Пролог: Разговор на кухне, или Всё начиналось с гомофобии
Новая Америка, 3029
...Это был тоскливый, промозглый, мрачный и тёмный ноябрь. Жухлые, серые, мёртвые листья валялись в грязи и лужах мятым ковром блёклого мышиного цвета под разбитыми и уродливыми фонарями, под ногами однообразно одетых прохожих, среди машин, на фоне уходящих в небо многоэтажек "каменных джунглей". Это был следующий день после дня рождения Леона Фантома, накануне ему исполнилось 24 года. Это было 15 ноября 3029 года. Гаспару же было в ту пору девятнадцать с половиной, и он уже года два как проходил подготовку в "Горящих Телах". По идее, должна была праздноваться его вторая годовщина в мафии, которая занималась праведным делом, стоя в оппозиции к ныне действующей власти -- но никакой годовщины и никакого праздника по этому поводу не случилось, из-за ссоры с Тэрроном. В последние месяцы стало совсем тоскливо. Вторая осень в Лощине... а осень в Лощине выглядела и ощущалась так, что хотелось только одного -- повеситься. Но вчера был праздник -- день, когда Гаспар возглавил операцию в "Горящих Телах", когда было взорвано сразу несколько десятков самых крупных гей-клубов по всей Новой Америке. Случайно ли этот день совпал с днём рождения покойного деда Тэррона, главы "Горящих Тел", или боги, в которых Гаспар, живя в Америке, уже почти перестал верить, сыграли с ним злую шутку? Вот только накануне, празднуя успех своей операции и выпивая за исполнение своей Великой Мечты -- получить прощение Тэррона Хайта за свой грех, ставший причиной ссылкой в Лощину, Гаспар каким-то образом перенёсся в далёкое прошлое, когда дед Тэррона ещё не был дедом Тэррона, ведь ему исполнилось всего 24 года.
Должно быть, Гаспар в самом деле рисковал своей жизнью, потому что встреча произошла из ряда вон плохо. Его пытались убить, угрожали облить кислотой, пытать, прежде чем убить, и много чем ещё, и будь это тот самый Гаспар, который когда-то впервые предстал перед Тэрроном, в своей наивной каринтийской глупости и простоте -- всё могло бы быть сильно хуже. Но годы общения с Тэрроном сказались за тритоне положительно, навыки и достижения сыграли свою роль, и в итоге не пострадал не только рыжий, но и амбиции Дьявола, принявшего его за своего рода "подарочек" на день рождения. Успешный эксперимент -- лучший подарок для учёного. А для самого Гаспара двое суток, проведённые взаперти в одном гостиничном номере с маньяком стали глотком свежего воздуха и, как ни странно, выходом из затянувшейся депрессии по поводу Тэррона.
— Тебе скоро возвращаться, — сказал Леон, покуривая сигарету в открытое окно. — И, скорее всего, произойдёт это ночью. То есть, последнюю ночь ты здесь, завтра я — в Марокко, а ты — в свой 3126 год...
— Мы похожи на Марти и Дока из «Назад в будущее»? — вяло улыбнулся его собеседник. — Или больше на Рика и Морти?
— Рик бы одобрил это сравнение... особенно в моём лице... Так что для меня это комплемент, если в конце сериала не окажется, что все приключения были пьяным бредом Рика... не хотелось бы...
— Я бы скорее поставил на то, что сериал может кончиться тем, что всё это — пьяный бред Морти, который вусмерть нализался, празднуя успех своей операции... Грустно как-то... — пробормотал Гаспар, стряхивая пепел в пепельницу, которая красовалась на уже прибранном после ужина столе. — Ну, а ты не надумал всё-таки клон сделать? Для будущего, м-м? Тебе неинтересно?
Леон был мужчиной довольно высокого роста, с бледной кожей и лёгким веснушками на лице, с длинными до плеч чёрными, немного вьющимися волосами, небольшой родинкой под нижней губой, весьма атлетического телосложения, с чувственными губами, нежной ямочкой на подбородке и яркими синими глазами.
Гаспар был юношей-тритоном, с ещё более длинными и ярко- рыжими волосами, с глазами, меняющими цвет от лазурно-голубого до очень тёмного серого, с белой кожей, худощавый, стройный, с едва наметившейся мускулатурой на груди и руках. На фоне Леона он смотрелся не слишком внушительно, но по-своему был привлекателен.
— Вопрос: какая мне от этого выгода? Для чего мне это нужно? Ты так настойчиво и навязчиво предлагаешь мне сделать клона, что я прямо задумался,что ты с ним там, в своём далёком будущем, собираешься делать... разве что повесишь его вместо портрета в загородном доме моей, якобы, дочки?.. — Леон подозрительно прищурился, откинувшись на спинку высокого стула и высунув руку с сигаретой в окно. — Я же вроде тебе объяснял: с клонами не всё так просто: они получаются, чаще всего... генетически нездоровые, болезненные, с плохим иммунитетом, рано и быстро умирают. Чего ты всё-таки добиваешься, рыжик?.. Чтобы меня на нервяках мой собственный внук убил?.. Или там, ну...
— Апокалипсис... Апокалипсис я хочу!.. — быстро проговорил Гаспар, сердито отвернувшись и сдвинув брови. — Ты ведь тоже его хочешь? Но у тебя не получилось. Тэррон, конечно, может... Ну а, как насчёт того, чтобы проконтролировать? Ну и, признаться честно, мне не очень нравится, как пойдёт твоя жизнь в этом времени. Я ведь знаю, как она пойдёт.
— Нда... Про сына-гея — неприятно, если честно... — задумчиво потёр подбородок Леон. — До сих пор не пойму, где я ошибся... ну вот как я мог продолбать такое... сын-гей — да ещё не просто какой-нибудь тихушник, а пропагандист, который влез в политику и начал всем навязывать свою извращённость. Интересно, почему я его не убил сразу, как только он об этом заявил? Ну а, как там Тэррон, говоришь, планирует делать Апокалипсис?
— Он хотел, прежде всего, убить твоего сына-гея, который всё это начал, установить контроль по принципу диктатуры, а если и это не поможет — устроить атомную войну между странами старой морали и Новой Америкой, — отозвался тритон, поправив волосы и снова втягивая в себя дым. — Предварительно вывезя с территории Америки всех хороших парней и девушек...
— А где гарантии, что среди «хороших» не просочатся и приверженцы пропаганды этого моего, якобы сына? — Фантом прищурился и покачал головой. — Ненадёжно как-то, к тому же, не исключён же государственный переворот, и всё будет, как после моего первого неудачного Апокалипсиса... Мой внук на моих ошибках не хочет поучиться?
— А как тогда? — немного отупело осведомился рыжий.
Брюнет какое-то время думал, задумчиво куря, прежде чем ответить:
— Если, скажем, какой-нибудь камикадзе решит заразить всех МЕАМ-31... модифицировав вирус через себя так, чтобы заразиться можно было не только половым путём, а просто сделать так, чтобы не спаслись эти... А кого надо спасать, кого нет, почём ты знаешь, что мой молодой внук разберётся исправится? Гаспар, видишь ли, то, что ты ему так доверяешь, как прямо... богу?.. И что он для тебя Иегова, Иисус, Зевс и Аид в одном лице, ещё не говорит о том,что он всё сделает правильно и нигде не напортачит... если он тебя сослал в Лощину на полгода, и если ты перед ним провинился — всё это уже автоматически означает, что он накосячил... Кстати, если, говоришь, у тебя есть какой-то свой мир, куда Тэррон сныкался, оставив тебя в Америке за пушечное мясо...
— ...Заместителя, а не пушечное мясо!.. — немного обиженно поправил его Гаспар. Брюнет пренебрежительно махнул рукой, пожал плечами и бросил окурок в окно.
— В общем, да, Гаспар... Как ни крути, а без Дьявола вам не справиться,видимо. Надо проконтролировать всё лично, а то вы там с Тэрроном наворотите хрени какой-нибудь — и всё пойдёт обратно. К тому же, этого моего сына-гея... ну, ты понимаешь ведь, что бы я хотел с ним сделать?..
— Убить сына? А ты смог бы? Родного сына убить!.. — ошеломлённо дёрнулся рыжий.
— Ты мне — что? Не веришь?
Синеглазый пронзительно уставился прямо в глаза тритону. Тот несколько секунд смотрел на него, потом как-то зябко повёл плечом и отвёл взгляд:
— Верю, Паук, верю!.. Ты маньяк, придурок, мудак и вообще долбанутый...
Фантом хмыкнул:
— Ты это произносишь сейчас с такой интонацией, будто меня хвалишь...
— А это и есть похвала, Паук! — горячо согласился с ним тритон. — Я лично убеждён: если кто-то и может уничтожить Содом и Гоморру так, чтобы они больше не возрождались, то не Бог, а Дьявол должен это сделать!
— Ого... Даже не такой бог, как этот ваш Марротуррон, который при этом,каким-то боком — мой будущий неродившийся внук? — оценил Леон.
Гаспар повертел в пальцах давно докуренную сигарету и бросил её в пепельницу.
— Что в итоге делать будем, Паук?..
— Я уже ответил на этот вопрос, — флегматично пожал плечами брюнет.
— Он... он же будет генетически больной и скоро умрёт, ты говоришь?..
— До Апокалипсиса доживёт, а большего и не требуется, — пренебрежительно махнул рукой тот, кого называли Дьяволом.
— А... А тебе его что... не жалко совсем?
Фантом странным взглядом посмотрел на Гаспара, потом довольно хмыкнули взъерошил младшему волосы.
— Что — уже заранее жалеешь мой клон, да? Не беспокойся: он будет весь до мозга-костей — я, и со всеми моими воспоминаниями, так что ему самому не жалко будет ни себя, ни этого якобы нашего с ним сына, ни своего мира, лишь бы довести до конца то дело, которое я начал уже давно. Понимаешь?
— Ага... — вздохнул Гаспар и, поправив волосы, покосился на давно пустую бутылку из-под вина. — Всё равно грустно как-то... Всё так грустно... что не очень хочется никуда возвращаться...
— Да тебе прямо не угодишь. То ты подбивал меня сделать клона, чтобы самому всё проконтролировать, то теперь тебе его вдруг жалко. — Фантом покосился на пустую бутылку вина, стоявшую на столе и перевёл взгляд на собеседника. — Ты всегда спьяну становишься такой чувствительный, сентиментальный и жалостливый? Ложись-ка ты спать...
— Да лягу я, лягу... Просто... — Принц тяжело вздохнул. — Я думал, ты, то есть он, твой клон — женится там у нас, в Каринтии. И детей заведёт. Нормальных!
— Ну, это вряд ли, — усмехнулся синеглазый. — Я в этом не особо заинтересован... и он вряд ли будет заинтересован. Ты вчера рассказал более чем достаточно для того, чтобы у меня раз и навсегда отпало желание детей заводить. Но, хочу, кстати, предупредить...
— Да?
— Я ненормальный, как ты уже понял... Клон может получиться даже ещё более неадекватным маньяком, чем я.
Брюнет испытующе прищурился и смерил рыжего взглядом.
— Ва-а-ау! — протянул Гаспар, вставая и потягиваясь. — Ну, если так, то мы с ним точно сработаемся, потому что я тоже, как ты убедился, не слишком нормальный.
— Ты-то? — Леон снисходительно улыбнулся, покачав головой, и бросил короткий взгляд на собеседника, а затем на вино и в окошко. — Да не... терпимо, в общем... Вот как у меня крышу нести может, ты ещё даже не знаешь...
— Да знаю я...
— Ничего ты ещё не знаешь... Что ты себе вообразил — что за двое суток уже изучил меня всего? — усмехнулся Дьявол. — Да тебе проще было бы за это время толстенную поваренную книгу изучить. Нет, это не намёк, что ты плохо готовишь, ты вполне сносно ужин приготовил, хотя можно было бы и постарательнее.
— Мне и двух суток хватило, чтобы убедиться, что у тебя не все дома! —хихикнул Гаспар. — Иногда тебя хотелось прибить тапками прямо на месте. Жаль, что тапок-то у меня здесь и не было. Ты классный.
— Спасибо, я знаю, — самодовольно усмехнулся Фантом. — Шёл бы ты спать? Завтра сложный день у тебя будет, с похмелья-то.
— А ты? Не пойдёшь?
— Мне нужно посидеть с пробирками... Ты же помнишь: твою ДНК извлечь... С ДНК Лайла поработать... если ты его, конечно, в будущем хочешь видеть относительно здоровым — насколько вообще нот-бои могут быть здоровыми.
— Ох, ладно, ладно. Гаспар зевнул и повернулся лицом к выходу из кухни. Но в итоге слегка замешкался, развернулся и смачно чмокнул Леона в губы.
— Ишь, сентиментальный какой!.. — засмеялся брюнет, хлопнув того по плечу. — Давай, срочно спать. Доброй ночи.
— И тебе, Паук!..
Гаспар вышел с кухни, краем глаза пронаблюдав, как Леон, весело насвистывая, прошёл к холодильнику, чтобы достать оттуда пробирки с кровью,вернулся к смятой и ещё пахнущей Лайлом постели и рухнул на неё, не раздеваясь. Глупо улыбнулся каким-то своим мыслям, прошептал: «Наверное,это всё сон был, и я просто бухой лежу всё это время в канаве», закрыл глаза — и тотчас погрузился в сон. Лайл сладко и глубоко спал, посапывая рядом, и его, накрытого одеялом, даже при ярком свете было бы не отличить от девушки. Впрочем, ни Леон нот-боев за мужчин не считал, ни сам Гаспар, считавший из, скорее, за "тритончиков", как называли подобный "третий пол" у него на Родине. Комнату наполнял женственный, нежный аромат, смешанный с запахом бабл-гум, и всё же... Всё же нот-боев следовало уничтожить как изуродованное, мутированное творение Новой Америки, пусть эти невинные и весьма нездоровые существа и не были виноваты в том, что с ними сделали. Но Тэррон, возможно, прав... Также как следовало у себя на Родине изолировать или уничтожить и тритончиков, всех до единого, чтобы они уступили место настоящим тритонам -- мужественным и сильным.
Леон не обманул Гаспара. Двадцати четырёхлетний клон, отличавшийся внешне от оригинала лишь гетерохромией глаз (только один из его глаз был синим, второй же оказался чёрным), по его возвращении в 3126 год, обнаружился в Марокко, в лаборатории Фантома. Клон, сохранивший некоторые воспоминания оригинала и, в частности, помнящий Гаспара, в его присутствии прослушал видео-сообщение от оригинала. Там говорилось, что его организм разваливается на куски и он медленно умирает... А также говорилось о том, что происходит с Новой Америкой и с миром вокруг. "На что ты готов, чтобы всё это прекратить и остановить?" -- единственный вопрос, который ставился оригиналом. И похоже, ответ на этот вопрос был известен клону сразу. Отдать свою жизнь, чтобы уничтожить человечество. Отдать свою жизнь... Рождённый, чтобы умереть, чтобы безвременно погибнуть, согласился сопроводить Гаспара в Каринтию и немножко там пожить, чтобы посмотреть на другой мир, но категорически отказался жениться там на ком бы то ни было и тем более оставлять потомство. Он уже всё для себя понял и решил. Кроме, быть может, одного.
-- Мой оригинал... Скажи, кто он тебе? Зачем ты ему помогаешь? -- пытливо спросил Леон-клон.
Гаспар нахмурился и долго смотрел в окно, потом в стену и в зеркало, прежде чем ответить:
-- Он был моим Тайлором Дёрденом.
-- Тогда берегись, -- просто ответил разноглазый.