Грешница. (16+) [ЗАВЕРШЁН]

Второе дитя должно умереть.

Лежавшая на широкой кровати женщина застонала, но ни Мистер Ким, ни его мать, леди Ким, не обратили на это внимания. Бесшумно снующая повитуха приводила в порядок свою госпожу, обессилевшую после трудных и продолжительных родов. Тем временем служанки обмыли двух младенцев и запеленали их в тонкое полотно.

Ребенка, родившегося первым, положили в колыбельку, приготовленную задолго до его появления на свет. Для второго младенца, однако, колыбельки не нашлось. Более того, судьбу этого несчастного создания и обсуждали в этот самый момент сэр Ким и леди Ким.

- Ты хочешь, чтобы мою дочь умертвили? - не веря своим ушам, спросил сэр Ким. - Ты готова вот так распорядиться человеческой жизнью?

- Ради спасения я готова на все, - произнесла старуха; она и бровью не повела, услышав угрозу в голосе сына. - Всякий знает, что у близнецов одна душа на двоих. В прежние времена их обоих бы утопили. Так что радуйся, что я не разделяю языческих верований. Слава создателю, у меня куда более просвещенный ум.

Она смотрела на него пронизывающим взором, готовая встретить возражения, хотя к делам такого рода мужчины обычно не имели касательства.

- Поскольку первое дитя обрело все лучшие качества этой единой общей для близнецов души, его следует сохранить. Оно станет отрадой и благословением наше замка - помяни мои слова - и будет ублажать тебя в старости. Но второе... - Старуха замолчала и направила в сторону крохотной девочки такой злобный взгляд, что служанка, державшая младенца на руках, невольно попятилась. - Но второе наследует все дурное и темное, что запрятано в человеческой душе. Не веришь мне - спроси священника.

Взгляд старой дамы снова впился в глаза сына. - Выбора нет. Если ты желаешь добра своей семье, убей ее сегодня же.

- Но это... противоречит законам божеским... и противно рыцарской чести.

- Только не пытайся уверить меня, сын мой, что тебе не приходилось убивать детей или женщин во славу короля Кима и господа!

- Ну... такое случалось. Однако на войне. Согласись, существует все-таки разница?

- А что есть наша жизнь? Разве не вечная война с дьяволом? Священная война - запомни! - Старуха схватила подвязанные к поясу четки и едва не ткнула их сыну прямо в лицо.

Перед этим оружием сэр Ким был вынужден отступить на шаг.

- И потому ты просто обязан уничтожить это отродье дьявола! - Ноздри старой дамы затрепетали от негодования и презрения. - Ну а коли тебе недостает мужества - что ж, я возьму это на себя!

- Нет!

Едва услышав слабый голос жены, Ким повернулся к ней, испытывая некоторое облегчение. В вопросах войны и мира, в делах политики и в вечных склоках из-за земельных угодий он чувствовал себя как рыба в воде. Сэр Ким умел принимать решения, часто очень жесткие, и без страха смотрел в лицо опасностям, которые часто порождала его решительность. Именно благодаря этому свойству он занял почетное место в рядах сторонников короля Кима, который возглавил борьбу с дочерью старого короля Мина. Его несгибаемый характер помог ему заполучить во владение этот замок и все примыкавшие к нему земельные угодья.

Сэр Ким немало выиграл от союза со Мином, получив в придачу к замку руку богатой невесты, которая, став его женой, подарила ему двух сыновей, а теперь девочек-двойняшек.

- Ким, прошу тебя, - шепотом взмолилась жена его, леди Юна.

Сэр Ким с готовностью устремил на нее глаза, хотя бы для того только, чтобы избежать пронизывающего взгляда своей матери, который опалял ему кожу даже в этом жарко натопленном покое.

- Не волнуйся, - пробормотал он, сжимая ее тонкие пальцы. - Мы сохраним и вторую девочку.

- Я хочу, чтобы обе дочки остались при мне. Не позволяй ей убить мое дитя... Молю тебя... не позволяй ей этого...

Переполнявшие ее глаза слезы наконец пролились, оставив на бледном лице две узкие, влажно поблескивающие дорожки. Что и говорить, она была настоящей красавицей, его Юна, и Ким был готов на все, чтобы вызвать у нее улыбку. Ему не давала покоя мысль, что, люби он свою супругу чуть меньше, его мать относилась бы к ней куда лучше.

- Успокойся, жена. Тебе нужно сохранить силы - как-никак предстоит выхаживать ребенка...

- Детей, муж мой, детей, - продолжала молить она. - Господь благословил нас дважды. Скажи, как они выглядят?

- Как выглядят... как выглядят?.. Как все младенцы - как же еще? - Сэр Ким пожал плечами, поскольку одарил дочек лишь поверхностным взглядом. Сыновья заинтересовали бы его гораздо больше.

- Принеси их мне, - попросила Юна, сжимая его руку. - Я хочу увидеть моих дочурок.

- Только одну, первую, - приказала леди Ким, останавливая служанку, которая продолжала держать на руках вторую девочку.

- Нет, обеих, - взмолилась леди Юна, вглядываясь в лицо мужа, на котором проступило сомнение. - Я уже подарила тебе двух сыновей, - едва слышным шепотом напомнила она сэру Киму. - Как можешь ты лишать меня права видеть моих дочек?

С минуту сэр Ким колебался. Церковь, разумеется, не одобрила бы убийства ребенка. С другой стороны - зачем убивать? Можно ведь просто-напросто бросить ребенка в лесу, впрочем, это равносильно убийству. Тем временем Юна продолжала сжимать ему руку, напоминая о себе.

- Я подарю тебе еще сыновей, муж мой. Зал в твоем замке наполнится красивыми, сильными юношами. Об одном только тебя молю - сохрани моих девочек!

Ее глаза жгли сэра Кима, словно уголья, а пальцы с неожиданной силой цеплялись за его руку. И опять - обычное дело - его плоть воспряла в ответ на ее прикосновения: прошло уже много времени с тех пор, как они вместе делили ложе. Если он не оставит вторую дочь в живых, его жена будет предаваться скорби - как в тот год, когда умер их первенец. «Тоже девочка», - вспомнил сэр Ким. Тогда леди Юна не допускала его к себе очень и очень долго, и сэр Ким не желал, чтобы это повторилось.

- Тебе дадут твоих дочерей. Обеих, - пообещал он, поддаваясь порыву великодушия.

Когда же она улыбнулась ему трепетными бескровными губами и подняла на него глаза, наполненные слезами благодарности, сэр Ким расправил плечи - он был горд, что имел возможность доставить своей жене минуты счастья.

Леди Ким пробурчала себе под нос какое-то ругательство, но Ким не обратил на нее внимания: в данный момент он был занят важным делом - высчитывал, когда настанет заветный час и его жена возляжет с ним снова. Взмахом руки он приказал служанкам поднести леди Юне обеих дочек. Увидев, как она обнажила груди, чтобы кормить двух младенцев разом, сэр Ким ощутил такое волнение, что понял - отпущенный им себе двухнедельный срок воздержания, судя по всему, превратится в настоящую пытку.

Когда рыцарь покинул жарко натопленные покои роженицы, в надежде отыскать какую-нибудь смазливую служанку, которая бы статью и цветом волос хотя бы отдаленно напомнила ему супругу, за ним следом поспешила его мать, леди Ким.