Раб

Как и обещала Йола, они закончили к полудню, но вместо того, чтобы вернуться в лавку, направились на площадь. Друзья ждали ее в уличном кафе за круглым белым столиком и при виде них с Лассом замахали руками. Честно говоря, компания выглядела со стороны довольно странно: могучий воин в простой рубахе, щеголеватый смуглый паренек, похожий на цыгана, и элегантная молодая леди в летней шляпке и перчатках будто служили иллюстрацией к слову "несовместимость". И тем не менее, им было весело вместе, и косые взгляды окружающих их ничуть не смущали.

— Можешь уйти или остаться с нами, — сказала Йола Лассу. Парень молча последовал за ней.

Заняв свободные стулья, они взяли холодный чай и десерты, а после чаепития Офелия и Йола поднялись первыми. Подруги собирались на примерку платья, которое Офелия заказала для бала в честь дня рождения младшей сестры.

— Вы все приглашены, вы же знаете? — сказала она парням.

— Нет уж, увольте, — твердо отказался Микель. — Я ежедневно вижу постные рожи аристократов во дворце и не имею никакого желания ходить смотреть на них специально. А ты, Рогард?

— О, я большой любитель светских раутов, неужели по мне не видно?

— И на что я надеялась? С этими двумя все понятно, ну а ты? — с надеждой посмотрела на Йолу Офелия.

— Я приду, когда будет бал в твою честь, — ответила та.

— Выкрутилась, — хмыкнул Микель. — Встретимся вечером там же, где обычно?

— Хорошо проведите время и не ссорьтесь.

— За кого ты нас принимаешь?

Лишь когда Йола скрылась из виду, Ласс отвернулся от нее и наконец посмотрел на сверлящего его придирчивым взглядом Микеля.

— Сколько тебе лет, Ласс?

Ласс изобразил милейшую улыбку.

— Двадцать пять.

— Чем ты занимаешься по жизни?

Повисла неловкая пауза, прежде чем Ласс ответил тоном, как бы снисходительно напоминающим:

— Я раб.

— А... точно.

Микель смущенно почесал в затылке — допрос с пристрастием был провален, толком не начавшись.

— Но ты вовсе не простой раб, — сказал Рогард. — Мне уже довелось увидеть тебя в деле, да и взгляд тебя выдает.

— Что именно выдает? — улыбаясь еще доброжелательнее, спросил Ласс.

— Что ты убийца, — без обиняков ответил Рогард.

— А если и так?

— Меня не волнует твое прошлое, но ты должен знать, что мы очень любим и оберегаем девушку, с которой ты теперь делишь кров. Просто хочу, чтобы ты знал: если ты как-либо навредишь ей, я лично сверну тебе шею.

— Ласс бы не посмел, — отозвался беловолосый, но то были пустые и неискренние слова, демонстрирующие, что он безразличен к угрозам.

Они с Рогардом обменялись долгими взглядами.

— А-а, ну атмосфера ни к черту! — вмешался Микель, обеими руками ероша свою буйную шевелюру. — Давайте по-простому, ага? Слушай, Ласс, не трогай Йолу. Она прекрасный человек, который никому не откажет в помощи. Спроси любого жителя Лароса, все знают ее имя, ее уважают и ценят повсюду, куда бы она ни пошла. Я не пытаюсь тебе угрожать, но причинить вред такой девушке — преступление против человечности...

— У Ласса нет причин обижать хозяйку, — честно ответил Ласс. — У него нет злого намерения.

Микель на время притих, внимательно глядя ему в глаза, после чего наконец расслабился и кивнул.

— Это все, что мы хотели услышать!

— Верно.

Рогард тоже оттаял и с дружеской улыбкой хлопнул поперхнувшегося Ласса по спине.

В этот момент до них донесся пронзительный женский крик. Рогард и Микель мгновенно повернули головы в сторону торговой улицы и, не сговариваясь, бросились туда.

Когда они приблизились, то увидели, как бандитского вида приезжие громят магазин специй и лекарственных порошков и запугивают старого владельца и его красавицу-внучку. На месте происшествия уже собралась толпа, но никто не спешил вмешиваться.

— Что тут стряслось? — спросил Микель у испуганных свидетелей.

— Говорят, внучка Оливера опрокинула поднос с перцем на вон того крупного. Он у них вроде как главный.

— Приглянулась ему девчонка, пристал, она и дала по голове. Бесится теперь.

— А стражу позвали?

— Да их разве найдешь?

— Ну вот опять, — цокнул языком Микель, повернувшись к друзьям. — Надоело, каждый год перед летним фестивалем сюда стекается всякий сброд со всей империи и устраивает беспорядки на улицах. По старой схеме, Рогги?

Они с Рогардом обменялись кивками.

Микель отделился и стал огибать толпу, а Рогард двинулся дальше по улице. Помешкав, Ласс последовал за последним.

Воспользовавшись тем, что продавец отвлекся, Микель взял с соседнего прилавка пригоршню мелких яблок и убедился, что Рогард занял позицию.

— Эй, обезьяны недоразвитые, харе уже буянить, возвращайтесь в клетки! — крикнул он, и тут же получил желаемую реакцию: пять голов из пяти повернулись в его сторону.

— Кто это сказал? — рявкнул низкий крепко сбитый мужик с саблей на поясе.

— Твоя мама, горилла небритая, и че ты сделаешь?

Бешеный взгляд бандита наконец отыскал в толпе Микеля, но в этот момент прямо в глаз ему прилетело яблоко, брошенное меткой рукой. Бандит ойкнул, отступил и, поскользнувшись на раскиданных им же подносах и банках, позорно шлепнулся на задницу.

Его приятели с рычанием схватились за оружие.

— Ты бессмертный, что ли?

Вперед вышел видавший виды южанин с торчащей из-за спины рукоятью двуручного меча — по всему, главарь.

— Проваливай, пока я тебе башку не открутил...

Угодившее ему в лоб яблоко с глухим стуком отскочило и, покатившись через растерянно раздавшуюся в стороны толпу, свело на нет зловещий эффект угрозы.

Повисла тишина.

— Что-что, не слышу? — издевательски громко переспросил Микель.

...

— А ну иди сюда!!!

— Угу, прям сразу взял и подошел! Ты такой смешной, я не могу, — захихикал парень, пятясь и попутно осыпая бросившихся на него головорезов оставшимися яблоками. — А что это у тебя на спине болтается? Случайно, не чесалка моей бабули? Эй, лучше верни ее, нехорошо воровать у старушек!

— Ты покойник! — взревел главарь, расталкивая зевак. — А ну стой!

Хохоча и обзываясь, Микель бросился бежать, и забывшие обо всем на свете бандиты без раздумий нырнули за ним в переулок. Они торжествующе вскричали, увидев, что наглый пацан остановился и стоит неподалеку, и только затем обратили внимание на высокого воина, преградившего им путь.

— Это что... это засада? — насмешливо спросил главарь, не веря, что глупцы решили выступить втроем против пятерых. Он даже получше пригляделся к третьему парню — вдруг чародей? Оценить его было сложнее всего, ибо беловолосый стоял поодаль, прислонившись плечом к стене с таким видом, будто эти двое не имели к нему никакого отношения.

Все равно будет бит, решил главарь, на всякий случай.

— Идиоты, — сказал он, вытаскивая из ножен на поясе свой кинжал, поскольку для драки в переулке двуручник не подходил. — Это закончится быстро.

Его ребята тоже вытащили оружие. Они действовали вместе, не сговариваясь: трое взялись за здоровяка, который казался здесь самым опасным, главарь пошел за доставучим пареньком, а оставшийся нацелился на беловолосого.

Рогард, на которого напали сразу с трех сторон, широко и азартно улыбнулся, играючи схватил за руку того, кто попытался пырнуть его в бок слева, стремительно переместился и пнул его так, что бандит врезался в собственных товарищей и создал сумятицу.

Микель тем временем проворно взобрался по стене до окна на втором этаже и, усевшись на него, помахал разъяренному главарю. Затем он, указав пальцем на одного из троих бандитов, почти поднявшихся на ноги, прошептал заклинание, и тот внезапно взлетел. Вися в воздухе головой вниз, он уронил саблю и ошалело орал, пока Микель заливался смехом и, водя пальцем туда-сюда, мотал его по всему переулку, нещадно отбивая им стены. Затем он с силой уронил бедолагу прямиком на начавшего взбираться наверх главаря, в результате чего оба свалились в кучу и отключились, ударившись головами.

Тем временем Рогард уже вырубил одного из противников мощным ударом в лицо, а второго перебросил через себя и, приложив лбом о землю, обездвижил. Тот бандит, что собирался напасть на Ласса, так и не дошел до него, ибо замер в ступоре из-за неожиданного и скорого поражения товарищей. Впрочем, увидев перед собой открытую спину Рогарда, он разом пришел в себя и набросился на него с занесенным над головой кинжалом. Микель закричал, но было поздно: кинжал уже опустился...

Только цели не достиг, поскольку другой кинжал, серебристой вспышкой просвистев в воздухе, выбил оружие из рук убийцы и едва не отхватил ему несколько пальцев.

Рогард вздрогнул и обернулся. Краем глаза он тоже заметил опасность, но среагировать не успевал, и теперь недоуменно смотрел на растерянного и обезоруженного бандита. Правда, длилось это недолго, так как резкий сильный удар сзади по шее заставил того мешком рухнуть на землю.

Стоявший за его спиной Ласс безучастно посмотрел на Рогарда, и в этот момент сбоку от них раздался яростный рев. Повернув головы, они увидели на входе в переулок огромное нечто, в котором угадывались очертания очень толстого, просто огромного человека.

— Это что, их приятель? — внезапно севшим голосом спросил Рогард. Нечто вновь взревело, зловеще покачнулось... и с неожиданной, пугающей скоростью помчалось на них с Лассом, буквально сотрясая землю под ногами.

Пока Рогард лихорадочно соображал, чем вообще можно вырубить такого гиганта, Ласс стоял с видом человека, которому открылось до крайности неприглядное зрелище. Не пытаясь уйти с пути бандита или как-то еще защититься, он подцепил носком сапога валяющийся неподалеку деревянный ящик и бросил его в ноги бегущего жирдяя. Ящик разлетелся в щепки, но свою задачу выполнил: вскрикнув от боли и неожиданности, гигант потерял равновесие, споткнулся и, подобно колоннам древних храмов, снесенных варварами, накренился и рухнул лицом в землю.

Резко стало тихо. Микель и Рогард посмотрели на Ласса.

В этот момент гигант застонал и начал шевелиться. Тогда Ласс подобрал с земли саблю, взял здоровяка за густые волосы и поднес изогнутое лезвие к его горлу. Запоздало сообразив, что он без малейшего колебания перережет ему глотку, Микель и Рогард одновременно вскричали:

— Стой!!!

Ласс непонимающе посмотрел на них.

Микель спрыгнул на землю, подбежал и запрыгал вокруг, не осмеливаясь дотронуться до непредсказуемого парня.

— Ты чего это удумал? Убери-ка саблю, бросай давай!

Помедлив, Ласс послушался, и Микель выдохнул с облегчением.

— Т-ты это... запомни, никаких убийств в Ларосе, понял?

— И что, просто отпустите их?

— Конечно же, нет, — возмутился Микель и, потерев руки, коснулся лба толстяка двумя пальцами, таким образом отправив его в глубокий сон. — "Просто" не отпустим. Надо же красоту сперва навести, хе-хе.

***

Спустя какое-то время Микель закончил наводить "красоту" и, сложившись пополам, захрюкал от смеха. Находящиеся в отключке головорезы были раздеты до трусов и до безобразия кокетливо разукрашены добытой Микелем ярко-красной помадой. Главарю, ко всему прочему, на спине нарисовали сердце с надписью "Жажда любви", а волосы толстяка собрали в два высоких девчачьих хвостика.

Не успел Микель насладиться своими художественными извращениями, как с улицы донесся знакомый свист — это наконец подоспели стражи порядка.

— Ох, черт! — всполошился Микель. — Уносим ноги, скорее!

— Почему? — не понял Ласс.

— На улицах Лароса любые драки запрещены! — пропыхтел Микель, за руку таща его за собой.

— Именем закона остановитесь!

Но трое "преступников" уже скрылись в конце переулка. Свернув налево, они выбежали на еще одну торговую улицу, забитую людьми.

— Наверх, наверх! — не останавливаясь, крикнул Микель и указал на гору бочонков, составленную возле здания впереди. Он первым взлетел по ним на крышу и помчался дальше. За ним весьма ловко для своей комплекции забрался Рогард — недоумевающему Лассу оставалось только следовать за приятелями.

Теперь они оказались на одном из двух зданий-коробок с широкими плоскими крышами. То были общественные бани, мужская и женская, стоящие достаточно близко друг к другу, чтобы через них можно было перепрыгнуть — что Микель и сделал: хорошенько разбежавшись, он ловко приземлился на крыше второго здания и оглянулся на Рогардра, который перемахнул через узкий переулочек сразу за ним.

— Быстрее, быстрее! — активно замахал Микель, подгоняя Ласса, но внезапно его глаза уставились на что-то за его спиной и расширились.

— Берегись! — крикнул Рогард и, схватив Микеля за локоть, вместе с ним прыгнул на хлипкую деревянную решетку, которая занимала часть крыши над купальней. Та с треском проломилась, и двое друзей провалились внутрь.

Ласс, единственный в этой ситуации, кто сохранял хладнокровие, не стал оглядываться и без раздумий прыгнул за ними. Он понял, что не зря, когда над самой его макушкой пронесся метательный снаряд, заряженный молнией — такими пользовалась стража, чтобы обездвижить преступников.

— Они внутри! — донесся до него крик стрелка.

Едва коснувшись каменного пола, Ласс кувыркнулся, вскочил на ноги и огляделся. Справа от него находился огромный бассейн с горячей водой, в которой уже визжали напуганные голые женщины и подражал им один чрезвычайно бесстыжий кудрявый паренек. Рогард, которому повезло приземлиться на пол, на бегу выдернул приятеля из воды и помчался дальше, закинув его на плечо. Тот даже не пискнул, вместо этого деловито сорвав кучу тряпок с вешалки, мелькнувшей на секунду у него перед носом.

— Сюда, — крикнул Рогард Лассу.

У входа в купальню уже слышались крики стражи, но Рогард и Микель явно были хорошо знакомы с устройством бани. Комната, в которую они забежали, оказалась кладовой с единственным продолговатым окном под потолком. Рогард схватился за швабру, выбил деревянную решетку и подсадил Микеля.

Оказавшись снаружи, паренек помог выбраться другу и развернулся было помочь Лассу, однако тот справился сам: коротко разогнавшись и запрыгнув на стену, противоположную окну, он выпрямился и вылетел наружу со скоростью стрелы, выпущенной из лука. Переулок оказался узковат для такого прыжка, но парня это не смутило: каким-то чудом резко перевернувшись на лету, он оттолкнулся от соседнего здания, сделал боковое сальто и твердо встал на ноги.

У Рогарда и Микеля, видевших этот невероятный трюк, одинаково отвисли челюсти.

— Как ты...

— Они на улице! Схватите их!

Приятели опомнились и помчались вниз по безлюдной улочке. Микель с развевающейся украденной одеждой в руках бежал впереди и вел их, бесконечно петляя, через жилой район на окраину города, где находились только холмы, маленький храм, да кладбище при нем.

В этот день как раз проходили похороны богатого дворянина, почтить память которого собралась небольшая толпа родственников, так или иначе желающих наложить лапу на состояние покойного.

Хотя погони давно не было видно, запыхавшийся Микель наспех прикрыл чересчур заметные волосы Ласса украденной в купальне шалью и велел ему затеряться в толпе. Сам он набросил на себя свободные черные одеяния, затесался среди плакальщиц и горевал с таким рвением, с такой неизбывной душераздирающей тоской, что те, смутившись поначалу, налегли на весла и завыли усерднее. Рогард мужественно утер слезу, обнимая какую-то полнотелую безутешную даму, и только Ласс, стоя в толпе с головой, покрытой розовой шалью, отвлеченно размышлял о том, каким образом его жизнь приняла столь затейливый драматический оборот.

***

Вечером того же дня трое беглецов сидели в "Медной струне" и с упоением рассказывали о своем маленьком приключении смеющимся Йоле и Офелии, причем говорил в основном Микель.

— Клянусь, Рогард просто обнял ту даму, а она и слова не сказала! — смеялся он, чуть не расплескивая выпивку.

— Мне кажется, она была счастлива, — сказал Рогард.

— Кажется? Да она тебя всего облапала!

— Ты и сам был на высоте, плакал так, что у меня сердце разрывалось, хотя я того усача впервые увидел на его погребальном портрете. Как ты вообще узнал, что там будут похороны?

— Хе-хе, один мой знакомый целитель из дворца чуть не каждый день бегал к этому барону домой вместе с толпой лучших лекарей в Ларосе. Смерть ему обмануть не удалось, зато он помог нам спрятаться от стражи. Упорные псы, ей-богу. Всё эти чертовы Дарвеллы со своими порядками. Раньше за помощь в наказании преступников поощряли, а сейчас вон снарядами дух вышибают. Беспредел как он есть.

— Согласен. Прошлый капитан был героем столицы.

Видя заинтересованность на лице Ласса, Офелия пояснила:

— Его убили в порту во время стычки с пиратами. Его сын должен был унаследовать пост, но герцог Дарвелл использовал свое влияние и выдвинул на это место своего сына. Жители Лароса до сих пор недовольны этим.

Приунывший было Микель снова взорвался энтузиазмом.

— А ты, Ласс? — воскликнул он так резко, что раб вздрогнул. — Ты вообще знаешь, что такое законы физики? Вы бы видели, что он вытворял. Этот чудик там летал просто. Скажи, Рогги!

— Верно, парень не промах. — Рогард поднял кружку пива, отдавая честь. — Спину мне прикрыл, я твой должник.

— Да, а как того толстяка завалил? С каменной мордой лица от начала до конца. У меня слов нет!

— Вам было куда веселее, чем нам, — улыбнулась Йола, вспоминая свою прежнюю полную приключений жизнь. Офелия, услышав печаль в ее голосе, погрустнела.

— Ты до сих пор не обработала рану? — спросила она, поглядев на руку Йолы, которая покоилась на столе рядом с кружкой пива.

— Ах, да... сегодня займусь.

— Ну конечно, знаю я тебя. Давай-ка сюда, у меня с собой есть крем. Хотя бы так...

С этими словами Офелия достала из ридикюля баночку крема и потянулась к подруге, но Ласс внезапно накрыл ладонь Йолы своей.

Взгляды всех присутствующих устремились на него.

Ласс и сам не понял, как это произошло, но убирать руку не спешил, отвечая на всеобщее замешательство ничего не значащей улыбкой.

— Чего? — буркнул Микель, который от изумления забыл разозлиться.

Офелия выглядела смущенной, но сразу догадалась, что происходит нечто, ее не касающееся.

— Рогги, я настолько пьян или ты тоже это видишь?

Рогард сохранял неожиданное спокойствие.

— Эй.

Наконец начав закипать, Микель поставил кружку на стол и стал подниматься.

— Руку убрать не хочешь, чудик?

Выражение лица Ласса не поменялось, однако Рогард внезапно схватил приятеля за локоть и силой заставил его сесть на место.

— Тихо, пьянь, — сказал он, пристально глядя на беловолосого, который, скорее всего, сам не осознавал, какой опасностью веет от него в данный момент. Рогард всю жизнь оттачивал свои инстинкты ради выживания и прекрасно улавливал подобные сигналы. Так же, как он видел, что Йола здесь единственная, кому нечего бояться.

— Все в порядке, — сказала девушка, придя в себя. — Я обработаю дома.

Она посмотрела на Ласса, но тот сделал вид, что ничего не замечает — его рука осталась на месте. Так он и сидел, пока все за столом пытались не обращать внимания на эту неловкую деталь, заметно сократившую их совместный вечер.

Когда пришло время расходиться, Йола снова посмотрела на Ласса. Что-то подсказывало ей, что попытка отнять руку может привести к непредсказуемым последствиям если не для нее, то для его внутреннего состояния.

Тогда девушка вздохнула, перевернула ладонь так, что их пальцы переплелись, и вот так, за ручку, отвела своего странного раба домой.