Лагерь. Мои Записи.

Я проснулась. В комнате слишком тихо и одиноко. попыталась вспомнить, что было вчера: танцы, знакомство с девушкой Игоря, мы разговаривали в комнате, а потом я исчезла. Надеюсь, Ася ничего не заметила, у Ани не плохая способность приспосабливаться в любой ситуации.

Прошлась по коридору, чтобы немного скрасить одиночество. В 22-ой комнате, в начале коридора, мои подружки Яна и Маша дорисовывали дорисовывали плакат ко Дню Рождения своей соседки Вики. В комнате мальчиков напротив Антон сидел перед кроватью и медитировал. Антон вообще был довольно странным парнем - худой, футболист, довольно симпатичный, общается почти со всеми парнями, не пьёт и не курит, что довольно странно для такого парня. Я часто видела у него ингалятор, но никогда не наблюдала приступов астмы, что безусловно, очень хорошо. В 24-ом номере Миша спал на старом затёртом ковре, наверно, на кровати спать летом очень жарко, потому и в прошлом году Миша довольно часто спал на полу. Отряд у нас конечно действительно немного странный, наверно поэтому мне так нравится с ним общаться.

Вожатая вернулась с планерки через десять минут и начала нас будить, к сожалению, сегодня без музыки. Мы неторопясь собрались и вышли на зарядку. Перед корпусом уже стояли соседки Вики с плакатом, ожидая именинницу. Когда выползла сама виновница торжества, все начали ее поздравлять, даже ребята из других отрядов кричали поздравления. Не смотря на то, что мы с Викой не сильно общались, только на очень общие темы, я вывалила ей целую кучу поздравлений, надеюсь ей понравилось.

Пока мы строились, одиннадцатый отряд хором пожелал удачи Владиславу Игоревичу, который, как оказалось потом, уезжал на экзамен в город. На сколько я поняла, Владислав Игоревич в этом году заканчивает университет, все же ему уже двадцать. Хотя, сколько я знаю Влада, он всегда учился в разных заведениях и я никогда не могла понять кто же он по образованию. Три года назад он рассказывал про три специальных образования, поэтому на счёт университетов я была не в курсе. Точно помню, что он окончил музыкальное училище, а потом, возможно, консерваторию, вроде он параллельно ещё учился в педагогическом, и, по-моему, в чем-то связанным с пищевой промышленностью. Наш дирижёр всегда говорил, что Влад - человек-оркестр, потому что он мог играть на абсолютно разных инструментах, даже если никогда не держал их в руках до этого. Видимо, это качество, быть везде и всегда, ему свойственно по жизни.

По пути на зарядку сзади меня начала звать Ася:
-Аня, Ань,-девушка уже оказалась рядом и дергула меня за плечо,- Вот мой номер. Если захочешь - позвони,- она отдала мне бумажку.
-Прости,как ты меня назвала?- переспросила я.
-... - Ася замешкалась.
-Ты знакома с Аней?
-Да, мы вчера разговорились, хотела бы пообщаться с ней ещё.
-Ладно, я передам ей,-сказала я и девушка вернулась к Игорю. Ну вот, видимо у Ани будет подруга, в этом я уже не сомневаюсь. Раньше Аня не могла сдружиться ни с одним моим знакомым, ей все не нравились, и даже какие-то новые люди её не привлекали. А тут: случайное знакомство с Асей и она сразу же даёт свой номер и просит позвонить.

Вернувшись в корпус,увидела свою соседку, которая только приехала. Девочка поприветствовала меня и продолжила выкладывать еду. Продуктов у Милы было очень много, а соседка у меня была слишком щедрая, поэтому мы обе были довольны.

После завтрака у нас был бассейн, в который мы ходим каждые три дня. В нашем отряде много ребят его обожают, но я в него категорически не хожу: какой смысл десять минут купаться, а потом три часа сушить голову? Волосы у меня конечно не очень длинные, не пышные и не густые, но тем не менее сохнут долго, даже летом при тридцатиградусной жаре. Мила в бассейн ходила с большим удовольствием, поэтому взяв все необходимые вещи, она покинула комнату.

После того как отряд ушел, в корпусе нас осталось шестеро. Даниила Анатольевича оставили приглядывать за нами, хотя он бы тоже с удовольствием сходил в бассейн, но он тут же куда-то запропастился, оставив нас без присмотра. Я тихо сидела у себя в комнате и плела фенечки из ленточек для костюмов, которые сегодня утром принесла вожатая. Тихо напевая какую-то мелодию себе под нос, я услышала душераздирающий крик из конца коридора. Это было не свойственно нашему отряду - все самые буйные ушли из корпуса, поэтому я сложила свое творение и вышла из комнаты, собираясь проверить что происходит. Пройдясь в конец коридора, я открыла дверь в 22-ой номер - комнату сегодняшней именинницы Вики. Судя по всему, именно отсюда донёсся вопль, но внутри никого не было. Я прошла мимо ванной, из которой слышался звук душа. Я прислонилась к двери:

-Эй, ты там? У тебя все хорошо?-спросила я тихо, но ответа не последовало и я подергала за ручку: дверь была закрыта на замок.
-Вика, скажи,что у тебя все хорошо,- взволновано снова спросила я, но ответа не последовало. Я прислонила ухо к двери и между шумом воды услышала тихие всхлипы.
-Вик, открой дверь!- сказала я уже настойчивее. Услышала приглушённый стон.
-Вика, открой дверь!- я начала безперервно стучать по дереву. Всхлипы прикратились и были слышны только тяжёлые вздохи.
-Вик, или ты откроешь дверь или я ее выломаю,- ответа снова не последовало. Попытка легонько толкнуть дверь ногой оказалась безуспешной, но мне все же не хотелось портить имущество. Собрав всю волю в кулак, я отошла назад и со всей силы ударила левой ногой. Замок выбит, все же дверной косяк был довольно ветхий уже и я зашла в ванную. Зрелище внутри меня повергло в шок, я представляла, что меня может ожидать внутри, но морально ещё не была к этому готова. Сердце бешено колотило по рёбрам. Дыхания на какое-то время стало не хватать даже для того, чтобы сделать шаг вперёд или что-то предпринять. На старой плитке, обперевшись о стену полусидела девушка. Её запястья были вертикально разрезаны, на левой руке практически до локтя. Вся плитка вокруг Вики залилась алым и жидкость вместе с водой медленно утекала в сток.

В тот вечер мои родители ушли на концерт, поэтому дома была только бабушка. Вернувшись как всегда в семь вечера домой, я сходила на кухню и принесла ей попить. Подойдя к бабушке, я подумала, что она спит. Обед, который я оставила у ее кровати днём стоял не тронутый.
- Ба, ты спишь? - Я потормошила бабушку, но она не реагировала.

Бабушка давно уже болела, но за последнюю неделю её здоровье было у критической черты - скорее из-за психосоматики, чем из-за реальных физических проблем.

Я подошла к кровати, пытаясь убедиться в том что она просто спит.

- Ба, просыпайся, нужно поесть, - легко потормошив её за плечо, тихо произнесла я.

Но она не просыпалась. Мне стало страшно: я испугалась, что она больше не проснется. Наклонившись к ней, я не услышала дыхания, а прислонив два пальца к шее, не почувствовала пульс. Она была мертва. В двенадцать лет мне было трудно в это поверить, я тормошила и тормошила её бездыханное, уже остывшее тело. Для девочки, которая только что вернулась уставшая со школы найти тело мертвой бабушки было за гранью возможностей.

Мне четырнадцать. Я только что подралась со своим бывшем одноклассником из-за того что его выгнали со школы - употребление наркотиков на уроке. Да, мы часто с ним и его друзьями тусовались на квартире со дня моего четырнадцатилетия. У меня просто не было выхода: или друзья-наркоманы, или депрессия и саморазрушение. Мой друг ушёл из этой компании. А я нет. Я снова вернулась туда через месяц, не в силах находиться наедине с собой.

Очередной день января. Мальчики как всегда идут по одному и тому же пути - алкоголь, соль и, иногда, трава. Мне же вполне хватало травы и алкоголя, чтобы просто не теряться в своих убивающих мыслях и не схлопотать зависимость. В пьяном ударе никто не следил что происходит вокруг, и я не исключение. Нужно было просто умыться чтобы хоть немного привести себя в чувство ведь скоро полов домой, а я не могу предстать перед родителями в таком виде. В уборной, у унитаза лежал один из парней.

-"Уснул, бедолага. Я же говорила что не стоит сразу всё мешать - так и коньки отбросить не сложно" - подумала я.

- Олежка, вставай. Давай! - толкая парня ногами, злобно говорила я. - Олег, просыпайся! Дай пройти к раковине, дома спать будешь! Олег, я знаю что ты меня слышишь. Если ты сейчас не встанешь то меня стошнит прямо на тебя.

Но Олег меня не слышал. Почуяв что-то не ладное, я наклонилась к парня, перестав пинать его, и положила руку ему на грудь. А там - тишина, ни намека, хотя бы тихого и слабого, на сердцебиение. Бездыханное тело парня лежало на старом потрескавшемся кафеле в ванной и не давало мне вернуться в реальность. Мой угашенный разум не мог трезво мыслить. Он вообще не мог адекватно оценить ситуацию в том состоянии - как будто шутка, никто не умер, всё не реально и это лишь бредни моей больной фантазии.

- Парни, парни! - выйдя из ванной привлекла я их внимание, всё также в приподнятом настроении, как будто сейчас в двух метрах от меня не лежало тело моего, если можно так сказать, друга. - Олег умер. В ванной тело лежит.

Никто толком не принял эту информацию всерьёз, но все как один побежали смотреть на бедного парня в ванную, как будто это не труп, а цирковое представление.
Я смогла более менее без последствий пережить это болезненное событие лишь потому что не была тогда трезвой и не помню в полной мере всех своих эмоций.

Хорошо помнила только похороны.

-Твою мать, Вика, - я смотрела на еле живую девушку, лежащую на полу в луже крови. Вика дышала поверхностно, еле-еле заметно и мне стало страшно что вот этот вдох, или следующий, или даже после него может стать последним.
-Уйди,- едва слышно сказала она.
-Так, тихо,Соня, не паникуй. Думай,Соня, думай!- начала я бормотать себе под нос,-Так,- я посмотрела на ее вскрытые запястья,- Вены. Это значит, что нужно наложить жгут. Кровь идёт к сердцу, значит у ладони,- я осмотрела ванную в поиске текстиля и стержня, но мой взгляд остановился на поясе от шорт и зубных щетках.

Дрожащими от страха руками, я достала телефон и позвонила Саше - это был единственный нормальный человек, который остался в корпусе и чей номер у меня был, кроме него помощи ждать было не от кого.

-Саша, дело жизни и смерти. Ты сейчас где?- клацая зубами протороторила я.
-В одиннадцатом отряде, а что?- в недоумении спросил он.
-Иди сейчас к Свете в 31 комнату и попроси у нее целую бабину бинта. Скажи, что для меня. Если не отдаст бесплатно - купи. Желательно найди много ваты и эластичный бинт,- очень быстро сказала я, закручивая пояс вокруг щетки, пока рука Вики не начала синеть.
-А зачем?- в недоумении спросил парень.
-Потом все объясню,просто достань это очень быстро. И принеси в 22-ую,- сбросив звонок, я продолжила накладывать жгут на вторую руку, тем самым связав их. Не знаю, чьи это были зубные щетки, но думаю теперь их можно выкинуть. Вика уже перестала барахтаться, а это в данной ситуации скорее плохо, чем хорошо.

-Вика, Вик, ты слышишь меня? Не отключайся! Вика! Не время умирать!- начала звать я ее, возможно, с того света.

Через пару минут дверь в комнату открылась и я выскочила из ванной, прикрыв за собой дверь, чтобы скрыть место трагедии от посторонних глаз. Парень вручил мне весь заказ с явным недоумением.

-Спасибо,- забирая у него вещи, которые я просила, сказала я, сдавленно улыбнувшись. Парень собирался войти со мной в ванную но я его остановила: -Стой, не заходи сюда. Я тебе все потом объясню,- я проскользнула в ванную, чуть-чуть приоткрыв дверь.

-Аху...- произнес Саша, выглядывая из-за двери, которую я только что закрыла.
-Твою мать, Саша! Я же попросила не заходить!- испугавшись не на шутку, я подумала, что это соседки Вики уже пришли с бассейна,- Который час? - спросила я у него, смирившись, что все равно уже ничего не скроешь.
-Двадцать минут,-сказал Саша, посмотрев на наручные часы.
-Черт! Это у меня десять минут,-я начала активно перематывать руку Вики бинтом,-Иди в кладовку и принеси швабру с тряпкой.
-А где кладовая?-в растерянности спросил Саша. Думаю, что он безусловно знал где находится это помещение, но видимо ситуация выбила его из себя.
-В конце возле запасной лестницы,- поспешно сказала я и Саша выбежал из комнаты.
-Вика, ты меня слышишь?-спросила я девушку, которая, видимо, отрубилась.
-Вот,- Саша снова вбежал в комнату и протянул мне швабру.
-Отлично, теперь ее нужно переодеть. Стой на шухере,-сказала я и побежала в свою комнату. Взяла старые спортивные шорты, которые когда-то отобрала у папы и снова побежала к Вике.
-Снимай футболку и бери ее на руки,-приказала я Саше.

Парень послушно разделся и я еле-еле сняла с нее шорты, чтоб переодеть. Черная футболка Вики почти не была заляпана, в любом случае это было не заметно, поэтому её я не меняла. Саша отнес ее на кровать и укрыл пледом, чтобы не было видно связанные руки с конструкцией, которую я на них соорудила. Представляю как ей будет сладко спать под теплым пледом в тридцати градусную жару. Я достала телефон и поставила таймер на час, чтобы не забыть снять жгуты, иначе у девушки просто откажут руки из-за недостатка крови.

Тем временем мы с Сашей быстро направились в ванную отмывать все последствия данного происшествия. Я оттягивала всю воду к стоку шваброй, а Саша насухо затирал все тряпкой, чтобы не оставалось и следа.

-Ауч,- воскликнула я, порезавшись о лезвие, которое попыталась достать из стока. Я отошла к двери и оглянула ванную в поисках каких-либо следов, но все было досконально убрано.

-Сонь, мы должны вызвать скорую,- спокойно сказал Саша.
-Нет, мы не можем. Мы должны сделать так, чтобы об этом вообще никто не узнал, понимаешь?
-Но сейчас на кону ее жизнь. От такого обычно не выживают,- он поднял руку и указал в сторону Вики.
-Она будет жить. Мы не уверены, хочет ли она вообще этого. Ты же и сам прекрасно понимаешь, что если об этом узнают родители или кто-то ещё, то лагерь закрою: штрафы, суды и так далее. Оно нам не надо. Когда она проснется, мы поговорим. Возможно, она захочет поехать в травматологию. Но пока что мы молчим,- спокойно ответила я. Саша сжал кулаки, а его губы превратились в тонкую линию, но промолчал.
-О чем спорите? Что с Викой?- спросила Маша, соседка Вики, которая только что пришла с бассейна. Саша всё так же стоял с шваброй, а я с тряпкой, но видимо это никого не удивило: кто бы отказался от бесплатной уборки.
-Да так. А твоя соседка... Она отравилась, так что пусть пока спит. Не шумите и не будите,- пояснила я ей и вышла из комнаты, таща Сашу за руку.

- Соня! Посмотри на меня, - одергув свою руку из моей хватки, сказал парень, остановившись, - Успокойся. Всё уже хорошо. Ты спасла её. Ты мессия.
- Да не могу я быть спокойна! Потому что она фактически труп. Может не физически, но морально тоже.
- Тихо, тихо... - подойдя ближе, Саша взял меня за плечи. Его торс все ещё был обнажен, а футболка висела на плече. Взгляд Саши был пронизывающим и, пожалуй, сочувствующим. Не в силах справляться со своими эмоциями, я прижалась к парню: такой удел тактильных людей - человеку нужен человек. Моя футболка была довольно промокшей, что впрочем никак мне не мешало. Отпустив меня, Саша поднял мою голову и взглянув куда-то глубже моих мокрых глаз тихо молвил:
- Всё будет хорошо.

Вернувшись к себе, я увидела у себя в комнате Полину, которая пристально рассматривала мою фенечку.
-Сонь, а сплетешь мне такую же? Только не из черных, а из розовой и голубой.
-...-замешкалась я от такой наглости,- Давай в другой раз,- я попыталась уйти от конфликта. Видеть Полину в своей комнате, а тем более разговаривать мне с ней сейчас совершенно не хотелось.
-Да почему ты такая эгоистка?- начала кричать Полина. Наверное, забыла, что она - незваный гость в этой комнате.
-Слушай, я совершенно не эгоистка. Просто сейчас я не в настроении. Если будет время, я сплету. Достань только ленточки.
-Ну если бы у меня были ленточки, я бы и сама сплела,- она закатила глаза, будто её слова - это самособой разумеющееся.
-Такое ощущение,что у меня они есть,- фыркнула я,- А зачем ты собственно пришла?
-Мне скучно.
-Ну а мне очень весело,- сказала я, выпихивая ее за дверь и закрылась на замок.

Сейчас я немного перенапряжена, так что убрала свое незаконченное творение и легла на кровать отдохнуть. Из дрёма меня вырвал прозвеневший таймер. Я не сразу поняла, что он вообще мой и думала, что это другим кто-то названивает, но потом прозрела. Немного раздуплившись, я побежала в комнату Вики. Ее соседки как раз куда-то ушли, поэтому в комнате было пусто. Я подсела к ней на кровать и стянула плед. У меня еле-еле получилось раскрутить жгут с уже немного почерневшей руки. Не понимаю, как я вообще смогла его так туго завязать? Наверно,на адреналине. Осмотрела бинты, наложенные поверх порезов. Все было сделано на совесть: между каждым слоем шел слой ваты, так что, если не приглядываться, даже ничего не заметно. Я взяла эластичные бинты - Саша достал целых два - и крепко перемотала левую руку, на которой, видимо, рана была глубже, все таки Вика правша. Закончив работу, я поспешила покинуть комнату, пока соседки Вики не вернулись.

Выходя из комнаты, я увидела пропущенный вызов от мамы: телефон был на беззвучном, а я спала. Пришлось перезвонить, чтобы потом меня не отчитывали за непонятно что.

-Ало, мам, да?- торопливо спросила я.
-Ну как ты там?- с поддельной заботой спросила мама на том конце провода.
-Жива, здорова. Вот только пришла с репетиции, поэтому и не брала трубку. Нас в лагере кормят вкусно, так что свою еду я ещё не всю съела. Тут дискотеки, фильмы показывают. Вообщем весело,- я изложила маме краткий отчёт. Услышав только то, что нужно услышать родителю, мы попрощались.

С мамой я разговариваю максимум пару раз за смену. Ни мне, ни ей это не нужно. Она там наверняка отдыхает от меня, наслаждаясь чистотой в квартире, ну а я и подавно за ней не скучаю. Так что если мы уже и разговариваем, я всегда рассказываю ей то,что она хочет услышать, чтобы наш диалог был как можно короче. И всегда ссылаюсь на занятость, чтобы не звонить - этот аргумент всегда подходит. И при этом всегда говорю,что если я куда-то ухожу, то телефон оставляю в комнате, чтобы она не думала, что я тут только и втыкаю.

Возвращаясь к себе,я услышала разговоры и смех из 23-ой комнаты мальчиков, где сегодня утром видела медитирующего Антона. Это была самая большая комната в отряде, где жило целых шесть человек. Внутри пахло чисто мужскими запахами - пот, дезодорант, одеколон. В комнате сидело много ребят, которые, как я поняла, играли в "Правду или действие". Я не понимала почему в отряде так тихо и почему никого нет в коридоре, но потом увидела: почти все ребята здесь.

-Можно с вами?- спросила я у Димы, соседа Антона, который держал телефон с игрой.
-Нет, мы уже начали,-недовольно сказала Полина. Я не стала ей говорить, что её мнения не спрашивали.
-Да, конечно,-ответил Дима и я села рядом с Яной, где было единственное свободное место в этом тесном кругу.

Как оказалось потом, ребята выбрали режим 16+, так что никаких особо пошлостей не было. Самое страшное было, когда у Миши выпало действие, чтобы мы с Полиной его поцеловали. Почему действие его, а страдать должны мы? Но так как это всего лишь игра, то нет смысла придавать особое значение этому, так что я просто чмокнула парня в щеку и брезгливо скривилась. А вот Полина долго ломалась. Ломалась и все ее умоляли просто сделать это и играть дальше. Но после долгих убалтываний она все же его тоже чмокнула, а потом сказала: "Ой, да ладно. Я целовалась уже много раз. Это просто чтобы вам было интереснее". Смешно никому не было: эта девочка просто тратила время ни пойми на что. Такое ощущение,что нам не всё равно...

***

-Тридцать пять! Кого не хватает?- спросил Даниил Анатольевич, когда мы строились в столовую на обед.
-Вики,- сказала Маша.
-И где она?- спросил вожатый.
-Даниил Олегович, Вика отравилась и сейчас спит. Я думаю,что еда сейчас для нее будет лишней,- крикнула Яна, вторая соседка.
-Ладно. Тогда пойдёмте!- он сделал жест рукой и мы пошли есть. Сегодня я потратила уже много нервов, так что была голодная, как волк.

На тихом часу ничего особенного не происходило: я помыла голову и болтала с Милой. После полудника я зашла к Вике в комнату,которая уже не спала, но бодрость особо не излучала.

-Вик, не хочешь поговорить? - спросила я ее.
-Нет, не хочу,-равнодушно ответила она.
-Нет, хочешь,- я подошла к ее кровати и выдернула ее вверх, чтобы она встала. Она недовольно на меня посмотрела, хмыкнула, но все же мы вместе вышли из комнаты. В лагере я не знаю более уединённого места, чем лавочки за корпусом, особенно в такое время. Когда мы туда пришли, там, как я и предполагала, никого не было. Я села на левую лавочку и дважды стукнула ладошкой место возле себя, приглашая Вику сесть. Девочка плюхнулись рядом.

-Что ты от меня хочешь?- слабо спросила она.
-Мне просто интересно зачем?- я посмотрела на нее.
-А мне интересно зачем ты пришла?- она вопросительно посмотрела на меня.
-Ты хочешь сказать не надо было?- я продолжила нашу игру в гляделки.
-Да. Именно. Я просто хотела умереть, чтобы меня никто не трогал,- она отвернулась.
-Слушай, я могла бы сейчас сказать что-то типа "Суицид не выход",но зачем? Если это не было спонтанным, импульсивным решением, тогда расскажи.
-Сегодня утром, в мой пятнадцатый День Рождения, я увидела сообщение от мамы моей лучшей подруги. Моя подруга Таня, с которой мы дружили с самого детства, умерла сегодня ночью, почти сразу после того, как отправила мне огромное поздравление. Она была моей последней ниточкой, за которую я держалась. Но ее больше нет. И меня тут тоже быть не должно! Все? Довольна?- на ее глазах начались наворачиваются слезы и она упала лицом в ладони.
-Но а как же твои родители?
-У меня с ними холодные отношения. Они мне больше как сожители, чем как опекуны. Но тебе этого не понять. Ты ведь думаешь: "Как это так можно не любить своих родителей? Они же тебе жизнь подарили! Ты им всем обязана!"-сказала она дрожащим голосом.
-Нет,я так не думаю. Я хочу тебе рассказать свою историю. Когда-то, три года назад, я была самым весёлым и беззаботным человеком. У меня были лучшие подруги, с которыми мы гуляли днями на пролет. И, как это часто бывает, мы очень сильно поссорились из-за мелочей, которые, на самом деле, были надуманны. Тогда я поняла,что мы не можем больше быть лучшими подругами. Я начала отдаляться, да меня никто и не хотел останавливать. Все закончилось,точнее должно было закончиться, в день Последнего звонка. Где-то в глубине души у меня была надежда,что я всё ещё им нужна, но в тот день про меня снова забыли. И я поняла - это конец. Я пришла домой и долго плакала. Потом я вышла на балкон и стала в оконную раму, смотря с высоты десятого этажа. И мне достаточно было всего лишь оступиться и я внизу. Но я остановилась. Я поняла,что это ничего не докажет ни мои бывшим подругам, ни моим родителям. Они считают меня импульсивной. Они не понимают и не видят своей вины. Я слезла оттуда, так и не осуществив задуманное. И я оказалась в яме, из которой выбралась больше двух лет, преодолевая внутреннюю борьбу. И я не хочу,чтобы моя история повторилась с тобой,- я закончила историю о самом больном этапе своей жизни, но я хотя бы смогла кому-то выговориться. Это был тяжёлый период и безусловно то что я рассказала Вике было слишком упрощено, поэтому могло показаться бессмысленным и слишком детским.

-Что ты собираешься теперь с этим делать?- я вопросительно посмотрела на ее руки.
-Ничего.
-То есть ты не собираешься ехать в травматологию? Могут ведь остаться шрамы, если не зашить.
- Мне все равно. И ты не должна никому говорить.
-Хорошо, я не буду. Пошли я тебе кое-что покажу!- я встала с лавочки.
-Куда?- нехотя Вике тоже встала.
-Пошли!- я аккуратно схватила ее за руку и потянула в лес.
-Куда мы идём?- Вика еле-еле поспевала за мной, которая шла ну уж очень широким шагом.
-Увидишь!

Через пятнадцать минут мы взобрались на холм и вышли на поле - жёлтое, озаренное жаркими лучами солнца.
-Вау!- сказала Вика, восхищения в её голосе было совсем мало, но меня это почти не волновало. Теперь я отпустила ее руку и мы спокойным шагов виляли между подсолнухом. Дойдя до поля с кукурузой, мы лягли на скошенные стебли, на которых ещё вчера лежали с Сашей.
-Это, наверно, самое умиротворенное место во всем лагере. А это вообще ещё территория?-она все также лёжа посмотрела на меня.
-Нет, вроде. По-моему, это уже частная собственность.
-А разве нас не будут искать?
-Да кому мы нужны. До ужина у нас все равно ничего не намечается.

Так мы пролежали ещё час и, думаю, немного обгорели. Конечно солнце уже спало, но тем не менее, мы в открытом поле, где ничего нас не защитит от ультрафиолета.

В лагерь мы вернулись почти под ужин. На лавочках за корпусом был вожатый одиннадцатого отряда, напарник Владислава Игоревича, и ещё какая-то вожатая. Когда мы вышли из шелестящей листвы, не заметить нас они было трудно. Но все равно нам не сказали ни слова, так что мы поспешили уйти, пока он не передумали.

Перед корпусом уже собирались ребята из разных отрядов, которых постепенно выгоняли строиться к ужину. Вика поднялась к себе в комнату, а я так и осталась внизу. Вскоре подтянулись и парни из моего отряда, и остальные дети. До ужина оставалось ещё около десяти минут, поэтому дождавшись появления вожатых из-за корпуса, я пошла к лавочкам. Через пару минут, тут было уже много народу, и парни с моего отряда тоже подтянулись.

-Ты поговорила с ней?- втихую спросил Саша.
-Да. Она мне всё рассказала. Хотела бы я сказать, что все хорошо, но ничего не хорошо, ни у Вики, ни у меня,-сказала я и на этом наш диалог был закончен.

После ужина я зашла к Вике. Ее соседки ушли краситься в другую комнату, так что, воспользовавшись моментом, я завела Вику в ванную и начала разматывать руку от старых бинтов. Сказать, что видеть человеческие раны действительно страшно - это ничего не сказать. Но благо все мои молитвы были услышаны и рана не разошлась,когда я все разматывала. Надеюсь, заживёт все спокойно: без воспалений и других проблем. Сделала новую плотную повязку и перевязала правую руку эластичным бинтом. В данном случае это было логично,так как Вика правша и именно эта рука у нее наиболее активная. Потом я позаботилась, чтобы Вика выпила много воды для восстановления и договорились о ее отмазке на счёт всего этого: она гимнастка попытавшись поднять тяжёлый чемодан, растянула связки на недавно травмированных запястьях. Пока девушка не видела, я забрала все колющие и режущие предметы, да бы такая ситуация не повторилась. Хотя если она что-то задумает, то теперь доведет дело до конца.

После дискотеки, выйдя из душа, я решила ещё раз проверить свою "пациентку". Зайдя к ней в комнату, увидела Яну, лежащую в соседней кровати, которая читает какую-то книжку. Вика лежала у себя под одеялом, укрывшись с головой. Потормошив девушку, та высунула лицо. По красным глазам было очевидно, что она отчаянно плакала.
Сев у изголовья, я положила ее голову к себе на колени и молча начала массировать ее голову. Вскоре Вика уснула и я, аккуратно положив ее голову на подушку, встала и вышла из комнаты спать. Но все же уснуть я очень долго не могла, вспоминав самые лучшие, но худшие моменты своей жизни.

Это была самая обычная смена в летнем лагере. Мне было одиннадцать, но по какой-то нелепой случайности я попала в первый отряд. Его конечно трудно было назвать первым, ребятам там было лет четырнадцать, но для меня это были самые крутые люди, которых я только встречала. Именно та смена переломала мою жизнь на до и после: я была серой мышкой, которая и слова плохого никогда не скажет, а потом у меня появилась уверенность в себе, внутренняя энергия - я хотела быть как мои соотрядники. Приехав из лагеря домой, я стала совершенно другим человеком, изменилось всё: прически, одежда, увлечения, стиль общения и даже круг друзей. В оркестре на тот момент было мало людей моего возраста и самым нормальным из них был Никита - парень на два года старше, низкий и довольно смышлёный. Раньше я не общалась с ним, мне абсолютно не нравилось что он курит и тем более, что он старше - нам с ним не о чем будет говорить. Но после лагеря я больше не видела причин оставаться в одиночестве и решила с ним подружиться, в то время это было довольно просто.

-Привет, - в первый же день репетиций после каникул сказала я.

Парень конечно удивился, но ответил. Итак слово за слово мы разговорились, все равно в перерывах делать было нечего. Практически сразу мы стали друзьями, а их в то время, кроме двух школьных подруг у меня не было. Никита был именно тем человеком, которого не хватало в моей жизни: он был умным и помогал мне делать уроки, болтливым, с ним можно было обсудить все что угодно. Родители парня были не самыми приятными людьми - алкоголики, которые не боялись применять рукоприкладство к своему сыну. Не смотря нашу идиллию в отношениях, мы так и не смогли стать парой. Да, пробовали встречаться, но поняли, что это как раз тот случай, когда мы подходим друг другу как лучшие друзья.

В марте произошел критический момент. Я училась во вторую смену и шла в школу в час дня. Тогда с нами жила бабушка - мама моего папы, страдающая на диабет. За неделю до этого она сильно упала и с тех пор не ходила, соблюдая постельный режим. Моих родителей не было дома, когда я вернулась вечером со школы.

- «Просыпайся. Просыпайся же! Давай!» - крутилось в моей детской голове.

В тот вечер я нашла мертвое тело своей бабушки. Для ребенка с сильно ослабшей психикой, каким я была, это событие полностью изменило всё. В панике я не смогла позвонить в скорую, и даже не решилась беспокоить родителей, которые в тот самый момент проводили замечательный вечер на другом конце города. Я выбежала из квартиры в истерике. Трясущимися руками, я набрала номер своего друга:

-Никит, пожалуйста, приходи, ты мне очень нужен.

Парень без лишних вопросов пришел, точнее прибежал, потому что жил он от меня в получасе ходьбы, через двадцать минут. Я сидела под подъездом: поникшая и вся в слезах. Мне было свойственно плакать, но ещё никогда у меня не случался нервный срыв. Никита чувствовал моё состояние и молча поджёг две сигареты, передав одну мне. Я никогда не курила до этого и даже не пробовала. Но в тот момент это было именно то, что нужно, мне стало легче, хотя я всё ещё не могла поверить, то что буквально полчаса назад я - двенадцатилетняя девочка, которая в жизни один раз хоронила хомячка - трогала труп своей бабушки, надеясь что она вот-вот проснется. Успокоившись, я попыталась все объяснить Никите. Парень понял меня буквально с полу слова и сказал, что нам следует сейчас уйти отсюда и вернуться, когда придут мои родители. Да, переложить ответственность на взрослых было действительно проще, поэтому мы просто ушли.

Это стало моей первой психологической травмой. Мне постоянно снилось мертвое тело моей бабушки, она приходила ко мне во снах, я постоянно ощущала холод её трупа. Прикасаясь к людям мне казалось что они тоже холодные, я буквально каждый раз билась в истерике, случайно дотрагиваясь до кого-либо, особенно до их рук. Никита был единственным человеком, который помогал мне справиться с этим. Он просто говорил: «Я рядом» и клал свою ладонь в мою руку. Спустя пару месяцев это действительно помогло: я практически перестала ловить постоянные панические атаки и нервные срывы на этой почве и смогла нормально контактировать с людьми.

Наши взаимоотношения с Никитой стали крепче. Я смело могла назвать его своим лучшим другом, мы проводили много времени вместе, тем более что на оркестре нам, кроме как друг с другом, общаться было не с кем. Именно Никита научил меня пить, знакомил со своими крутыми друзьями, которых у него было очень много по всему городу, и мы часто ходили на разные тусовки. В сентябре я познакомилась с огромной компанией ребят в своем районе, с которыми мы почти каждый день пили после школы. С наступлением нового учебного года, Никита поступил в колледж и переехал в общежитие, поэтому теперь мы зависали реже, но зато в его общаге.

Зимой к нам с Никитой пришла гениальная идея и мы собирались ехать в другой город. Мои родители об этой поездке не знали, всё таки тринадцать лет - это не тот возраст, в котором самостоятельные путешествия по стране считаются нормой, даже в соседний город. Поэтому мы выдвинулись рано утром, ехать в одну сторону нам было чуть больше четырех часов, и собирались вернуться вечером около десяти. Но так получилось, что на квартире у его друга, который с недавних пор жил в этом городе, мы напились и отрубились. А когда очнулись, то осознали, что поезд свой мы уже проспали. Следующий рейс отправлялся только в четыре утра, поэтому нам пришлось остаться в том городе на ночь, что стало огромным шоком для моей мамы - она никогда не отпускала меня на ночёвки, хотя даже в этот раз была не в курсе, что я не со своими школьными подружками в квартале от дома, а в другом городе с двумя парнями. После этого случая мама безусловно начала меня больше контролировать, что не мешало мне выпивать с ребятами после школы на какой-то левой квартире и постоянно тусить с Никитой в его общежитии.

Решающий момент в наших отношениях произошел в конце января. Никита вместе со своими друзьями отмечал в общежитии успешную сдачу сессии и одновременно день рождения его друга. Именно в тот день нагрянула проверка и не потерпела распития алкоголя в колоссальных количествах и курения в комнатах. Поэтому всем троим парням был назначен приговор: или отчисление, или огромный штраф. Его друзьям было легче - за них заплатили родители и они продолжили учёбу в данном заведении. А вот Никиту выручать было некому, все же его родители - алкоголики, которые, к тому же , не любят своего сына. У самого парня таких денег не было: на его стипендию столько ненасобираешь, особенно учитывая, что ему приходилось отдавать половину своим родителям, чтобы те его не трогали и оставили в покое. Отчислившись из колледжа, Никита посчитал, что это знак судьбы для того, чтобы начать новую жизнь. Поэтому парень решил уехать в столицу, покорять новые вершины и с нового года поступить в другое учебное заведение на другое направление. Вот так я лишилась своего единственного лучшего друга и по совместительству личного психолога.

Оставшись один на один со своими проблемами, я поняла, что друзей кроме Никиты у меня не было. Все те ребята, с которыми мы постоянно зависали после школы не были мне даже товарищами: я отдавалась им полностью, всегда приходила по первому зову, дорожила нашей дружбой. Они же в ответ не ценили меня и использовали только когда им это было выгодно, а в остальное время я была им не нужна. Со своими школьными подружками была такая же ситуация: они - две лучшие подруги с детства, а я скорее третий лишний с которым гуляют только когда они поссорились или одна из них просто занята.

Я отдалилась от всех и меня никто не останавливал. Никита столкнулся с огромным количеством проблем в новом городе, поэтому давать ту поддержку, которая была раньше, он больше не мог. С тех пор я ушла в депрессию, которая с каждым днём становилась все тяжелее. Отношения с родителями стали труднее: они контролировали меня сильнее и замечали больше - например, порезы на руках или сбитые костяшки от постоянных драк с бетонной стеной. Мысли о том, чтоб свести счёты с жизнью, посещали меня все чаще. Последней каплей стал последний звонок в шоке после восьмого класса: меня не позвали на праздник - кажется мелочь, но для меня это была очередная пропасть: последняя надежда на то, что я кому-то нужна, испарилась. Не найдя больше причин жить, своего якоря, я пришла со школы и в очередной раз напилась, захлебываясь в слезах. Я схватила лист бумаги, уже исписанный с одной стороны какими-то заметками, и начала писать. Мысли изливались тяжело, как-будто я сразу же забыла весь словарный запас. Я писала все мысли, которые роились в моем сознании. Некоторые слова уже было трудно прочитать, потому что на них капали слёзы и чернила сразу же расплывались. Поставив последнюю точку после слов "Люблю вас", я оставила предсмертную записку на своей книжной полке и направилась к своему «выходу». Встав в деревянную оконную раму на балконе, я долго думала. Один шаг или хотя бы потеря равновесия и всё - я внизу, все проблемы решены одним движением. Нет, это не решение. Почему я должна умирать из-за каких-то людей, которые просто не ценят других, а тем более такого прекрасного человека как я? Я же так хотела вырасти, исполнить мечты, достигнуть целей. За последние пол года я наверно стала это все забывать, уйдя в себя. Я не слабачка, просто я нашла выход, увидела проблеск света в темноте.

Я не спрыгнула в тот день, но депрессия не ушла. Она поглощала меня все больше и больше и мысли о самоубийстве посещали мой разум вновь и вновь: переходя дорогу, прогуливаясь по вокзалу, ожидая поезд в метро, купаясь в ванной, принимая таблетки, резав продукты на кухне, стреляя в тире, куря на балконе. Ни сигареты, ни алкоголь, ни наркотики не могли заглушить внутреннюю пустоту. Все эти мысли убивали меня, съедали изнутри. Но потом это закончилось, я выбралась, я смогла побороть это: сама, как всегда.

Очень печально осознавать, что ты тот человек, который живёт прошлым, но теряется в настоящем. И ты понимаешь,что вряд-ли уже будет все, как прежде. Вряд-ли будет лучше. Вряд-ли будет легче.