Лучи предзакатного солнца
«...Лучи предзакатного солнца, игриво отражаясь в бесчисленном количестве стекол, мягко окутывали стены домов, подчеркивая нежные, пастельные оттенки: светло-бардовый, кремовый, бледно-розовый, персиковый...»
«Постой, мама» - сказала девочка лет восьми. «Солнце мы с тобой обсуждали. Это огромная лампочка в потолке, только потолок очень высоко и до него не достать руками, даже если высоко-высоко подпрыгнуть. Но, мамочка, что за цвет такой? Персиковый?»
«Персиковый...» - задумчиво протянула женщина: «Знаешь, это нежно оранжевый, смешанный с розовым, такой... ммм...приглушенный, как бы тебе объяснить... Понимаешь, родная, это цвет, который я видела больше четверти века назад, и он оставил приятную ассоциацию со фруктом. Раньше, когда говорили «персиковый», во рту появлялся слащавый привкус, а легкие наполнялись ароматом утренней росы, тумана, свежести»
- Утренняя? Роса? Кажется, ты говорила, что это, но я сосем ничегошеньки не помню.
- Ничегошеньки?! - переспросила мама и улыбнулась.
- Ничегошеньки! - Кивнула девочка.
Тогда мама немного подумала и начала свой рассказ.
- Когда, как ты ее называешь, большая лампочка поднимается из-за горизонта... А горизонт-то ты помнишь, что такое?
- Вроде бы. Линия, дальше которой не видно? Хотя, если честно, мама, я не представляю, что это такое. Мы смотрим и наш взгляд упирается в стену, потому что тоннель поворачивает, получается, стена – есть горизонт?
- Не совсем. Понимаешь, милая, не все ограничивается стенами и коридорами. Знай, то, что я сейчас скажу, не должен знать никто. Это строго запрещено сейчас. Постарайся поверить, что все было действительно так. Поверь и забудь. Я думаю, тебе надо знать правду об этом мире, но начнем издалека. Раньше люди жили в разных странах. В каждой стране люди говорили на своем языке, получали образование, взрослели, устраивались на работу, женились, растили детей, внуков, если везло - правнуков, старели и умирали. Так было во всем мире: в каждой стране, городе, районе, доме, семье. В городах возвышались сотни домов, в которых жили счастливые люди. Каждый день они выходили из своих квартир (в те времена квартира состояла из нескольких комнат разного назначения), шли на работы, а возвращаясь вечером домой, общались со своими семьями: обменивались новостями, делились опытом, кушали и ложились спать. За свою деятельность люди получали деньги. Деньги тогда представляли собой механизм исполнения желаний: захотелось тебе улететь в другую страну, есть деньги – добро пожаловать. Все было спокойно до 2120 года. Катастрофы начались именно тогда. В конце 2119 правительство создало вирус, уничтоживший миллионы людей. Общество перестало быть единым механизмом, границы между странами закрывались, однако за деньги все еще можно было посетить многие места. Реальные неприятности начались в 2125. Угроза уничтожения мира встала особенно остро. Тогда количество ядерного (смертельно опасного) оружия достигло предельного значения. Достаточно было несколько мощных боеголовок, чтобы Земля стала непригодна для жизни. В середине 2125 две враждующие страны, не думая о людях, пустили бомбы в ход. В тот день я была далеко от места первого взрыва, но доза облучения, была предельно допустимой. Мне повезло, моя мама была влиятельной фигурой, поэтому нам было выделено место в бункере, однако маме повезло меньше, она скончалась в течение следующих нескольких суток под землей. Твой дед в тот момент был в горячей точке на фронте, поэтому он не успел укрыться, но будем надеяться, что он не мучился.
Раньше тут, под землей, не было ничего. Нас было 30. Мы питались припасенными консервами и пили заранее заготовленную воду. Вода была отвратительна на вкус: кисло-соленая, застоявшаяся, с ржавым привкусом., еда - вечно холодная, до ужаса однообразная, отнюдь не сытная...
Прошло некоторое количество времени, мы стали прекрасно видеть в темноте, но наши организмы страдали от недостатка витаминов, необходимых для полноценной жизни. Провизия постепенно заканчивалась. По ночам меня мучали кошмары. Мы сидели взаперти, молясь, что нас найдут. Было страшно, ведь никто не знал, что происходит наверху. Мы собрали совет и все проголосовали за попытку выбраться наверх. Было решено отправить старейшего. Мы, как и он, понимали, что наверху уровень радиации смертелен, но не видели других вариантов дальнейших действий. Мы не могли больше сидеть сложа руки.
Все бункеры были продуманы гениями того времени, так что мы имели возможность отправлять людей наверх без риска получить дозу облучения. Того смельчака звали Иван. Я, как сейчас, помню его морщинистое, доброе лицо. В его глазах не было страха, он натянул противогаз, открыл дверь, ведущую к тоннелю на выход, развернулся и пошел. Мы провожали его взглядами, надеясь на скорейшее возвращение. Закрыв дверь, мы принялись ждать. По ощущениям, с момента спуска под землю прошла вечность, но мы считали дни, хотя уже давно никто на них не ориентировался. Тот день был 76. Прошел день, два, три, но он так и не вернулся. Мы боялись предположить, что с ним стало. Ресурсы были на исходе. Однажды, примерно на 90 день, кто-то постучал в дверь. Все перепугались. В дверь снова постучали. Мы открыли и увидели...» - мама ненадолго прервала свой рассказ, потому что дверь их комнаты внезапно отворилась.