Глава 4
– Меня зовут Хэликс, кстати, – все то время, что они шли по Темному району, Ворон ни на секунду не умолкал.
Даяна думала, будто Попугаи – главные болтуны Небесного Города, а она просто никогда не встречала Воронов!
И даже не сразу поняла, что тот представился – только начался поток спутанной и беспокойной речи, слуховые участки ее мозга отключились – ради экономии энергии.
А силы сегодня еще пригодятся, уж в этом можно не сомневаться. Ворон, или Хэликс, как он только назвался, не удосужился предоставить никакой ценной информации. Не ясно, куда, зачем и с какой целью они направляются.
Но пока что они продвигались вглубь Третьего Неба.
Сквозь широкие вентиляционные отверстия в каменном своде в Темный Район пробивались скудные лучи солнца. Четко очерченные, резкие, они больше напоминали свет прожектора, который по ночам включали у особо важных пунктов: площади перед Средним Подъемником, Муниципалитета и Головного офиса Малой Полиции Третьего Неба.
Иногда по крупным световым пятнам пробегали слабые рассеянные тени – признак кипящей жизни. Торопливые прохожие рисковали ступить на ненадежные вентиляционные решетки, лишь бы сократить дорогу. Пару раз это оканчивалось тем, что они по итогу сокращали себе жизнь, проваливаясь в темную бездну нижнего яруса города. Но теней от того не стало меньше. Даяна для себя давно решила: люди на Втором Небе не учатся на чужих ошибках.
Жители ее родного яруса представлялись совсем другими. Сейчас они уже заполонили улицы, закутки и переулки. По ночам Темный район затихал, будто бы затаивал дыхание. В страшных сказках ночь – время чудовищ и злых духов из Бездны. В реальной жизни ночь – это невыносимо долгий комендантский час, время внезапных обысков и несправедливых арестов.
По ночам Скворцы, составлявшие большую часть населения Третьего Неба, оставались один на один со злодеями в масках. По-отдельности они легкая добыча.
Но вот днем... Скворцы обожали сбиваться в толпы. И не важно, старые ли это друзья, соседи на одной улице или совершенные незнакомцы – Скворцы легко объединялись, мгновенно прикипали друг к другу и стремительно быстро обменивались новостями. Все все знали, и всегда были начеку. Нести службу на Третьем Небе, будь ты хоть Стрижом, хоть Сорокой – та еще головная боль. Только позволь воришке затесаться в толпу, и вот вся эта толпа уже его покрывает. С ним, разумеется, потом разберутся. Но уже по-своему. А полиции не отдадут.
С полицией вообще у Скворцов сложились натянутые отношения, по понятным причинам. Даяну одновременно восхищала способность ее людей объединяться, но при том возмущало их нежелание вступать в открытый конфликт. Впрочем, не ей судить. Сама также тряслась по ночам в страхе, что за ее семьей придут, а утром просто возвращалась к рутине.
– Ты можешь звать меня Хэл. Или Эл. Или даже Икс, – разглогольствовал Ворон, как ни в чем не бывало, – выбирай любое сокращение, но только одно! Иначе я запутаюсь.
Голос Хэликса звучал глухо, с дребезжанием. Будто их разделяла глубокая пещера, Даяна, заблудившись, стояла в самом ее центре, а Хэл – у входа. Его слова отскакивали от неровных каменных стен, как с силой брошенный мячик, и чем дольше шли к Даяне, тем больше теряли свой смысл и ясность.
Она его почти не слушала. На душе стало... Так странно. Еще утром Даяна навсегда попрощалась со своим домом. А сейчас вернулась. Вроде не так много времени прошло. Ничего здесь не изменилось. И она не изменилась. Но отчего вдруг все стало казаться чужим?
Улицу заволокло полумраком, люди почти растворялись в нем, напоминали миражи, навеянные тяжелой духотой. Стоял гам, гогот, звон. Жизнь прошла через ужас очередной ночи и стремительно набирала силу.
В поле зрения то и дело мелькали лица. Бледные, хмурые, усталые. Впереди целый день, у всех много работы, тут особо не порадуешься.
В глазах прохожих то и дело поблескивало изумление, когда Даяна пересекалась с ними взглядами. Слух, что такая-то белобрысая деваха с Десятой улицы, загремела на Четвертое Небо, наверняка уже прошелся по Темному району. И, видит Великий Дух, Даяна имела некоторую известность.
Ей это не нравилось. Оставаться в тени, быть незаметной – вот, что казалось безопасным. Но нелюдимость, не типичная для человека из клана Скворца, и необычный, почти белый цвет волос привлекал к себе внимание. А взрывной характер и некоторые связи с полезными людьми делали ее запоминающейся.
Все наверняка сразу поняли, о какой белобрысой идет речь. А сейчас видели ее, шагающей по улице вслед за офицером с запрокинутой на лоб незнакомой маской. Что ж. В этом был и плюс. Хотя бы до Фредерики дойдет, что сестра вернулась с Четвертого Неба. Ворон, Хэликс, как он назвался, не позволил заглянуть домой. Их ждали «важные дела».
Даяна нащупала в кармане игрушку. Отчего-то становилось легче, когда грубая дешевая ткань щекотала подушечки пальцев. И воспоминания о сестре вспыхивали ярче. Хорошие и плохие. Фредерика была совсем маленькой, когда увели отца, едва ли научилась ходить. Матери с каждым днем становилось все хуже, и ответственность пала на плечи Даяны. Она заботилась о ней. Как могла. Не всегда правильно, не всегда успешно, но всегда – изо всех сил.
Но она никогда не чувствовала, что сестренка ей что-то должна. Фредерика отвечала куда большим: одним своим присутствием помогала холодной и приземленной Даяне не забывать, что у нее все же есть сердце.
«Я со всем разберусь, со всем справлюсь и лично верну Фредерике игрушку», – решила она.
Где-то с соседних улиц донесся гам, уже хорошо знакомый лозунг: "Именем наследника!", – резанул по уху. Даяна поежилась, по привычке опустила голову и ускорила шаг.
Ей знакомо было и отчаяние, и страх перед полицией и злость на то, как все устроено, но людей, вдруг начинавших агитировать посреди улицы, она не понимала.
Их всегда вязали, но каким-то образом им быстро находилась замена. Лица и голоса агитаторов уже казались неотличимыми, и быстро проходя мимо очередного бунтаря, можно было подумать, что это тот же человек, кого отправили на Четвертое Небо на прошлой неделе.
Они стали чужаками, пришельцами, говорящими на другом языке о свободе и равенстве, навязывающими веру в своего спасителя, истинного наследника, который обязательно решит все проблемы народа, и, как и все чужаки, выглядели на одно лицо.
Даяна бы и восхитилась их храбростью, сама бы она никогда не решилась выступить так открыто и даже представить не могла, что должно случится в жизни, чтобы отважится встать на помосток и потребовать справедливость от власти. Однако агитаторы ничего не делали, не вселяли ни в кого надежду, не подталкивали к действиям. Они просто появлялись, что-то кричали про наследника, а затем уходили в сопровождении арестовавших их констеблей.
В этом, как она считала, не было смелости, только упрямая глупость. И Даяна искренне недоумевала, почему объединение (а не было сомнений, что все эти люди скоординированы), имеющее столько отчаянных людей в своих рядах, до сих пор не сделало выводы и не поменяло стратегию? Видимо, в среду безрассудных храбрецов не затесалось ни одного человека с мозгами.
Возгласы сначала стали слабее – они с Вороном довольно далеко отошли – а потом резко растворились в тишине – видно, падальщики схватили добычу.
Стало свежее, просторнее, дребезжание перегруженных тесных улочек осталось позади. Они вышли на обширную площадь. Здесь четче всего различался каменный свод, но не такой темный и довлеющий, как на Четвертом небе. Гигантская пещера, в которой располагалась добрая часть яруса (и весь Темный район), не вызывала такой же ужас. То ли Даяна к ней привыкла, то ли пещера не казалась такой замкнутой и нерушимой. Светящиеся кристаллы, обычно растущие внутри атраксита, прорезались наружу и напоминали звезды. Даяна почему-то была уверена что ночные огни похожи на холодные вкрапления в камне, как если бы действительно когда-то увидела звезды вживую.
Однако главное, что отличало пещеру Третьего Неба – это выход из нее.
Огромная расщелина в скале, нависшая над Третьим Небом, напоминала рану на теле божества, у которого вместо крови – свет. Ведь так был устроен Великий Дух? Не зря проповедники называли его воплощением солнца. За расщелиной, если хорошенько прищуриться и привыкнуть к свечению, видно, как по голубому небосводу плывут пышные белые облака. Даяне раньше удавалась взглянуть на них лишь украдкой, если посчастливилось попасть в Садовню – соседний район, населенный фермерами, либо здесь, на площади перед Средним Подъемником.
Из обеих локаций пришельцев из Темного района изгоняли быстро – по городу о них ходила дурная слава. А узнать ее происхождение несложно – оно отпечаталось болезненной бледностью на лице.
Средний Подъемник отличался от Последнего. Перемещался он не строго вниз, а наискосок, вдоль длинной линии тросов, навстречу вратам на Второе Небо, той самой расщелине.
Вырубленный проход в горной породе охраняли две гигантские крылатые статуи – олицетворение хозяев города. Тела их потрескались, у правой отвалился нос, давным-давно, а у левой – целая рука по локоть, всего пару лет назад. Помнится, кого-то даже придавило огромной каменной ладонью. Проповедники на обязательных еженедельных молитвах всегда говорили, что город защищен крылом Хищной Птицы, и вместе с трагичным обрушением статуи, эта фраза превратилась в народную присказку: «Город защищен крылом Хищной Птицы, а горожане – прихлопнуты ее ладонью». Жители Темного района не отличались сердобольностью, но зато любили черный юмор.
– Пошли, – Хэликс рванул к небольшой будке, где нес службу сонный дежурный.
К Подъемнику абы кого не допускали. Попасть на Небо выше твоего – задача крайне сложная – под силу разве что городским служащим в высоком звании да очень богатым и влиятельным людям (и то по приглашению).
Но Хэл прошел мимо дозорного не просто легко (всего-то сверкнул своей карточкой), но еще и провел за собой Даяну.
Немыслимо... Она стояла у самого Подъемника! На изогнутых в витиеватый узор железных прутьях кабины поблескивали теплые блики. Дозорный услужливо открыл перед ними дверь со словами: «Мы готовы к отправлению».
К отправлению! На Второе Небо!
Даяне всегда казалось, что у такой, как она, есть только один шанс прокатиться на Подъемнике. Правда, перпендикулярно вниз. И этот шанс сегодня ей выпал.
А вот вернуться из проклятого места, да еще и сразу после этого взмахнуть так высоко?
Звучит как сказка!
Последняя мысль отрезвила и развеяла дурман наивной радости.
Сказка. Именно так это все и выглядело.
А Даяна в сказки не верила. В реальности, если на тебя вдруг сваливается нечто невероятно хорошее, совершенно неожиданное и абсолютно незаслуженное – знай, это будет стоить тебе дороже, чем ты когда-либо наскребешь за всю жизнь.
Перешагивая порог кабины вслед за Вороном, она наказала себе не терять самообладание и не радоваться раньше времени.
Дозорный закрыл за ними дверь и направился в будку. Сквозь ее окно было легко разглядеть крупные рычаги и кнопки – видимо, система управления Подъемником располагалась там.
– Обращайся ко мне на ты, – когда полицейский отошел, Хэл прервал молчание, – мы все же ровесники.
Механизм взвыл и жалобно заскрипел. Все же что-то общее с Последним Подъемником у него было – кабина двигалась также с трудом, чуть ли не на последнем издыхании.
Она неспешно проходила маршрут, и чем сильнее поднималась, чем меньше становились покореженные домики и узкие улочки, тем тише гудела в голове тревога.
Вид, невероятный, какой не предстанет и в самом красочном сне, захватил Даяну. Она на миг позабыла о беспокойстве, о подозрительности, перестала думать о Вороне и ее месте в его неясных планах. Ветер, свежий, чистый, бил в лицо. Кабинка вибрировала, продвигаясь по толстым тросам, и эта дрожь переносилась на тело. На Даяну нахлынуло странное чувство, непреодолимое желание расправить крылья и полететь. Слиться с воздухом, слиться с миром и обрести абсолютную свободу. И как это люди, получившие силы от своего духа, умеющие превращаться, так редко этим пользуются? Как они ходят по земле ногами, когда способны призвать крылья?
– Как я могу сократить твое имя? – прозвучал внезапный вопрос.
– А? – Даяна распознала вопросительную интонацию, но не расслышала слова. Она неохотно глянула на Ворона, раздосадованная, что ее отвлекают от невероятного вида. Все Третье Небо, Темный Район, два завода, производственная гордость города и ее недавнее место работы, все это как на ладони! А тут Ворон со своей пустой болтовней...
– Я могу звать тебя Дая?
Впрочем, вопрос оказался не таким уж маловажным. Поняв, что на кону стоит обращение, которое впредь будет использовать в ее сторону Ворон, Даяна ответила со всей серьезностью:
– Ты можешь звать меня Даяна.
Хэликс улыбнулся. Как-то неожиданно тепло и игриво:
– А если коротко?
И на кой ему это сдалось?!
– Мое имя и так короткое, – строго отозвалась Даяна. Она не терпела, когда ее имя сокращали. В детстве ребята дразнили ее из-за того, что «Дая» походило на «Да, я» и называли ее «Да, ты». Но в подростковые годы их остроумие скатилось до похабного: «Дая не дает». Не очень поэтично, но парни были в восторге. Обращение по полному имени пришлось отвоевывать с кулаками – словесные доводы в Темном районе не котировались.
– У любого имени есть короткий вариант! – Хэл попытался снова (кажется, он принял это за вызов), – Яна?
– Да... – она собиралась повторить свое полное имя, но Ворон перебил ее с раздражающим энтузиазмом в голосе:
– «Да, Яна» или «Даяна»?
Даяна долго и тяжело на него поглядела, пытаясь понять: он издевается или действительно пришибленный?
Когда Ворон только появился в ее доме, показался опасным, самонадеянным выскочкой. Даже на пути с Четвертого Неба на Третье производил такое впечатление. А сейчас перед ней будто стоял другой человек. Какой-то придурковатый парнишка с раздражающей ухмылочкой.
– Знаешь, – так и не определившись, что он из себя представляет, Даяна выговорила холодно, надеясь отбить у того желание с ней общаться, – когда я оказалась на Четвертом Небе, решила, что если снова тебя встречу – обязательно врежу по морде за все те беды, которые ты принес мне и моей семье.
Рискованный шаг, говорить с ним таким тоном и использовать такие слова. Но Даяна хотела чуточку сбить его спесь, пробить защиту, заставить его выйти из себя, стать уязвимым.
Она по себе знала: нет никого глупее и недальновидней, чем человек в гневе.
Вопреки ожиданиям Хэл еще больше развеселился и сквозь смех спросил:
– Почему я тогда все еще хожу с не разбитым носом?
– Задаюсь этим вопросом уже бесконечное количество времени...
Его реакция даже слегка изумляла. Даяна так боялась по началу ненароком разозлить его... Но есть ли у Ворона хоть какие-то границы?! Казалось, ему что ни скажи, что ни сделай – все радость и восторг.
Кто-то решил бы: это хорошо! Можно не осторожничать, вести себя свободно с таким человеком. Но Даяна умела находить темную сторону даже в самой положительной вещи. Пессимистично? Возможно. Но за свои семнадцать лет она успела понять: оптимисты долго не живут. Уж больно много дают волю случаю.
И если Хэликс действительно готов стерпеть любые ее уколы и выпады, высока вероятность, что он безумец. Просто глянь на него – эта извечная ухмылочка, абсолютное попирание правил, неясные планы, бесконечный спутанный треп. И доктором быть не надо, ясно что здесь диагноз.
И как только его до службы допустили?..
Хотя какое ей дело? Это проблема полиции.
Лучше озаботиться тем, что она, возможно, стала игрушкой в руках такого человека.
– О том нашем разговоре на Подъемнике... – Даяна решила вытянуть из него хоть что-то. Начала издалека, чтобы еще раз прощупать почву, понять, как лучше к нему подступиться, какие струны задевать. Пока не было ни единой зацепки.
– На этом Подъемнике? Или на том? – Хэл одним движение развернулся и плюхнулся на скамейку.
Кабина аж качнулась, Даяна нервно схватилась за поручень.
– Если она упадет, оградка тебе не поможет, – Ворон усмехнулся.
– Если она упадет, оградку поставят и на твоей могилке, – огрызнулась Даяна. Выпендриваться, когда они уже на такой высоте... Это слишком.
– Не бойся, если она упадет, я просто взлечу.
– Спасибо, мне стало намного легче! – буркнула Даяна, – я о разговоре на Последнем Подъемнике. Ты сказал, что хочешь, чтобы я стала полицейской?..
– Да, я так и сказал.
Даяна молчала, ожидая, что Хэликс разовьет свою мысль. Куда там! Он сложил руки у груди и самодовольно пялился на нее.
– Ты не хочешь подкинуть немного подробностей? – Даяна раздраженно постучала пальцами по поручню.
– Нет.
– Ты издеваешься?
– Немного.
Бледное лицо побагровело, в серых глазах явственно читалось: »Я сейчас тебя прибью», – и Хэл чуть попустился:
– Я хотел, чтобы было интереснее. Но раз ты желаешь испортить себе удовольствие от интриги... – чем больше он говорил, тем сильнее Даяна закатывала глаза. Казалось еще немного, и они сделают полный оборот вокруг своей оси, – ты можешь помочь мне в одном деле. По правде, ты можешь помочь мне во многих делах в будущем, но мы начнем с того, что есть сейчас.
– И что есть сейчас?
– Ритуальные убийства.
– Риту... Чего?! – вот уж такого Даяна не ожидала, – а я здесь при чем?
Горло онемело, живот стал твердым, тяжелым. Даяна знала, кто такие еретики и каковы их ужасающие ритуалы. Не на своем опыте. И предпочла бы, чтобы так и осталось.
– Я ведь говорил, что Вороны крайне талантливы?
– Нет.
– Я точно уверен, что говорил...
– Ближе к сути, Хэл! – все звучало слишком пугающе и серьезно, не до его глупых ужимок.
– У тебя есть способности, которые пригодятся в этом деле. Можешь поверить мне на слово. Я точно знаю. У меня надежный источник.
– Кто же?
Хэликс вальяжно расправил плечи, уложив локти на спинку скамейки, и обеими ладонями указал на самого себя.
– О, да, источник надеждый, – саркастично заметила Даяна, вспоминая высокую вероятность его сумасшествия.
– Ты не Скворец. И я уже говорил об этом. Я такие вещи хорошо вижу. И твои способности... Скажем так, они крайне ценны, и, что логично, очень дорого стоят. Но я готов вложиться.
– Мое мнение, как я понимаю, тут не учитывается?
– Давай так: свое мнение ты забыла на Четвертом Небе вместе с рубашкой, – в голосе послышалась резкость.
Это справедливо.
Совершенно возмутительно и нечестно, что ее вообще арестовали. Но такое в Темном районе сплошь и рядом. Еще более возмутительно и нечестно, просто уже для другой стороны, что ее освободили и еще и завербовали.
Даяна точно не в том положении, чтобы качать права. Но имело смысл в этом убедиться. Ворон оставался ехидно-ироничным, пока она не заговорила о своих мыслях по поводу его решений. А стоило только заикнуться – ожесточился.
Вот тебе и нашлась одна из его границ.
Парадоксально, но стало даже легче. Хотя бы немного очертились рамки. Появились правила.
– Ты знаешь, как становятся полицейскими?
– Полагаю, нужно родиться ублюдком, – Даяна отвернулась и, оперевшись руками об ограду, выглянула наружу. Кабина уже медленно проплывала меж статуями. Каменные глаза смотрели холодно и недружелюбно.
– Ты ведь помнишь, что я тоже полицейский? – былая беззаботность и смешливость вмиг улетучились. Хэл снова стал резким, холодным и внушающим чувство тревоги.
»Да, и ты идеально вписываешься в мое заключение», – подумала Даяна.
Но вслух сказала:
– Прости, мне нужно время, чтобы привыкнуть, – наглая ложь. Всего времени мира не хватит, чтобы изменить отношение к падальщикам. Даже когда станет одной из них, просто начнет ненавидеть и саму себя вдовесок.
– Будущие офицеры Малой и Высшей полиции заканчивают Академию Трех Крыльев, где и приносят клятву, точнее клятвы, их несколько, своему духу Птицы. То же следует ввести и для офицеров Средней полиции.
– Средней полиции? – Даяна удивленно нахмурилась. Она впервые слышала о таком подразделении.
– Да. Я ее возглавляю, – объявил Ворон с гордостью.
– И сколько людей в твоем распоряжении? – стало жутко. У этого чудаковатого мальчишки под руководством целое подразделение? Звучит немыслимо, недальновидно и довольно опасно.
– Не так много, как я бы хотел. Но достаточно, чтобы успешно вести дела, – извернулся Хэл.
Вот ведь... И не прикопаешься.
– Какие Птицы служат в этой Средней полиции? – ее это не так волновало. Но она хотела подвести Хэликса к нужной теме.
– Даяна, если ты хочешь что-то спросить – спрашивай прямо. Не факт, что я также прямо и честно отвечу. Некоторые вещи тебе просто не следует знать. Но ходя вокруг да около, ты лишь подбрасываешь мне легкий способ оттачивать остроумие.
«А ведь говорил, что Вороны самые честные», – с горькой насмешкой подумала она.
– Ты говоришь, что я не Скворец... Тогда кто же? – как он и просил, Даяна сказала прямо.
Ворон посмотрел на нее пронзительно, будто заглядывая в душу.
– Я не могу сказать, какая ты Птица. Я не знаю ее имя. Но я знаю, и знаю это точно, что ты Хищная Птица, Даяна...