Ялмез: Вода

Неведомая сила вытолкнула меня из лап жадной тьмы, и я резко и глубоко вдохнула воздуха, застонав от боли по всему телу. Голова гудела, а пальцы окоченели от холода. Я продрогла и едва сумела поднять руки, обнимая себя и прикусывая нижнюю губу от боли в мышцах. Такое чувство, будто вчера я весь день делала физические упражнения.

Я заморгала, но никак не могла привыкнуть к тьме вокруг и разглядеть, где находилась. Лишь шершавый каменный пол обдавал холодом спину. Я попыталась подняться, но не сумела. Я словно примагнитилась к полу, хотя на самом деле просто ужасно ослабла. Только подумала о подругах, как голова резанула болью. Я скривилась. Как же больно.

С какой-то стороны раздался шорох и стон, протяжённый, ослабленный, продрогший.

— Что... произошло? — с хрипом заговорил кто-то в темноте.

Слова ударились о ледяные стены помещения и исчезли.

— Окс... это ты? — до меня дошли ещё один шорох и стон.

— А кто же ещё?.. Где мы? Где Анжи и Кэт?

— Ох... не знаю, — простонала Луиза в ответ. По глухому удару и отчаянному выдоху я поняла, что подруга попыталась встать. — Такого раньше не было... У меня... голова раскалывается.

— То же чувство.

— Бр-р, — продрожал голос с совсем другой стороны. — Т-так-к... х-хол-л-лодно... Н-н-не м-м-мог-гу п-п-пошев-велиться... Г-г-где мы?

— Слава Богу, Анжи, — выдохнула Луиза, и снова раздался глухой удар. — Ах... я тела не чувствую.

— Не ты одна, — утешила подругу Оксилия. — И как долго мы здесь должны торчать?

— П-п-пос-с-скорей б-б-бы в-в-выб-б-браться.

— Анжи, твой голос... ты дрожишь, — с волнением заметила очевидное Луиза. — Тебя в первую очередь надо вытащить.

Я облегченно выдохнула, понимая, что все подруги оказались рядом.

— А г-г-где К-к-кэт-т? — с трудом спросила Анжи.

— Мне тоже интересно, — признала Оксилия. — Кэт?

Я попыталась отозваться, но вместо этого закашляла и скрючилась, снова ощущая боль в мышцах.

— Кэт! — позвала Луиза.

— Я здесь, — наконец, произнесла я, и сама ужаснулась от собственного охрипшего голоса.

— О, получилось рукой пошевелить! — поделилась приятной новостью Оксилия и уже менее радостно добавила: — Моя голова... Найду Грэя — убью сразу же.

Я попыталась улыбнуться, но вспомнила, что меня всё равно не видно. Ещё крепче обнимая себя, я вдруг заметила наверху два алых глаза. Душа мгновенно ушла в пятки от страха. Может, это и не глаза вовсе? Может, какие-то огни? Я отчаянно пыталась найти этому объяснение. А огоньки всё больше и больше походили на глаза какого-то животного. И они продолжали изучать меня.

Безмолвные глаза, непроглядная тьма и собственное сердцебиение вырвали меня из того мира, в котором подруги пытались найти решение. Кровавые глаза на миг исчезли. Я успела выдохнуть с облегчением, как они снова загорелись, только намного ярче и ближе. Я моргнула — и ощутила тяжесть на груди, а глаза уже находились у самого лица. В темноте блеснули маленькие белые клыки, темные крылья едва заметно пару раз взмахнули ветер, и до меня дошёл необъяснимый запах дыма и гнили. Я предположила, что на меня села летучая мышь, и затаила дыхание, надеясь, что она улетит.

Существо расправило крылья и зашипело, как змея, не отрывая от меня уж слишком умного взгляда. Мне захотелось закричать.

— Вы слышали? Похоже на шипение.

— Кэт, где ты?

Множество шорохов со всех сторон и встревоженные голоса подруг ворвались в наш с летучей мышью мир. Я хотела крикнуть, чтобы они помогли мне, но страх перед существом оказался сильнее. Оно начало приближаться к моему лицу, медленно, протыкая одежду когтями и касаясь кожи. Захотелось отползти. Закричать. Сбросить её. Стало мерзко, страшно, противно.

Какая же я беспомощная, какая же трусливая.

Летучая мышь уже оказалась у подбородка. Она прикоснулась своей холодной и шершавой лапкой моей щеки, и я зажмурилась, скрипнув зубами. В груди закопошился гнев. Он смешался с отчаянием и страхом, с отвращением и желанием скинуть скорее существо. Не имея сил больше сдерживаться, я громко закричала:

— Прочь!

Летучая мышь с громким и противным визгом отцепилась, исчезнув во тьме. Гладкая поверхность подо мной зашевелилась. Я стукнулась спиной обо что-то такое же твёрдое и холодное. Вероятно, стена. Где-то спереди раздались два громким вскрика. Следом — приглушённые удары чего-то тяжёлого, падающего на пол. Я зажмурилась, приходя в себя. Голова загудела ещё сильнее. Я хотела коснуться веска, но рукой зацепилась за что-то тёплое. Я поморгала и сумела различить взлохмаченные длинные светлые волосы. Анжелика. Я тряхнула её, но она и не пошевелилась.

— А-а... — простонала Луиза. — Что это было?

Темноту внезапно прорезал ослепительный свет. Огненные языки отразились на голых тёмных стенах, и я наконец сумела разглядеть место, в которое мы попали. Небольшая каменная комната и прутья чуть впереди, как в тюрьмах. Луиза лежала чуть дальше, прищурившись, как и я, и держась за живот. Оксилия почему-то без сознания лежала справа, опёршись о стену. По её подбородку текла алая жидкость.

Я похолодела от ужаса.

— Слава Вите, нашёл вас, — раздался знакомый голос, хозяин которого держал высокую свечу в руках.

— Грэй, — облегчённо выдохнула Луиза. — Наконец-то. Чертовщина какая-то происходит.

— Надо бы их вытащить, — заговорил тот, кто стоял рядом с Грэем. Голос у этого мужчины оказался намного ниже и очень тихим.

— Тут Анжи, — произнесла я, прокашлявшись. — Она без сознания.

— Кэт, ты в порядке, — улыбнулась Луиза, заметив меня.

Я даже не пыталась поддержать подругу в радости, ведь рядом лежала ледяная Анжелика, а с другой стороны — Оксилия. И им обеим срочно нужна была помощь.

— Оксилия тоже без сознания, — произнёс второй мужчина, присев возле подруги. Он вытер кровь на её подбородке. — Похоже, перемещение было болезненным.

Грэй подошёл ко мне, присел, осмотрел.

— Простите, что так получилось, — тихо произнёс он.

— Помоги Анжелике, — просто попросила я.

Не время, не место. Подруги — это сейчас важно.

Грэй присел к Анжелике и внимательно осмотрел её. Парень отдал свечу мне и аккуратно взял на руки подругу. Я чуть не выронила дар и крепко сжала двумя руками. Пламя не вызывало восторга. Пусть огонёк являлся единственным источников света во тьме, но я готова была хоть сейчас потушить его, лишь бы он перестал довольствоваться свободой. Мне казалось, чем больше я смотрела на язычок, тем сильнее он становился.

— Идти можешь? — спросил Грэй, замечая моё замешательство.

Я оторвалась от пламени и долго раздумывала над ответом, словно не поняла, что имел в виду парень. Второй мужчина аккуратно взял на руки безмолвную Оксилию. Рука подруги качнулась на весу. Луиза уже встала, опираясь о стенку и обнадёживая второго спасителя, что справится сама. Она держала вторую свечу. Я скривилась — слишком много огня.

Понимая, что тащить троих они не смогут, я уверенно кивнула. Грэй какое-то время ещё смотрел на меня с недоверием, но всё же встал и направился туда, откуда пришёл.

Я начала подниматься под бдительным присмотром Луизы. Девушка не спешила догонять Грэя и второго его помощника, терпеливо ожидая меня. За это я её благодарила. Поднявшись, я сильнее почувствовала слабость, и ноги тут же подкосились. Я съехала по стенке, мысленно сетуя на себя. Свеча покатилась в сторону.

— Ты совсем плохо выглядишь, — признала Луиза и, следя за каждым своим шагом, медленно подошла.

— Грэй, им нужна помощь, — услышала я голос мужчины и скрипнула зубами от досады, злясь уже на вырывающиеся слёзы.

— Ты прав. Луиза, Кэтрин, мы вернёмся за вами, только дождитесь.

— Хорошо, — ответила за меня, и за себя Луиза. — Помогите Оксу и Анжи.

К ней подошёл незнакомец, что держал Оксилию, и взял у девушки свечу, оставив нас с моей, лежащей поодаль. Вскоре они ушли в неизвестность. В холодном помещении остались я, Луиза и огонёк.

Подруга медленно сползла по стенке, устало выдохнув. У нас обеих не было сил разговаривать. Дрожа всем телом, я легла на землю, снова почувствовав холод, но он меня радовал после пережившего страха. Свеча лежала передо мной. Огонёк не спешил исчезать. В его сердце жили некие тени, фигуры, отдалённо напоминающие людей, а ещё я слышала голоса. Неразборчивый шёпот — не более. Нечто, что можно было спихнуть на «показалось». Но мне стало не по себе, и, если бы были силы, я бы схватила свечу и бросила её в стену.

— Ты видела? — глухо спросила я, снова захрипев.

— Что? — устало спросила Луиза.

— Летучую мышь.

На миг воцарилось молчание.

— Нет. Куда она делась?

Огонёк отплясывал танго, наслаждаясь.

— Улетела.

— Вот и хорошо, — выдохнула подруга и тихо дополнила: — Не знаю, связано ли это как-то с ней, но нас с Оксом вдруг отшвырнуло в стороны, как тряпичных кукол.

Огонёк продолжал безумный танец в соло. С каждым разом всё резвее и веселее, всё мрачнее и радостнее. Язычок заискрился ярче и приблизился ко мне вплотную, вырисовываясь в змею. Она зашипела. Из её пасти показались маленькие, но острые зубки, глаза вспыхнули красным, а из спины вдруг вырвались, разорвав кожу, два мерзких крыла. Длинное тело сузилось, и тварь превратилась в летучую мышь, шипящую и наставившую на меня свои маленькие когтистые лапы.

— Кэтрин! Кэт!

Я открыла глаза.

Меня медленно заносили в небольшую и пустую комнату. Я увидела только непонятное облако. Меня положили прямо в эту белую воздушную вату. Не успев и испугаться, я ощутила мягкость и невероятное тепло, расслабившись.

— Хорошо, что ты пришла в себя.

— Меня звали, — сказала я то, что пришло первым в голову.

Грэй улыбался, но как-то натянуто, словно его что-то сильно беспокоило.

— Тебя звала Луиза ещё тогда, когда вы были в подземелье. Ты здорово её напугала.

Я устало выдохнула, снова чувствуя укол вины.

— Я не хотела её волновать.

— Ничего. Я сказал, что с тобой всё в порядке.

Я с благодарностью посмотрела на Грэя. Мягкое облако подо мной придало немного сил. Холод, наконец, исчез. Как и огонь.

— Кэтрин, я видел твои мысли, — спокойно сказал Грэй.

— Что именно?

— Летучую мышь.

— Ты знаешь, что это было?

— Не совсем, — скверно улыбнулся он, невинно пожав плечами. — Она не должна быть здесь. Мне надо сообщить об этом Королеве Лидии, а ты пока отдыхай. Набирайся сил.

Он уже поднялся, чтобы уходить, но я остановила его:

— Грэй, что с моими подругами?

— С ними всё хорошо, — уже намного приятнее улыбнулся он. — Анжелика немного промёрзла, но уже пришла в себя. У Оксилии оказалась разбита губа, но она уже зажила. Такое бывает при перемещении. Ничего серьёзного. Луиза и вовсе уже на ногах.

Я хотела уже спросить его, что ещё он увидел в моих мыслях, но закусила губу. Не уверена, что стоило начинать разговор о том, о чём я понятия не имела. Главное, что подруги целы.

— Отдыхай и не волнуйся, — произнёс Грэй.

Грэй пулей вылетел из комнаты, словно боялся, что я действительно задам вопрос, на который он не будет знать ответа. Но я не успела подумать об этом. Уснула почти сразу, стоило парню исчезнуть с моего поля зрения.

***

Когда я проснулась, перед моим взором предстал голубо-бело-розовый потолок, яркий, чуть прозрачный и двигающийся. Комната словно состояла из едва видимого и блестящего стекла. Некоторое время я боялась выходить из облака и просто внимательно рассматривала окружение, пытаясь зацепиться за что-то взглядом. Но так нельзя было проваляться весь день. Решившись, я неспешно слезла с воздушной ваты, и стоило мне коснуться рукой твёрдой поверхности, как она начала изменяться.

Во все стороны устремились линии, прямо на глазах придавая полу очертания тёмного дерева с необычным узором. После пола начали преобразовываться стены. Спустя пару секунд их уже укрывали красивые шоколадно-бежевые обои, а на потолке из более яркого дерева повисла люстра со свечами. Дальше из пустоты вырос большой книжный шкаф, заполненный статуэтками и книгами, и длинный угловой стол из тёмного дерева. Одновременно с ним из стены вылез камин, украшенный необычной резьбой в виде двух длиннотелых драконов, и небольшой комод с ручками в виде змей. Я невольно поморщилась — змеи тотчас же исчезли.

По две стороны от воздушного облака появились два прямоугольных отверстия: окна, которые тут же скрыли длинные бардовые шторы. Рядом уже стояли два высоких подсвечника, очень похожих на жезл Меркурия. Над облаком, которое не повременило принять облик кровати, материализовался узорчатый с резьбой на столбиках балдахин. Пол устелил небольшой круглый ковёр бордового цвета.

И тогда я поняла, что комната, наконец, закончена. Я стояла с открытым ртом и поверить не могла в то, что видела своими глазами. Пару раз даже ущипнула себя, но так и не проснулась.

На книжной полке сидела фигура девушки, закинув ногу на ногу в длинном пышном платье. Материал, из которого она была сделана, показался необычным. Нечто нежно-розово-белое, чуть прозрачное, переливающееся и блестящее, но на ощупь твёрдое, как камень.

На корешках книг отсутствовали надписи. Я коснулась одной из них: очень мягкая кожа, немного покалывало в пальцах. На тёмном кожаном переплёте заблестели буквы, но мне они показались иероглифами. Я открыла книгу, и первая же страница вызвала головокружение. Сами листы показались плотными, на вес — тяжёлыми, однако едва ощутимыми.

Вернув книгу на место, я просмотрела ещё несколько, но результат не изменился. Я всё также ничего не могла прочесть. На одной из полок из того же полупрозрачного материала стояла ещё одна статуэтка: небольшое с четырьмя когтистыми конечностями существо; у неё были большие крылья, чем-то напоминающие крылья летучей мыши, заострённый хвост, как у динозавров, длинная шея и вытянутая, чем-то похожая на лошадиную, морда. Пасть оказалась открыта, и я отлично разглядела острые зубы и шершавый язык. Это была статуэтка дракона, размером с две соединённые ладошки.

Я увидела белую дверь и поспешила её открыть. За ней располагалась ванная. Яркая, вся белая, холодная. Здесь разместился небольшой квадратный бассейн с водой по самые края, что не могло не вызвать у меня взбудораженную дрожь и очередное удивление.

Я вышла из ванной. Осмотрела комнату ещё раз и поняла, чего не доставало, — зеркала! Когда ещё раз начала всё внимательно оглядывать, перед угловым столом стена до самого потолка стала прежней, бело-розово-прозрачной, переливающейся и с тенями. А затем поверхность стала на вид более гладкой и отразила меня же. Оттуда смотрела с перекошенным от удивления лицом Кэтрин Коллинг.

Удивительно! Комната словно читала мои мысли. Вот бы Артёму показать!

Я подошла ближе к зеркалу. Каштановые волосы растрепались во все стороны, но на щеках ни следа от лап летучей мыши. Я коснулась лица, глядя себе в голубые глаза, и подумала о том существе. По гладкой поверхности зеркала прокатилась волна. Сверкнули красные глаза.

Я испуганно отшатнулась. Но зеркало вернулось в прежний вид, словно ничего и не было.

Что это было?!

Я ещё раз передёрнула плечами и отошла подальше от зеркала. Переведя дыхание, я подумала, что стоило встретиться с подругами, перекусить где-нибудь и чем-нибудь, а также рассмотреть место, куда я попала, полностью, надеясь, что красные глаза не будут преследовать везде. Мне хватало и змей.

Я подошла ко второй тёмной двери и открыла её.

Сначала мне подумалось, что идти некуда, потому что за дверью не было ничего. Может, моя комната и стала более уютной, предоставив всё для комфортной жизни, но вот всё за дверью осталось прежним. Белые, полупрозрачные, с шевелящимися тенями стены.

Я сделала первые шаги и не провалилась. Ничего не поменялось. Подошла вплотную к едва видимой стене, прищурив взгляд оттого, что что-то видела в отдалении. Я немного подумала и коснулась рукой гладкой, но твёрдой поверхности.

Во все стороны, как в комнате, побежали яркие цвета — и всё в ту же секунду изменилось.

Нижнюю часть стен закрыли доски, а остальную покрыли обои цвета охры. Коридор оказался узким, в ширину могли поместиться только два человека. И по нему протягивалась длинная красная дорожка ковра. Потолок, прежде находясь на непонятной мне высоте, резко упал. На стенах вспыхнули красивые узорчатые подсвечники, но без свечей, да и без пламени. В коридоре, несмотря на отсутствия какого-либо света, всё равно было светло. Я осмотрела ряды дверей с двух сторон, все похожи друг на друга, как две капли воды.

Мне почему-то стало душно. От глубины коридора немного мутило. Казалось, что расстояние от меня до конца постоянно менялось: то сужалось, то удлинялось.

— Очень рад, что ты, наконец, проснулась. Тебя уже заждались.

Я повернулась на голос: слева возле другого конца коридора, заканчивающегося ещё одной дверью, стоял Грэй. Более опрятный и весёлый, полный сил. На нём всё ещё была надета туника, но уже более белоснежная, перевязанная верёвкой.

— Меня прогнали твои подруги проверить, как ты. Им самим я не разрешил: учудят суматоху и не дадут тебе отдохнуть.

Я сделала всего лишь один шаг по направлению к Грэю, уже желая задать вопрос, но он резко оказался возле меня. Точнее я оказалась возле него. Расстояние между нами так быстро сократилось, что меня ещё сильнее замутило. Я на миг потеряла равновесие, но смогла удержаться на ногах.

— Спокойно, такое бывает, — тихо произнёс Грэй, придерживая меня руками. — В первый раз это всегда непривычно.

Когда мир перестал висеть вверх тормашками, я, наконец, обрела дар речи:

— Как это происходит? Стоит мне только подумать, как помещения меняются на глазах!

— Это непростой замок. Он читает мысли каждого, кто находится внутри него или рядом. Понимает предпочтения гостя и дарит то, что того успокаивает. Но всё равно надо быть осторожнее, потому как замок невольно может прочесть страхи, не понимая этого, и превратит их в реальные, как этот коридор.

— Замок живой? — выдохнула я.

— У замка долгая история, думаю, он мог бы быть живым, — усмехнулся парень и открыл дверь. — Ты наверняка проголодалась и соскучилась по подругам, потому что мне они и проходу не давали. Всё пытались выяснить, где ты и что с тобой.

— А где они? — спросила я, выходя и раскрывая рот, подняв голову.

Это помещение, как показалось, лишь отчасти преобразилось в привычное мне. Потолка я совсем не видела. Его границы слились в одну точку над головой. Но вот огромная люстра парила прямо в воздухе очень низко, и состояла она из полупрозрачных стекляшек. Похоже, из того самого полупрозрачного материала и состоял весь замок. От люстры исходили едва заметное сияние и необъяснимое тепло.

Комната было намного просторнее моей. С двух сторон от высокой позолоченной двери расположились лестницы, ступеньки которой украшал ковёр, а перила заканчивались мордами кошек.

— Уже в обе щёки уплетают еду, — весело ответил Грэй.