Путь Героя (Песнь об одном ластике) [16+] [ЗАВЕРШЕНО]

Глава Четвёртая

Крыса вскинула голову кверху, обнажив длинные зубы, и запищала. Сир Дристан Фэрли воткнул свой меч ей в лодыжку. Глаза его были полны страха, но он не смел отступить. Рыцарь произвёл ещё несколько колких ударов, и крыса в конце концов пнула его лапой со всей силы. Карандаш отлетел на несколько дюймов и врезался в стену корпусом. Меч отбросило в груду камней, образовавшийся благодаря крысе, где он затерялся.

Стражники отступали, держа копья наготове. Грэша остался один на один с животным. Глаза крысы горели красным, мех был весь в крови убитых ею канцеляриев. Она начала обходить ластика медленными хромыми шажками из-за раненой лодыжки. Крыса направила несколько быстрых ударов когтистыми лапами в сторону ластика, но тот ловко увернулся, успев порезать одну из них.

Крыса запищала так громко, что Грэша немного потерял бдительность. Чудище подпрыгнуло в воздух, полетев в его сторону. Кувырок! — Ему снова удалось увернуться. На этот раз уже он наступал. Герой побежал в сторону крысы, размахивая деревянным мечом. Он проскользнул под её мордой, резанув грудку.

«Проклятье, надо было метить выше. Так бы я перерезал ей глотку, и дело с концом!».

Крыса снова запищала и закружилась на месте. Стражники, воспользовавшись случаем, принялись окружать раненое чудовище. Но та развернулась, хлестнув хвостом. Четверо стражников отлетели, один успел пригнуться. Крыса повернулась к нему мордой. Она схватила ручку ртом и сильно сжала, заставив воина выронить копье. Животное разгрызло ручку на две части. Стержень тоже разорвался, залив всё синими чернилами, из которых медленно исходил синий дымок.

Две стеклянные части ручки разлетелись в разные стороны. Грэша схватил копье, лежащее под крысой, и вовремя отскочил. Крыса направилась в его сторону. Оказавшись перед ластиком, она поднялась на задние лапы, готовясь нанести сокрушительный удар двумя передними. Грэша воткнул копьё ей в живот, откуда засочилась красная, настоящая кровь. Крыса запищала настолько громко, что Грэша просто не выдержал и схватился за голову. Громкий писк был слышен во всём Стариграде. Ластик упал на колени, а когда крыса замолкла, у него всё ещё звенело в ушах.

Стражники, откинутые хвостом, пришли в себя. Они дружно нацелились в крысу копьями и через несколько секунд метнули их. Одна угодила в спину, другая в грудку, где Грэша уже прошёлся своим деревянным мечом, третья пролетела чуть правее головы, отрезав ухо, четвёртое попало в левую лапку.

Снова писк. Крыса помчалась на стражников, хромая. Те попятились, развернулись и побежали в замок. Трое успели забежать, но четвертому повезло меньше. Крыса схватила карандаш зубами и без особых усилий разгрызла его напополам.

Весь двор был в обломках, крови и чернилах.

«Её нельзя подпускать к замку».

Грэша побежал на животное с мечом в правой руке. Ему удалось забраться на волосатую спину, он вонзил свой меч между лопаток, но недостаточно глубоко. Крыса скинула ластик со спины.

Его откинуло на землю, он сильно ударился головой. Крыса прошлась когтями правой лапки по его животу, рассекая букву «Р», написанную шариковой ручкой. Грэша застонал. Хлынула красная магическая кровь. Крыса взяла ластик в зубы и, вместо того, чтобы разгрызть, отшвырнула его в обломки.

Ластику понадобилась минута для восстановления сил. Всё казалось размытым, но он видел, как крыса разрушала стены замка. Она истекла кровью, осталось нанести ещё несколько ударов... Он приподнялся, стиснув зубы от боли. Несмотря на глубокий порез в области живота, он нашел в себе силы, чтобы встать на ноги. Ластик увидел что-то блестящее, зажатое камнями. Грэша вынул длинный клинок, оказавшийся мечом сира Дристана.

«Вот он, мой шанс!».

Он направился к замку, свистнул, привлекая к себе внимание крысы. Та повернула к нему свою окровавленную мордочку. Грэша замахнулся, держа стальной меч двумя руками и кинул в сторону животного, что есть силы. Меч полетел, вертясь в воздухе, и вонзился прямо в красный глаз. Крыса запищала и замотала головой в разные стороны. Кровь хлынула из левого глаза. Грэша поднял свой деревянный меч с земли и пошёл к чудищу. Ластик забрался по её меху на спину, пододвинулся ближе к голове и вонзил деревянный меч в шею. Затем приложил зазубренные концы к горлу крысы и сделал резкое движение рукой, перерезав его. Крыса какое-то время дёргалась и в конце концов рухнула набок, скинув резинку на землю, отчего тот бревном покатился в сторону на семь сантиметров (ибо дальше не позволяла форма его тела). Ластик потерял сознание.

***

Грэша очнулся, и сразу понял, где находится.

В лазарете было полно раненых. Жители, не успевшие укрыться от лап животного, солдаты и прочие канцелярии. Стены здания были выстроены из серого камня.

— Медсестра! — позвал он. Ручка, завёрнутая в зелёную ткань, подошла к нему. — Сколько я здесь лежу?

— Два дня, — ответила медсестра. — У вас серьёзная рана на животе. Вас нашли, истекающим кровью во дворе замка, и незамедлительно доставили сюда.

— Мне срочно нужно отправиться в замок. У меня важная информация для Мелинды.

— Сейчас вам нужно отдыхать. Если вы встанете, швы могут разойтись.

— Сколько займёт моё восстановление?

— Ещё примерно пять дней. Если хотите, я могу позвать леди Мелинду сюда.

— Не надо, — ответил Грэша после пятисекундного молчания, — у миледи и так слишком много забот. До меня ей нет никакого дела.

Тело ластика было перебинтовано. За бинтами скрывался огромный кровавый шов.

«Ну вот, ещё один шрам в моей потрясающей коллекции».

Повернув туловище вправо, ластик заметил, что на соседней койке лежит сир Дристан. Его тело тоже было плотно перебинтовано. Он держал в руках какую-то книгу.

— Сир Дристан, что с вами случилось? — спросил Грэша.

Рыцарь закрыл книгу и положил её на тумбочку. Затем развернул корпус так, чтобы лицо смотрело на ластика и сказал:

— Чудище навсегда сделало меня инвалидом.

— Что скрывают ваши бинты?

— Большую трещину, чуть не разломившую меня пополам. Вряд ли теперь я смогу также хорошо служить нашей владычице. Я слаб и беспомощен, — его глаза заблестели от влаги.

— Мне удалось убить крысу. Ваш меч мне в этом помог, кстати. Она разрушила полгорода и убила несколько стражников. Вам ещё очень крупно повезло.

— Не так крупно, как тебе. Я опозорился в той схватке.

— О чём это вы? Тварь была огромная, никто не смог бы выстоять против неё. Даже я чуть не погиб. Возможно, если бы вы не проткнули ей ногу, всё бы так и случилось.

Сир Дристан захрипел и повернулся на другой бок.

Интересно, где сейчас Жгутик? Быть может, Мелинда уже простила его. Ведь горе объединяет канцеляриев, а Мелинде сейчас как никогда нужно утешение.

Пять дней пролетели незаметно. Грэша почти всё время спал, а Дристан, лежавший по соседству, читал какую-то внигу про далёкий север. На обложке были изображены три ящерицы с крыльями на спине.

Их выписали в один день. Вместе они направились к стенам замка, обросшими строительными лесами. В городе всюду слышны были удары молотков и звуки пилы. Стариград нужно было восстановить в кратчайшие сроки, ведь зима близко, а от холода не защищает даже магический барьер. Он, к слову, последнее время всех подводит.

Грэша всё ещё чувствовал покалывание на месте свежего красноватого шрама. Они прошли через строящиеся ворота на территорию замка. Мелинды нигде не было видно.

— Наверняка обедают в гостевом зале, — предположил Грэша. И оказался прав, ведь как только они вошли в замок, Жгутик сразу окликнул их. Мелинда же сидела за столом.

— Грэша, сир Дристан, с возвращением! — сказал он, улыбаясь. На полу расстилался ковёр из шкуры недавно убитой крысы. — Мелинда кое-что хочет сказать вам...

Леди Стариграда вышла из-за стола и направилась к гостям. Лицо её было слегка опечалено.

— Наши герои прибыли! Сир Дристан, Грэша, вы будете вознаграждены за проявленную вами смелость, отвагу и честь. — сказала Мелинда звонко, чтобы слышно было на весь зал. Стражники стояли у стен, наблюдая за процессом. Двое стояли у дверей. — Грэша, вы убили ужасную тварь, угрожающую нашему городу. За это я дарю вам этот замечательный стальной меч. — Слуга нес клинок в ножнах. Он вынул его и продемонстрировал со всех сторон.

— Благодарю вас, миледи, — сказал ластик.

— Это ещё не всё. Джулиан сказал мне, что вам нужен отряд. Что ж, я не знаю, сколько канцеляриев вам понадобится... Поэтому я передаю вам Герванта, одного из лучших рыцарей в городе, который собой заменит десяток обычных гвардейцев.

Из ряда стражников вышел высокий оранжево-синий ластик в яркой серебристой броне с плащом, на котором был изображен герб Стариграда.

— К вашим услугам, — сказал он. Его не было во дворе, когда на замок напала крыса. Грэша вообще видел его впервые, поэтому сомневался в его профессиональности.

«Один всё равно лучше, чем ничего.»

— Сир Дристан, — обратилась Миледи к искалеченному карандашу. — Вы служили мне долго и верно. Вы страдали за меня и за этот город, многое перенесли... Поэтому я, с согласием его величества — короля Фенсельта, провозглашаю вас лордом и дарю крепость «Фаерфолл», расположенную рядом со Стариградом.

— Миледи? Прошу прощения, миледи, но ведь я капитан стариградской гвардии...

— Вы были им. До сегодняшнего дня. За всё то время, что вы мне служили, вы заработали звание лорда и собственную крепость. Я не понимаю, что вас может не устраивать?

— Не нужна мне ни крепость, ни это звание. Я был капитаном гвардии когда здесь ещё правил лорд Годфрид. Рыцарство — смысл моей жизни, а вы забираете его у меня.

— Жаль, что мой подарок вам так не понравился. Однако, я не в праве его у вас отобрать, и вы можете распоряжаться им, как хотите.

— Миледи хочет сказать, что вы уже стар для своей должности, — встрял высокий клей, появившийся непонятно откуда. — Сколько вам лет, Дристан? Тридцать? Сорок?

— Пусть я и стар, пусть и ранен, я всё равно уделаю тебя одной левой, мошка, — яростно ответил гвардеец.

— Господа, давайте не будем ссориться, — вмешалась Мелинда. — сир Эдвард, вас не просили встревать. Вернитесь на своё место.

— Слушаюсь, миледи. — клей снова присоединился к стражникам.

— Вы говорите, что я могу распоряжаться вашим подарком, как захочу? Ну так вот послушайте. Забирайте свою жалкую крепость назад. Я не лорд и никогда им не стану. Моё призвание — рыцарство. А теперь прощайте, Мелинда. Надеюсь, я больше никогда вас не встречу, — Дристан Фэрли снял перчатки и бросил их на пол. Жгутик ахнул, а Мелинда смотрела на всё это с каменным лицом. Карандаш яростно захлопнул за собой дверь.

Минуту молчания прервал Грэша.

— Миледи, мне нужно с вами кое о чём серьёзно поговорить.

— Об этом можно разговаривать в гостевом зале?

— Я думаю, можно. Это насчёт крысы. Понимаете, все эти нападения, по-моему мнению, которое, к слову, разделяет Жгутик, не случайны. Всё это — спланированные происшествия.

— Вы уверены? Разве можно управлять этими тварями?

— Ваша теория, Грэша, звучит весьма неправдоподобно, — снова встрял сир Эдвард, новый капитан стариградской гвардии. — Как мне кажется, эти нападения являются следствием ослабленной охранной магии.

— У меня есть одно весомое доказательство в пользу теории Грэши, — ответил Жгутик, улыбаясь. — К ноге шмеля и крысы были привязаны одинаковые черные браслеты из резины, — Жгутик держал в руке огромный браслет, снятый с крысиной лапы.

— Что это может означать? — спросила Мелинда.

— Кто-то намеренно устраивает беспорядки в городе, — ответил Грэша.

— В таком случае, это делает тот, у кого есть доступ к магии, — сказал Эдвард, разочарованный в своей неправоте.

— Но кто и с какой целью делает это? — спросила Мелинда.

— Ответа на этот вопрос нам пока что не удалось найти, — ответил Жгутик. — Возможно, кому-то выгодно разрушать города Октяброса.

— Ну конечно! Я уверена, что это дело рук императора, — Мелинда была полна уверенности. Ей не терпелось разобраться в происшествии и найти виновного. Не удивительно, ведь половина её города была разрушена, а другая половина пребывала в страхе и сильном напряжении.

— Это весьма серьёзное обвинение, миледи, — сказал Эдвард. — Вы уверены, что Нальфаарду это выгодно?

— Как вы все, наверняка, знаете, грядёт война. Наши шпионы из Нальфаарда без конца строчат письма о том, что император — Эмрис ван Хорст готовит свою армию. Ему проще будет захватить королевства, в которых царит беспорядок и хаос.

— До императора путь неблизкий, — подметил Жгутик. — Нужно искать канцелярия, который зачаровал этих существ. Он, вероятнее всего, должен быть поблизости.

— Сир Эдвард, соберите всех чародеев, чернокнижников, всех, кто как-то связан с магией в округе на допрос, — приказала леди Стариграда.

— Слушаюсь, миледи, — новый капитан гвардии покинул зал.

— А вы можете оставаться в городе, сколько вашей душе угодно.

— Благодарим вас, миледи, — сказал Грэша. — Известите всех лордов Октяброса. Может, они помогут вам в поисках.

— Именно так я и сделаю.

Ластик и карандаш поклонились, а затем покинули замок. Сир Гервант догнал их у строящихся ворот, где работали около тридцати канцеляриев.

— Что прикажете делать, кэп? — спросил он. На нём, как всегда, были одеты сверкающие доспехи. Нижняя часть туловища была обмотана кожаным поясом, на котором висел меч в прикреплённых ножнах и кинжал, также отлично защищённый в расписных ножнах. На ногах он носил обычные тканевые штаны и коричневые кожаные сапоги. Под доспехами была надета кольчуга, которая опускалась до кистей рук.

Грэша не привык раздавать приказы.

«Какое это должно быть потрясающее чувство — иметь власть», — подумал он и, повернувшись лицом к рыцарю, сказал:

— Мы пробудем ещё некоторое время здесь, пока расследование не сдвинется с мёртвой точки. Я хочу знать, кто насылает чудищ на города и зачем.

Рыцарь поклонился и отправился назад в замок, у входа которого тоже трудились работяги, заново выкрашивая стены.

Выйдя в город, Грэша заметил оставшиеся трупы. Бедные жертвы беспощадной крысы валялись лицом вниз в грязи. Большинство тел уже убрали хотя бы с дорог, чтобы те не мешали торговым повозкам развозить груз. На некоторых зданиях были видны следы крови. Синяя от чернил ручек, белая от замазки и клея, черная от карандашей и красная от ластиков. А ведь совсем недавно город казался таким мирным, исключая происшествие в бедном районе. Женщины всё ещё оплакивали своих мужей, а мужья оплакивали в корчмах своих женщин. Общая атмосфера походила на заточение у людей, где каждый мог погибнуть в любой момент. Интересно, что стало с Хорвундом, Гарольдом, Хелли и прочими канцеляриями, которых Грэше пришлось оставить?

«Может, им тоже удалось убежать, как мне?».

Кладбище Стариграда вскоре разрастётся ещё на несколько метров.

Жгутик выглядел слегка грустным. Ситуация с Мелиндой улучшилась, но, может быть, на него также давила общая обстановка в городе.

— У того чародея, кто это сделал, точно нет сердца, — сказал карандаш. — Впрочем, оно и не удивительно. Всем известно, что магия постепенно лишает чувств. Хотя ей в наше время пользуются очень редко.

— Скоро начнутся гонения на чародеев, — отметил Грэша. — Что, если они начнут убивать невиновных?

— Это неизбежно, друг мой. На допросах такое часто происходит. В основном из-за поведения самих допрашиваемых.

— В моём отряде начинают появляться канцелярии. Скажи, как тебе удалось уговорить Мелинду отдать мне Герванта?

— Попробую вкратце. Когда крыса забежала на территорию замка, Мелинду и меня отвели в подземелье, в наиболее безопасное место. Она плакала, слушая, что происходило наверху, а я утешал её. Через решётку мы увидели сира Дристана, лежащего у стены, и слышали твой крик. Когда звуки утихли, Мелинда тут же, расталкивая стражу, побежала наверх...

— Ты же хотел рассказать вкратце, — перебил его Грэша.

— Это всё важно для объяснения, не перебивай. После трагедии в городе, Мелинде нужна была поддержка, которую, разумеется, оказал я. Она простила меня за якобы совершенные мной «преступления» и пообещала мне место в совете.

— И что, ты согласился?

— Мне пришлось ответить отказом. — сказал Жгутик, переводя взгляд на Грэшу и улыбаясь. — Не могу же я тебя бросить. Тогда я и объяснил ей, что тебе нужно собрать отряд для того, чтобы отомстить человеку. Она, конечно же, восприняла это не лучше, чем все остальные, но всё же согласилась дать тебе одного рыцаря за твои заслуги перед городом.

— Зачем тебе идти со мной? Ты мог занять отличное место за столом приближённых к Мелинде канцеляриев, быть может, тебе удалось бы стать лордом Стариграда...

— Я никогда не бросаю друзей. К тому же, с тобой я становлюсь свидетелем великих событий, которые позже мне удастся занести в «Полвека истории». Советчик из меня не очень, а насчёт наших отношений с миледи... Увы, больше мы с ней не сойдёмся. Оно, наверное, к лучшему.

— «Полвека истории»? Ты книгу пишешь что-ли?

— Да. Я интересуюсь историей Октяброса и приближённых к нему государств. Поэтому, решил написать книгу о событиях, что произошли и ещё произойдут в течение ближайших десятилетий.

Грэша молчал. Он думал над тем, какую роль в его плане сыграет Жгутик. С одной стороны, он хорошо уговаривает людей, но боец из него не очень. Ластик боялся, что он умрёт прежде, чем закончит своё произведение.

Повернув за угол, они увидели, как в конце улицы стражники вламываются в дом. Дом был из камня, как и все на этой улице, но фасад его украшен в весьма необычном стиле. Выбив деревянную дверь, стражник-клей с мечом в правой руке вломился в помещение.

«Наверняка ищут чародея, проживавшего здесь», — подумал Грэша.

Его теория, спустя минуту, подтвердилась. Стражник вел перед собой ластик, руки которого были закованы в кандалы из необычного сплава.

— Это какая-то ошибка! — кричал он. — Просто возмутительно! Как вы могли обо мне такое подумать? Я ничего общего не имею с этими животными, отпустите меня!

— Владычица велела собрать всех чародеев без исключения на допрос, — сказал клей грозным голосом. — Объяснять всё в подземелье будешь. А если ещё раз пикнешь, я тебе пальцы начну отрезать по одному.

Ластик в фиолетовой мантии умолк и зашагал быстрее.

Не могут же они вот так оставлять их дома открытыми. Сюда ведь мгновенно сбегутся воры. Да и разумно ли чародею, устроившему нападение на Стариград, самому находиться в Стариграде? Ластик чувствовал себя виноватым, ведь если бы он не поделился своими догадками с Мелиндой, ничего бы не случилось.

— Вечером, когда вернёмся в замок, скорее всего, станет всё известно, — сказал Жгутик. — У Мелинды, конечно, доброе сердце, но, когда её выведешь из себя — на лучшее не рассчитывай.

Через пару кварталов находилась корчма «Пивной рай», которая изнутри была обустроена гораздо лучше, чем «Свистушка». Корчмарём там был ручка. Выглядел и вёл себя он, впрочем, как обычный корчмарь. Грэша и Жгутик заказали себе по кружке пива и по тарелке рыбной похлёбки.

— Рыбка свеженькая, только сегодня доставленная из Овербурга, — сказал корчмарь.

Супец оказался действительно неплохим. Да и само блюдо было не из самых дешёвых. Благо, Мелинда обеспечила Жгутика парой мешочков золотых монет.

Весь оставшийся день карандаш и ластик провели в городе. Они осматривали его улицы, пару раз натыкались на вонючий рынок. Проходили мимо кладбища, ограждённого стенами, у которых выстроилась очередь канцеляриев. Пару раз им попадались стражи, ведущие перед собой чародеев, алхимиков и чернокнижников. Одного из них, насколько понял Грэша, звали Калькмейн. Он был горластым алхимиком, чем досаждал страже. В конце концов замазка, один из стражников, отрезал ему большой палец на левой руке, из-за чего тот больше не издавал ни звука. Один раз на Жгутика чуть ли не вылила дерьмо из окна какая-то ручка, когда они находились в бедном квартале. Там же они увидели храм Великого Квартета, но побоялись заходить в него. Над дверью была фреска с изображением ручки, карандаша, резинки и точилки. Всё, как говорил тот бедняк, напавший на замазку неделей раннее.

Солнце уже клонилось к закату. Наши герои вернулись в замок, стены которого были практически восстановлены. К удивлению Грэши, строители работали весьма ловко.

У дверей стояли часовые. Их было четверо. Скорее всего, они находились там на случай, если кто-то из чародеев надумает бежать, используя свои магические силы. Но пока что было тихо.

В подземелье находилось несколько камер, в каждой из которых сидел стражник, допрашивая подозреваемого. Сквозь решётку, располагавшийся у подножия замка, слышны были крики. Грэша и Жгутик спешили узнать о результатах.

Войдя в светлый гостевой зал, они наткнулись на Мелинду, которая будто поджидала их у самой двери. Она стояла на мягкой шкуре крысы и иногда ходила взад-вперед. Словно ей доставляло удовольствие ощущать мех убитой твари своими ступнями. Шкура была обработана довольно качественно, но рядом с местом, где должна находится голова, отчётлива была видна зашитая дырка.

«Я вонзил туда свой деревянный меч», — заметил ластик.

— Вот и вы, — сказала Мелинда. — Вам не удалось обнаружить какие-нибудь улики?

— Нет, миледи, — ответил Грэша. — Мне казалось, этим должны заниматься ваши сыщики.

— Они и занимаются. Вот только результатов пока не видно. Не один из допрашиваемых не выдаёт себя. Мне уже начинает казаться, что всё напрасно.

— Ваша стража искала за городом?

— Конечно, искала. В общей сложности они схватили восемь канцеляриев. Те, кого уже допросили, пока побудут в темнице до конца следствия.

— Жестко вы с ними...

— От этого зависит судьба не только Стариграда, но и всех городов Октяброса. Чародеи хорошо умеют скрывать свои намерения, и нам нельзя ничего упускать.

— Понимаю, — сказал Жгутик. — Вы использовали против них какие-нибудь зелья?

— Зелья против алхимиков? Мне кажется, это бесполезное занятие.

— Я слышал, существует некая сыворотка, заставляющая канцелярия говорить правду.

— У нашего мейстера такого, конечно же, нет, — сказала Мелинда с раздражением. По её лицу было видно, что она очень переживает. Конечно, как тут не переживать, если от твоих действий зависит дальнейшее благосостояние Октяброса?

Из подвала вышел один из допрашивающих. Клей-карандаш, который был не выше Мелинды, но в два с половиной раза толще. На нём была самая обыкновенная кольчуга с накинутым поверх кожаным жилетом, к которому был пришит герб, изображающий пылающее солнце на голубом небе. На голове — стальной шлем с острым кончиком на макушке. На ногах — штаны из самой обычной ткани, грязные ботинки, а на руках — перчатки с открытыми пальцами. По его выражению лица было видно, что у него есть не очень хорошие новости.

— Миледи, среди допрашиваемых не удалось обнаружить ни одного виновного.

Мелинда ещё несколько секунд походила по залу, а затем обратилась к стражнику:

— Пусть чародеи находятся в темнице до конца следствия. Мы продолжим поиски завтра. А ты, Уоррен, Калеб и Пиф останетесь охранять заключённых.

«Бедолага, он не заслужил ночного дежурства, — подумал Грэша. — Он ведь и так весь день провёл с этими чародеями. Они, наверное, всю голову ему проели...»

— Как прикажите, миледи, — с этими словами клей снова отправился к люку, ведущему в подвал.

— А вы отправляйтесь в башню спать, — приказала владычица Стариграда. Она была опечалена результатом допросов, длящихся весь день.

— Как вашей милости будет угодно, — сказал Жгутик, развернулся и отправился с Грэшей к двери, за которой располагалась закрученная лестница.

Карандаш и ластик вошли в спальню. Она выглядела, как обычная спальня для гостей. В противоположном конце находилось окно, а по две его стороны стояли кровати. Слева были два сундука и небольшое зеркало. По количеству пыли можно было понять, что в комнате давненько никто не жил, и убираться в ней не спешили.

Грэша лёг на кровать по правую сторону от окна, а Жгутик — по левую. На столике, стоящим перед окном, они зажгли свечу.

— Как думаешь, им удастся найти виновного? — спросил Грэша.

— Даже не знаю. Мне кажется, этот злодей не так глуп и сможет надёжно укрыть себя. Может, он вообще находится далеко за влиянием Стариграда?

— Надеюсь, это не так. В таком случае, Мелинде придётся возместить ущерб допрашиваемым чародеям и алхимикам.

— Ей в любом случае придётся это сделать. Но я думаю, денег у неё достаточно. За последние несколько лет Стариград неплохо разбогател. Во многом это заслуга нововведённых пошлин.

— Ладно, давай спать, Жгутик. — Грэша снова почувствовал, как заболел шрам на животе. Выглядел он краснее всех остальных и внушал явное беспокойство. Не помешало бы прикрыть его какой-нибудь одеждой, но Грэше явно нравилось ходить голым.

— Спокойной ночи, герой, — с лёгкой насмешкой сказал Жгутик и, широко зевнув, повернулся на бок.

Грэша развернулся к стене и попытался заснуть. Боль в шраме всё ещё мешала ему сделать это, но, спустя полчаса, он к ней привык.

Всё что ему снилось — это большущий стеклянный глаз, пристально смотрящий на него. Грэша же сидел на какой-то каменистой поверхности и смотрел вверх на это огромное око. Со стороны это напоминало игру в гляделки. Так он и просидел всю ночь, пока не проснулся.

Сквозь окно комнату озарял свет утреннего солнца. Во дворе слышался лязг стали о сталь. Это стражники тренировались драться на мечах. Жгутика в комнате уже не было. После него осталась лишь незаправленная кровать.

Грэша медленно встал, стараясь не напрягать шрам, и протёр глаз кулаком левой руки. Выглянув в окно, он узнал сира Герванта, который дрался с сиром Эдвардом.

«Интересный поединок, сейчас посмотрим, какие у Герванта боевые навыки», — подумал ластик.

Резинка и клей ходили по кругу, перекидываясь словечками, которых Грэша не слышал. Их окружило несколько стражников и часовых, которым надоело стоять у стен замка. Эдвард сплюнул и пошёл в атаку. Гервант легко парировал удар, затем снова и снова. Такое чувство, будто он играл с Эдвардом. Того это явно раздражало. Новый капитан гвардии вновь замахнулся мечом, который Гервант отбил и контратаковал левой ногой. Это заставило Эдварда выбиться из равновесия, что сыграло в пользу рыцаря из отряда Грэши. Он приставил меч к горлу капитана и сказал: «Мёртв», что Грэша сумел распознать сквозь стекло.

«Так держать, Гервант. Махать мечом ты умеешь, посмотрим, как ты справишься с великаном».

Грэша спустился вниз, а затем вышел во двор. Там он наткнулся на Мелинду, осуждающую стражников за бездельничество.

— Мы тренируемся, миледи, — сказал Гервант. — Нам иногда надо вспоминать базовые приёмы, чтобы не облажаться в решающий момент.

— У вас и так есть достаточное время для тренировок в четверг, — сказала Мелинда. — А сейчас разойдитесь по постам. Вам же, сир Гервант, я найду занятие. Не думайте, что вы можете заниматься, чем попало, находясь в отряде Грэши. — Она развернулась и увидела перед собой ластика.

— Помянешь чёрта... — начал Гервант.

— Доброе утро, Грэша, — сказала Мелинда.

— И вам, миледи, — ответил он. — Можете не переживать насчёт сира Герванта, я найду ему занятие.

— Очень на это надеюсь. А пока что у нас есть ещё одно нерешённое дело...

Не успела она договорить, как в небе показалось два снижающихся голубя. Птицы, подлетев к земле, захлопали крыльями, поднимая пыль в воздух. Ими управляли солдаты, везущие с собой ещё кого-то.

— Боже мой, Хаммон, надеюсь у тебя была веская причина для того, чтобы приземлиться прямо во дворе замка, — недовольно произнесла леди. У неё была необычная способность — запоминать имена всех своих слуг. Этим она вызывала некое уважение с их стороны.

— Ещё как была, — с улыбкой ответил Хаммон. — Мы нашли виновных, миледи.

К седлу одного голубя был привязан белая замазка, ко второму — тонкий клей-карандаш. Оба были одеты в черные испачканные мантии и имели следы побоев на лицах. Руки были скованы браслетами из необычного сплава.

Лицо Мелинды преобразилось. Она перевела взгляд на связанных узников. Глаза одновременно выражали радость и злость.

— Вы уверены, что они виновны? — спросила она, одумавшись. Действительно, невозможно быть в чём-то на сто процентов уверенным, не имея доказательств.

— Абсолютно, мы обнаружили в их домах точные улики, доказывающих их причастность к недавним инцидентам.

— Вы не понимаете, — усталым голосом сказал замазка. — Это были не мы, это...

— Что именно вы обнаружили в их доме, Хаммон? — перебила Мелинда.

— Много чего. Дом был переполнен всякой магической фигнёй, но среди всего мы отыскали черные резиновые браслеты и некое устройство, состоящее из трех столбов с держателями для светящихся камней, образующих круг, внутри которого мелом была расчерчена пентаграмма. Истинно говорю вам, это какая-то тёмная магия.

— Чёрные резиновые браслеты... Такие же, как у убитых мною тварей, — прокомментировал Грэша.

— Отведите виновных в темницу, а остальных чародеев отпустите, — приказала Мелинда. — Сегодня в полдень пройдёт суд, и в худшем для пойманных случае, вечером состоится смертная казнь.

Замазка и клей-карандаш подняли жалобные глаза, уставившееся на леди Мелинду. Хаммон и его напарник стащили преступников, отвязали их ноги от седла и повели в замок, угрожая мечами. Птичник отвёл птиц в голубятник.

Ворота открылись, и в них вошёл Жгутик.

— Я что-то пропустил? — спросил он.

— Много чего, — ответил Грэша. — Стариградские солдаты привезли чародеев, замешанных в нападении на вольные города.

— Не может быть! Ну и кто же они?

— Скоро увидишь.

***

Часы пробили двенадцать. В зале за столом на небольшом троне сидела леди Мелинда. По правую руку от нее располагался сир Эдвард, по левую — мейстер Альбин Майлз. Ещё дальше сидели Грэша и Жгутик. Они были не менее заинтересованы в предстоящем суде.

Сир Гервант вёл перед собой, толкая, двух закованных канцеляриев — замазку и клей. Один из них что-то недовольно пробубнел, на что Гервант стукнул его кулаком по голове и сказал: «Ты раскроешь пасть, когда этого потребует леди».

Мелинда встала. На ней теперь не было цветастого наряда. Вместо этого — обыкновенное темное платье. Как будто она уже знала решение суда. Подсудимым нужно было придумать что-то невероятно убедительное, чтобы она передумала.

— Вы предстаете перед судом Стариграда — одного из семи городов Октяброса. Судить вас буду я, Мелинда из дома Ширеллов, владычица города. — Ей на удивление не понадобился слуга, который будет представлять её. Она всегда самостоятельно произносила свои титулы, чем и отличалась от других лордов и королей.

— Слово подсудимым, — сказал мейстер Альбин хрипловатым голосом.

— Замазка посмотрел на клей, затем снова перевёл взгляд на Мелинду и сказал:

— Ваша милость, я хочу сказать, что всё это большое недоразумение. Кто-то взломал замок и обошёл магическую защиту, зашёл в наш дом и подбросил улики. Я клянусь, что не знаю, кто это был и какие у него или неё были мотивы.

— Классическая отговорка, — прокомментировал слова подсудимого сир Эдвард, фыркнув.

— Вам следовало бы представиться для начала, — сделала замечание Мелинда.

— Да... Прошу прощения... — замямлил замазка. — Меня зовут Габриэль Оллгар Теодор де Лаведан, а это мой напарник — алхимик Найджел Ганс.

— Каковы были ваши мотивы, Габриэль и Найджел?

— Никаких мотивов не было. Повторюсь, что мы не причастны к инцидентам с чудовищами. Во время нападения на Стариград мы работали над совершенно иным проектом.

— Над каким же?

Замазка снова посмотрел на своего напарника. Тот словно вообще дар речи потерял. Не дождавшись ответа, Габриэль повернулся лицом к судьям и сказал:

— Мы создавали микстуру, помогающую мужчинам в неловкий момент...

— Он говорит правду, миледи, — сказал Найджел гоблинским голоском. Это, похоже, было единственное, что он осмелился высказать.

— Мои солдаты нашли в вашем доме следы некой тёмной магии и магические предметы, обнаруженные на телах убитый существ.

— Вы про пентаграмму? Да я сам был в шоке, увидев её у себя в доме. — Габриэль отвечал уверенно, в то время как глаза Найджела бегали из угла в угол.

— Недавно мне сказали, что в вашем доме нашли записи о подчинении и приручении животных и насекомых. — Мелинда словно игнорировала все оправдания замазки.

— Я их впервые вижу. Ни мне, ни Найджелу не известно, как подчинить себе живых существ. Миледи, прошу вас, поверьте нам, мы невиновны...

— С меня довольно пустых оправданий, — резко ответила она. — Вы работаете на императора и вам было поручено устроить хаос в городах Октяброса.

— Императора? С чего вы это взяли?

— В вашем доме было найдено письмо, написанное императору — Эмрису ван Хорсту, где вы докладывали о случившемся в Городе Изгоев, — сказал мейстер Альбин. — Письмо написано вашим подчерком и подписано вами же. На мой взгляд, это неоспоримое доказательство вашей вины. Все судьи со мной согласны?

Мелинда, Жгутик и Грэша покивали головой.

— Единогласно, — подтвердил сир Эдвард.

— Лорд Саррен желал для вас жестокой казни. Он предлагал посадить вас на кол, сжечь... Я же выберу более гуманный способ. Я, Мелинда из дома Ширеллов объявляю вас, Габриэль Оллгар Теодор де Лаведан и Найджел Ганс, виновными и приговариваю к смертной казни через отсечение головы.

Габриэль закрыл глаза, ругаясь про себя. Найджел же закричал:

— Миледи, не надо, миледи. Наша великая владычица, не делайте этого с нами, это были не мы...

— Молчать! — приказал сир Гервант.

— Казнь состоится сегодня на закате, — сказал Эдвард. — У вас ещё есть время, чтобы насладиться последними моментами жизни... В темнице.

***

Солнце заходило. У небольшой площадки из досок для казни собралась толпа. Все хотели посмотреть на тех, по чьей вине была разрушена половина города и убито куча канцеляриев. Кого там только не было: ручки, карандаши, циркули, замазки, клеи, ластики, линейки... Все с нетерпением ждали, когда палач приведёт виновных.

Наконец, на площадку поднялись замазка и клей, закованные в кандалы. Их вёл палач — Воран Дронт. Он поставил чародея и алхимика так, чтобы их видела вся толпа. К удивлению, не все завопили на них яростным криком. Некоторые смотрели с недоумением.

На сцену поднялась леди Мелинда в сопровождении с сиром Эдвардом. Грэша и Жгутик стояли в передней части толпы.

— Найджел Ганс, вы признаны виновным в совершении ужасных злодеяний и нападениях на город, — сказала леди Стариграда. — Палач, выполните свою работу. — Ей побыстрее хотелось расправиться с преступниками и забыть о нападениях раз и навсегда.

— Нет, миледи, прошу, не надо! — закричал клей. — Я не виноват, не виноват, не виноват...

Палач силой опустил его головой на каменную плиту. Он был толстой металлической ручкой. Лицо его закрывала черная маска, на теле была кожаная куртка, а на руках — кожаные перчатки. Он поднял огромный топор с изогнутым лезвием.

— Да разуйте же вы глаза! — закричал Габриэль. — Вас жестоко обманули, Мелинда. Наша казнь ничего не изменит, нападения всё так же будут продолжаться!

Палач замахнулся топором и рубанул им со всей силы. Колпачок клея вместе с внутренним содержимым покатился с площадки. Из шеи брызгала вязкая белая жидкость.

— Найджел... Ты поплатишься, сука! — обратился к Мелинде замазка.

Леди Стариграда смотрела на него равнодушным взглядом. Его слова ничего для неё не значили. Она была уверена в вине этих двух, и её уже никто не смог бы переубедить.

— Нас казнят просто так! Кто знает, быть может, всё это из-за расовых различий?

Палач отбросил тело Найджела и потащил к плите Габриэля. Он также силой опустил его на плиту и потянул руку за топором, как тут кто-то из толпы выкрикнул:

— Почему вы считаете их виновными?

— Да, — поддержал ещё один канцелярий, — почему именно они? Может, потому, что их не создавал ваш Великий Квартет? — толпа залилась недовольными возгласами.

— Великий Квартет здесь не при чём! — громко ответила Мелинда, но её всё равно никто не слышал.

Воран Дронт поднял обеими руками огромный топор, замахнулся и... Габриэль что-то прошептал перед тем, как его колпачок отлетел, забрызгивая всё вокруг замазкой.

На этот раз толпа разбушевалась не на шутку. Среди криков можно было услышать: «Расисты херовы!», «В пекло Великий Квартет» или «Мы не простим вам этого!». Кто-то схватился за оружие: топорики, кинжалы, а у некоторых даже вилы. Канцелярии разделились на две группы. Одна оборонялась, другая нападала с оружием в руках.

Замазки, клеи, линейки и циркули входили в число так называемых «меньшинств». Их долгое время презирали за то, что их якобы не создавал Великий Квартет, считали их выродками и нечистью. Конечно, большинство относилось к ним лояльно. Но в этот день произошёл какой-то переломный момент. Может, в них накопилась злость, которую они сейчас готовы выплеснуть. Может, это было какое-то заклинание чародея Габриэля, которое он прошептал перед смертью, а может, и то и другое.

Грэша присоединился к обороняющимся. Жгутик держался за ним, смотря до смерти испуганными глазами на разбушевавшуюся «нечисть». Сир Эдвард прикрывал собой Мелинду, в которую бросали всяческие осколки, камни и куски кала. Он повёл её в замок, а толпа направилась за ним. Они хотели отомстить за смерть «невиновных», по их мнению, канцеляриев. Грэша достал свой новый меч из ножен.

— Нет, — запротестовал Жгутик, — ты же не будешь их убивать? Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься этого делать!

— Другого выхода нет, — ответил ластик.

— Эй, хватайте этих двух! — заорал клей с вилами. Четверо канцеляриев с оружием направились в сторону Грэши.

Первым подошёл линейка. Он махнул топором, от которого Грэша ловко уклонился и отрубил линейке руку. Затем разрубил нападавшего пополам. Следом в атаку пошёл длинный замазка вместе с циркулем. Замазка держал в руках серп, которым уже замахивался на Грэшу, а циркуль приподнял свою ногу с иголкой на конце. Ластику всего лишь требовалось сделать перекат в сторону, чтобы эти двое поубивали друг друга. Фломастер подошёл сзади. Грэша отразил его удар в последний миг, а затем разрубил фломастер, залив себя оранжевой краской. Остался только клей с вилами. Увидев то, как ластик расправился с нападавшими, он опустился на колени и принялся молить о пощаде.

— Сжальтесь, умоляю, — говорил он, дрожащим голосом, всё ещё держа при этом вилы в руках.

«Думаешь, меня так легко обмануть?»

Грэша замахнулся мечом и срубил клею голову.

— Жгутик, бежим в замок, быстрее, — крикнул он и помчался через толпу в сторону замка. На его пути вставали некоторые канцелярии, которых он без проблем разрубал. Среди толкучки торчали факела и вилы. Может быть, они действительно были невиновны, а это кара богов за совершённую Мелиндой казнь? Выжившие женщины забегали в дома, закрывая за собой двери, и наблюдали за погромом через окна. Стены замка были уже близко, но вдруг Грэша увидел сира Герванта и Эдварда, с двух сторон защищающих Мелинду. Канцелярии с вилами окружили их. Грэша побежал ещё быстрее и закружился с мечом в руках, повторяя движения, которые он заучивал ещё с зубочисткой. Канцелярии расступались перед ним, некоторых он успел ранить. Жгутик присоединился к Мелинде, а Грэша, Гервант и Эдвард защищали их со всех сторон, образуя некий живой щит.

Так они стали медленно продвигаться к замку. На них кричали матом, кто-то бросил камень, который Гервант ловко отбил мечом. Они ускорились, канцелярии начали драться друг с другом. Видимо, две группы слились в кровавое месиво. Это позволило нашей пятёрке незаметно сбежать в замок.

Часовые, дождавшись возвращения леди, заперли ворота. Мелинда не смогла сдержать слёз. Теперь она просто захлёбывалась ими. Эдварт повёл её в замок, Гервант уже было последовал за ним, но Грэша его окликнул:

— Гервант, за мной. Мы покидаем город.

— Как это покидаем? — возмутился Жгутик. — А как же Мелинда, как же...

— Нам нельзя здесь больше оставаться. Город поглотил хаос. Мне кажется, именно этого и добивался чародей.

— Моя птица в голубятнике, — сказал сир Гервант. — Пошли.

Они направились в голубятник. Птичника не было на месте. Испугался, наверное. Красное небо заволакивало дымом. Где-то уже во всю горели дома.

— Клювокрыл, — позвал своего голубя Грэша. Тот обернулся, словно знал своё имя. Грэша залез на него, пристегнув ноги. Жгутик последовал его примеру. Сир Гервант сел на своего чёрного голубя, и они вместе выехали из огромного деревянного строения. Птицы неуклюже переступали лапами. Грэша первым хлестнул поводьями, и его Клювокрыл поднялся в воздух. Гервант поспешил за ним. Они оставили за собой город, охваченный безумием и пожарами, залитый кровью самых разных рас канцеляриев. А ведь когда-то он казался таким мирным... Но эти времена пронеслись быстро, слишком быстро, чтобы к ним можно было привыкнуть.

Мелинда из дома Ширеллов, вдова лорда Годфрида, была замечательной хранительницей города. Народ любил её и неспроста. У неё было доброе и благородное сердце, несмотря на то, что порой она совершала весьма жестокие поступки. Но это для неё скорее редкость. Стариград процветал под её крылом. Но события, произошедшие в ноябре 918 года от появления Эдама, весьма испортили её репутацию. Так называемый «Стариградский бунт» был вызван недовольством меньшинств, после того, как казнили чародея Габриэля Оллгара Теодора де Лаведана и его напарника — алхимика Найджела Ганса, которые сами относились к этим меньшинствам. Городу на восстановление потребовалось несколько месяцев, в течение которых Мелинда не покидала свою башню. Всё это время рядом с ней находился её верный сир Эдвард. О дальнейшей её судьбе вы узнаете далее.

Жгутик. «Полвека историии»