Интерлюдия первая
Распахнутое окно, у которого сидела Анна, выходило на улицу Сент-Илер. Каменная стена дома напротив, увитая плющом, однообразно-серые сланцевые крыши, закопчённые кирпичные дымоходы – вид из окна не слишком радовал глаз. Поэтому девушка предпочитала смотреть в рыцарский роман, который перечитывала уже, наверное, дюжину раз.
Раньше семье Леруа-Болье принадлежал особняк, из окон которого открывался чудесный вид на собор Святого Юлиана. В те времена Анна часто слышала пение церковного хора, долетавшее через площадь. А теперь ей приходилось слушать кудахтанье кур и бесконечные ссоры зеленщика со своей женой.
Виконт Леруа-Болье, отец Анны и ещё троих детей, почил семь лет назад, оставив после себя огромные карточные долги. Платить по счетам пришлось его вдове. И дом в центре Ле-Мана, и шато за городом, и огромные виноградники – всё это ушло с молотка.
«Жаль, дворянский титул не отнесёшь в ломбард», – сокрушалась несчастная вдова. Всё это случилось семь лет назад, когда Анне было девять, но сплетники в кабаках по сей день обсуждали разорение и позор семьи Леруа-Болье.
Услышав нарастающий грохот копыт по мостовой, Анна оторвалась от книги и выглянула в окно. Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как на Сент-Илер сворачивает чёрная карета, запряжённая четвёркой гнедых. Лицо возницы скрывали поля шляпы, украшенной пером. Прогрохотав по брусчатке и распугав прохожих, экипаж остановился возле дома номер 14, где обитали Леруа-Болье. Второй этаж выдавался вперёд, сильно нависая над первым, и, когда карета остановилась, девушка перестала её видеть.
– Гости? К нам? – удивилась Анна.
Рискуя вывалиться из окна, она перевесилась через деревянный подоконник и вытянула шею. Из такого положения ей удалось разглядеть колёса, облепленные комьями грязи, и обращённую к улице закрытую дверцу кареты. На ней красовался герб: золотой щит с чёрным крестом. По его краю шла синяя полоса с орнаментом из королевских лилий. Ничего себе! Волосы Анны, такие же золотистые, как рыцарский щит и геральдические лилии на дверце кареты, закрывали обзор. Девушка отвела их рукой и ещё сильнее свесилась с подоконника. Это же герб самого…
…В этот миг Анна почувствовала, что её ноги отрываются от пола. Взвизгнув, она подалась назад, но ткань корсажа предательски заскользила по отполированной доске. Герб стало видно даже слишком хорошо – ещё секунда, и младшая из Леруа-Болье смогла бы изучить его снизу, лёжа на грязной мостовой. Вцепившись в подоконник, девушка рывком вернула себя назад. Снова очутившись в комнате, она попятилась от окна и тяжело села посреди комнаты, прямо на пол.
Сердце Анны колотилось, и не только потому, что секунду назад она чуть не вывалилась со второго этажа. А ещё и потому, что узнала герб на карете. Он принадлежал барону де Рэ, загадочному владельцу замка Ле-Люд! Но что барону или его слугам понадобилось от её семьи? С тех пор как виконт Леруа-Болье отправился к праотцам, представители высшего сословия перестали захаживать к ним в гости.
Отдышавшись, Анна поднялась с пола и выглянула в полутёмный коридор. В доме было тихо. Похоже, мама принимала гостей в каминном зале, при закрытой двери. Интересно, а где сейчас Катарина? Небось подслушивает! На цыпочках Анна пересекла коридор и спустилась по лестнице. Некоторые ступеньки скрипели, но девушка знала, куда следует наступать. Ну так и есть! Катарина, её старшая сестра, стояла у двери в каминный зал, сгорбившись и прильнув ухом к зазору между створкой и косяком. Такая же светловолосая, как и все Леруа-Болье, Катарина являла собой высокую, красивую и хорошо сложённую мадемуазель. Рядом с ней Анна казалась костлявой девчонкой-подростком.
Заметив младшую сестру, Катарина сделала нетерпеливый жест: мол, убирайся отсюда! Помотав головой, Анна сбежала вниз по лестнице. В этот момент неприметная дверь на кухню распахнулась, и оттуда возникла старая Клодетта с подносом. На нём стояли хрустальные кубки и – невероятно! – бутылка «Шато-Болье». Это вино делалось на виноградниках виконта Леруа-Болье и когда-то считалось одним из лучших в долине Луары. Анна точно знала, что в погребе осталось всего десяток бутылок и что мать очень дорожила ими.
Когда семья разорилась, мать уволила всех слуг. Но Клодетта, кухарка, нянька и экономка в одном лице, отказалась уходить. Заметив девушек, она остановилась и прошипела:
– А ну, брысь отсюда!
– Что ещё за секреты? – возмутилась Катарина. – Почему мне нельзя знать?!
– Узнаешь в своё время! – усмехнулась Клодетта. – Быстро наверх! И чтобы сидели тихо, как мыши!
Девушкам ничего не оставалось, как только повиноваться. Под колючим взглядом старухи они поднялись по лестнице.
– Ты что-нибудь слышала? – спросила Анна.
– Слышала! – Катарина схватила младшую сестру за руку, затащила в комнату и захлопнула дверь. – Знаешь, кто там, в зале?
– Барон Жиль де Рэ? – предположила Анна. – Я узнала герб на карете.
– Нет. Не сам барон. Франческо Прелати, итальянец.
– Кто это?
– Поверенный барона. Или наставник, не знаю. Я слышала, этот Прелати специально приехал из Италии, чтобы учить Жиля де Рэ колдовству.
– Что? – Анна вытаращилась на сестру. – И что он делает у нас дома?
– А как ты сама думаешь? – Катарина подошла к окну и села на подоконник. – Вообще-то сватать невесту должен отец или крёстный жениха. Но барон прислал этого… колдуна. Видно, он ему как отец.
– Что? – повторила Анна, не веря своим ушам. – Сватать? Кого? Тебя?
– Прелати сказал, любую из двух сестёр. Барону всё равно. Он просто хочет породниться с Леруа-Болье.
– И ты… ты… – пролепетала Анна.
– Ни за что! – Катарина соскочила с подоконника. Её глаза метали молнии. – Я лучше утоплюсь в Сарте, чем пойду за этого чернокнижника!
Внезапно ноги девушки подкосились, и она осела на пол. Анна бросилась к сестре и обняла её за плечи. Катарина всхлипнула.
Анна многое слышала о бароне, которого в народе называли Синей Бородой. Что он якобы занимался колдовством и что его несметные богатства были делом рук дьявола. А ещё сплетники говорили о многочисленных жёнах барона де Рэ. Он был женат шесть раз, и каждая супруга вскоре после свадьбы умирала – то при родах, то от холеры или тифа. Каждый раз, похоронив жену, барон исчезал ровно на год. Никто не знал, чем он занимался это время: оплакивал почившую супругу или же практиковал чёрную магию.
Спустя несколько минут Катарина взяла себя в руки, вытерла слёзы и, опираясь на руку Анны, поднялась с пола.
– Мама будет настаивать, чтобы я приняла предложение барона, – сказала она. – На Клода и Франсуа надежды никакой, а этот брак помог бы нам выбраться из долгов.
Анна кивнула. Клодом и Франсуа звали их с Катариной старших братьев. Благородное происхождение помогло им поступить на службу в гвардейский полк. Служить королю во все времена считалось делом чести, но, к сожалению, это не помогало семье решить денежный вопрос. И дело не только в том, что Клод и Франсуа жили на широкую ногу, спуская жалованье на бесконечных пирушках. Обмундирование, лошадей, оружие – всё это гвардейцам приходилось приобретать за свой счёт.
– И что же ты будешь делать? – спросила Анна. – Пойдёшь против мамы?
Катарина вернулась к распахнутому окну, где на подоконнике лежал недочитанный роман. Повернувшись спиной к сестре, она произнесла:
– Это не обязательно должна быть я. Барону всё равно, какую из двух сестёр он получит.
– Что? – воскликнула Анна. – Это тебе пора замуж, а мне ещё рано!
– Не говори глупостей, тебе уже шестнадцать! К тому же, – Катарина постучала пальцем по переплёту романа, – ты любишь всю эту романтику. Подвиги, сражения, утончённая любовь…
– А это здесь при чём? – не поняла Анна.
Да, рыцари в романах и песнях трубадуров отличались благородством. Они могли совершить подвиг за одну лишь возможность поцеловать подол платья своей дамы сердца. Но разве Жиль де Рэ был из их числа?
– А при том, – сказала Катарина, поворачиваясь к сестре и в упор глядя на неё. – Ты знаешь, за какие заслуги барон де Рэ получил замок Ле-Люд? Он пришёл во главе огромного войска и прогнал оттуда англичан!
Анна кивнула. Она слышала что-то такое.
– А ещё он был телохранителем Жанны д’Арк. И совершил множество подвигов!
– Ты же сама только что сказала, что барон де Рэ – колдун и чернокнижник.
– Я просто переволновалась, увидев здесь Прелати, – фыркнула Катарина. – Ясно как день, что всё это – глупые сплетни. Понимаешь, я не могу выйти за барона по другой причине. Стефан и я… Он обещал, что скоро пришлёт сватов. Может, уже в этом году. Ему надо немного времени, чтобы собрать денег на свадьбу.
– Ну да, понимаю, – пробормотала Анна.
Стефаном звали одного из сослуживцев Клода и Франсуа. Этот молодой красивый гвардеец был по уши влюблён в Катарину. Они виделись тайком, и в этот секрет была посвящена только Анна.
– Так что ты подумай, подумай, – сказала старшая сестра, глядя на младшую. – Хозяйка замка Ле-Люд… Звучит неплохо.
– Но ведь барон, наверное, старый…
Катарина закатила глаза:
– Ой, да какое это имеет…
В этот миг дверь распахнулась, и на пороге возникла Клодетта.
– Вот что, барышни, спускайтесь-ка вниз! Матушка хочет вас кое-кому представить.
Франческо Прелати, одетый во всё чёрное, сидел у камина и попивал вино. Он был средних лет, с худым лицом и тёмной бородой, в которой уже обозначились седые пряди. Повадками и пронзительным взглядом гость напоминал хищную птицу, и Анна не слишком удивилась, заметив, что серебряный набалдашник его трости выполнен в виде головы ворона.
– Это месье Прелати, поверенный барона де Рэ, – сказала мадам Леруа-Болье, когда её дочери предстали пред очи итальянца. – А это Катарина и Анна.
– Несказанно рад. – Отставив хрустальный бокал, Прелати подошёл к девушкам и по очереди поцеловал им руки, сначала старшей, потом младшей. – Несказанно!
– Огромная честь для нас, – произнесла Катарина, опуская глаза.
– Очень рада, – добавила Анна.
– Я здесь для того, чтобы засвидетельствовать почтение барона де Рэ. – Прелати говорил с лёгким акцентом, а его тёмные глаза перепрыгивали с одной сестры на другую. – И сообщить, что он крайне заинтересован в том, чтобы заключить союз с семейством Леруа-Болье. Посредством брака, разумеется. Дело в том, что два года тому назад барон овдовел. Замок Ле-Люд лишился хозяйки…
После этого Прелати сообщил, что через неделю в Ле-Люде состоится пир и что все Леруа-Болье приглашены на него. В свою комнату Анна возвращалась как во сне. Нет, только не это. Ни за что. Пусть лучше Катарина…