11. Темные чувства
Глава 11. Темные чувства
Варлаг, казалось, начал дышать только тогда, когда они вывалились из залы обладания.
Все не укладывалось в голове, которая, к тому же, снова закружилась. Парень ухватился за колонну, Фер сей же миг поспешил к нему, подставляя плечо.
— Я в порядке, — прошептал принц, но помощь принял, обхватив друга — сейчас ему требовалось почувствовать, что Фер осязаем, настоящий, он — тут, с ним. — Как ты?
— Ну... — Поддерживая друга, Фер (как часто делал) в некой нерешительности взмахнул свободной рукой и закусил губу.
Надо же! — наступления этого дня, как и встречи с конксуром, Варлаг так страшился, боялся, что Фера заберут... но и помыслить не мог, что все обернется чем-то подобным — глумлением, позорным унижением, спланированной расправой.
"Что мы ему сделали? За что он так с нами? Нахальный изувер!"
Однако, хоть старик Гротт их чуть не прикончил, они пока вместе. Еще есть друг у друга. И оба по-прежнему в Высьдоме.
— Правда, — Он улыбнулся обеспокоенному Феру, — все хорошо.
"Но сказанное — честно лишь отчасти. Чего уж тут хорошего? Да и Фер — вон, бедняга, сдерживается едва, чтобы не расплакаться, но не хочет меня этим тревожить. И разве могу я такое не заметить? И могу ли простить? Сука! Мерзкий, гадкий старик!"
Парни, конечно, отделались малой кровью — конксурия развеяла следы нападения калидита-зунара, но произошедшее только что пока стояло перед глазами, не отпуская. От негодования и досады всё бурлило внутри, страх и паника отхлынули, пришли иные чувства — какой-то заячий трепет перед хищником — и эту дрожь Варлаг не смог унять, как не пытался. Слабости отыскали в его броне трещины и полезли наружу, — разум предавал тело. Толстенные двери тоже не могли сокрыть просачивающуюся сквозь них угрозу, которая исходила от Гротта, его дрессированного калидита, отряда послушных и безмолвных марионеток-эльвинов.
— Варлаг, тебя колотит. — Глаза Фера широко распахнулись.
— Знаю. Потрясение сравнимое с ночью испытания, не иначе! — Он пошевелил пальцами, двигались те скованно, будто ему и не принадлежали, а когда он их вытянул, тут же сжал кулаки — не хотелось волновать Фера этим пустяком, само пройдет. — Тогда-то мы просто грохнулись без сил...
Но главное — они справились. В тот раз, как и сейчас. И теперь оба имеют представление и будут готовы к тому, что на них обрушится далее, — а ведь это неминуемо произойдет...
Очередные испытания на прочность. Жестокие, коварные, неожиданные. И разве к такому приготовишься? — каждая потуга — наивное самоутешение...
Варлаг завидел вдали ментора Катэля — тот и не собирался подходить к ним, лишь глянул безучастно и развернулся — взмах белых одежд и волос — прощай, пропал, как растаяло наваждение.
— Пойдем отсюда, — буркнул принц. Фер ментора не видел (как раз отвернулся, чтобы утереть лицо рукавом), поэтому он решил об этом не упоминать.
— Полностью поддерживаю. — Друг зыркнул на тяжелые двери, словно опасался, что оттуда выскочит Гротт и вся его рать. Собственно, не безосновательно.
— Да... Не знаю, почему мы так и торчим тут?
— Ждем извинений от старика?
— Если бы... Клиндор с неба упадет быстрее.
Оба, мрачно хмыкая (так теперь выглядел их смех), двинулись прочь — подальше от Гротта и злосчастного коридора с залой обладания. А еще от Катэля... (Фер действительно не заметил эльфа?) Но разве укроешься от ментора? — тут ему принадлежит каждая травинка и камушек: Высьдом — его игрушка, подарок от деда-Владыки, и он властен делать тут, что заблагорассудится — например, держать иноземных обладателей в клетках. С этим суматошным утром и выходками конксура во время "урока" он совершенно позабыл про Фидес...
Только про нее заводить разговор Варлаг не хотел. Не здесь, не сейчас.
— О чем призадумался? — поинтересовался Фер, он еще хлюпал носом, но вроде как успокоился.
— Да так...— Варлаг встрепенулся и озвучил несколько иную мысль, она пришла в голову сама по себе. — Считаю благом, что никто из нас не потерял сознания. Не хотелось бы опять оказаться у целителей!
Фер закивал.
— Я толком ничего и не помню после испытания, ну... — Принц решил продолжить разговор о том же. — Ты, темнота, а после я просыпаюсь в лазарете.
— И там снова я, — продолжил друг.
— И там снова ты. И как же я обрадовался!
— И я. Ты долго не приходил в себя... Что-то говорил...
— Да? Ты про это не упоминал... — Варлаг выгнул бровь и глянул на Фера. — И что я говорил?
Фер замешкался, сделал вид, что пытается принять другую позу, поудобнее обхватить плечо принца:
— Там скамья! — воскликнул он, стараясь не смотреть Варлагу в глаза, отвернулся даже. — Отдохнем немного. Давай-ка...
— Мне кажется, ты увиливаешь от ответа. Фер, сейчас не самое удачное время для утаивания чего-либо, как и для лжи. Всё имеет значение. Каждая мелочь.
— Я не лгу. И не скрываю что-то... Варлаг, ты бредил. Это просто какие-то обрывки... Бессмыслица.
— Ладно! Учитывая, что мне снились разные кошмары, я вполне мог что-то говорить в полузабытье... — Оба плюхнулись на каменную скамью, до которой ковыляли в неловком объятии и в невысказанных сомнениях.
Парни прикрыли веки — по арочным пролетам гулял приятный ветерок, приносивший дивные ароматы высьдомских садов.
— Ну хоть что-то приятное за сегодня! — выдал принц.
— Да, — согласился Фер.
Как же хорошо!
"Да уж... Радуюсь ветерку и запаху цветочков! — подумал Варлаг. — И не только этому. Нет, конечно же... Нет. Не только".
Оставалось тешить себя, что хуже уже некуда... Если только Гротт не уготовил им лабиринт с ловушками и армией обладателей, готовых мордовать их до изнеможения. Хуриг Славный сразу запишется добровольцем. Ну а Катэль вполне даст на такое добро — тут уж и сомневаться не приходится!
Но коль и так, — это потом. Гори они в пламени... Ублюдку Ригану, правда, это отнюдь не страшно... К джархи их! — теперь-то это крылатое выражение обрело особый смысл — ему действительно хотелось, чтобы все вокруг пропали, а остались лишь они вдвоем. А если им самим махнуть в Холлуну? Ждет ли этого Катэль?
"Потом, — Но мысли лезли и лезли нахрапом — одна не лучше предыдущей, — потом, я сказал, — велел себе Варлаг. — А сейчас... Птички, цветочки, приятный погожий, почти летний денек в середине осени... Я и Фер сидим тут..."
— Что делать-то будем? — тихо спросил эльвин, разрушив приятную иллюзию. Он уже не шмыгал, но краснота вокруг глаз не спала, а на лбу появилась испарина, как у лихорадочных. — Лучше бы я вчера убежал! И ты бы последовал за мной. И, получается, тоже бы убежал. Вот!
— В этом соглашусь с тобой. Старик — просто безумец!
— Пойдем к Катэлю?
— Кстати, о Катэле... — Варлаг помрачнел и решил поведать другу про ментора: — Это он помог мне в самом конце.
— Да? Он наблюдал за этим безумством?!
— И не вмешался, чтобы остановить Гротта, хотя мог бы, — отвечал Варлаг. — Только что, когда мы вышли, я его тоже видел.
— Хм...
— И он тут же смылся... — Варлаг попытался схватить пальцами падающий сквозь проемы свет, показывая, как испарился люксор. — Толку от него? Ничем нам не поможет. Только вселяет ложные надежды, а потом и эти крохи отнимает.
— Люксоры — они такие... — Фер опустил голову.
— А еще вспомни вчерашнюю ночь: мы оба наблюдали встречу стародавних приятелей — Катэля и Гротта! — напомнил Варлаг. — Если побежим жаловаться ментору, старикан сразу об этом узнает.
— Ты прав! И спустит с нас три шкуры... С тебя. Видишь, я не особо дальновиден...
— Не в этом дело. На нас много дурного свалилось.
— И снова мы сами по себе... — пробормотал Фер и чуть громче добавил: — Если только ты не хочешь держаться от меня подальше...
— Ты это о чем? Не хочу я от тебя держаться подальше! И никогда это не изменится.
— Но ведь уже все поменялось. Я знаю, что ты меня не оставишь одного. И всегда придешь на выручку... И... будешь защищать. И до чего же сильно я хочу, чтобы ты меня спасал каждый раз... И в той же мере желаю, чтобы тебе этого не приходилось делать, — признался Фер. На собеседника он не глядел, уставившись в мозаичный пейзаж на стене, будто отчаянно пытался там найти ответ, как поступить далее. — Поэтому скрыл это от тебя и попытался сбежать один. Вот главная причина... Еще и письмо из дома... Но это глупость... Принял бы отец, да и то предполагаемый, бастрада-эскурида? Я такой жалкий...
— Фер, — только и вымолвил Варлаг. — Фер, посмотри на меня.
Тот медленно повернул голову.
— Я бы места себе не нашел, если бы с тобой что-то случилось!
— Но у меня ничего не вышло — уж к счастью или к печали... к печали, сами в этом убедились только что... И вот мы снова здесь. — Фер отвернулся, обвел взглядом коридор с древними статуями Вер, мозаиками и росписями.
— Фер, я осознаю, что ты хотел защитить меня... от себя. Но это не лучший выход — запираться, убегать, отдаляться... Ты же понимаешь, что сделаешь так только хуже?
— Понимаю. Просто иного не могу придумать, планы — не мой конёк. Я будто бы привязал тебя к себе и тащу к краю обрыва, взвалил на тебя собственные тяготы... Друг всегда поможет в беде... И ты, ничего не прося взамен, постоянно что-то делаешь для меня... А я... Что могу тебе дать? Почти ничего... И не хочу так поступать. Только не с тобой.
— Падать я не собираюсь. И как только мы приблизимся к этому твоему обрыву, сразу тебя разверну и уведу прочь.
— Ты никогда не унываешь.
— Такой уж я. И все еще с тобой. Так и останется. — Варлаг легонько толкнул его локтем.
— Поверь, это то, о чем я мечтаю. Ты мой лучший друг... И — без прикрас — самое лучшее, что со мной случилось в жизни.
— Фер, ну... ты меня смущаешь!
— Тебя-то? — Он наконец приподнял уголки губ.
— У меня тоже есть чувства.
— Да, разве забудешь твои актерские этюды по мотивам "Гнили моей души"?!
— Я бы поставил пьесу! Ты со мной?
— Такое я не могу пропустить.
— Вот и договорились!
— Пьесы, шутки, песенки... — Толику хорошего настроения будто сдуло, менялось оно у Фера почти мгновенно (и за это его Варлаг не винил). — Ни в чем нет более смысла... Особенно сейчас.
— Что ты имеешь в виду?
— Я почувствовал сегодня нечто иное, там, у старика.
— Я заметил. Твой глаз, карий который, светился лиловым... И, как мне показалось, ты на какой-то миг контролировал эскуру... и направил ее на этого опаленного пса, Ригана. Точнее, на его калидию, и та растворилась!
Фер вздохнул и покивал, подтверждая предположение Варлага:
— Да, ты прав... На какие-то мгновения я ей управлял... Но я не это имел в виду, а ощущения...
— Ты говорил, что чувствуешь нечто плохое... отпечаток страданий.
— И в этот раз тоже. Страх, ненависть, злость, даже ярость... Не калидит меня в тот миг интересовал, а Гротт... Мне хотелось подобраться к нему!
— Разумеется! Гротт, а в этом мы удостоверились сполна, тот еще подонок! К нему я любви тоже не питал, когда он над нами издевался!
— Я чувствовал ненависть не только к Гротту... но еще и к тебе.
— Ты уже нечто подобное говорил. — Варлаг выглядел на удивление спокойным, как если бы они с Фером болтали о погодных башнях. Его дрожь и слабость прошли, это не укрылось от внимания Фера, снова вернулся боевой запал. — Но это не твои чувства, а ее, эскуры. Как и мой голод — не мой. Это происки обладания.
— Я знаю. Но не когда она пробуждается... И ненависть не рождается сама по себе — у нее есть причина. Взять Гротта — у нас есть повод его ненавидеть... Но не эльвинов из Конксурата. Они нас не защитили, но и худа не сделали.
— Бездействие — тоже опасно и порой преступно. Не его ли плоды мы пожинаем вот уже целый месяц по "милости" Катэля!
— Бездействие — преступно... Да, да, тут ты прав... Из меня не такой хороший сочинитель... — продолжил Фер. — Это не совсем то... Хм, не очень удачное сравнение. Так вот, я пытаюсь сказать, что природа моей ненависти, ну, не моей, а эскуры, положим так, имеет исток... причину. И это — зависть...
— Она завидует мне? Конксурии?
— Не она, а я. Я завидую тебе. Всему, что у тебя есть. Тому, какой ты.
— Фер...
Он спрятал лицо в ладонях и оставался в таком положении несколько мгновений, а когда Варлаг положил руку ему на спину и легонько погладил, вовсю разрыдался, прижимаясь к нему.
— Прости меня... Прости. И прошу... избавь меня от этого, забери эти темные чувства. Уничтожь ее.
— Это не твоя вина. Тут вообще нет твоей вины. И если тебе станет полегче, то поплачь... Ничего такого. Просто поплачь. Все образуется и пройдет, не стоит это держать в себе... иначе, ну ты понял... И если придется терпеть Гротта, чтобы научиться обладать конксурией с каждой из ее причуд и сложностей, я это сделаю. Ради тебя...
— А-а-а, вы и есть те самые?
Принц поднял голову и встретился глазами с темноволосым эльвином в форме Конксурата. Незнакомец дружелюбно улыбался, покачивая в руках кувшинчик вина и теребя сумку на боку. Фер, размазывая слезы, отодвинулся от Варлага.
— Те самые кто? — Не думая, выпалил Варлаг. Разумеется, вся свита старика в курсе про него и Фера.
— Ну, молодой конксур и...
— Эскурид, — закончил за него Фер. — Да, верно.
— Мне очень жаль. Мастер Гротт иногда лютует, но...
— Не то слово! — проворчал Варлаг.
— Но он ничуть не чудовищен. Вот. — Эльвин протянул Феру платок с вышитым гербом — щит и меч.
— С-спасибо.
— Оставь себе. — Эльвин подмигнул.
Не чудовище. Да уж! Словам эльвина на побегушках не очень-то и верилось!
— Виллем! — Варлаг и Фер нехотя обернулись, услышав еще один незнакомый зычный голос от уже горячо знакомого калидита — во время "тренировки" он так и не проронил ни единого слова, Варлаг даже подумал — а не отрезан ли у него язык?
К ним спешил Риган — шрамы на лице при ярком свете чуть ли не светились, будто кто-то отполировал участки кожи добела — краса и уродство в одном фиале.
— Надеюсь, вы не мое будущее убийство обсуждаете? — пробасил зунар. — Без обид, работа такая, — добавил он, глянув на скуксившегося Фера. Варлаг даже уловил тень сочувствия, чего никак не ожидал — ведь во время битвы Риган вел себя безжалостно.
— Мы не злопамятные, — пошутил принц. — У нас просто плохая память. Как-то заказали убийц, а потом забыли, что помирились с целью. С кем не бывает?
— Остроумно. Я оценил. — Однако лицо зунара снова обратилось каменной маской, интонацией он слова тоже никак не подчеркнул. Калидит тут же повернулся к эльвину с кувшином: — Общий сбор, так что нам пора, Виллем.
— Ну вот! Не успели и поболтать толком! Я вообще-то иду оттуда... На кой меня туда послали?! — там уже сменили кара... Картошку там уже почистили на обед... Вот и... Все! Конец!
Варлаг и Фер едва удержались, чтобы не переглянуться, — им-то ведомо, что это за такое "оттуда" — старый склад, где спрятали клетку с Фидес!
— Что ж, и нам пора. — Варлаг встал.
— Еще увидимся! — Эльвин отвесил поклон. — Я — Виллем, кстати. И вы слышали это, конечно же! Вот я остолоп. Хех! А это у нас...
— Мы уже познакомились, — оборвал его калидит.
— О! Отлично. Я так рад! Ладно, кхм... Ну, до скорого! — Он помахал Варлагу и Феру кувшином, те покачали головами в ответ. Что-то в этом парне располагало к себе — постоянно торчать подле Гротта и сохранить разудалой норов — заслуга достойная похвал!
— Пойдем. Там вино, а не вода, я надеюсь? Старик уже прикончил тот кувшинчик... А вот и он!
— Виллем! Где вино?! — Из залы вышел громогласно орущий Гротт, а за ним следом покорные и безмолвные эльвины.
Тут же, как назло, на другой стороне коридора раздались голоса, а после появились ученики-калидиты, Ниама, конечно же, среди них. Риган бросил взор на Хурига, который баловался с калидией, создавая искры, и что-то хмыкнул себе под нос, развернулся и пошел к Гротту. Виллем засеменил за ним, выставив перед собой спасительным щитом вино.
— Пойдем-ка вон из Главной башни, тут проходной двор какой-то! — Варлаг потянул Фера за угол, в один из пролетов с широкой лестницей, ведущей наружу.
— На то она и Главная! — воскликнул Фер. — Как думаешь, к слову, мы могли бы с ними подружиться?
— С тем болтливым эльвином и сжигающим всё и вся калидитом?
— Выбирать товарищей нам особо не из кого...
— Поживем, увидим.