные волосы, хромал...

— Эсси?

Мужчина пожал плечами. Тусклый свет ненадолго показал мне раны и рубцы на его руках.

Он точно закаленный воин.

— Если хочешь его увидеть — тебе надо выжить.

Я сжал кулаки и хотел сказать что-то ещё, но в этот момент за дверью раздались шаги. Голоса. Замок щёлкнул и несколько раз провернулся. Дверь распахнулась, и в камеру шагнул человек в доспехах с символикой Империума. За ним — ещё двое.

— Поднять, — коротко приказал он. Грубые руки схватили меня за плечи, рывком поставив на ноги. Цепи лязгнули.

— Король хочет с тобой поговорить, — голос воина был лишён эмоций. Я стиснул зубы, глядя ему прямо в глаза.

— Пусть тогда спустится сюда, — процедил я. Он ударил меня в живот. Я согнулся, но не рухнул.

— Двигайся, пёс Королевства, — меня потащили в темноту коридора.

Коридоры тянулись лабиринтом, воздух пропах сыростью и гнилью. Воины вели меня молча, сжимая руки крепче, чем требовалось. Один раз я попытался замедлиться, за что получил удар в бок.

— Шевелись.

Мы свернули за угол, и перед глазами вспыхнул свет. Большие двери с символом Империума распахнулись, впуская меня в просторный зал.

В центре зала стоял высокий человек в чёрных одеждах. Его лицо было скрыто в полутени, но холодные глаза смотрели прямо на меня.

— Этот? — спросил он, не глядя на стражников.

— Да, милорд, — человек подошёл ближе.

— Флинт, верно? — я молчал, на что он усмехнулся.

— Вас было трое. Ты, женщина и мальчишка. Девушку увели в другое место. Парнишку — в ямы. Ты же, похоже, можешь быть полезен, — я сжал зубы. На мгновение, мне показалось, что я слышу, как они крошатся.

— Что вам нужно? — он склонил голову, словно раздумывая.

— Посмотрим, — я услышал движение позади, но не успел обернуться прежде, чем меня ударили по голове. Мир вновь провалился во тьму.

Я очнулся спустя несколько минут. Меня вели длинным коридором, освещённым лишь факелами. Каменные стены были влажными, пахло сыростью, кровью и человеческими испражнениями. Каждый шаг отдавался в черепе тупой болью — остатками удара, которым меня встретили при пробуждении.

— Быстрее, — рыкнул один из конвоиров, ткнув меня в спину рукоятью копья. Я не отреагировал. Боль уже не имела значения.

На повороте мы прошли мимо другой камеры. Из-за ржавых прутьев выглянул узник, но тут же скрылся обратно, когда один из стражников поднял руку для удара. Здесь никто не сопротивлялся. Вскоре коридор закончился лестницей. Меня втолкнули вверх по ступеням, и мы оказались в широком зале. Здесь было теплее, воздух свежее, а пол чистым. Я заметил вычурные гобелены на стенах, золотые подсвечники, дорогие ковры.

Слишком роскошное убранство для места, где держат узников.

За массивным столом, заваленным картами и кубками с вином, сидел мужчина. Доспехи, расшитый плащ, руки, украшенные кольцами. Даже без короны было ясно — передо мной один из высших чинов Империума. Он поднял взгляд, когда меня поставили перед ним.

— Значит, это и есть тот самый Флинт, — голос его был низким, властным. Он говорил на языке Королевства, но с едва уловимым акцентом. — Которого так яростно защищала твоя госпожа.

Я молчал. Не было похоже, что он хотел слушать меня. Он усмехнулся, встал и подошёл ближе.

— Ты не похож на солдата, — в глазах его скользнул интерес. — Слишком молодой, слишком дикий. Скорее зверёныш, которого приручила Эмпира, — я стиснул зубы.

— Где она? — он склонил голову набок, словно раздумывая, стоит ли отвечать.

— Её судьба зависит от тебя, — наконец сказал он. — Королевство вас бросило. Никто не придёт за вами. Но у тебя есть шанс выжить, — он сделал шаг назад, жестом приказав стражникам. — Приведите её.

Я напрягся. Мгновение спустя, дверь в дальнем конце зала отворилась. Звук цепей, за ним и тяжёлые шаги. К нам шло несколько людей и один из них босой. И затем — её силуэт.

Эмпира.

Грязная, избитая, но всё ещё несгибаемая. Меня снова пронзило ощущение, что это только начало. Эмпира осторожно шагнула в зал. Её руки были скованы цепями, лицо покрыто синяками, губы разбиты. Но даже так она держалась прямо, не позволяя себе выглядеть сломленной. Взгляд её был холодным и полным презрения.

— Капитан Королевской Стражи, Эмпира из рода Виктед, — с усмешкой произнёс мужчина. — Или, точнее, бывший капитан. Сейчас ты заменяешь своего отца и выполняешь его обязанности.

Эмпира остановилась перед ним, не удостоив ответа. Только её глаза на секунду встретились с моими.

Она жива.

Тогда я понимал, что это было единственным, что имело значение. Я не мог позволить себе сломаться, как не позволяла себе и Эмпира.

— Какое же зрелище, — продолжал он. — Вы оба могли бы стать легендами. Но вместо этого... — он обвёл рукой зал, усмехаясь. — Мои поздравления, вы, может, и выиграли бой, но проиграли в войне. Для вас она окончена.

Эмпира промолчала. Я последовал её примеру, смерив мужчину холодным взглядом. Он ждал, но когда не получил ответа, шагнул ближе, схватил её за подбородок и резко поднял лицо вверх.

— Ты так отчаянно сражалась за него, — сказал он, изучая её выражение. — Интересно, до какой степени ты готова пойти, чтобы он остался в живых? — Эмпира смотрела прямо в его глаза.

— Хочешь — убей, — спокойно ответила она. — Но знай же, что я не сломаюсь. Насилуй, накачивай наркотиками, хоть скальп сдирай. Я все перетерплю и сдохну тебе назло, нежели сломаюсь, — он рассмеялся. Громко, натужно и надменно.

— О, нет. Это было бы слишком просто, — он резко оттолкнул её, развернувшись ко мне. — Видишь, юноша. Она считает, что может контролировать ситуацию. Что сможет защитить тебя даже сейчас, — он жестом подозвал одного из стражников.

— Уведите мальчишку. Пусть хорошенько подумает, сколько он готов терпеть, прежде чем начать говорить, — меня схватили за плечи, потащили назад.

— Эмпира! — я рванулся вперёд, но железные пальцы вцепились в меня, не давая двинуться.

— Флинт! — её голос был жёстким, но в нём не было страха. — Не слушай их!

Дверь захлопнулась перед моими глазами. Тьма снова поглотила меня. Меня бросили на холодный каменный пол. Цепи глухо лязгнули, отозвавшись в тишине подземелья. Дверь захлопнулась, оставив меня в одиночестве. Грудь тяжело вздымалась. В висках стучала злость.

Эмпира была здесь. Жива. Но сколько ещё это продлится?

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

Нельзя поддаваться. Нельзя позволить им сломать нас.

Дверь снова открылась. На пороге стоял всё тот же мужчина, что допрашивал нас в зале. На этот раз в его руках была деревянная кружка. Он сделал шаг вперёд и поставил её передо мной.

— Пей.

Я не шелохнулся, пристально смотря на его ножны. Если бы не оковы, если бы не цепи... Мне бы хватило всего одного рывка, чтобы сломать его тонкую шею. Но холод металла быстро отрезвил меня. Он присел, изучая меня с насмешкой.

— Глупо упрямиться, мальчишка. Воды здесь дают нечасто, — я промолчал. Он вздохнул и разочарованно покачал головой. — Ладно. Пока тебе хватает сил, — он поднялся и, не оборачиваясь, направился к выходу. Перед тем как дверь закрылась, он бросил через плечо: — Надеюсь, ты готов к завтрашнему дню. У нас будут... развлечения, — тишина снова окутала меня. Я прикрыл глаза.

Надо выжить. Выжить любой ценой.

Я проснулся от звона цепей. Кто-то двигался по коридору за дверью. Глухие шаги, голоса.

— Вставай.

Я открыл глаза. Передо мной стоял тот самый мужчина, которого я встретил первым. Его лицо было напряжённым, тёмные, практически черные, глаза внимательно следили за мной.

— Что? — мой голос был хриплым.

— Скоро утро, — он прислонился к холодной каменной стене. — А значит, скоро начнётся, — я приподнялся, чувствуя, как ноют мышцы.

— Что именно? — он горько усмехнулся и посмотрел наверх. Сквозь решётки пробивались редкие лучи солнца. Но даже их иногда перекрывали густые чёрные тучи.

— Ты ведь слышал того палача? «Развлечения». Они всегда так говорят, — он сразу заметил мой вопросительный взгляд. — В нашем случае это значит, что нас выведут на арену.

— Арену? — он кивнул.

— Они любят зрелища. Бои между пленниками, пытки. Иногда заставляют убивать друг друга, — я сжал челюсти.

— Что с Эмпирой?

— Я не знаю, парень. Но если её не убили сразу, значит, у них есть для неё планы, — я вцепился в цепи, чувствуя, как холодный металл врезается в кожу.

— Сколько мы здесь пробудем?

— Кто знает. Некоторые доживают до недели, другие — до года. А некоторые...

Он замолчал. Я понял, что он не хочет договаривать.

Тогда я сам найду выход. Надо выжить. Выжить, найти Эмпиру, и выбраться отсюда.

* * *

Я стоял в центре арены, чувствуя, как песок впитывает капли пота. Вокруг — гул голосов, оживлённые крики. Каменные стены возвышались, как гигантская пасть, не давая ни единого шанса на побег. Из тёмного проёма напротив вывели второго бойца. Я тут же замер, стоило мне только увидеть его. Парень был молод, едва ли старше меня. Его лицо показалось знакомым, но в то же время измождённым, покрытым грязью и синяками. Рваная форма Королевской стражи болталась на плечах, меч в руке дрожал.

— Начали! — выкрикнул голос сверху. Парень сделал шаг вперёд, но замер, встретившись со мной взглядом.

— Флинт? — я промолчал. Плевать, что он узнал меня. — Это ты... — в его глазах мелькнула надежда. — Они сказали, что... что мы должны сражаться, но, может...

Он не успел договорить. Я рванул вперёд. Его меч вскинулся слишком поздно — мой удар пришёлся в плечо, выбивая оружие. Он отшатнулся, споткнулся, не успев сгруппироваться. Голоса в толпе усилились. Парень дышал тяжело, ошеломлённо смотря на меня.

— Флинт... зачем?

Я не ответил. Следующий удар был быстрым. Я не дал ему времени. Он рухнул, хватаясь за рану, глаза расширились. В этот миг мне показалось, что он хочет что-то сказать, но вместо слов — кровь, заливающая губы. Арена ревела.

Я поднял меч, встречая взгляд человека, наблюдавшего за мной сверху. Впервые за всё время я увидел его. Я провел в этих катакомбах уже больше месяца и наконец встретил ЕГО: Короля. Я стоял над телом, ощущая, как лезвие меча всё ещё дрожит в руке. Толпа ликовала, требуя продолжения. Кровь стекала по пальцам, оставляя липкие пятна на рукояти. Рукоять была неудобной, лезвие легонько поблескивало на свету. Алая субстанция стекала по клинку, впитываясь в песок. Наверху, на возвышении, Король наблюдал за мной с неприкрытым интересом. Его губы изогнулись в улыбке.

— Он не колебался, — раздался голос где-то сбоку.

— Молодой, но не глупый, — ответил другой, с нотками одобрения.

Я медленно выпрямился, бросая взгляд на труп перед собой. Лёгкое тело, пустой взгляд, застывший на лице ужас.

Это не была победа.

Один из стражников шагнул вперёд и ткнул меня древком копья.

— Убери меч, — приказал он.

Я смиренно опустил оружие, позволяя охранникам вывести меня обратно. Каменный коридор поглотил звуки арены, но эхо всё ещё отдавалось в ушах. Когда мы свернули за угол, один из конвоиров склонился ко мне ближе:

— Ему понравилось, — прошипел он. — Готовься, щенок. Теперь ты — его любимая игрушка.

Я не ответил, лишь стиснул зубы. Король заинтересовался. А значит, худшее только начиналось. В тот же вечер, меня провели по узкому коридору, завонявшему сыростью и кровью. Каждый шаг отдавался болью в измождённом теле, но я держался ровно.

Нельзя показывать слабость.

Двери в конце коридора распахнулись, и меня втолкнули в просторный зал. В воздухе витал запах благовоний, кострового дыма и вина. Наверху, на массивном троне из тёмного дерева, сидел Король. Сильный, крепко сложенный мужчина, лет на десять старше Эмпиры. Лицо его украшали боевые шрамы, а в глазах сверкала насмешка. Он поднёс кубок к губам, медленно отпил и лениво взглянул на меня.

— Ты забрал жизнь без колебаний, — проговорил он, склонив голову набок. — Это хорошо, — я промолчал, на что Король усмехнулся. — Знаешь, сколько у меня таких было? Гневных мальчишек, что думали, будто могут мне противостоять? — он поставил кубок на подлокотник трона. — Я ломал их. Всех до одного, — я посмотрел на него, прямо, не отводя взгляда. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я доберусь до твоей госпожи, — мышцы напряглись сами собой. Он заметил это и хищно улыбнулся. — Уведите его, — махнул он рукой, откидываясь назад. — Я хочу посмотреть, сколько продержится этот зверёныш, прежде чем начнёт умолять.

Меня вновь вывели на арену, ослепив ярким светом факелов. Толпа за ограждением гудела, лица сливались в одну безликую массу. Противник уже стоял в центре — мужчина в доспехах, слишком знакомых. Остатки королевского мундира, заляпанного кровью и грязью. Я знал его. Мы сражались бок о бок ещё на корабле.

— Ну что, пёс, — раздался голос над ареной. — Покажи, на что ты способен.

Нам бросили оружие. Мне опять достался меч — короткий, тупой, с треснутым лезвием. Противник смотрел на меня пустым взглядом. Его губы дрогнули.

— Флинт...

Я сжал рукоять. Вокруг загудели крики. «Дерись!» — скандировала толпа. Мужчина бросился вперёд. Он двигался быстро, но я видел каждый его шаг. Тренировка, рефлексы, жестокое прошлое и загубленное будущее — всё работало само собой. Лезвие просвистело рядом с моим плечом. Я отклонился в сторону, резко шагнул вперёд и ударил рукоятью в рёбра. Он закашлялся, но не отступил. Толпа ревела. Противник поднял меч, глаза его метались. Я видел сомнение. Он не хотел этого боя.

— Дерись, — прошипел я. Едва ли в тот момент я мог выдавить из себя нечто более осмысленное, чем это.

Его лицо дрогнуло. Я сделал шаг вперёд, разрубая воздух мечом. Лезвие встретилось с его клинком. Искры. Шаг назад. Новый выпад. Он защищался, но уже хуже. Я видел, как страх пробирается в его движения. В этот момент голос сверху разнёсся над ареной:

— Достаточно! — мой противник замер, опустив меч. — Хорошо, — произнёс хозяин арены. — Ты знаешь, что делать, пёс Королевства, — мой взгляд скользнул по мужчине передо мной. Он уже понял, что произойдёт дальше. Он сжал меч в дрожащих пальцах.

— Флинт... — выдохнул он, будто надеясь, что я отступлю.

Но я не отступил.

Я шагнул вперёд, и он попытался защититься, но руки ослабли. Его клинок замедлился — неуверенность стоила ему жизни. Рука сорвалась с места, клинок разрезал воздух. Лезвие вошло в плоть легко, как сквозь мокрую ткань. Его глаза расширились. Он сделал шаг назад, не веря в случившееся, и рухнул на колени. Толпа взревела.

— Хорошо, — раздался голос сверху. — Посмотрим, насколько ты живуч, пёс Королевства.

Я выдернул клинок и хотел уйти, но бой не был окончен. Кровь стекала с лезвия. Тело моего сослуживца тяжело рухнуло на песок арены. Он всё ещё был жив — судорожно хватал воздух, но это не продлилось долго. Толпа требовала зрелища. Им было мало. Я поднял голову. Высоко, над ареной, в ложе сидел тот, кто устроил это представление — Король Империума. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнул интерес.

— Убей его, — спокойно произнёс он.

Я посмотрел на человека перед собой. Он пытался что-то сказать, губы шевелились, но голос исчез. Я сделал шаг. Рука крепче сжала меч. Песок хрустнул под сапогами.

Мог ли я не довершать начатое? Мог ли я в ту же секунду отбросить меч и пойти на верную смерть? Конечно мог. Однако, нечто гнилое внутри меня не позволило мне сделать это.

Я довёл лезвие до его горла. Толпа затаила дыхание. Даже они — голодные до зрелища звери — ждали.

Но не от меня.

Сослуживец, бледный, ослабевший от крови, посмотрел мне в глаза. Он понимал. Он уже знал, что не уйдёт отсюда живым.

— Делай... — выдохнул он. Я не ответил. Просто нанёс удар.

Толпа вновь взревела. Крики восторга заполнили арену. Они не видели лица человека, которого я убил. Им было безразлично, кто именно пал. Им важен был сам момент. Кровь забрызгала песок. Я медленно поднял голову. Король Империума снова наблюдал за мной. И теперь, кажется, он улыбался.

Надеюсь ты доволен, животное.

Стражники вывели меня с арены, оставив тело позади. Они не заботились о мёртвых. Тела всегда были частью зрелищ. Я чувствовал, как кровь остывает на коже, как пальцы всё ещё сжаты на рукояти оружия.

— Отличное представление, — бросил один из стражников, ведя меня по коридору. — Король остался доволен.

Я не ответил. Меня завели обратно в темницу, бросив на холодный каменный пол. Цепи лязгнули, защёлкиваясь на запястьях. В камере было темно, но я знал, что не один.

— Ты выжил, — голос был знакомым. Я поднял голову. Мужчина в изодранном мундире снова был здесь. Он появлялся и исчезал неожиданно, но каждый раз, когда он оказывался рядом, я чувствовал тягучее и гнетущее чувство тревоги в груди.

— Как и обещал, — глухо отозвался я. Он кивнул, задумчиво глядя на меня.

— Ты начинаешь понимать, как тут всё устроено? — я промолчал. — Им плевать, кто ты был раньше. Здесь ты — просто ещё один зверь, которого выпустили в клетку, — я медленно прикрыл глаза, погружаясь в сон.

Да. Я начинал понимать.

Тишина в камере была тяжёлой, пропитанной кровью и потом. Я сидел, опустив голову, вглядываясь в тёмный каменный пол. Сон никак не хотел приходить, хотя тело и ломило от постоянных побоев и сражений.

— Завтра будет новый бой, — продолжил мужчина в мундире. — Они редко дают время прийти в себя.

Я провёл языком по пересохшим губам. Жутко хотелось пить, но, как сказал тот мужчина, воду тут подают в крайне редких случаях.

— С кем?

— Этого никто не знает. Может, раб, может, ещё один солдат, такой же, как ты. — Он усмехнулся. — А может, палач захочет развлечься сам, — Я поднял взгляд.

— Ты уже дрался?

— Дрался, — он провёл пальцами по шраму на подбородке. — И выжил. Пока что, — я посмотрел на его руки. Они были покрыты застарелыми шрамами, суставы разбиты. Между ними вновь виднелись алые нити. Я пару раз моргнул, когда нити начали удлиняться.

— Как долго ты здесь?

— Достаточно долго, чтобы понять, что выход один, — он пристально посмотрел на меня. — И не всем он понравится, — я не ответил. Точнее, не успел. Скрипнул засов. Дверь камеры распахнулась, и внутрь шагнуло двое стражников.

— На выход, — бросил один. Я поднялся, ощущая, как натянуты мышцы, как ноют свежие раны.

— Опять бой?

Они не ответили, просто схватили меня за руки и потащили вперёд. Я не сопротивлялся. Я знал, что в этот раз меня ведут не на арену. Коридоры тянулись бесконечно. Каменные стены источали сырость, а воздух был тяжёлым, пропитанным затхлым запахом. Стражники молчали, ведя меня всё дальше в глубину тюрьмы.

Я не задавал вопросов. Время для них прошло. А даже если бы я и попытался разговаривать с охраной, то тут же получал очередной удар.

Наконец, мы остановились перед массивной дверью, украшенной металлическими пластинами с выгравированными символами. Один из охранников снял ключ с пояса и вставил в замок.

— Вперёд, — коротко бросил он, толкая меня вперёд. Я шагнул внутрь, попутно ловя равновесие.

Комната была освещена несколькими факелами, пламя которых отбрасывало длинные тени. В центре стоял массивный дубовый стол, за которым восседал человек в богато расшитой одежде. На груди его поблёскивал символ Империума. Я сразу понял — это не просто надзиратель. Он поднял взгляд, изучая меня.

— Значит, ты тот самый зверь, о котором мне так много рассказывали, — его голос был холодным, но в нём сквозил интерес. Я не ответил. Он усмехнулся и жестом велел стражникам выйти. Дверь за ними захлопнулась, оставляя нас наедине. — Садись, — я остался стоять. Мужчина хмыкнул, склонив голову набок. — Как угодно, — он медленно провёл пальцами по столешнице. — Ты мне интересен, Флинт. Очень интересен, — я сжал кулаки.

— Что вам нужно? --он улыбнулся, но в этой улыбке не было тепла.

— Всё просто. Я предлагаю тебе сделку, — я вновь промолчал. Мужчина усмехнулся, склонив голову набок:

— Ты ведь уже понял, как здесь всё устроено? Наверняка. Такой яростный зверь не может быть обделен умом. Сражения на арене — это лишь развлечение для них. Если ты дерёшься хорошо, тебя оставляют жить. Но бойцы долго не живут, — он хмыкнул, глядя мне в глаза. — Ты живёшь. Значит, дерёшься очень хорошо, — я сжал кулаки, вспоминая каждую схватку. Крики толпы, вкус крови во рту, звон оружия. Лица, которые исчезали навсегда. — Долго ты так не продержишься, — продолжил он. — В конце концов, они всегда находят способ сломать даже самых стойких, — я бросил на него взгляд, полный молчаливого презрения. — Думаешь, тебя не сломать? — его усмешка исчезла. — Они знают, как найти слабое место. Точнее, они уже давно нашли его.

В камере повисла тишина. Я уже не слушал его — шаги в коридоре приковали моё внимание. Они приближались. Мерный, тяжёлый топот нескольких человек. Замок лязгнул и дверь открылась. Первым вошёл стражник, его лицо скрывалось под шлемом. За ним — ещё двое. И между ними, словно куклу, тащили женщину.

Эмпира.

Я замер. Её руки были скованы, длинные волосы сбились в спутанный клубок. Кожа бледная, губы разбиты. И всё же она держалась прямо, не позволяла себе упасть. Но глаза... Я никогда не видел её такой. Стражник шагнул вперёд и бесцеремонно толкнул её на пол. Мужчина усмехнулся и вышел из комнаты.

— Развлекайтесь, — бросил он, прежде чем дверь захлопнулась.

Тишина. Эмпира медленно подняла голову. Я смотрел на неё. Она смотрела на меня. И я понял: что-то сломалось. В ней. Во мне. В этом проклятом мире. Эмпира не шевелилась. Она лишь сидела на каменном полу, медленно переводя взгляд с моих запястий в кандалах на мои глаза. Я видел, как напряглись её пальцы, как дёрнулись плечи — будто тело всё ещё помнило, что делать, но разум был не здесь.

Я видел её такой раньше. Но тогда она держала копье. Я шагнул вперёд, но она тут же вздрогнула и откатилась назад, упираясь спиной в стену.

— Эмпира, — голос звучал непривычно хрипло. Она моргнула, не сразу узнавая меня.

— Ты... — её голос сорвался. Я сел на корточки, не сводя с неё глаз.

— Жива, — сказал я, больше для себя. Она смотрела на меня так, словно не знала, радоваться или нет.

Всё было неправильно.

Эмпира всегда была несгибаемой. Стальной. Теперь передо мной сидела та, кто прошёл через то, что даже я не мог представить. Я заметил следы оков на её запястьях, тонкие рубцы на шее. Словно её держали на цепи. Медленно, будто опасаясь, что резкое движение снова заставит её отшатнуться, я протянул руку.

— Эмпира, — она смотрела, но не двигалась. А потом... Медленно, осторожно, её пальцы коснулись моих.

Как призрак былого. Как напоминание, что мы ещё дышим.

Я стиснул зубы. Где-то за стенами раздался гул толпы. Я знал этот звук. Скоро за мной придут. Но сейчас...

Сейчас я смотрел в её глаза и видел не Капитана Королевской Стражи. Я видел женщину, которая выжила. И я не знал, какой ценой.

Эмпира легко дрогнула, но не отстранилась. Её пальцы были холодными, словно камень, но хватка была неожиданно крепкой. Она смотрела на меня молча, а потом, едва слышно, выдохнула:

— Ты жив.

Я не стал отвечать. Мы оба знали, что слово «жить» здесь означало не то, к чему мы привыкли. Она перевела взгляд на мои плечи, на старые шрамы, что тянутся за мной с детства, и на свежие порезы, оставленные ареной. Её губы дрогнули, но она так и не сказала того, что хотела.

Я не торопил её. В этом попросту не было смысла.

— Ты... как давно... — её голос сорвался. Я не знал, что сказать. Она подняла на меня глаза, и я понял: она искала в моём лице что-то, что могло бы сказать ей, что всё это не сломало меня окончательно.

Я не был уверен, нашла ли она ответ.

Дверь скрипнула. Я тут же развернулся, заслоняя Эмпиру собой. В проёме стоял один из стражников.

— Конец свидания, — процедил он сквозь зубы. — Вставай, пёс, — я медлил, не отводя взгляда. Стражник цокнул языком и сделал шаг вперёд. — Или ты хочешь, чтобы я лично её унёс? — его рука упала на пояс. Я почувствовал, как пальцы Эмпиры сжали мои сильнее. Я настороженно встал.

— Не трогай её, — стражник ухмыльнулся.

— Тогда двигай.

Я медленно повернулся к Эмпире. Она смотрела на меня так, будто хотела что-то сказать, но не могла найти слов. Я чуть сжал её пальцы и разжал. А потом шагнул вперёд. Позволил стражнику снова защёлкнуть цепи на моих руках. Почувствовал, как холод железа вновь впивается в кожу. Но даже когда меня увели, я ещё долго чувствовал её прикосновение.

Как призрак. Как напоминание. Я должен выжить. Любой ценой, чего бы мне это не стоило.

Меня вывели в коридор, холодный и пропахший сыростью. Каменные стены давили, но я уже привык. Стражник шагал рядом, не торопясь. Он явно наслаждался моментом.

— Скучал по ней, да? — усмехнулся он. — Забавно. Хотя я не знаю, чего ты так рад. Видел бы ты её раньше. Гордая, красивая, фигуристая. Ещё и такая дерзкая! А теперь... — он покачал головой, подбирая слова. Мои пальцы сжались в кулаки. Он заметил это и рассмеялся. — Что, задело? — его голос стал насмешливым. — Забавно смотреть, как псы Королевства становятся никем. Вот и твоя очередь скоро придёт.

Мы вышли на перекрёсток. Я уже знал, куда меня ведут. Но на этот раз что-то было не так. Мы шли слишком долго. Стражник не раз водил меня кругами по тюрьме. Я силился понять, в чем дело и почему он так себя ведёт, но ничего путного так и не смог понять. Наконец, мы вышли в коридор в сторону большого зала. Однако, мы вновь повернули в сторону небольшого прохода. Меня вели впереди, стражник же сзади. Дверь впереди была приоткрыта, и я услышал... смех. Не злобный, не грубый. Лёгкий, звонкий. Женский. Я замер, понимая, кому именно принадлежит голос. Стражник подтолкнул меня вперёд.

— Давай, пёс. Король заждался.

Меня втолкнули внутрь. Комната была немногим больше, чем моя камера, но казалась такой же душной. В углу стоял стол, заваленный кубками, обглоданными костями и тряпками, когда-то бывшими одеждой. В центре, развалившись в кресле, сидел мужчина. Король Империума. Он выглядел расслабленным — нога закинута на подлокотник, в пальцах играл нож. А рядом с ним стояла... Эмпира. Не привязанная, не сломленная. Она улыбалась.

— Флинт, — её голос был почти тёплым. Я почувствовал, как что-то внутри оборвалось.

Она не могла...

Король заметил нас и усмехнулся.

— Наконец-то ты здесь, — он бросил нож на стол. — Мы уже начали скучать.

Я не отвечал. Эмпира склонила голову, разглядывая меня. Её взгляд... Он был таким... Таким...

— Что с тобой? — её голос был лёгким, как будто она не провела здесь уже почти два года.

Я видел синяки на её запястьях, тонкую царапину на щеке. Я знал, что это не она. Но что-то в её глазах заставило меня усомниться.

Король лениво поднялся с кресла и подошёл ближе, рассматривая меня с таким видом, будто перед ним всего лишь очередная зверушка, за которой он давно наблюдает.

— Ты не рад? — спросил он, жестом указывая на Эмпиру. — Я подумал, вам двоим есть о чём поговорить, — я стиснул зубы. Эмпира сделала шаг вперёд. В её глазах не было привычной холодной твёрдости. Вместо этого — что-то чужое, тревожное.

— Флинт, — её голос был мягким, почти утешающим.

Я не знал, что она пытается сказать. Впервые за свою жизнь, я не мог понять, что происходит с человеком перед моими глазами. Не знал, что именно сделал с ней Король, но знал, что передо мной стоит не та Эмпира, которую я знал.

— Что ты хочешь? — выдавил я, не отводя глаз. Король усмехнулся.

— Я? — он наклонился ко мне, понижая голос. — Я хочу, чтобы ты посмотрел.

Эмпира снова шагнула ближе. Я почувствовал, как кровь стынет в жилах. Король выпрямился, бросив на нас ленивый взгляд, а затем обернулся к стражникам.

— Развяжите ему руки.

Я услышал, как звякнули ключи. Через несколько секунд цепи упали на пол.

Я мог бы броситься на него. Мог бы попробовать схватить Эмпиру и оттащить назад. Но я стоял, не двигаясь. Что-то попросту не давало мне сделать и шага в сторону. Она смотрела на меня взглядом, полный пустоты.

— Продолжай, — велел Король, кивая ей. Она подняла руки. Я не отпрянул. Эмпира медленно коснулась моего лица, её пальцы дрожали.

— Не делай этого, — выдохнул я. Она сглотнула. Король усмехнулся.

— Ты всё равно ничего не изменишь, Флинт, — Эмпира провела пальцами по моей щеке, едва касаясь. Я чувствовал её дыхание — прерывистое, неровное. Я сжал кулаки.

— Посмотри на него, — голос Короля был наполнен нескрываемым удовлетворением. — Готов убить и себя, и тебя, лишь бы не играть по моим правилам, — я бросил на него мрачный взгляд, но не сказал ни слова. Эмпира опустила голову.

— Не заставляйте... — её голос дрогнул.

— Ты должна, — Король сделал шаг вперёд, кладя руку ей на плечо. — Покажи ему, что ты больше не капитан, не воин. Ты — моя собственность.

Она зажмурилась, её пальцы сжались на ткани моей рубашки. Я понял, что сейчас она сломается. Но прежде чем она смогла сделать следующий шаг, я схватил её за запястья.

— Хватит, — мой голос был холодным. — Ты уже выиграл, — Король удивлённо поднял брови.

— Ах, вот как? И что же ты предлагаешь?

Я посмотрел на него. В эту секунду я почувствовал, как нечто сломалось внутри меня. Как склизкое ощущение, наконец, пустило свои корни в моем сознании.

— Убей меня, — я не мог узнать свой голос. Холодный, бесчувственный, лишенный даже намёка на сострадание. Эмпира вздрогнула. Король медленно выдохнул, задумчиво оглядывая меня.

— Нет, — сказал он наконец. — Это слишком просто, — он наклонился ближе. — Ты должен жить, Флинт. Должен помнить этот момент. Момент, когда ты перестал быть воином. Момент, когда ты перестал быть хоть чем-то, помимо моей собственности, — я не ответил. — Уведите её, — приказал он.

Стражники тут же шагнули вперёд, вырывая Эмпиру из моих рук. Она не сопротивлялась. Меня тоже схватили под руки и повели в камеру. Мгновение спустя слышен скрип. Дверь захлопнулась. Я остался один. В камере стало тихо. Слишком тихо. Я всё ещё ощущал тепло её рук на своей коже. Сколько времени прошло? Минуты? Часы? Я сел на пол, привалившись спиной к стене.

— Они практически сломали её, — произнёс голос в темноте. Я поднял голову. Алые нити уже не прятались меж ран и пальцев. Они обвили собой его руки и теперь тянулись к его горлу.

— Как они сломали тебя? — фигура в дальнем углу шевельнулась.

— Как они ломают всех, — я не ответил. Темнота сжималась вокруг меня. Я закрыл глаза.

Мне нельзя было дать им этого. Нельзя было позволить им сделать меня слабым. Но почему тогда в груди всё ещё горело что-то похожее на боль? Неужели это из-за того, что я... Признал поражение? Нет. Хищник никогда не может проиграть.

Тишина тянулась, давила. Прошло несколько дней и все, что я слышал, это капли воды, бьющейся о камень. Где-то в коридоре скрипнули петли. Шаги. Тяжёлые, размеренные. Я не двигался. Замок на решётке клацнул, и свет из коридора полосой упал на каменный пол.

— Поднимайся, — голос надзирателя был скучающим. Я не шевельнулся.

— Глухой? — кто-то вошёл в камеру, сапог вонзился мне в бок. — Давай, на ноги, пёс, — я скользнул взглядом вверх. На пороге стояли двое. А между ними...

Эмпира.

Я замер. Она тоже. Но её толкнули вперёд, и она рухнула на колени.

— Ты ведь скучал? — надзиратель усмехнулся, переглянувшись с товарищем.

Я медленно сжал кулаки. Эмпира подняла голову. Волосы спадали на лицо, но даже сквозь тень я видел её глаза. Не сломленные. То была лишь игра. Всего лишь глупая игра! Я не знал, как давно её не видел. Время в этих стенах текло иначе, скользило мимо, пока кулаки разбивали кости, пока кровь впитывалась в песок. Но сейчас... Я видел синяки на её скулах, раны на губах. Видел цепи на запястьях.

— Молчи, — тихо сказала она. Я даже не понял, кому. Мне? Себе?

— Привыкай, мальчик, — один из стражников хмыкнул. — Теперь ты будешь смотреть.

Он шагнул вперёд, хватая Эмпиру за волосы, заставляя запрокинуть голову. Я видел, как напряглась её шея. Как стиснула зубы. Я всё ещё не двигался. Второй рассмеялся:

— Может, даже научишься чему-то.

Очередной кошмар. То, что приходило мне в самых потаенных кошмарах, проецировалось наяву. Они приходили каждый день. Глумились и издевались над ней. Я пытался не смотреть на это, но каждый раз, когда мои глаза закрывались, я слышал вскрик Эмпиры. Они знали, что меня сложнее сломить. Они знали. Видели, как я убивал. Как я не дрогнул, когда арена требовала крови. Но сейчас... Теперь они нащупали то звено, на которое можно надавить.

Но может ли моя марионетка пасть ещё ниже? Насколько глубоко вы готовы загнать его отчаяние?

В один из дней, моя психика дала ещё одну трещину. Мне было плевать на боль, что я себе причинил. Плевать на то, насколько сильно я травмировал Эмпиру. Палец на руке сломался, рука вылетела из оков, позволяя дотянуться до одного из стражей.

— Выпустите нас! — я схватил его в процессе очередного изнасилования Эмпиры.

Она даже не обращала внимание это, лишь изредка шипела, когда её хватали за волосы. Мужчина сначала схватился за меч, а после... Его улыбка даже не могла хоть как-то походить на человеческую.

— Кажись парнишке-то надоело быть зрителем, — камера заполнилась надменным смехом нескольких стражей. — Эй, там. Снимите его с цепей и подведите к спине, — я видел, как изменился взгляд Эмпиры.

Холодной, безжизненный, но не сломившийся окончательно. Однако теперь... Металл перестал давить на шею. Толчками, меня поставили позади Эмпиры. Та пыталась хоть как-то сопротивляться, но бесчисленные изнасилования давали о себе знать.

— Ну, что, парнишка, много выучил за эти три месяца? Давай, покажи нам на практике, чем ты научился за это время.

Моя память никогда не была исключительно хорошей, однако, все самые яркие события до сих пор всплывали в голове. Эти три месяца — не исключение.

Он опустился до уровня животного. Сам того не ведая, Хищник стал тем, кого боялся больше всего. Он боялся стать бесконтрольным животным, которое жаждет лишь крови и похоти.

— Да вы посмотрите на этого жеребца! — камера снова и снова заполнялась смехом, но его перебивал тихий, еле слышимый плач.

Эмпира... Прости меня.

Так продолжалось ещё несколько дней. Под угрозой более жестоких пыток Эмпиры, меня вынуждали участвовать в этом. С каждым днем я чувствовал, как медленно теряю остатки себя. Как в каждой капли крови, которую я проливал на арене, я оставлял частичку себя. В один бесчисленных дней, ловя взглядом очередную пылинку, в камеру вошли несколько человек. Медленно, очень медленно я поднялся.

— С меня хватит, — голос был низким. Глухим. Первый стражник хмыкнул:

— Ах, так ты всё же заговорил, — я шагнул ближе.

— Выпусти.

— Или что? — он ухмыльнулся, наклоняясь чуть ближе. — Ты ударишь? — я смотрел на него. Время текло медленно.

— Давай, пес Королевства, — рука стражника легла на эфес меча. — Не глупи, — я не слушал. Плевать уже на все.

— Знаешь, — стражник кивнул своему напарнику, — Мне кажется, он готов.

— К чему?

— К последнему этапу, — Тот фыркнул:

— Ты уверен?

— Да ты посмотри на него, — я видел, как меня изучают. Как принимают решение.

— Завтра, — первый удар пришёл внезапно. Я упал на камень, чувствуя вкус крови. — Завтра ты станешь настоящим, — второй удар также оказался неожиданным. Темнота поглотила меня и лишь на границе сознания, я услышал его голос:

— Вот и ещё один. Они сломали тебя, парень. Как ломали всех до тебя и будут ломать после тебя.

* * *

Меня силком вывели на арену, свет ударил в лицо, ослепляя. Тело ломило от старых ран, руки и ноги изнывали от новых побоев, но я стоял. Стоял, потому что иначе нельзя.

Зрители кричали, требовали крови. Я видел, как напряглись солдаты напротив. Цепные псы Империума. Они были вооружены, облачены в доспехи, я — нет. Они были свежими, отдохнувшими. Я — измождённый, выжатый до предела.

Но я не чувствовал страха.

Когда дали сигнал, они бросились на меня. Я не двигался. Ждал. Первый удар прошёл по воздуху. Второй — я пропустил, но он не имел значения. Дальше всё слилось в резню. Я слышал, как ломались кости, как крики смешивались с ревом толпы. Убивать стало привычкой.

Я не знал, сколько времени прошло. Кровь стекала по пальцам. Вокруг меня — только тела.

И тогда вывели её.

Эмпира стояла напротив, закованная в цепи, но без оружия. На её лице не было выражения. Только глаза... Её глаза. Я сделал резкий шаг вперёд, но она отступила.

— Дерись, — голос надзирателя глухим эхом отразился от стен. Я не двигался. — Дерись! — я видел, как её пальцы дрожат. Как она делает глубокий вдох.

— Флинт... — едва слышно прошептала она. Я закрыл глаза.

Мы не будем драться. Я не могу позволить себе убить её.

Тишина. Потом нее окрик. Рёв толпы. Вихрь событий. Кто-то бросился ко мне, но я не сопротивлялся. Мир смазался в противные краски. Меня и Эмпиру бросили в грязь, затянули в темноту клетки. Запах солёного воздуха. Качка. Голоса, грубые и равнодушные.

Нас продали. Опять. Мы смогли выбраться из лап Империума... Чтобы перейти в руки другого хозяина. С меня хватит. Я достаточно натерпелся!