Путь Героя (Песнь об одном ластике) [16+] [ЗАВЕРШЕНО]

Глава Вторая

Грэша открыл глаз. Всё тело его ныло. Это заставило его тихо застонать. Он не видел практически ничего, всё вокруг было размыто. Ластик чувствовал, как телега, на которой его везут, подскакивала на бугорках. Лицо его было перебинтовано и смочено. Он чувствовал жжение на порезах, оставленных на его лице и конечностях линейкой. Он слышал, как кто-то впереди него переговаривается о чем-то. Ему захотелось уснуть, как можно скорее, чтобы перестать чувствовать эту боль, и, к счастью, ему это удалось.

Проснулся Грэша в непонятном помещении. Он лежал на кровати, набитой сеном. Осмотревшись вокруг, Грэша увидел других раненых. У одного из них, ластика, были оторваны руки. У другого, карандаша, отсутствовал кусок туловища. У Грэши же не было правого глаза. Он был перебинтован, сквозь ткань просачивалась кровь. На местах порезов были наложены ужасные швы. Он попробовал приподняться, но вдруг снова почувствовал, что всё его тело болит. К нему подошла резинка, что была намного выше его. Она имела форму вытянутого параллелепипеда. На голове носила шапку со знаком змеи, выплёвывающей яд в бокал. Грэша сразу понял, что она —медичка.

— Лежите, вам нельзя вставать, — сказала девушка. — Вы серьёзно ранены, вам нужно как можно больше спать, восстанавливать силы.

Ластик попытался ей ответить. Он сперва мямлил, но потом набор звуков стал складываться в слова:

— Где я нахожусь? — спросил пациент. Он вертел оставшимся своим глазом в разные стороны, пытаясь это понять.

— Вы находитесь в лазарете, в Городе Изгоев. Вас нашли на Смертной Дороге. Вы, судя по всему, упали с большой высоты. Предварительно вам нанесли тяжёлые увечья по всему телу. Раны мы зашили, скоро они затянутся, а вот глаз... — Она смотрела на него с явным беспокойством.

— Так, значит, это правда, — сказал Грэша. — Вольные города действительно существуют? — Он смотрел на целительницу усталым взглядом. В глазах её он видел жалость.

«Неужели все канцелярии попадают сюда таким мучительным путём?», — спросил он себя.

— А почему это должно быть мифом? Мне казалось, что это известно всем. — Она хотела что-то добавить, но один из пациентов прервал её ужасным криком:

— Убейте меня, ради богов, убейте меня! — это был тот самый пострадавший безрукий ластик. — Я навсегда останусь беспомощным калекой. Я не смогу себе даже воды налить! Зачем мне такая жизнь? — Он снова протяжно закричал.

Медичка поспешила к нему. Она взяла графин с ветхого деревянного стола, который, как казалось, вот-вот развалится. Целительница налила из графина какую-то жидкость в стакан, а затем поднесла её больному.

— Маковое молоко сможет приглушить боль, — она наклонила стакан, и ластик сделал несколько глотков. После он ещё некоторое время стонал и, наконец, отключился.

Грэша закрыл глаз, пытаясь заснуть. Но сон не приходил к нему. Помимо боли, его мучило множество вопросов, ответы на которые он так жаждал получить. Медичка записала что-то на пергаменте, а затем вышла из помещения. Остальные пациенты, коих Грэша насчитал шесть, тихо лежали на своих койках.

В помещении было довольно светло. Открытые окна полностью освещали его. До Грэши снаружи доносились оживленные голоса.

«Там целая жизнь кипит», — подумал он. Ему не терпелось наконец покинуть лазарет и выйти на свежий воздух. Но раны на его теле ещё не затянулись и затягиваться ещё, судя по всему, будут очень долго.

***

Прошло три недели. Лазарет успел пополниться новыми пациентами, а некоторые из старых уже покинули его. Грэша только сейчас обратил внимание на стены. Они были сделаны из песчаника. Почти во всех местах были видны огромные трещины. Этому месту явно требовался ремонт.

Медичка снова зашла в помещение. Она направилась к одноглазому ластику и принялась внимательно осматривать его. В конце осмотра она достала лист пергамента и перо, после чего спросила:

— Ваше полное имя, сэр?

— Грэша, — неуверенно ответил он.

— Что ж, Грэша, пора снимать швы. Ваши раны довольно быстро затянулись. Мне казалось на это потребуется минимум месяц, а то и два. — Она что-то быстро записывала на пергаменте, после чего положила его вместе с пишущим стержнем на стол и занялась ластиком. Сняв все швы и повязки, она сунула руку в сумочку, что была переброшена через левое плечо. Сумка была сделана из кожи, только Грэша никак не мог понять, из чьей. Медичка достала из сумки серую кожаную повязку, подобную той, что носят пираты.

— Это вам. Подарок от лазарета имени Бауреса. — Она протянула повязку Грэше, тот взял её в руки и принялся осматривать. Он какое-то время вертел её, а позже догадался, что её нужно надевать на голову.

Ластик натянул повязку, которая теперь закрывала пустую правую глазницу.

— Благодарю вас...

— Шая, если вам угодно, — подсказала ему медичка.

— Спасибо вам, Шая. Я не знаю, как отплатить вам.

— Не стоит, это моя работа. Я всю жизнь помогаю канцеляриям, попавшим в беду. Обычно, мы находим их на так называемой «Смертной Дороге» или «Дороге Смерти». Она простилается рядом с огромным зданием, в котором учатся малые особи людей. Ежедневно там находят от двух до четырёх канцеляриев. Из них, дай бог, половина остаётся в живых. Вы были одним из них, и надо сказать, вам очень повезло.

— Это точно, — сказал Грэша.

— Если вы голодны, рекомендую вам заглянуть в корчму «Гнилой лист». Она здесь, за углом.

— Но... Мне нечем платить...

— Не переживайте, скажите корчмарю, что вы из лазарета имени Бауреса. Он сразу даст вам порцию жаренной картошки с кусочками червя.

— Ладно, ещё раз спасибо. — Грэша встал, тело его немного ныло, но он мог вполне спокойно передвигаться. Ластик направился к выходу из лазарета. Открыв дверь, ему сразу пришлось прикрыть глаз. Яркие лучи солнца поразили его. Ластику потребовалась ещё минута, чтобы привыкнуть. По совету Шаи он направился в корчму «Гнилой лист», которая располагалась за углом дома, выстроенного из засохшей глины.

Сама корчма была построена из веток. Открыв деревянную дверь, Грэша увидел стойку, за которой стоял корчмарь. Тот помахал ему рукой, и посетитель вошёл внутрь.

— Приветствую тебя в корчме «Гнилой лист», меня зовут Фред. Я корчмарь. Чего желаешь?

— Я...

— Не продолжай, — прервал его корчмарь. — По тебе видно, что ты из лазарета. Картошка ещё жарится, так что придётся немного подождать. — Корчмарь был таким же квадратным ластиком, как Грэша, только слегка толще. На голове его была перевязаня белая грязная тряпка, а под маленьким глазом виднелся синяк. — Эту корчму посещают разные канцелярии. Ох, кого я только тут не встречал... Тебя как звать-то?

— Грэша.

— Какое чудное имя. Чувствуй себя, как дома, Грэша. Посмотри вон туда, — Фред указал ему на столики. — Я могу рассказать тебе про каждого посетителя корчмы. Не стану хвастать, но я тут добрую половину города знаю. Видишь, ластик сидит в самом углу. — Корчмарь указал на резинку, обмотанную бумажным поношенным кимоно. — Это Дезмонд Вайлз, превосходный тренер восточных боевых искусств. Он выпустил двадцать учеников, которые до сих пор бродят по свету и известны всем, благодаря своим подвигам. Никто так быстро не дерётся, как они. Сам же Дезмонд сейчас представляется под фальшивым именем «Герасим из Ларнии». Он проиграл схватку некому мастеру Руфусу, который позже был убит его учениками. Все думают, что Дезмонд погиб в той схватке, но мы-то теперь знаем, что это не так. Он проводит остаток своих дней в этой корчме, попивая дешёвое пиво.

— Удивительная история, но откуда тебе всё это известно? — спросил Грэша.

— Я могу разговорить любого посетителя этой корчмы, — ответил Фред. — Сюда приходят разные канцелярии, у каждого своя история, и каждый готов поделиться ей со мною. — Корчмарь указал на следующего гостя. Это была точилка, которая чем-то напоминала Брайана, но точно не была им. — Этого звать Джереми. Он был известным вором в Стариграде, но потом его поймал некий сир Дристан и отправил на суд. Бедняге приказали отрубить правую руку, а затем отправили сюда.

Грэша только сейчас обратил внимание на столб, на котором висел щит с гербом в виде красного мешочка, привязанного к палке.

«Герб Города Изгоев», — догадался он.

Корчмарь указал на три карандаша, сидящих ближе к выходу. Они о чём-то шумно разговаривали и смеялись.

— Это Билли, Вилли и Дилли — обычные головорезы, которые здесь проездом.

— Ты можешь рассказать мне побольше об этом городе? — спросил Грэша. — Почему его называют Городом Изгоев?

— Сюда ссылают преступников, которые в чём-то провинились, но всё же, по решению суда, не заслужили смертной казни или тюрьмы. Их отправляют в этот конец со всех семи городов Октяброса. Или же сюда попадают потерянные раненые, новораспакованные, бедняки. На этом щите, — корчмарь указал на столб, — изображен наш герб.

— А как ты попал сюда? — спросил Грэша, переводя взгляд со щита на Фреда.

— Я был обычным нищим, попрошайкой. Меня отправили сюда на телеге вместе с остальными. Однажды меня нашёл хозяин этой корчмы и предложил работу. Он пояснил, что прежний корчмарь умер от какого-то вируса, а его место в этой дыре никто занять не может. Конечно, я просто не мог не согласиться, — ответил Фред, улыбнувшись.

Из двери, что находилась за стойкой, вышла ручка. Она несла порцию с жаренной картошкой и размолотым кусочком червяка. За дверью мельком можно было заметить огромную гнилую картофелину. От нее отрезали куски и готовили блюда. Скорее всего, её нашли где-нибудь на дороге.

Ручка поставила порцию на стойку, корчмарь повернулся к ней:

— Большое спасибо, Любавушка. — Фред улыбнулся во весь рот, обнажая свои жёлтые зубы.

— Ой, да не за что, — ответила девушка и отправилась на кухню.

— Приятного аппетита, — пожелал корчмарь.

Грэша взял порцию и начал искать место среди занятых столиков. Он увидел короткий карандаш, обёрнутый в розовую блестящую бумажку. Корчмарь не успел рассказать про него. Грифель его был плохо заточен, и он постоянно что-то бубнил себе под нос. Грэша нашёл его общество наиболее привлекательным среди других посетителей «Гнилого листа». Ластик сел за его столик и спросил:

— Ты не против, если я присяду?

Карандаш с легким отвращением посмотрел на Грэшу. Он явно обратил внимание на свежие шрамы, которыми его наградил человек, и повязку, делающую из него разбойника.

— Ладно уж, садись, — ответил карандаш с неохотой.

— Меня звать Грэша.

— Грэша? Не встречал ещё такого смешного имени.

— Позволь узнать твоё имя, — сказал ластик, недовольный реакцией собеседника.

— Меня зовут, — карандаш прокашлялся, — меня зовут Джулиан Кальфрец Санкрас риконд де Шуттенхоф. Некоторые зовут меня Жгутиком, прозвищем, которое я получил, когда сражался необычным оружием с навозным жуком во имя прекрасной леди Мелинды.

Грэша безуспешно попытался повторить имя карандаша.

— Никогда не встречал канцелярия с таким длинным и чудным именем.

— И не удивительно, — ответил Жгутик. — В этой дыре такого не встретишь.

— И что такой знатный гражданин делает в этой «дыре»?

— Это долгая и забавная история... Я её ещё никому не рассказывал, но с тобой, вижу, у нас сложится интересный разговор. В общем, я когда-то был женихом леди Мелинды, владычицы Стариграда. Овдовевшая леди ждала своего принца, и тут появился я. Мне пришлось сразиться с навозным жуком, победу над которым мне почти удалось одержать. Мелинде понравились мои грациозные движения и флиртовые фразочки, которые я бросал ей через всю арену. Воистину нет более прекрасной женщины, чем Мелинда. Мы уже собирались жениться, но вдруг... — Карандаш покраснел.

— Вдруг что?

— Она заметила меня в одной каморке с горничной. Я оказался там, разумеется, случайно. Ничего у меня с этой горничной не было. Но как бы я не пытался объяснить это Мелинде, она не хотела меня слушать. Прекрасная леди, с которой у меня намечалась свадьба, отправила меня в темницу, а затем и в Город Изгоев, разнеся по всем сторонам света слухи о том, что я вор и мошенник, и что пускать в вольные города меня ни в коем случае нельзя. На самом деле, я ещё легко отделался. Мне повезло, что она не отправила меня на плаху.

— Ты был в шаге от того, чтобы стать лордом Стариграда, да? — спросил Грэша. Он пока что плохо разбирался в титулах.

— Представь себе. Эх, как бы хотелось повернуть время вспять...

— А что стало с горничной?

— У Мелинды в действительности доброе сердце. Потому она отправила Сашу, то есть горничную, убирать останки канцеляриев на арене.

— Да уж, и вправду «доброе сердце». — Грэша вдруг почувствовал урчание в животе и принялся поедать свою картошку с нарезанным кусочком червя. У Жгутика была лишь кружка пива, из которой он отпивал маленькими глотками. Карандаш посмотрел на порезы ластика и спросил:

— Откуда у тебя все эти шрамы? На тебя что, в лесу кто-то напал?

— Я получил их от человека, — ответил Грэша, хмуря свои густые тёмные брови, одна из которых теперь была рассечена на две части.

— Человека? Ах да, слышал я об этих существах. Кажется, эти «человеки» правят нашим земным шариком. Мне рассказывали об их жестокости.

— Я отомщу, — вдруг выпалил Грэша. — Я отомщу тому человеку, что сделал это со мной. Я вырежу его огромные глазища. Я буду упиваться его страданиями, так же, как они упивался моими.

Жгутик громко рассмеялся:

— Забавный ты малый, Грэша. Как же ты собираешься это сделать, мой наивный друг? Убить великана не удавалось ещё ни одному канцелярию.

— Тебе смешно, а мне нет. Теперь месть — цель всей моей жизни, Жгутик. Я найду способ прикончить эту тварь, поверь мне.

— Верю, верю, — соврал карандаш, отпив из своей глиняной кружки.

Грэша доел свою картошку и откинулся на спинку лавочки.

— Здешняя еда очень вкусная, — заметил он. — У людей мне приходилось есть крошки хлеба и прочие помои, названия которых я не знаю.

— Это, прости меня за выражение, дерьмо ты считаешь вкусным? — Жгутик снова громко рассмеялся. — Ты просто не был за столом при дворе. Вот там действительно вкусная еда: жаренная голубятина, воробьятина, покрошенные перья лука, которые срубили пару часов назад, стружки моркови, волчья ягода, ммм... — Карандаш, судя по всему, предался воспоминаниям, а рот его наполнился слюной.

— Голубятина? — удивлённо спросил Грэша. — Мне казалось, вы используете этих птиц для передвижения.

— Мы извлекаем двойную пользу из этих благородных существ. — Жгутик вернулся в реальный мир, покинув свои мечты, отчего лицо его сделалось грустным.

Кружка опустела, как и тарелка ластика.

— Пройдёмся по городу, если ты не против, — предложил Грэша.

— Конечно, я был бы рад поскорее покинуть это заведение. Понимаешь, здешняя атмосфера немного на меня давит.

— Вот и отлично, — сказал ластик и вышел из-за стола.

Поблагодарив корчмаря за вкусный обед, он открыл дверь и вышел вместе с карандашом в город. Канцелярии здесь и вправду были разные. Грэша видел грязных нищих, выпрашивающих у прохожих деньги, опасно выглядящих типов с кинжалом на поясе и, судя по всему, городскую стражу, одетую в куртки из плотной кожи, с длинными заостренными веточками в руках.

Дома тоже были совершенно разного типа. У города абсолютно отсутствовал единый стиль. Какие-то здания были выстроены из песчаника, как лазарет. Другие из сухих веток, как «Гнилой лист». Но большинство домов были сделаны из соломы и мокрых листьев.

Город Изгоев был самым бедным в королевстве. Но Грэшу это не отталкивало. Жить в доме из листьев, по его мнению, было лучше, чем жить в грязном пенале.

— М-да, — протянул Жгутик. — Даже деревня Голые Сучья выглядит побогаче этого городка.

«Вот уж действительно выходец из знатного рода. Сопляк, не знающий, что такое настоящий ад. Избалованный дворцовой едой, перетрахавший всех горничных в Стариграде... Ему никогда не узнать то, что чувствует канцелярий, работавший на людей и первый раз попавший сюда». — подумал ластик.

— Смотри, Грэша, там кажется какое-то подобие кузницы.

Грэша посмотрел в конец улицы и увидел там ластика, который распиливал ветку.

— Ни у кого не хватает денег на стальное оружие, поэтому кузнец здесь работает, в основном, с деревом, — прокомментировал Жгутик.

Они подошли к кузнецу, и ластику сразу приглянулся деревянный меч с выгнутым лезвием, на тупом конце которого были выточены острые зубчики.

— Приветствуем в нашей кузнице, — сказал кузнец, лицо которого было испачкано в смоле — Чего желаете?

— Да ничего, мы просто смотрим, — ответил Жгутик, но Грэша перебил его:

— По чём этот меч? — Он указал на выгнутый деревянный меч с зубчиками. Кузнец почесал затылок и назначил цену:

— С вас три медяка. Сумма эта казалась Грэше неподъемной, ведь у него не было ни гроша, и он понятия не имел, как заработать деньги. На самом деле не было смысла спрашивать цену, если в любом случае он не смог бы заплатить. Жгутик посмотрел на него и всё понял.

— Я могу заплатить, — сказал карандаш. Ластик был удивлён такой щедрости. Ему казалось, что все канцелярии знатного происхождения жадные по своей природе, и они ни за что не станут тратить свои кровные на чужаков. Но Жгутик не был таким.

— Ты знаешь, наверное, не стоит... — промямлил Грэша.

— Ой, пустяки. Я припрятал у себя некоторую сумму, когда покидал Стариград. Жгутик подмигнул ему.

— Хорошо. Кузнец, давай сюда этот меч, — сказал Грэша. Похоже, стальные мечи он вообще не делал и не знал, как работать со сталью. Кузнец протянул ему меч и спросил:

— А к чему ты его прикреплять собрался? Или бушь всё время в руках носить?

Об этом Грэша не подумал. Он посмотрел на Жгутика. Тот, без слов поняв его, ответил кивком.

— Господин кузнец, дай нам пояс, к которому можно прикрепить этот меч, — сказал Жгутик.

— Вот так бы и сразу. — Кузнец заглянул в деревянный сундук и достал оттуда чёрный кожаный пояс, к которому можно было прикрепить меч. — С вас пять медных цельных монет.

Жгутик заплатил за всё. Грэша чувствовал себя должником перед ним. Может, когда-нибудь он ему отплатит вдвое, а то и втрое больше. Время покажет.

Ластик надел на себя пояс, вытянул перед собой деревянный меч и принялся его осматривать. Пока он глядел на меч, кто-то громко закричал. Потом крик поддержал ещё кто-то, а потом слышно было, как кричит целая толпа.

— Шмель, шмель! Боги, помилуйте нас!

Грэша обернулся и устремил свой взгляд в небо.

— Что это за чертовщина? — спросил он, широко открыв свой единственный глаз.

— Похоже на то, что это огромное насекомое, — ответил Жгутик. — Вопрос только в том, как он пролетел через барьер?

— Барьер?

Шмель сел на одно из зданий, выстроенного из тонких веточек. Было слышно, как под его весом несколько сухих веточек хрустнули.

Городская стража прибыла незамедлительно. Но, судя по всему, предпринимать какие-либо меры не спешила. На лицах одних можно было увидеть страх, на других — удивление. Один всё же выбежал на шмеля, махая деревянным копьём. Чудовище поднялось воздух и направилось в сторону стражника, отчего тот бросил своё оружие и побежал, куда глаза глядят, крича при этом: «Боже, спаси меня!».

— Пошли отсюда, — предложил Жгутик.

— Нет, — ответил Грэша с ухмылкой. — Настало время испытать мой новый меч.

— Ты совсем рехнулся? Он убьёт тебя, не успеешь и глазом моргнуть! Послушай меня, идти на это существо с деревянным мечом крайне неразумно! — Жгутик переводил взгляд со Шмеля на Грэшу, медленно отступая назад.

Ластик не пожелал его больше слушать и направился к полосатому существу, которое разрушала чей-то дом своими ножками. Повернув тело, существо уставилось на резинку своими большими чёрными глазами. Затем оно взлетело, нацелившись жалом на ластик, стоящий внизу с деревянным мечом в правой руке.

Шмель полетел на Грэшу, но тот ловко увернулся. Шмель снова взлетел в воздух.

Толпа расступилась, образовав полукруг. Все смотрели на сцену боя, но никто не посмел вмешаться. Среди толпы стоял и Жгутик, который, несмотря на свою трусость, никогда не бросает друзей, кузнец, что недавно продал отчаянному герою меч, нищие, которые в основном прятались за городскими стражниками, корчмарь, готовящийся пополнить свою коллекцию историй ещё одной. Среди всей толпы особо выделялся высокий темный карандаш, одетый в какое-то подобие кожаного дублета из мира людей.

Носить одежду для канцеляриев было не обязательным. Это скорее являлось знаком обеспеченности и высокого положения в обществе. Поэтому, все лорды, миледи, короли и королевы без исключений носили различные наряды, сшитые специально для них. Рядом с карандашом стоял точилка. Он выглядел престарелым канцелярием мужского рода, и, скорее всего, являлся здешним мейстером.

Шмель снова полетел жалом вниз, но в этот раз целил он не в ластика, а в камешки, отколовшиеся от песчаного дома. Камешки были ничтожно маленькими для человека и весьма большого размера для канцеляриев. Поэтому шмель без труда столкнул несколько таких на Грэшу. Они упали ластику на голову, что заставило его потерять контроль над ситуацией.

Казалось, что шмель, являющийся неразумным существом, знал, что делает. Он воспользовался моментом и в очередной раз полетел жалом вниз, метя в Грэшу. Жало вонзилось ему в живот. Шмель впился челюстями и язычком в верхний уголок ластика.

— Неееет! — взревел Жгутик. — Кто-нибудь, помогите ему!

Никто не отозвался.

Помощь не потребовалась, ведь пока шмель присасывался к верхушке резинки, тот вонзил свой деревянный меч в брюшко насекомого, откуда на его лицо полилась желтоватая кровь. Грэша вынул меч из брюшка и вцепился в место, где кончается голова, заостренными зубчиками и начал пилить. Насекомое дергало лапами, пытаясь оттолкнуть его от себя, но без толку. Через некоторое время движения лап прекратились, а безголовое лохматое тело шмеля повалилось на землю. Толпа охнула, увидев это.

Грэша вытер желтую кровь с лица и нащупал у себя на затылке голову, которую без особых трудов столкнул. Та упала, покатившись к ногам темного карандаша, одетого в черный кожаный дублет.

Шмель устроил беспорядок в городе, однако практически никто не пострадал.

Грэша тяжело дышал. Жало было воткнуто скорее не в животе, а чуть выше, в правой части груди. Красная кровь смешалась с жёлтой.

Медсестра Шая подбежала к ластику, переступая через жёлтую лужу.

— Жало нужно срочно вытащить, как можно скорее! — сказала она с волнением в голосе.

— Пустяки, со мной всё нормально... — не успел Грэша договорить, как в глазах всё задвоилось. Он пошатнулся и рухнул на землю, потеряв сознание.

***

— Скажите, Шая, он будет жить?

— Да, но придётся в течение нескольких дней пить специальную микстуру.

— Слава богу, я уж думал... Он ещё легко отделался. Знаете, когда я дрался с навозным жуком, всё было куда серьёзней.

Грэша что-то промычал и открыл глаз. Над ним стоял Жгутик, беседовавший с медсестрой. Он вновь оказался в лазарете. Грудь его была перебинтована.

— Ох, вы очнулись. — сказала медсестра. — Должна признаться, я до сегодняшнего дня не встречала столь живучего ластика. Вам невероятно повезло!

— Со мной всё будет в порядке? — спросил он.

— О, да-да, только пейте вот эту микстуру, — Шая указала на бутылек с непонятной зелёной жидкостью, — два раза в день в течение недели.

— Лорд Саррен хочет тебя видеть. — сказал Жгутик, который прям таки светился. — Он благодарен тебе за спасение города и намерен тебя вознаградить за твой подвиг.

— Лорд Саррен... Это хозяин здешних мест? — спросил Грэша.

— Можно и так сказать. У каждого города есть свой владыка. В Овербурге это лорд Мерлин, в Старгаарде — король Фенсельт и королева Агнетта, в Стариграде же... — Жгутик поперхнулся, — вдова — леди Мелинда...

— Ясно. Сестра, я себя хорошо чувствую. Ещё раз вас благодарю за всю ту помощь, что вы мне оказали.

— Я бы порекомендовала вам оставаться в постели. Рана может ещё воспалиться.

— Придётся вам напомнить, что Лор Саррен не любит ждать, — сказал Жгутик. После этих слов они с ластиком покинули лазарет.

***

Перед ними стояла высокая крепость, выложенная из камня. Она располагалась практически у самых корней огромного дума, чьи ветви и листья нависали над всем городом.

У огромных ворот стоял часовой-ручка. Его защищала дублёная кожа, неуклюже натянутая поверх корпуса.

— Мы к лорду Саррену, — сказал Жгутик. — Герой, спасший город от ужасного чудовища и его верный друг-помощник, благодаря которому он одержал победу.

«Слишком высокого он о себе мнения, — подумал Грэша. — Хотя в чём-то он прав, ведь если Жгутик не купил бы мне деревянный меч, всё могло бы закончиться совсем иначе»

— Лорд Саррен ждёт вас на переднем дворе, — с этими словами часовой с помощью своего напарника поднял ворота.

Наши герои вошли во двор, окружённый каменными стенами. Посмотрев вверх, помимо башен, можно было увидеть отверстия в дереве и балкон, располагавшийся практически у самой верхушки. Оттуда наверняка можно разглядеть весь город.

Немного дальше стоял длинный стол, за которым сидел лорд Саррен со своей женой Анной. Увидев Грэшу, владыка Города Изгоев вышел из-за стола.

— Сир Грэша, рад вас приветствовать в моей крепости «Рог», — поприветствовал гостя лорд.

— Он не сир, — поправил его Жгутик.

— Не суть. Ты проявил себя с лучшей стороны, спас город от ужаснейшей твари. В награду ты получишь моего самого быстрого голубя и горстку золотых монет.

Слуги тащили за поводья огромного синевато-серого голубя с жёлтыми глазами, уставившимися в разные стороны.

— Милорд, я не умею передвигаться на голубях. Честно говоря, я вообще вижу живого голубя впервые.

— Ты быстро научишься. Он в миг доставит тебя в любую точку Октяброса. — Саррен погладил голубя по крылу (ибо выше не дотягивался).

— Покорнейше благодарю вас, милорд. — Жгутик по дороге успел научить ластика, как правильно разговаривать со знатью.

— Это я тебе должен быть благодарен. Не хотите присесть за мой скромный стол?

— Конечно, — вымолвил Жгутик, не успел Грэша открыть рот. — Это большая честь для нас.

Они пошли к столу. Грэша сел по правую руку лорда, Жгутик напротив ластика. Анна, насытившись, уже вышла из-за стола и направилась в крепость.

— Не обращайте внимание, — сказал лорд. — Она просто стесняется.

На самом столе лежал огромный кусок жаренного воробья, картошка, выглядящая раз в сто свежее и чище той, что подавали в корчме, несколько зёрен подсолнуха и варенье из волчьей ягоды. Для ластика это был рай. Он думал, что ужинать за таким столом со знатным канцелярием мог только во снах.

— Откуда ты родом, Грэша? — спросил Саррен

— Я появился у людей. От них же и сбежал по счастливой случайности...

— Как и я. Большая часть жителей этой страны были украдены нашими агентами из людских магазинов. Твой друг, Джулиан, например.

— Позвольте спросить, откуда вы знаете, милорд?

— Это неважно, — резко ответил Саррен. — Я и сам от людей. Ужасные создания, куда более ужасные, чем этот шмель. Мне удалось выпрыгнуть из рюкзака одного из них. Поначалу я был никем. У меня не было таких денег, и жил я, как обычный нищий этого города. Из Старгаарда, куда я попал изначально, меня благополучно вышвырнули, направив в Город Изгоев. Здесь я работал строителем. Мне удалось возвыситься до главного управляющего по стройке. Позже, на тот момент ещё живой, лорд Рикард заметил моё умение управлять людьми и назначил своим наследником.

— Моя история не так интересна, как ваша, милорд. Меня вышвырнул в окно один человек, предварительно изуродовав, — Грэша указал на шрам, проходящий через правый глаз, который прикрыт серой повязкой. — И я был доставлен в ваш лазарет.

— Так ты недавно распакованный, как я погляжу. Майра, налей нам вина.

Служанка принесла глиняный кувшин и несколько бокалов, расставила бокалы по праву руку от каждого, сидящего за столом, и налила красную жидкость.

Грэше вино показалось отвратительной кислятиной, но он всё же пил из вежливости.

— Милорд, моя цель — найти этого человека и отомстить за то, что он со мной сделал.

Лорд Саррен поперхнулся и с удивлением посмотрел на ластика:

— Ты что, убить его хочешь?

— Именно так.

— Да ты никак рихнулся, — лорд отпил вина из своего бокала. — Ни одному канцелярию ещё не удавалось убить человека. Мы слишком ничтожны для них. Их силы, их технологии в миллионы раз превосходят наши. Пойти на человека равносильно самоубийству.

— Не пытайтесь его переубедить, милорд, — сказал Жгутик. — Он слишком одержим этой целью и будет следовать ей, несмотря ни на что.

— Спасибо, Жг... Джулиан, — поблагодарил ластик. — Только есть одна проблема... Я не знаю, в какую сторону света мне направиться, чтобы хотя бы приблизиться к нему. Когда меня доставили в ваш город, я был без сознания.

Лорд Саррен на несколько секунд задумался.

— Я рекомендую тебе зайти к прорицателю Хунфриду. Да, многие говорят, что он несёт полнейшую чушь, но мне он как-то раз помог. И я верю ему, хоть он весьма причудливый старикан. Ты найдёшь его на окраине города. Он живёт в высохшем пеньке.

— Я запомню это, милорд.

— Твой голубь пока что побудет в голубятне. Если надо — заберёшь его оттуда.

— Есть ещё одна проблема... Если я уеду, мне придётся оставить Джулиана здесь.

— Не беспокойся, милорд Саррен уже обо всём позаботился. — с радостью заявил Жгутик. — Он аннулировал мой приговор и теперь я могу свободно передвигаться по Октябросу.

— Потрясающе.

— О да, нас с тобой ждут невероятные приключения. Уверен, мы ещё не один город спасём.

Ластик и карандаш поблагодарили лорда Саррена за приём и покинули крепость.

***

Солнце уже заходило за горизонт. Жгутик остался ждать в корчме, в то время как Грэша пошёл на окраину города.

Жилище прорицателя выглядело запущенным. Пень весь прогнил и зарос мхом, кое-где виднелась паутина. Ластик постучал в деревянную дверь, которая, как казалось, вылетит, если на неё дунуть. Дверь ему открыл старый карандаш, не носивший одежды. Грифель его был сломан, а древесина, из которой он был сделан, вся растрескалась.

— Вы Хунфрид? — спросил Грэша

— Да, это я. Вы пришли узнать правду о вашем будущем или совета спросить у меня хотите?

— И то и другое...

— Проходите в моё скромное жилище. — Грэша вошёл в пень. — присаживайтесь.

Два ветхих стула стояли друг напротив друга. Между ними стоял стол, на котором располагался большой стеклянный шар. В углу жилища находился небольшой стог сена, покрытый тканью, на котором, судя по всему, и спал старик. Это была вся мебель в доме.

— Что же ты желаешь узнать? — спросил старец.

— Разве вы не должны были предвидеть этого? — спросил в ответ Грэша.

— Мой третий глаз открыт не настолько широко, чтобы видеть и запоминать такие мелочи.

— Я хочу узнать, куда мне направиться, чтобы выполнить своё предназначение. Где живёт человек, которому я хочу отомстить?

— Он живёт далеко отсюда, в сторону Овербурга, что находится к западу от Города Изгоев.

— Значит, мне нужно отправиться на запад?

— Не совсем. Чтобы попасть на юг, ты должен отправиться на север. Чтобы попасть на запад, тебе нужно двинуться на восток.

Грэша приподнял бровь, не понимая, что имел в виду старик.

— Да шучу я, — Хунфрид сухо рассмеялся.

«Да, очень смешно... Давай по делу, старикан».

— Извини, это всё мой возраст... Чтобы совершить свою месть, тебе действительно нужно отправиться в сторону Овербурга. Но готов ли ты заплатить самую дорогую цену?

— Что вы имеете ввиду?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да. — В голосе Грэши слышалось раздражение.

— Что ж, тогда моё время пришло... Месть никуда тебя не приведёт. Однажды попадёшь ты на перекрёсток, где тебя встретит чёрный демон и заберёт твою душу с собой в ад. — Хунфрид снова рассмеялся.

— Что за... Знаешь, никакой ты не прорицатель. Ты обычный шарлатан, обманывающий канцеляриев, — выпалил Грэша.

— И не требующий за это плату, — добавил прорицатель.

— Ты лишь предугадываешь события, которые произойдут с большей вероятностью. Ты не можешь с точностью сказать, получится ли у меня, ты никогда не дашь мне верного совета, в какую сторону направиться. Ты...

Старик сидел и выслушивал всё это с полным спокойствием. Грэша стоял над ним, в его глазах была видна ярость. Неужели какие-то слова смогли довести его до такого?

— Мы все когда-то были людьми, — сказал прорицатель, улыбнувшись. — И все мы уже давно умерли, а наше сегодняшнее существование — ничто иное, как ад.

Грэша молчал.

— Все мы по сути являемся грешниками и несём ту кару, которую приписали нам боги.

— Что ты, чёрт побери, такое несёшь? Как ты можешь сравнивать нас с этими чудовищами? Да ты действительно вышел из ума, старик...

Прорицатель продолжал улыбаться.

— Я прожил достаточно долгую жизнь и многое познал за всё это время. Я точно могу сказать, что наша судьба давно предрешена. Лишь единицы могут узнать её, заглянуть в покрытое мраком будущее.

— Ни ты, ни кто-либо другой не может знать будущее. Никакого «предназначения» не существует. Всё это полная чушь...

— Ты путаешь небо со звёздами, отражённое в поверхности лужи. Боги милосердны и делают, что должно...

— Милосердны? Почему они нас так мучают? По-твоему, это милосердие?

— Все мы в прошлой жизни совершали плохие поступки. И я знаю, что ты в прошлой жизни был плохим и жестоким человеком. Ты можешь сколь угодно следовать своей цели, но ты никогда не достигнешь её, не зная до конца, на что идёшь.

Эти слова окончательно вывели Грэшу из себя.

«Как он мог помочь хоть кому-то. Он всего лишь обманщик. Обман канцеляриев приносит ему удовольствие. Я больше не позволю ему этим заниматься».

— С меня хватит, — Грэша достал свой деревянный меч из-за пояса.

— Не каждый может смириться с судьбой, — сказал старик, не сводя улыбки с лица. — Мы такие простые и предсказуемые...

Грэша замахнулся и одним ударом разрубил сухой растрескавшийся карандаш пополам. Всё помещение заполнилось чёрным дымком, из грифеля сочилась чёрная кровь.

— Вот оно, твоё предназначение, — сказал Грэша напоследок и вышел, хлопнув дверью так, что та тоже треснула и разломилась.

«Канцелярий, видящий будущее, не жил бы в такой халупе в Городе Изгоев. Таких лжецов надо истреблять».

***

На улице было темно. По всему городу были расставлены факела, освещающие дорогу. В окнах корчмы был виден свет. Но всё же в большинстве домов стоял мрак.

Грэша зашел в корчму. Выглядел он очень злым. Жгутик конечно же сразу это заметил и начал расспрашивать:

— Что случилось? Выглядишь ты, мягко говоря, не очень довольным.

— Это неважно. Главное, что теперь я знаю, куда мы отправимся.

— Ну и куда же?

— Какой ближайший город находится к западу отсюда?

Жгутик немного помедлил и всё же сказал:

— Стариград. — Хороших воспоминаний, связанных с этим городом у него было явно меньше, чем плохих.

— Отлично, вот туда и пойдём.

— Ты хотел сказать «полетим»? А что именно поведал тебе прорицатель?

— Ничего особенного, — резко ответил Грэша. — Знаешь, мне кажется, что никакой он не прорицатель. Типичный старый обманщик.

«Почему-то помогающий бескорыстно», — додумал ластик.

— Это он тебе посоветовал отправиться в Стариград?

— Он сказал, что мне нужно искать того человека к западу отсюда, рядом с Овербургом.

— Почему бы нам сразу не отправиться в Овербург? — Жгутик искал любой способ избежать посещения Стариграда. — Птица-то у нас быстрая.

— Посмотри на меня. У меня нет даже стального меча. По-твоему, у меня есть хоть какой-то шанс победить огромного великана?

— Как я тебе уже говорил, у тебя всё равно нет шансов, даже со стальным мечом.

— Это не всё, что мне нужно. Я хочу собрать отряд. В одиночку идти на него бесполезно.

— Отряд? Отряд самоубийц что-ли? Посмотрел бы я на это зрелище, — Жгутик рассмеялся. — Интересно, кто же согласится идти с тобой на огромное существо, для которого мы лилипуты.

— Я не знаю. Может, есть на свете такие же одержимые местью, как я. — Грэша выпил дешёвого пива. — Пойду спать. Завтра вылетаем рано, с первым лучом солнца.

Ластик поднялся на второй этаж корчмы, где стояли в ряд несколько коек. Большая часть коек были заняты в основном бездомными. Грэша лёг на твердую поверхность.

«Они туда камни кладут что-ли?», — с недовольством заметил он.

Бутылёк с микстурой крепился к поясу, который он снял. Ластик сделал глоток непонятной субстанции, отчего его лицо сморщилось. Он поставил микстуру под кровать, где уже лежал пояс с мечом. Спустя несколько минут, ластик заснул.

Ему снился несвязный бред. Может, это микстура так на него повлияла, а может, и в целом весь день? Сперва он летал на черном вороне сквозь темные тучи. Спустя мгновенье, тучи превратились в белые облака, с которых он съехал по радуге и опустился на мелкую траву рядом с... Хелли? Затем картина вновь поменялась. Теперь он уже плыл по реке на бумажном корабле с собственным экипажем. Река заплывала в рот огромному человеку, повернуть назад возможности не было. Экипаж был взволнован, но их голоса едва ли доходили до Грэши. Они спустились по водопаду, упав прямо на огромный отряд.

«Стоп, да это же целая армия».

Каждый солдат носил черный латный доспех с изображением белой четырехконечной звезды на груди. В руках они держали копья со стальным наконечником (а не с деревянным, как у стражи Города Изгоев).

Погода резко изменилась, небо заволокло темными тучами. Солдаты увидели кого-то, стоящего на небольшой площадке, после чего случилось самое страшное. Каждый канцелярий по очереди втыкал копье себе в голову, как бы принося себя в жертву кому-то. Очередь дошла до Грэши. Он не хотел этого делать, но руки словно не подчинялись ему. Некто в черном шлеме, с заострёнными зубьями на верхушке, напоминающими корону, с тонким Т-образным вырезом для глаз, громко и злобно засмеялся. Руки Грэши сделали своё дело.

Ластик резко вскочил с койки. За окном был виден рассвет. Все, включая Жгутика, ещё спали. Грэше захотелось справить нужду. (Канцелярии тоже это делают, как ни странно.)

На улице чувствовался свежий запах осеннего утра вперемешку с запахом дерьма. И всё же это был запах свободы. Здесь было гораздо лучше, чем у людей.

Вновь поднявшись на второй этаж, Грэша разбудил Жгутика и ещё какого-то нищего, который сонно выругался.

— Вставай, мы отбываем.

— Уже? Я не успел глаз сомкнуть, а уже утро, — Жгутик зевнул, широко раскрыв рот.

Они покинули корчму, попрощавшись с корчмарем, который уже стоял у стойки и протирал кружки. Через несколько домов располагалась голубятня — большой загон, где привязанные птицы ожидали своих хозяев.

«Да один такой голубь размером с небольшой дом», — подумал Грэша.

— Как ты назовёшь свою птицу? — спросил Жгутик.

— Разве им дают имена?

— Ну, разумеется. Голуби, между прочем, такие же живые существа, как и мы.

— Ой, ну ладно. Пусть будет... Клювокрыл. Да, идеальное имя, — решил ластик.

— Клювокрыл? — спросил Жгутик, недоумевая. — Ну что ж, пусть будет так. Вполне оригинальное и... подходящее имя для такой благородной птицы.

— Вот и решили. Только вести придётся тебе, ибо я совсем не умею этого делать.

— А я, думаешь, умею? Лорд Саррен сказал, ты быстро научишься. Я слышал, что голуби умные птицы и легко подстраиваются под нового наездника.

— Ну, тогда попробуем. — Грэша залез на седло при помощи веревки, которая раскладывалась из-под него же. Кожаные ремни обматывали тело птицы, и седло сидело на ней отлично. Ластик пристегнул ремнём ноги. Жгутик повторял все его действия, словно тоже делал это впервые.

— На чём ещё передвигаются жители Октяброса, помимо голубей? — спросил Грэша.

— Хмм... Некоторые умудряются запрягать жуков-носорогов. Или вовсе на пауке каком-нибудь, — Жгутик коротко посмеялся. — Шучу.

— Хватит с меня шуток. Полетели, — Грэша хлестнул поводьями. Голубь вышел из загона, водя головой то вперёд, то назад, размахнулся крыльями и взлетел высоко в небо, которое стало алым из-за восходящего солнца.

Существует много религий, повествующих свою версию мироздания. Одна из таких — вера в Великий Квартет. Что это за Великий Квартет, спросите вы? Ручка, карандаш, линейка и ластик создали канцеляриев по своему образу и подобию. Приверженцев этой версии на свете осталось не так много, как было, например, 100 лет назад. Некоторые старые записи утверждают, что на самом деле великих создателей было пятеро. Последний, пятый, был циркулем. Создавал он жестоких существ, мешавших нормальному существованию канцеляриев, за что Великий Квартет изгнал его. По сегодняшний день он бродит по свету и творит зло, исполняя желания, но давая не то, что канцелярий хочет, а то что он просит. И взамен требует с душу.

Религии нашего мира. Том I