Глава 18
Мозговой штурм
Что было только моей тайной,
Что было только моей болью,
Могу тебе открыть, я знаю,
И я пройду весь путь с тобою.
«Для тебя» – iOSTRA
Из-за внезапного маминого порыва накормить всех вокруг борщом есть совершенно не хотелось, и планы пришлось чуточку поменять: отложить заказ лапши и сразу приступить к мозговому штурму.
Катя достала из рюкзака пухлый блокнот, исписанный настолько, что страницы пошли волнами, и протянула Дане.
– Кажется, его не было в твоем списке вещей.
– Я просто не успела до него дойти, вы засмеялись уже на косметичке. – Катя пожала плечами и достала еще один блокнот, положила себе на колени, а потом и еще, из-за чего поймала на себе вопросительный взгляд Дани. – Что? «Обложиться блокнотами» было образным выражением?
– Что-то вроде того.
– Ну, значит, я бабка и много пишу от руки. В заметках у меня тоже всякого полно, но так приятнее. Вот тут, – она взяла узкий и вытянутый блокнот с черной обложкой и фиолетовыми цветами на ней, – список.
– Список?
– Мои сотрудничества. Тут записаны книги, которые мне высылают авторы, чтоб я их подсветила в своих соцсетях. Сейчас я наконец-то начала получать деньги за то, что книжки читаю, – не без гордости добавила она.
– В смысле? Тебе за это платят?
– О-о-о… – протянула Катя, расплываясь в улыбке, – ничего ты не знаешь, Джон Сноу! Что ж, придется тебе проводить экскурсию в изнанку книжного мира.
Катя и забыла, что не все, кто читает книги, понимают, как именно работают книжные блоги и насколько там порой бывает «все куплено». Конечно, баснословные суммы в этой сфере не крутились, но вместе с зарплатой официантки соцсети помогали сумме ко дню побега ощутимо расти. Она кратко пояснила суть сотрудничества сначала на бартерной (тебе присылают книжку, скорее всего, даже с автографом, а может, даже и с мерчем: открыточки, закладочки, акриловые стенды, свечи… короче, все, на что автору хватило фантазии и денег, а ты в оговоренные сроки стараешься прочитать книгу, снять контент по ней и выложить отзыв, желательно уложившись в дедлайны), а потом и на коммерческой (см. пункт выше, только за это еще платят, и нужно потом перед налоговой за свои доходы отчитываться) основах.
– Во-о-от, – подытожила Катя, – так и живем.
– А я думал, ты для души блог ведешь.
– Так я и для души, а денежка душу отлично греет! – хихикнула она.
– Я думал, мне досталось настоящее чудо, а ты оказывается маленькое меркантильное чудовище! – засмеялся Даня, но тут же получил тычок под ребра и сменил тему: – А это что? – Он открыл пухлый блокнот, что держал в руках.
– А это мой читательский дневник. Правда, веду я его не очень регулярно и очень хаотично. – Она склонилась вместе с Даней над блокнотом. – Вообще, у меня любая книга как читательский дневник, судя по обилию пометок на полях.
– Теперь хочу увидеть одну из таких, – задумчиво протянул Даня, перелистывая страницу.
– Возможно, однажды. – Катя положила голову Дане на плечо. – Только не знаю, какую тебе дать.
– Самую любимую? А то ты так и не рассказала, что это за книга.
– Я подумаю.
Даня продолжил шуршать страницами. Какие-то были почти пустые – только название и под ним «Потраченного времени жаль» или другие краткие тезисы, отражающие, что книга Кате не очень-то и понравилась. Но чаще на таких страницах были названия тем учебных дисциплин меда.
– Нет, ну а что? – оправдывала Катя такое странное ведение читательского дневника. – Прочитала? Прочитала. Аж целых пятьдесят страниц! Шляпа?
– Конечно, шляпа, – подтвердил Данил, который тоже искренне ненавидел тему с микрофлорой по микре.
Какие-то страницы исписаны черной гелевой ручкой; почерк у Кати был красивым, но таким мелким и убористым, что Даня не понимал половину слов.
А на каких-то были целые коллажи с вырезками из журналов, распечатанными картинками и всевозможными наклейками. А одному хоккейному циклу, где каждое из названий книг начиналось с «не», Катя выделила целых пять разворотов. Видимо, читала залпом или, выражаясь ее же терминами, «впала в книжный запой».
На одном таком под названием «Невместе» и между изображениями голубых гортензий и хоккейной формы было окошечко, свободное от картинок, где полупечатным шрифтом Катя написала:
Даня, увидев это, не удержался и рассмеялся.
– Кать, прости, но мой отец уже занят.
– Ах, – она схватилась за место, где в ее понимании проецировалось сердце, – снова по больному. Не дам, значит, ее тебе читать, раз ты меня обижаешь.
– Кать, не дури, – Даня чмокнул ее в висок.
– Не буду, но книгу не дам. – Она скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась.
– Почему же? – Он закрыл блокнот и положил его на журнальный столик.
– Там все равно девчачье, и тебе будет неинтересно. – Катя все еще сидела отвернувшись и изучала дальний угол гостиной. Либо она не заметила, либо в прошлый раз колонки Алисы не было.
– Но мне интересна ты. – Даня обнял Катю со спины и приблизил свое лицо к ее шее, чтобы можно было щекотать ее своим дыханием.
– А все, а надо было раньше, – выдохнула Катя, которая уже звучала не настолько категорично. Она чувствовала, как пальцы Данила забрались под край футболки и теперь неспешно выводят причудливые узоры на ее голой коже чуть выше линии джинсов. Если это уговоры, то она согласна побыть несговорчивой еще немного, чтобы продолжать нежиться под его прикосновениями.
– Намек понят, – Даня убрал руки. – Нет так нет, не настаиваю, – добавил он, не сдерживая улыбки.
Катя в этот момент была готова его прибить. Начать дразнить и дать заднюю? Так не пойдет! По крайней мере не сейчас, когда она перед выходом откопала из ящика комода кружевное недоразумение бордового оттенка.
Сняв очки и положив их на журнальный столик, чтоб не мешались, она повернулась к Дане и, сверкнув праведным гневом (нельзя же так резко убирать руки, когда девушка уже настроилась прибалдеть в объятиях любимого!) и желанием в глазах, утянула Даню в поцелуй, попутно пересаживаясь с дивана к нему на колени. «Нет уж, настаивай!» – читалось в ее действиях. Данил ухмыльнулся – именно такую реакцию он и ожидал. Его руки вновь заскользили под ее футболкой. Поцелуи стали все настойчивее и требовательнее. Катя заерзала у него на коленях, предвкушая нечто большее. Пара мгновений промедления, и уже такой ненужный элемент ее гардероба улетел куда-то в сторону. Катя чуть отклонилась назад, чтобы Данил смог оценить, как кружева облегают ее округлости, но скрывают все самое интересное. И что темно-бордовый – точно ее цвет. Даня тут же одной рукой подхватил ее под поясницу.
– Упадешь же, чудо мое.
– Я в надежных руках.
В этом белье Катя и так чувствовала себя на все сто, но, увидев, что дыхание у любимого перехватило, стала на все двести.
Свободная рука Дани заскользила вверх, от талии к ребрам, пока косточка лифчика не легла в промежуток между большим и указательным пальцами.
Мысли о мурашках, бабочках и щекотке, которую некоторые считают афродизиаком, и взгляде Дани, в котором читалось: «Хочу тебя здесь и сейчас», слились в голове Кати в одно яркое цветное пятно, которое, к сожалению, просуществовало не дольше ядра нестабильного атома. Катя и сама сейчас ощущала себя таким атомом.
«Шрам! – новая мысль запульсировала у нее в висках. – А что, если он увидит шрам?! – Всего секунду назад все было так хорошо, но эти мысли было уже не остановить, по крайней мере, без помощи извне. – А если он начнет задавать вопросы?!» – Легко быть решительной только в мыслях, а на деле…
От обиды хотелось заплакать. Катя проморгалась. Ну почему прошлому нужно обязательно напоминать о себе так внезапно и все портить?! Именно в моменты, когда ты наконец-то смогла двигаться дальше и хочешь просто жить и наслаждаться мгновениями рядом с любимым. Нет, это она сама все испортила! Снова! Вечно все портит!
Поток мысленного самоунижения прервался ровно в тот момент, как Даня притянул ее за поясницу к себе поближе и заметил секундное замешательство на ее лице. В следующее мгновение он накрыл ее губы своими. Катя прикрыла глаза, положила руку ему на шею и провела вверх, зарылась пальцами в волосы.
«Все в порядке», – твердила она себе.
«Все в порядке», – вторил ее мыслям Даня своими прикосновениями.
Его правая рука, что остановилась под косточкой лифчика, продолжила свой ход. Сначала накрыла грудь, а потом чуть сжала ее сквозь кружевную ткань. С губ Кати сорвался легкий стон. Левая рука незаметно переместилась с поясницы вверх по спине, отчего Катю охватило мелкая дрожь предвкушения, и скользнула к застежке. Даня ловко расправился с крючками.
«Он что, левша? – тут же пронеслось в голове Кати. – Или проворачивал подобное настолько часто, что теперь справляется одной левой? Мне стоит из-за этого переживать?»
Она прервала поцелуй, пытаясь отдышаться, и повела плечом, чтобы лямка смогла свободно соскользнуть и обнажить грудь.
– Может… перейдем в спальню? А то мне кажется, твои рыбы меня вовсю осуждают.
– Думаю, Эрих, Мария и Ремарк просто любуются тобой, так же как и я. – Даня подцепил тонкую кружевную ткань и стащил ее. Лифчик тут же отправился куда-то к футболке.
– Их серьезно так зовут? – хихикнула Катя.
– Ты серьезно сейчас хочешь обсудить, как зовут моих рыб? – Он положил обе руки Кате на талию и притянул к себе, чтобы она еще сильнее прижалась к его затвердевшему члену.
– Знаешь… уже нет. – Она пальцами начала перебирать волосы у Дани на затылке и, дразня, стала тереться о его член. – Но в спальню все же пойдем. Не смогу потом брейнштормить в комнате, пахнущей сексом. Все мысли будут не о книжках. Ну или о книжках, но не о…
– Как же ты много болтаешь! – Даня не дал ей договорить, подхватил под ягодицы и рывком поднялся с дивана вместе с девушкой на руках.
От неожиданности Катя взвизгнула и изо всех сил вцепилась в его плечи.
– А я не упаду? – Она зажмурилась, пока Даня нес ее в спальню. В сознательном возрасте она нечасто путешествовала из комнаты в комнату у кого-то на руках, ощущения были сомнительными и близкими к страху.
– Несколько минут назад ты утверждала, что в надежных руках, что-то изменилось?
Катя лишь спрятала лицо в изгибе между его шеей и плечом, надеясь пережить остаток такого долгого пути, хотя на деле там было не больше пары метров до двери и еще столько же – до кровати.
Аккуратно уложив Катю на кровать, Даня хотел отойти, чтобы включить свет, но Катя поймала его за руку и потянула на себя.
– Не включай. – Интимный полумрак спальни, где единственным источником света были отголоски ламп из кухни с гостиной, вполне ее устраивал. В нем можно спокойно спрятать и шрам, и растяжки, и растерянность, и свое прошлое.
– Кать, не дури, – Даня навис над Катей и чмокнул ее в лоб, – я хочу видеть тебя. Всю тебя.
– Я не дурю! Знаешь, когда выключается один орган чувств, другие усиливаются. Без зрения станет лучше слух, тактильность, все такое. – Она приложила указательный палец к его груди и провела вниз, выводя узоры петельками.
– Ты знаешь, что, когда нервничаешь, начинаешь много и быстро болтать? – Даня не дождался ответа и решил пойти ва-банк, сопоставляя наудачу разрозненные кусочки, что успел узнать про свою девушку. – Конкретно сейчас ты переживаешь из-за того, что у тебя есть ребенок, а я все пойму, когда увижу растяжки или шрам. Но я уже все знаю, и, как видишь, я все еще тут, рядом с тобой, никуда не убегаю и все еще хочу тебя.
Он не мог в полной мере разглядеть ее лица, но по тому, как она судорожно втянула воздух, понял – попал. Вот бы не заплакала. Он не хотел ее ранить. Всего лишь показать, что он не из пугливых и ни за что не отвернется от девушки, которую любит.
– И я тебя хочу… – наконец выдохнула она, – я правда хотела тебе все рассказать… – начала зачем-то оправдываться. На удивление, вместо страха – легкость. Ее принимают со всеми болячками, осложнениями и ошибками прошлого.
– Я думаю, это может еще немного подождать. Я включаю?
– Да… включай…
Вслед за последней ее тайной прочь отправилась вся их оставшаяся одежда. Больше никаких преград, больше никаких недомолвок.
Катя попыталась чуть неловко прикрыть свой шрам рукой – сама не могла на него смотреть без ненужных горьких воспоминаний. Привычное движение и розоватая полоска скрылась из поля зрения, но не из мыслей Кати.
Заметив этот жест, Даня тут же убрал ее руку и переплел их пальцы.
– Чудо мое, ты прекрасна, несмотря ни на что.
Катя хотела ответить на комплимент, но Даня начал покрывать поцелуями ее грудь, постепенно спускаясь к ребрам и животу. Короткое «спасибо» застыло на кончике языка, и вместо него с губ сорвался стон, который показался Дане приятнее, чем первые такты любимой песни, и принес ощущение, что вот-вот начнется самое интересное.
Пара нежных прикосновений, и все мысли Кати о том, что прошлое поставило жирный крест на будущем и она не сможет снова быть любимой, получать удовольствие и не думать о горьких последствиях своей беспечности, исчезли.
Он оставил парочку еле ощутимых поцелуев на ее шраме и спустился еще чуточку ниже, отчего с губ Кати сорвался стон. Ввел один палец, второй, и она выгнулась в пояснице навстречу его движениям. Пока он ласкал ее и изнутри, и снаружи, ей хотелось только одного – чтобы этот миг не заканчивался. Хотя она понимала, что ей всегда будет мало. Встреч, поцелуев, прикосновений, ласк. А отдать взамен всю себя, раствориться без остатка, как кофейная пенка, никогда не будет достаточно.
Даня ускорился, и Катя почувствовала, что такими темпами может скоро достигнуть пика, но быть одной на этой вершине ей не хотелось.
Она позвала Даню по имени. Он прервался, и их взгляды пересеклись.
– Что-то не так, чудо мое?
Катя шумно дышала, ощущая, как его пальцы продолжают двигаться внутри, но теперь несколько медленнее.
– Все прекрасно, – прошептала она, – иди сюда.
Она почувствовала на его губах свой вкус и ухмыльнулась сквозь поцелуй. Пусть считает извращенкой, плевать. Больше. Ей нужно больше, и она знает, что он готов ей дать все, что она попросит.
Раздался шелест упаковки. Катя следила за каждым его движением. Она доверяла Дане, но жизнь ее научила, что перепроверить никогда не будет лишним.
Когда он медленно и плавно вошел, Катя положила руку ему на шею и утянула в сладкий, тягучий поцелуй. Даня не спешил увеличивать темп, и у Кати в голове тут же всплыли фразы из фанфиков по Гарри Поттеру про обращение будто с хрупкой вазой. Катя нехотя разорвала поцелуй, чтобы шепнуть Дане на ухо:
– Чуть быстрее и можно даже жестче. Не разобьюсь-то я в к…
Вместо окончания фразы с ее губ сорвался стон, потому что Даня прислушался к просьбе и перестал сдерживать себя. Как же давно он ждал этого момента. Он подхватил ее ногу, чтобы изменить угол проникновения. Продолжить разговор уже не представлялось возможным. Теперь вместо слов – стоны и вздохи обоих и шлепки тела о тело. Кажется, теперь придется понимать друг друга с полувзгляда и полумысли, но разве это проблема в момент такой близости?
Одной рукой Катя вцепилась Дане в плечо, а пальцы второй облизнула и опустила на клитор. Толчки Дани стали напористее и грубее. Катя сильнее сжала его плечо. Возможно, от ее маникюра останутся отметины, но кого это заботит. Она ощутила на своей шее влажный поцелуй, а потом услышала слова, от которых захотелось тут же рассыпаться на атомы:
– Чудо мое, какая же ты охуенная…
– С-спасибо… я… почти… – прошептала она, собирая остатки способности разговаривать.
Какие-то глупые мысли заполнили ее голову в момент, когда по телу приятной волной разлилось тепло и удовольствие. Желание одновременно дойти до пика сбылось, хотя она и не могла припомнить, чтобы сегодня видела падающую звезду или ела пятилистную сирень. Она сейчас вообще мало что могла припомнить.
Даня упал на подушку рядом с ней и пытался отдышаться. Катя нащупала его руку и переплела их пальцы, и сразу стало так легко и спокойно, что она рассмеялась.
– Ты чего? – Он чуточку растерялся – такую реакцию видел впервые.
– Спасибо, что не трахнул пистолетом, – продолжила смеяться она.
– Какая же ты дурочка.
Катя отпустила его руку и перевернулась на бок, чтобы теперь быть с Даней лицом к лицу.
– Но ты меня любишь.
– Да, люблю, со всеми твоими проблемами и дурацкими шуточками.