Глава 9
Действовать нестандартно
Бумага – углерод, думал он, и человек состоит из углерода. Книги и люди состоят из одного и того же вещества.
«Служба доставки книг». Карстен Себастиан Хенн
Отказаться от кофе во имя белоснежной улыбки было и правда легко, но вот смириться с отсутствием эффекта от кофеина – тяжелее, чем Катя могла себе представить. Сейчас бы она все отдала за возможность пить этот горячий бодрящий напиток в ожидании Вероники Вячеславовны, которая не спешила одновременно и порадовать группу своим появлением, и огорчить контрольной работой. Наверняка вновь попала в пробку возле кофейного автомата. Катя еле держала глаза открытыми и искала способы не уснуть. Вспомнился кот из «Тома и Джерри», который вставлял себе спички в глаза, чтобы веки не закрывались. Такой способ Кате точно не подойдет. Лучше уж преподавательнице поспешить, если она не хочет, чтобы одна из ее студенток уснула прямо на паре, прислонившись виском к стене и слушая, как все вокруг судорожно повторяют темы.
Присоединяться ко всем Катя не собиралась, хотя и знала, что это точно поможет взбодриться. Ей хватило «веселого» вечера в обнимку с учебником по биохимии и последовавшей за этим бессонной ночки (по причине слез, а не зубрежки), из-за чего она себя сейчас ощущала хуже дохлой мухи, которую кто-то попытался безуспешно оживить в водке по старому лайфхаку из интернета.
Всю неделю Катя не готовилась к контрольным, но тем не менее все сдавала, хотя и ужасно. Казалось бы, не стоило и начинать, но черт ее вчера дернул открыть этот гребаный учебник на тарабарском языке. Она наивно подумала, что биохимия поможет ей отвлечься от мыслей о последней встрече с Данилом и прекратить сгорать со стыда и неловкости, но… не вышло. Да и глупо было надеяться, что это вдруг сработает. В отличие от романов, учебники никогда не были для Кати спасением. Тогда почему один из них должен был стать им, еще и сейчас? Северин лишь усугубил ситуацию.
Вместо формул Катя видела их с Нечаевым встречи. Вместо химических реакций – кабинет заведующей, в которой она пыталась успокоиться в день, когда ее чуть не изнасиловали на этой кафедре. Вместо заумного текста про клинические проявления желтух – записку, написанную аккуратным почерком лаборантки с контактами юристов и флешку с записью со скрытой камеры из ассистентской. Видела, как смывает эту флешку в унитаз, а записку поджигает от плиты. Вместо хода лабораторных работ – тест на беременность с двумя полосками, тоже своего рода лабораторка, по определению уровня ХГЧ. Правда, на парах ее разбирали только в теории, но Катя отличилась и смогла сделать ее дома на практике.
Она просто хотела сдать без проблем экзамен и не подвести родителей, но вместо автомата и любви получила лишь нож в спину, ребенка под сердце и отцовское презрение, которое жгло каждый сантиметр ее кожи.
Казалось бы, обычный учебник: бумага да чернила, но Кате казалось, что, перелистывая его, она бежит по строкам своей жизни. И все они после их первой встречи с Нечаевым сливаются в одну чернильно-черную полосу.
И кому она теперь нужна будет такая? С проблемами с доверием, кучей болячек, да еще и с ребенком, которого ее родители выдают за своего сына, рожденного от суррогатной матери.
Рыдающую над учебником Катю нашла Ира. На вопрос старшей сестры: «Из-за чего?», она коротко и емко ответила: «Из-за всего». Слезы не дали произнести что-то больше пары слов, да и этот ответ как нельзя лучше описывал ситуацию. Сдали нервы, а причины, которые к этому привели, уже не так важны.
Из воспоминаний вчерашнего вечера на кафедру биохимии Катю вернуло внезапное появление Вероники Вячеславовны. Так резко могли появиться только два человека – профессор Снейп и мисс Борщ. Вторая тоже понимала, что на должности преподавателя магловского аналога зелий долго не протянет. Только, в отличие от книжного краша и коллеги, она умирать не собиралась. Наоборот, ей хотелось жить, а это куда проще, если не приходится ходить в мед.
Вероника Вячеславовна села за преподавательский стол и окинула взглядом кабинет. Десяти человек она недосчиталась.
«Интересно девки пляшут…» – подумала она. Никак не ожидала такой картины. Между прочим, она не меньше, чем они, не хотела сегодня сюда приходить, но пришла же!
– И где все? Я думала, мы друзья, а они вот так поступают. Что началось-то? На пары же нормально ходили, ребята вы вроде не глупые. А как колок, так не приходит треть.
– У нас с понедельника контрольные каждый день стоят, – слабоумно и отважно подала голос Регина, так и не наученная за первый год учебы, что подобные слова для преподавателя все равно что красная тряпка для разъяренного быка. Каждый препод считает, что его предмет самый важный (особенно если это какой-нибудь английский или философия).
– Ах вот оно как? – Вероника Вячеславовна откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Произнесла она это тихо, но настолько сурово, что даже Катя взбодрилась. – А к моей, значит, все выдохлись? – она прищурилась.
– Типа того, – продолжила, сама того не понимая, закапывать товарищей Регина. Ее не остановило даже то, что Юра аккуратно и незаметно от преподавательницы ткнул ее локтем в бок, давая знак замолчать.
– Ладно. Совсем рафинированные стали. Кто выжил – молодец. А неженкам передайте, что их «мисс Борщ» теперь «мисс Обиженка». Всех, даже у кого уважи будут, на кафедру. Пусть даже не бегают за мной.
– Вот блин… – буркнула себе под нос Регина, на что Юра лишь тяжело вздохнул. Никогда такого не было, и вот опять: его девушка сначала говорит, а только потом думает.
– Так, сколько у нас осталось времени… – Вероника Вячеславовна взглянула на экран телефона, – два двадцать. Вас тут тоже двадцать. Путем нехитрых математических подсчетов… – она открыла калькулятор на телефоне, – по семь минут на человека. Думаю, успею устно всех опросить. Ну что, кто первый?
Юра и Геля повернулись друг к другу и быстро скинулись на камень-ножницы-бумага, кто пойдет первым. Юра благородно уступил даме место, хотя и победил. Глупая детская игра была лишь формальностью и традицией, бежать вперед он не рвался, все равно ждать Регину, которая решит пойти в числе последних.
В целом все по плану. В отведенные на каждого студента семь минут Вероника Вячеславовна успевала и задать каверзные вопросы отличникам, и вытянуть тех, кто был далек от мира академических свершений. Ей даже удалось сэкономить немного времени на особо быстрых ответах своих студентов, видимо, для битвы с настоящим боссом – Региной, которая могла заговорить и заставить забыть о времени любого. Уже через пару мгновений устный опрос превратился в разговор о жизни. Что произошло, Вероника Вячеславовна поняла, только когда надежды уйти пораньше с кафедры не осталось.
Последней села отвечать Катя. За два часа можно было выучить всю тему, но Катя после вчерашнего нервного срыва по-прежнему не питала желания открывать учебник или конспекты. По Веронике Вячеславовне было видно, насколько ее утомила Регина. Катя надеялась, что после такого у преподавательницы не осталось сил мучить последнюю студентку.
– Домой поскорее хочешь?
– Хочу.
– И я хочу. Тройка устроит?
– Да. – Тройка по биохимии – предел мечтаний каждого среднестатистического студента, так что кто Катя такая, чтобы отказываться от подобного?
– Тогда предлагаю сыграть тебе в одну игру.
– Знаю я один ужастик, который начинался так же, – хмыкнула Катя, которая пока не разделяла энтузиазма преподавательницы.
– Поверь, если проиграешь, будет еще страшнее, чем в фильме. Отработка на кафедре, думаю, похуже мучительной смерти будет, – улыбнулась Вероника Вячеславовна. – Тебе нужно ответить на один вопрос. Ответ – одно слово. Согласна?
– Ну давайте.
– Какой билирубин может попасть в мочу при желтухе?
– Непрямой, – быстро выпалила Катя. Ответ она знала только потому, что рядом с ней Юра раза три повторил Регине различия желтух. Про непрямой билирубин, попадающий в мочу, он тоже неоднократно упоминал.
– Молодец, заслуженно. А теперь валим отсюда.
С кафедры биохимии Катя отправилась прямиком в спортивный зал. Нужно было найти преподавательницу и отдать справку, прежде чем уйти домой: сегодня у Кати еще действовало освобождение от физкультуры.
* * *
– А я смотрю, твоя рыбка так и не вернулась, головастик, – не упустил возможности подколоть Данила Семен. – Похоже, она отрастила прекрасные ножки, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
– Скорее сбежала от твоих похотливых взглядов, – ухмыльнулся Данил. – Ты прям как подросток, который впервые полуголую девушку увидел.
– Ну-ну. Я, в отличие от некоторых, просто смотрю и руки не распускаю. В такое уж время живем. Чуть девушку тронешь или слово не то скажешь, и все, харассмент.
– Я должен был ей дать упасть и разбить голову? И что ты вообще прицепился ко мне с ней? Вторую неделю подряд припоминаешь.
– Потому что у тебя наконец-то что-то не получилось, головастик.
Данил глубоко вдохнул и мысленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться. Слова Семена никогда не достигали цели. До этого дня. Теперь-то он смог нащупать больную точку и радостно давил на нее снова и снова.
Девушка, о которой Данил думал столько, сколько не думал никогда и ни о ком, и правда сбежала, а он так и не смог ее догнать. Злился на себя: сначала медлил, потом упустил. Тупил и вел себя как какой-то семиклассник, что издали смотрел на понравившуюся старшеклассницу на каждой перемене, но боялся к ней подойти.
А когда Данил все же сделал шаг навстречу к ней, она ответила не одним десятком шагов в неизвестном направлении. Возможно, нужно было после такого понять, что он ей абсолютно не интересен и совершенно не нужен. Что стоит оставить ее в покое, пока не перешел тонкую грань между «ты романтик, ты добиваешься девушки» и «ты гребаный сталкер, отстань от нее, пока она не вызвала полицию». Но теперь Данил не собирался отступать, пока Катя сама лично не скажет ему прекратить бегать за ней. Собственные догадки и мысли – так себе основания, так себе способ понять, что происходит в чужой голове. Лучше спросить напрямую. Ему бы еще один разговор, желательно побольше, чем пара формальных фраз, которыми они перебрасывались в «Комореби».
* * *
– И где ты была? – Кате давно было пора привыкнуть к тому, что Регина отрицает приветствия как явление.
– У врача. – Катя положила поднос на барную стойку, чтобы покрепче завязать узел на фартуке.
– У какого?
– Понятие «врачебная тайна» тебе ни о чем не говорит? – она шикнула на одногруппницу.
– Если у писькиного доктора, ты так и скажи, – хихикнула Регина и по реакции поняла, что попала в точку.
– Господи, ну где так я согрешила, что ты мне послал ее? – подняла руки к потолку Катя. За подобные слова и упоминания Господа всуе она бы получила строгий выговор от своей набожной бабули.
– А что, если я не искупление грехов, а запоздалый подарок на Новый год или день рождения?
– Тогда уж сильно запоздалый. Оно у меня в ноябре.
– Значит, скорпион? Что ж… это многое объясняет… – задумчиво протянула Регина и достала из кармана форменных брюк телефон. – Даня – лев, и…
– Регина, кончай свою фигню, я знаю, что ты задумала! – возмутилась Катя, которая больше не верила в гороскопы.
– У вас прекрасная совместимость!
– Ага. – «Гугл» то же самое говорил и про нее и Нечаева, и что вышло?
– Так что прекращай его избегать! Он тебя сегодня перед сменой искал, но так и не нашел. Мальчик переживает. И я, как ваша главная шипперка, тоже! Я хочу быть подружкой невесты на вашей свадьбе!
– Я его не избегаю! Погоди, что? Зачем он приходил?
– Сама у него узнай, – таинственно улыбнулась Регина и убежала обслуживать столики.
Остаток этой смены и всю следующую Катя больше не предпринимала попыток найти ответ на свой вопрос. Регина же то делала вид, что безумно занята и ей не до разговоров, то и правда была занята, то рассказывала какие-то истории. В принципе, Катю все устраивало. Чем больше она слушала о чужой жизни, тем меньше думала о своей. Кажется, они нашли друг друга: одна любила поболтать, вторая послушать.
Субботняя смена подошла к концу, и девочки покинули ресторан через выход для персонала. Регина так заболтала Катю историей о походе на страшный квест в Лондоне, что та даже забыла вызвать такси.
– Ой, кажется, мне пора. Пока-пока, увидимся в понедельник. – Регина прервала свой рассказ на полуслове и тут же убежала. Катя даже не успела попрощаться.
Вскоре в паре метров от себя Катя увидела причину такого резкого побега подруги. И эта причина, считавшая себя выше необходимости тепло одеваться в февральские морозы, приближалась к ней. При одном виде Данила без шапки ей стало холодно и захотелось снять свой шарф и укутать в него парня перед собой, чтобы теперь именно он выглядел по-дурацки, зато был в тепле. Пока Катя размышляла над спасением замерзающих, Данил подошел достаточно близко, чтобы уже не вышло сделать вид, что она его не заметила, и продолжать играть в игру: «Да он мне безразличен, я могу прекратить думать о нем, когда захочу». И в ее продолжение: «Просто… пока не хочу!» Да и, кажется, это можно расценить как проявление внимания в ее сторону. Если так, то больше нельзя прятаться. Обещания, особенно те, что даешь сама себе, нужно выполнять.
– Привет, давно не виделись. – Катя опустила шарф с носа и рта, чтобы ее было лучше слышно, и постаралась звучать так, будто это не она пряталась от него все эти дни.
– Привет. – Улыбка Данила тут же приковала взгляд Кати. – Решил больше не отвлекать тебя от работы. Постараюсь кратко и сразу по делу, а то ты постоянно куда-то спешишь, да и стоять тут холодно. – В ответ он услышал легкий смешок Кати. – Кажется, кратко уже не получилось. Так, ладно. Скажи честно, ты меня избегаешь?
Что произошло в следующее мгновение, стало приятной неожиданностью для обоих. Катю застали врасплох и загнали в угол. Честно ответить, глядя Данилу в глаза, что да, она его избегает и что у нее на это есть три причины: беды с башкой, проблемы с доверием и сумасшедшая семейка, она бы все равно не смогла. И что, если они прекратят встречи, будет проще для них обоих. Она до конца не понимала, как же уйти от этого вопроса в лоб, поэтому решила действовать нестандартно. Быстро сунула в карман перчатки, сделала шаг к Данилу, нежно положила ладонь ему на щеку и… поцеловала его. Тот сначала чуточку растерялся, но быстро взял себя в руки, притянул Катю, чтобы она стала еще ближе, и ответил на поцелуй, думая о том, что слоев одежды, что их разделяют, слишком много, и надо было все же ему приходить во время смены. Кате, которая всегда тяжело переносила морозы и точно бы не выжила в долгую зиму во вселенной ее любимой «Игры престолов», тут же стало тепло. Ира бы точно объяснила это приливом адреналина, расширением сосудов и какой-нибудь другой подобной научной фигней, но Катя была уверена, что сейчас ее грели чувства, что она, несомненно, испытывала к Данилу и, возможно, он к ней.
Какая разница, что столбик термометра отказывается подниматься с отметки «жопу отморозишь». Что идет снег. Что после подобного губы точно обветрятся. Что нос и пальцы уже покраснели и замерзли, если Данил рядом и нежно целует в ответ.
Глупо играть в игры, где вместо во́ды любовь. Она все равно отыщет. Она поймает. Она не отпустит. Она победит.
Поцелуй прервался так же внезапно, как и начался.
– Я избегаю тебя не больше, чем ты меня преследуешь. – Катя быстро натянула шарф до самых глаз, но Данил все же смог заметить, что она улыбается. У нее все же получилось уйти от ответа, причем одним из самых приятных и красивых способов. Сомнения и страхи, терзавшие ее последнюю неделю, никуда не ушли. Это только на страницах книг поцелуи имеют волшебную силу. Принцессы оживают, лягушки превращаются в принцев, а враги становятся возлюбленными. В жизни немного не так. Катя просто решила дать им с Данилом шанс. Потихонечку открываться самой и узнавать его в ответ. Кажется, именно так и строятся здоровые отношения? – Скажу честно, ты самый очаровательный из моих преследователей.
– И много у тебя их? – Данил до сих пор не мог понять, что же это было. Ясно одно – эта девушка сводит его с ума. И чем дальше, тем сильнее.
– К счастью, ты первый, – хихикнула Катя.
– Даже не знаю, радоваться мне или нет. Тебя подвезти?
– Родители меня учили не садиться в машины к незнакомым дядям.
– Я уверен, что Регина уже успела тебе все обо мне рассказать, так что мы уже заочно знакомы.
– На самом деле она больше рассказывает, как жд… – Катя осеклась, пока не сболтнула лишнего. Наверняка Регина и ему уже успела все уши прожужжать, как ждет их свадьбу, не стоит повторять этот бред. – Жаждет поскорее закончить этот дурацкий мед.
– Очень на нее похоже, но теряет хватку. Я думал, она уже до моих детских фоток успела дойти, – посмеялся он.
– А они у нее есть?
– Да. Она перефоткала самые нелепые из альбома, чтобы меня сначала шантажировать ими, а потом перед девушками позорить.
Катя рассмеялась, видимо, не только у нее семейка с небольшой придурью.
– Мы сможем по пути заехать в ВБ?
– Мы заедем, куда скажешь.
В машине Катя тут же включила себе подогрев сиденья и объяснила, где пункт выдачи, а где ее дом. Некоторое время ехали молча. Дороги были почти пусты. Данил вел аккуратно, уверенно и спокойно. Катя краем глаза смотрела на его профиль и мечтала о том, чтобы они внезапно попали в огромную пробку и застряли вдвоем в машине на всю ночь.
– Прости за случившееся в клинике, – вдруг прервал тишину он. – Ситуация так себе.
– За что конкретно ты извиняешься? Что там работаешь? – Катя издала нервный смешок.
– Скорее за свою маму, которая забыла, что в первую очередь врач, а потом уже моя родительница. Кажется, тебе было некомфортно из-за этого.
Катя рассмеялась. Слова мамы Данила были последним, из-за чего она переживала в тот день.
– Мама у тебя очень классная. И веселая. Тебе не за что извиняться. В конце концов, ты сам виноват, что у тебя руки не из того места растут. – Ей было как-то совершенно по-детски жаль, что ее мама не подходит под такое описание. Она была скорее спокойной, вечно уставшей и холодной. Последний раз схожие эмоции она испытывала в детстве, когда смотрела какую-то передачу про звезд и жалела, что ее родители не Анджелина Джоли и Брэд Питт.
– Эй, я растерялся, когда тебя увидел. – Он остановился рядом с пунктом выдачи.
– Поверь мне, я растерялась не меньше, когда увидела вдруг парня, который… которого… я знаю. – Катя хотела закончить фразу чуточку по-другому, но не стала раньше времени признаваться в своих чувствах. Возможно, это глупо, ведь они поцеловались полчаса назад по ее инициативе. Она открыла дверь. – Надеюсь меня не проклянут, что я пришла за пять минут до закрытия.
В машину Катя вернулась, сжимая в руках плотно упакованное в картон нечто.
– Что это? – поинтересовался Данил, выруливая из двора на дорогу. – И я думал, все выбирают пункт выдачи рядом с домом, а не там, куда ткнут в карту с закрытыми глазами.
– Книга. А адрес я по привычке поставила. Мы с родителями только недавно переехали, а этот в приложении сохранился, вот я и ткнула не туда, – соврала Катя. Книгу ей заказала одна из подписчиц, после того как Книжная Фея выложила пост-подборку с книгами, которые давно хочет прочитать, но руки все никак не доходят купить. Адрес пункта выдачи рядом с домом Катя никому не давала.
– Какая? – Данил поблагодарил высшие силы, что наконец-то послали ему читающую девушку.
– «Хочу съесть твою поджелудочную».
– Странные у тебя, конечно, предпочтения. Давай я лучше тебя в ресторан свожу.
– Это название книги такое.
– Многообещающее. Это про зомби, которые вместо мозгов едят поджелудочные?
– Это про неизлечимо больную девушку и парня, который нашел ее личный дневник.
– Да уж… – От былой радости не осталось и следа. – На счастливый конец можно не надеяться?
– Ага. Судя по отзывам, концовка неожиданная и все рыдают. Только пока не понимаю, над чем рыдать, если сразу понятно, что она умрет?
– Расскажи тогда потом, как поймешь. Или хочешь, я ее в книжный клуб наш предложу, и в следующем месяце обсудим.
– Книжный клуб? – удивилась Катя, будто уже не успела узнать, что Данил его основатель.
– Да, нашего меда. «Клуб любителей кофе и книг».
– Ты не похож на любителя кофе, иначе как ты смог пережить американо из «Комореби»?
– А что, если пить невкусный кофе – мой личный сорт мазохизма?
– Тогда полностью оправдан. – Катя еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
– На самом деле меня тетя попросила время от времени приходить присматривать за официантами в ее отсутствие. Я решил приходить как гость. Японскую кухню терпеть не могу, поэтому выбор пал на кофе. Надо же было что-то заказать.
– Но ты приходил и после того, как Ираида Пална вернулась.
– Да, но уже только ради тебя.
Катя отвернулась к окну, чтобы скрыть эмоции, но Данил краем глаза в отражении в стекле все же заметил, как она улыбается.
– Так вот, про клуб, – вернул он тему в прежнее русло, чтобы не смущать лишний раз Катю, а то вдруг еще выпрыгнет на ходу из машины от переизбытка чувств и затеряется где-то в ночи, если, конечно, не переломает себе обе ноги. – Мы собираемся каждый последний четверг месяца. В этот раз получается 29 февраля. Можно прийти, даже если не прочитал или не дочитал книгу. Первое собрание в семестре обычно в формате Power Point Party. Каждый выбирает себе книжную или околокнижную тему, делает презентацию и выступает. Обычно выбирают одну книгу и рассказывают о ней, но помню, было как-то что-то об истории книгоиздания и даже книжная викторина. Но что я точно никогда не забуду, это как в сентябре Регина рассказывала нам про порноретейлинги греческих мифов. Кажется, я слишком много болтаю, я тебя еще не утомил?
– Видимо, это у вас семейное. После Регины меня невозможно утомить. И мне нравится, как ты агитируешь меня вступить в ряды любителей кофе и книг. Жаль, мне пока кофе нельзя. – Ей очень нравилось, когда парни что-то увлеченно рассказывали. По тому, как блестели глаза Данила, было видно, что книжный клуб – детище, которым он горит.
– Вообще, уже можно, но только если немного и ты сразу зубы почистишь, как его выпьешь.
– Правда? – с недоверием спросила Катя. – Обратно желтыми не станут?
– К тому оттенку, что был до, точно никогда уже не вернутся.
– Ладно, поверю тебе. Расскажи мне еще о своем клубе.
– Но я не говорил, что он мой.
– Ты правда думаешь, что я совершенно ничего не узнала о тебе? Я бы тогда ни за что не села к тебе в машину. Я знаю, что основатель книжного клуба – ты.
Пока они ехали до дома Кати, Данил выполнил ее просьбу и продолжил рассказывать про книжный клуб. Как появилась идея его создания. Как клуб вышел за пределы одного факультета и охватил весь институт. Как ему не нравится составлять отчеты о деятельности клуба и подавать их в отдел по внеурочной деятельности. Где они обычно проводят собрания. Сколько книжных мероприятий успели провести вне стен университета за полтора года существования. И сколько бились с профкомом, чтобы выбить финансирование на эти мероприятия. Какие книги успели обсудить. Какие-то из них Катя тоже читала, и монолог Данила временно превращался в дискуссию о персонажах, их поступках. Катя так увлеклась обсуждением одной из книг Бакмана, с длинным и странным названием про бабушку, которую читала за последний год трижды, что даже не заметила, что Данил уже давно остановил машину около калитки ее дома.
– Настоящая крепость, – пошутил Данил, имея в виду высоту забора.
– Рва не хватает, и мы выстоим любую осаду. В кладовке солений хватит года на два. Спасибо, что подвез.
– Рад был с тобой поболтать. Про ресторан я серьезно сказал. Я могу надеяться, что ты примешь мою заявку в друзья и напишешь мне, когда тебе удобно будет? Она уже несколько дней у тебя висит.
– Возможно, – хихикнула Катя, закрывая шарфом рот и нос, прежде чем выйти из машины.
Стоило Кате зайти в свою комнату, как следом за ней прошмыгнули Ира и Дымок.
– На чем ты приехала? – спросила старшая сестра. Окна ее комнаты, как и родительской спальни, выходили на дорогу.
– На такси. – Катя стянула свитер и надела домашнюю растянутую футболку. Люди приходили и уходили, а эта футболка с уже выцветшим принтом в виде ирисов оставалась рядом всегда. В ней Катя пережила и стресс из-за ЕГЭ и поступления, и слезы из-за парней, и беременность, и упреки отца. Казалось, в ней можно и конец цвета пережить. Ну или все умрут, а на планете останутся только тараканы, крысы и эта футболка.
– И давно у нас таксисты на «Лексусах» разъезжают? Насколько я помню, у нас в городе выше комфорта тарифа нет. Или он бизнесмен, а таксует для души?
– Ладно, ладно, ладно. Это было не такси.
– Тогда рассказывай все!