Раб

Бал в честь восемнадцатилетия младшей дочери графа Танрика посетила едва ли не вся знать Лароса. Отто Танрик был уважаемым и успешным предпринимателем с обширными связями и прекрасной репутацией, поэтому в его зале часто собирались влиятельные аристократы, однако по-настоящему фееричным этот вечер сделало известие о присутствии на нем Натаниэля Райхема, ибо мало кто в Ларосе мог похвастаться знакомством с богатейшим человеком империи.

Что касается виновницы торжества, то она сияла среди золота и хрусталя, окруженная толпой восторженных поклонников, готовых исполнить любой ее каприз. Розалин в полной мере наслаждалась вниманием, юностью и красотой.

Глядя на нее из наиболее спокойного угла зала, Офелия испытывала легкую зависть, поскольку ей самой никогда не удавалось расслабиться в свете софитов, а каждое подобное мероприятие превращалось в испытание. Ей гораздо комфортнее было в компании друзей, не требующих от нее соответствия каким-либо нормам.

Переведя взгляд на отца, который разговаривал с главным гостем вечера, Офелия слегка напряглась. Она смотрела, как он представляет Розалин Натаниэлю Райхему, а затем ищет в зале ее саму. На краткий миг девушке захотелось спрятаться за колонной, но она переборола глупый порыв и неохотно направилась к отцу.

— А, Офелия, вот и ты!

Сияющий от воодушевления граф представил ее Райхему — тот поцеловал ее руку, они обменялись парой вежливых формальных фраз и... Офелия с изумлением поняла, что он ее не узнал! Прикрыв веером неуместно веселую улыбку, она с радостью позволила сестре перехватить все внимание сиятельного эрцгерцога.

Розалин, сраженная наповал мужественной красотой Райхема и, что немаловажно, его неизмеримым богатством и громким именем, пустила в ход все свое очарование, чтобы зацепить его. В том, что касалось обольщения мужчин, эта девушка была действительно хороша. Пользуясь своим положением именинницы, она без особого труда заполучила руку эрцгерцога, став его партнершей на первый танец вечера.

Довольная тем, как все обернулось, Офелия вновь заняла позицию наблюдателя. Она хотела провести остаток вечера в стороне, но спустя два танца ее покой был нарушен старшим братом, который подошел к ней, ведя за собой человека, при виде которого у нее свело зубы.

— Дорогая сестрица, погляди, кого я встретил! — воскликнул Гарт. — Граф Уинстон очень хотел поговорить с тобой.

Офелия не могла подобрать слов. Вот уже несколько месяцев этот худощавый дерганный шатен с бегающими глазками и явными признаками морального разложения на лице настойчиво добивался ее руки. Среди всех ее ухажеров он был самым непробиваемым: игнорируя ее отказы и доставая письмами, он преследовал ее, как падальщик полумертвую добычу.

Ее старший брат, прекрасно осведомленный об этом, нарочно сводил их при любом удобном случае — то ли надеялся поскорее выдать ее замуж, то ли просто хотел насолить.

Дабы не устраивать сцену на важном мероприятии, Офелия, сославшись на головную боль, вежливо отказалась от танца с Уинстоном и отправилась на террасу подышать свежим воздухом. Ей в голову не пришло, что граф не постесняется увязаться за ней, поэтому, заслышав, как он зовет ее по имени, она на секунду оцепенела от страха, а затем без раздумий бросилась прочь с террасы и побежала по широкой мощеной дорожке, огибающей дом, в сад на заднем дворе.

Заворачивая за угол, она обернулась через плечо и не заметила компанию людей перед собой, пока вдруг не столкнулась с кем-то. Отступив, она подняла голову и увидела Натаниэля Райхема и еще нескольких джентльменов, вышедших на свежий воздух, чтобы выкурить по сигаре.

Больше озадаченная преследующим ее графом, чем возникшим на пути препятствием, девушка в первую очередь мимоходом убедилась, что погони нет, и лишь затем принесла извинения.

— Прошу прощения... я спешила и не заметила вас.

— В самом деле? — отчего-то едким и насмешливым тоном отозвался Райхем. — Воздух сегодня напоен дурманом? Иначе я не могу объяснить, почему местные леди не могут устоять на ногах при виде меня. Признаться, я начинаю уставать от этого.

Фели растерянно посмотрела на мужчину, а потом на его усмехающихся товарищей. Она была слегка дезориентирована и не сразу сообразила, что ее оскорбляют.

— Вы сейчас... намекаете, что я нарочно столкнулась с вами?

— Леди, вы уже далеко не первая, кто упал в мои объятия на этом вечере. Все ли женщины Лароса обделены воображением?

Натаниэль сказал это в порыве раздражения и тут же поморщился, услышав, как молодые люди за его спиной открыто рассмеялись. Ему были безразличны чувства этой девицы, но как джентльмен он гордился своей сдержанностью и безупречными манерами.

— Милая леди, пожалуйста, простите нашего друга, боюсь, его руки устали ловить падающих дам. Вместо этого почему бы вам не опереться на меня? Моя грудь так же крепка и готова вас согреть!

— Да-да, леди, и моя тоже! Пусть мы и не так востребованы, как его светлость, но не стоит списывать нас со счетов!

Скабрезные высказывания посыпались одно за другим, и Офелия вспыхнула. Однако стыд и унижение на ее лице быстро сменились каким-то вялым осознанием и уступили место презрению. Смущение девушки прошло вместе с желанием объясниться. Она отступила и сделала безупречный реверанс.

— Я прошу прощения за доставленные неудобства, ваша светлость. Случившееся целиком моя ошибка.

Натаниэль поднял руку, намереваясь закончить обременительный разговор, однако она не дала ему высказаться.

— Дабы избежать подобных сцен в будущем и не повредить хрупкому здоровью "джентльменов" вроде собравшихся здесь, — продолжала она с уничижительной вежливостью, — я займусь бегом с препятствиями и улучшу свою реакцию.

Натаниэль оторопел, а Офелия холодно заключила:

— Несомненно, врезаться в стену было бы предпочтительнее.

Райхем вздрогнул. Взгляд девушки не оставлял места сомнениям, ее презрение обожгло его подобно кипятку, а от осознания, что он ошибся на ее счет, смятение только усилилось.

— Что касается вашей проблемы, — сказала она, — я советую вам тренировать выносливость и носить под рубашкой доспех, ибо местные женщины и впрямь обделены воображением так же, как нивелийские мужчины обделены манерами.

В установившейся тишине она положила свою маленькую ладонь на плечо эрцгерцога и прочувствованно посмотрела ему в глаза.

— Будьте мужественным, — сказала она тоном отца, наставляющего сына перед суровой битвой. — Я верю, вы сумеете сберечь свою честь.

С этими словами она прошла мимо, оставив пристыженных мужчин обдумывать свое поведение.

— Нас только что поставили на место? — спросил кто-то.

— Мы заслужили, — признал другой.

Натаниэль быстро проиграл в голове все случившееся и, скрипнув зубами от досады, бросился вдогонку.

— Постойте, леди, я провожу вас.

— Уж в собственном доме я не заблужусь, не переживайте.

— В собственном... Вы дочь графа Танрика?

Тут Офелия не утерпела и от души рассмеялась.

— Насколько же плоха ваша память на лица, эрцгерцог?

Не дожидаясь ответа, она попыталась обогнуть мужчину. Натаниэль инстинктивно потянулся к ее запястью, но она оттолкнула его руку и сердито посмотрела на него.

— Возвращайтесь к друзьям, ваша светлость.

Остаток вечера Натаниэль не мог сосредоточиться. Лицо оскорбленной девушки не выходило у него из головы. Он и его компания в данной ситуации действительно выглядели ничуть не лучше шайки хулиганов, но признавать это было крайне неприятно.

Вернувшись в зал, он рассеянно отыскал в толпе девушку в скромном золотистом платье и надолго остановил на ней свой взгляд. Она стояла поодаль в компании девиц своего возраста.

Значит, старшая дочь Танрика?

Кажется, ее звали Офелия. Их представили сегодня, но он не удосужился запомнить ее лицо, как, впрочем, и лица большинства прочих потенциальных невест, от разнообразия которых у него рябило в глазах.

Подошедший Гвин, заметив, на кого устремлен его взгляд, нахмурился.

— А она здесь откуда?

— Ты ее знаешь? — растерялся Натаниэль.

— Это девчонка из лавки, подруга леди Йолы. Не помните?

Натаниэль изумленно посмотрел на девушку, только теперь поняв, почему она смеялась над ним.

— Я думал, вы узнали ее, — сказал Гвин. — Она по иной причине вас заинтересовала?

— Разве такое возможно? — с запозданием ответил Натаниэль.

Отвернувшись от Офелии, он пренебрежительно усмехнулся.

— От столь чувствительных и невинных девиц жди только головной боли.

***

Последняя треть праздника проходила в обширном саду поместья, где были накрыты банкетные столы. Гости плавно переместились на открытый воздух и восторгались диковинными блюдами и необычной обстановкой. Повсюду горели огни светильников и гирлянд, а на главном столе, привлекая восхищенные взгляды, высилась ледяная статуя в виде танцующей богини луны.

В разгар вечера, когда гости были сыты и слегка захмелели, Розалин был преподнесен самый экстравагантный подарок из всех.

На свободную площадку перед фонтаном выкатили платформу с установленной на ней большой клеткой, которая была накрыта серой парусиной. Сперва перед заинтересованной публикой выступил Гарт. Он высокопарно поздравил младшую сестру и, напоследок отметив, что хотел сделать этот вечер незабываемым для нее, передал слово мужчине, внешность которого выдавала в нем проныру и торгаша.

После витиеватого приветствия и горсти лестных слов в сторону прекрасной именинницы и ее гостей, тот наконец громко и торжественно перешел к сути:

— Все вы, должно быть, слышали легенды об исчезнувшем северном народе, что поддерживал таинственную связь с ледяными духами. По преданиям, эти духи обретали облик животных и людей и производили на свет потомков, которые обладали сверхъестественными силами. Существо, привезенное нами прямиком с неприступных горных вершин, крайне редко можно встретить даже на родине, но мы ценой неимоверных усилий сумели доставить его сюда для вашего увеселения! Приготовьтесь удивляться, дамы и господа, ибо перед вами одно из величайших чудес севера!

С этими словами он посторонился, и занавес упал. Привлеченная любопытством толпа ахнула и отпрянула при виде громадного волка, от которого их отделяли толстые стальные прутья клетки. Шерсть волка действительно была белоснежной, а его голубые глаза сверкали, подобно драгоценным камням. Зверь вел себя тихо, пока ничего не видел, но, стоило занавесу упасть, явив его взору бесчисленные огни и толпу людей, как он припал к земле и низко зарычал.

— Не правда ли, поразительное зрелище? — продолжал разглагольствовать весьма довольный реакцией торговец. — Перед вами полукровка! Не волнуйтесь, он не обладает магической силой и не способен выбраться из клетки. Ну же, подойдите ближе и рассмотрите получше это чудище!

Словно поняв каждое его слово, волк издал оглушительный рык и яростно заметался из стороны в сторону, раскачивая клетку. При виде этого зрелища Розалин задрожала, приложила запястье ко лбу и охотно упала в руки молодых людей, окруживших ее, подобно рыцарскому отряду. Они наперебой принялись успокаивать ее и убеждать, что защитят от любой угрозы.

Натаниэль посмеялся над этой нелепой сценой и почему-то перевел взгляд на старшую дочь графа. Офелия хмурилась, глядя на великолепного зверя, который прижал уши к голове и скалил клыки. Вид у волка был изнуренный и затравленный. Внезапно он вновь зарычал и, рванувшись вперед, тяжело врезался головой в прутья, отчего клетка угрожающе покачнулась. Вместе с тем закричала и стала в панике рассыпаться в стороны толпа.

— Господа, господа, успокойтесь, он абсолютно беспомощен, поверьте! Эта клетка укреплена могущественной магией, вам ничто не угрожает!..

— Да как вы могли привести сюда этого монстра! — крикнул один из ухажеров Розалин. — Вы не видите, леди до смерти напугана!

Офелия с досадой прикусила губу. Жажда Розалин привлечь к себе внимание могла привести к ужасным последствиям для бедного животного.

— Мне страшно, — пролепетала Розалин. — Брат, мне не нравится этот подарок!

— Верно, это уже чересчур! Как легкомысленно! — начали возмущаться ухажеры, с радостью ухватившись за шанс стать защитниками, тем более что при этом им не приходилось подвергать себя ни малейшей опасности.

— Унесите его, — тихо и зло рявкнул торговец, пока растерянный Гарт пытался оправдаться перед сестрой. — Прошу прощения, леди и джентльмены. Я не учел, что леди могут напугаться...

Четверо мужчин бросились подбирать занавес, чтобы укрыть клетку, однако разъяренный волк стал метаться туда-сюда, клацая челюстями и никого не подпуская. Одному мужчине он чуть не откусил руку. Многие напуганные дамы устремились обратно в дом, их храбрые кавалеры следовали за ними; графиня кричала слугам, чтобы те скорее позвали ее мужа, Розалин изображала обморок раненого ангела, а Гарт бестолково метался между ней и матерью — повсюду царил беспорядок.

В эпицентре этого бардака Офелия пыталась придумать способ успокоить волка, пока его не решили попросту убить. В отличие от паникующих, она видела, что он напуган и лишь пытается защититься, а еще заметила, как взмокла его шерсть...

Ну конечно!

Среди присутствующих были еще двое, кто сохранял полное спокойствие. Будучи родом из Нивелии, которая тесно граничила с севером, Натаниэль и Гвин с презрительным интересом наблюдали представление, устроенное не столько беспомощным животным, сколько изнеженными аристократами, никогда не покидавшими свой безопасный теплый край.

— Ваша светлость, — сказал Гвин, привлекая внимание Натаниэля, и в ответ на его вопросительный взгляд кивнул на Фели.

— Какого...

Натаниэль широко раскрытыми глазами смотрел, как девушка, подобрав юбки и используя стул в качестве ступеньки, поднялась на стол и, прошествовав по нему, словно королева варваров, сдернула массивную сапфировую подвеску с шеи ледяной статуи богини.

— Офелия! — изумленным фальцетом воскликнула графиня, едва не рухнув в обморок при виде этой безобразной сцены.

Не обращая внимания на возмущенный галдеж, Офелия сошла на землю и побежала прямиком к мечущемуся и неистово рычащему зверю.

— Остановитесь! — крикнула она торговцу, люди которого, вооружившись острыми палками, теснили волка в центр клетки, безжалостно тыча его в худые бока.

Внезапно в ее запястье кто-то вцепился. Обернувшись, Офелия оказалась лицом к лицу со злым и удивленным Натаниэлем.

— Какого черта вы делаете, леди? Выход в другую сторону!

Она выдернула запястье из его пальцев.

— Это вас не касается.

Натаниэль, чью руку впервые отвергли, да еще два раза подряд, не рискнул вновь удерживать девушку.

Одарив отступившего торговца сердитым взглядом, Офелия приблизилась к клетке. Волк заметил ее и припал к земле, прижав уши и утробно рыча.

— Я не причиню тебе вреда, — сказала девушка, подняв руки перед собой. В одной из них болталась серебряная цепь с большим сапфиром в форме слезы — это был зачарованный камень, источающий холод, дабы ледяная статуя не растаяла.

— Позволь мне помочь.

Офелия не сомневалась, что зверь-полукровка прекрасно понимает ее. Он весь подобрался, каждый мускул его тела был напряжен, но в глазах, направленных на девушку, читалось почти человеческое сознание.

— Леди! — напряженно позвал Натаниэль, видя, что она продолжает приближаться к хищнику. Внутренняя сторона его левой ладони едва заметно засветилась.

— У меня все под контролем, — заверила Офелия. — Его тело не выдерживает высоких температур.

Волк и правда страдал от жары, на самом деле, сил у него почти не осталось. Его лапы дрожали, а рычание становилось все больше похожим на скулеж.

— Все будет хорошо...

Наконец Офелия оказалась достаточно близко к клетке, чтобы исходящая от ожерелья прохлада донеслась до волка. Тот вздрогнул и заскулил, оскал мгновенно исчез. Он подполз к прутьям, дрожа, будто новорожденный котенок.

Офелия затаила дыхание и осторожно поднесла сапфир к морде волка — камень моментально окатил его спасительным холодом, он закрыл глаза и отключился. Тогда девушка трясущимися руками положила подвеску ему на лоб.

В этот момент подоспели рыцари дома.

— Миледи, отойдите, — сказал капитан. — Мы разберемся с этим.

Переведя дыхание, Офелия выпрямилась и отряхнула платье.

— Не трогайте его.

— Но, госпожа, это животное...

— Страдает здесь, в неподходящем климате, благодаря халатности кучки браконьеров.

Она посмотрела на маячащего за спинами рыцарей торговца.

— Прежде чем вырвать существо из дома и привезти на другой конец света, следовало бы больше о нем узнать, — сказала она. — Я хочу купить этого волка.

— Но, леди!.. — начал спорить торговец.

— Я дам вдвое больше той суммы, что вы на него потратили.

Офелия жестом подозвала молоденькую личную служанку, которая нерешительно мялась неподалеку.

— Моя служанка отдаст вам деньги. Возьмите и убирайтесь отсюда.

Голос девушки оставался негромким и мягким, но каждое слово казалось высеченным в камне. Затем она обратилась к капитану рыцарей.

— Пожалуйста, позаботьтесь о волке. Поставьте клетку в дальней части сада, кормите, поддерживайте температуру и тщательно охраняйте, пока не будет найден корабль, идущий на север.

— Вы его нашли, — раздалось у нее за спиной.

Офелия обернулась к стоящему позади Натаниэлю.

— Каждые две недели на север отбывают корабли моей компании. Если леди не возражает, я возьму на себя труд переправить бедолагу на родину.

Офелия сомневалась.

— Это не доставит вам проблем?

— Ни в коем случае.

Она кивнула.

— Тогда я воспользуюсь вашим предложением и, конечно, заплачу за услугу. Благодарю вас.

Натаниэль шагнул к ней. На его лице читалось колебание, он хотел что-то сказать, но в этот момент до них донесся шипящий от праведного гнева и унижения голос графини:

— Офелия. Танрик. А ну живо ко мне!

Обреченно поежившись, Офелия еще раз поблагодарила Райхема и, сделав прощальный книксен, отправилась получать нагоняй.