Глава четвёртая. Начало заката
Супруга Одина Фригг находилась в своём личном чертоге (дворце), который имел название Фенсалир, но сама она любила его называть Океаническим Дворцом, считая, что всё, что находится вокруг Асгарда, по сути, есть океан, в том или ином виде. Правда, злые языки и завистники за глаза называли её чертог болотным, Фригг об этом знала, но снисходительно не обращала на это никакого внимания.
Фригг сидела в парадном зале на своём троне и терпеливо поджидала супруга. Она была провидицей и самой мудрой женщиной Асгарда и чётко знала, что сегодня из своего путешествия к Колодцу Мудрости должен вернуться Один. Фригг была верной супругой, настоящей хранительницей домашнего очага, прекрасной матерью. Фригг и Один гордились и радовались за своих сыновей Бальдра, Хёда и Хермода, желанных и рождённых в любви.
Её неизменные атрибуты - веретено и связка ключей - всегда были при ней. Шепотом, передавая друг друг, как великую тайну, жители Асгарда поговаривали, что если норны плетут нити Судьбы, создавая Полотно жизни всех обитателей Астры, то сами нити плела своим веретеном родоначальница Рода асов Фригг. Так это было или иначе, но мудрая богиня это не подтверждала и не отрицала.
Сильный воздушный поток ворвался в открытые окна парадной залы. «Слейпнир», - поняла Фригг.
Правда, Один в шутку любил называть своего восьминогого коня Проворным или Шустрым, но Фригг больше нравилось называть его Скользящим, так как он бесшумно скользил по небу, рассекая воздух своей мощной грудью.
А вот и знакомые шаги, Один, любимый супруг. Но что-то не так в его облике, что-то не так, Фригг это сразу почувствовала. Лицо Одина было закрыто широкополой шляпой, голова чуть наклонена вниз. Один шел степенным, твёрдым шагом. Фригг поднялась навстречу супругу со своего трона, протянула руки, чтобы обнять любимого, и в этот момент Один приподнял голову с надвинутой на глаза шляпой. Сердце Фригг на мгновение ёкнуло, на месте правого глаза была только-только зарубцевавшаяся кожа. Фригг всё поняла - это плата за тот глоток из Колодца Мудрости, который ему позволил сделать Мимир.
Один увидел, как глаза его супруги на несколько секунд стали влажными и в них промелькнуло сострадание. Затем страстный поцелуй, нежные объятия и томный шепот прекрасной богини: «Мой любимый, мой желанный, я очень тебе рада».
***
Отдохнув с дороги и обсудив текущие дела в Асгарде, супруги перешли к главной теме - будущему Астры.
- Я многое узнал, испив из Колодца Мудрости, и многое осознал заново, теперь я смотрю на многое в более глубоком срезе, теперь я вижу не только следствие различных ситуаций, но и их корень, их зародыш. Мы, асы, к сожалению, одна из причин будущей возможной гибели нашего мира, - поделился мыслями со своей супругой Один. - Мы сами создавали Кон и Уклад в наших мирах, и сами же эти коны и уклады со временем стали нарушать. А всё началось с этой паршивой овцы Гулльвейг, которая посеяла вражду межу нами - Богами-Творцами. И зачем мы её только впустили в нашу Обитель! - в сердцах добавил ВсеОтец.
Сидя рядом с ним, Фригг нежно обняла супруга, стараясь его успокоить.
- Да, из-за этой злобной колдуньи мы вынуждены были начать войну с богами Природы, кто ж тогда знал, что она окажется матерью Герды, жены бога вана Фрейра.
- Если бы не моя неприязнь к великанам-ётунам, я бы выплатил ванам виру - компенсацию за убийство родича, но одна только мысль о выплате виры за убийство ётуна на тот момент ослепила меня. И ведь никто мне не посмел возразить, никто не посмел переубедить меня в моём решении,- Один ненадолго замолчал, Фригг не стала ничего отвечать, мудро давая возможность выговориться супругу.
- Ты помнишь, милая Фригг, какое замечательное у нас было время, пока этой злобной твари не было в Асгарде. Мы не знали губительной силы золота, не знали разлагающий душу звон золотых монет, нам нечего было делить.
Только теперь, испив из Колодца Мудрости, я осознал, что она, эта колдунья, использовала нас против богов ванов, а их натравливала на нас. Она даже свою дочь Герду втянула в эту мерзость. Какое коварство, какая низость, с помощь колдовства выдать свою дочь за бога вана, а потом придти в Асгард, посеять здесь смуту и распри, зная, что её за это накажут, и тем самым спровоцировать войну между нами Богами-Созидателями, - Одину необходимо было выговориться, и мудрая супруга давала ему такую возможность. Спустя некоторое время они вместе вспоминали, с чего всё началось...
***
В один из обычных, ничем не примечательных дней по Радужному мосту в сторону Асгарда шла ми-ловидная женщина средних лет. Хеймдаль, бессменный страж богов и Радужного моста, насторожился, великанов в Асгарде не жаловали, но Гулльвейг была одной из самых сильных колдуний на планете, она была из старинного рода великанов, более древнего, чем
род самого Одина. Зная силу её магии, он не решился преградить ей дорогу, лишь спросил колдунью, что позабыла она в Обители богов. На что Гулльвейг игриво ответила:
- Я хочу посмотреть, как живут блистательные боги асы, разве это запрещено? Не волнуйся, милый Хеймдаль, - подмигнула колдунья стражу моста, - я ненадолго, у меня и без вас, гордецов асов, много дел.
Вот таким незатейливым способом Гулльвейг проникла в Асгард. Конечно же, она применила свою магию сейдр, чтобы воздействовать на Хеймдаля, а уж растворившись в огромном городе, да ещё под видом симпатичной приветливой женщины средних лет, колдунья стала разлагать Асгард изнутри. Её коварству и изощрённости не было предела.
Гулльвейг начала с главного - с порочной силы золота. Лишь немногие знали, что имя Гулльвейг означало «сила золота и властительница золота». С золота она и начала.
В одно раннее солнечное утро группа ремесленников Асгарда, идя на работу, увидела у порога таверны несколько золотых монет. Монеты тут же были подобраны, сосчитаны, и оказалось, что стоимость монет равнялась недельной прибыли всей ремесленной мастерской.
«Почему бы нам тогда не пропустить по стаканчику», - единогласно решил рабочий люд, и самые «смелые» стали ломиться в дверь таверны, хотя знали, что раньше обеда «не подают». Наследующий день эта ситуация повторилась с другой группой жителей Асгарда, и пошло-поехало.
Таверны перешли на круглосуточный режим, своего спиртного не хватало, начали завозить с других земель. Было заброшено творчество, ремесло и рыболовство.
Стража Асгарда, почуяв вкус шальных денег, вместо наведения порядка в городе стала брать мзду с торговцев, доставлявших товары в Небесную Обитель.
Асы считали себя высокодуховными обитателями планеты, этакой духовной элитой, поэтому золото в Обители богов особым почётом не пользовалось, оно считалось грязным, неблагородным металлом, который может поглотить любую слабую душу. В Асгарде предпочитали серебро, чистый и благородный металл, очищающий и снимающий с души и тела со временем накоплявшийся негатив. Но торговля есть торговля, цверги и тёмные эльфы предпочитали золото, а они были искуснейшими мастерами, и к ним обращались все обитатели других миров. Да и светлые эльфы ничего против золота не имели и с удовольствием его принимали в делах чало «сила золота и властительница золота». С золота она и начала.
В одно раннее солнечное утро группа ремесленни-
ков Асгарда, идя на работу, увидела у порога таверны
несколько золотых монет. Монеты тут же были подо-
браны, сосчитаны, и оказалось, что стоимость монет
равнялась недельной прибыли всей ремесленной ма-
стерской.
«Почему бы нам тогда не пропустить по стаканчи-
ку», - единогласно решил рабочий люд, и самые «сме-
лые» стали ломиться в дверь таверны, хотя знали, что
раньше обеда «не подают». На следующий день эта си-
туация повторилась с другой группой жителей Асгар-
да, и пошло-поехало.
Таверны перешли на круглосуточный режим, свое-
го спиртного не хватало, начали завозить с других зе-
мель. Было заброшено творчество, ремесло и рыболовство.
Стража Асгарда, почуяв вкус шальных денег, вме-
сто наведения порядка в городе стала брать мзду
с торговцев, доставлявших товары в Небесную Оби-
тель.
Асы считали себя высокодуховными обитателями
планеты, этакой духовной элитой, поэтому золото
в Обители богов особым почётом не пользовалось, оно
считалось грязным, неблагородным металлом, кото-
рый может поглотить любую слабую душу.
В Асгарде предпочитали серебро, чистый и благо-
родный металл, очищающий и снимающий с души
и тела со временем накоплявшийся негатив.
Но торговля есть торговля, цверги и тёмные эльфы
предпочитали золото, а они были искуснейшими ма-
стерами, и к ним обращались все обитатели других
миров. Да и светлые эльфы ничего против золота
не имели и с удовольствием его принимали в делах торговых. Поэтому золото в Асгарде хоть и не было
в почёте, но хождение имело.
Дальше - больше. Парализовав таким образом ра-
боту мастеровых людей, коварная колдунья принялась
за более благородных асов. Она завела кучу знакомств
и «полезных связей» среди элиты богов, пировала
с ними, изливала льстивые речи, дарила женщинам
Асгарда прекрасные ювелирные золотые украшения
цвергов.
Со временем асы стали кичиться друг перед другом, у кого больше золота, у чьей жены изящнее золотая побрякушка, дело доходило даже до драк.
Неведомо, каким путём, но Асгард наводнили деви-
цы лёгкого поведения из Мидгарда, готовые за звонкую
золотую монету и спеть, и сплясать, и составить компа-
нию щедрым асам. Город погряз в пьянках, разврате
и лени. Золотые монеты сыпались буквально с неба, всё
на халяву, делать ничего не надо - только пей да гуляй.
Гулльвейг, зная тайные законы золотого металла,
действовавшие одинаково и на людей, и на цвергов,
и на великанов, и даже на богов, добилась того, что
асы перестали трудиться, перестали развиваться и ду-
ховно расти. А зачем прикладывать к чему-либо уси-
лия, если и так всё можно получить почти даром?
Золото асам заменило всё - честь, достоинство,
справедливость, коны предков, устои семьи и рода. Зо-
лото поглотило души асов.
Треклятая колдунья, ётун-разрушитель, порожде-
ние тьмы, она удачно выбрала время для своей злобной
мести Светлым богам за гибель почти всего своего
народа.
Когда-то давным-давно асы перебили почти всех
великанов, и Гулльвейг была одной из немногих, кто
выжил в этой бойне. И с тех пор она затаила злобу,
поджидая удобного момента. И вот момент настал.Один со своей немногочисленной дружиной путешествовал по другим мирам и на «хозяйстве» он оставил двух своих братьев, Вили и Ве. Братья тайно завидовали Одину и обрадовались появившейся возможностью «порулить» Асгардом.
В те времена всё было тихо и спокойно, у верховного бога была небольшая личная дружина, больше напоминающая личную охрану, плюс городская стража для поддержания общественного порядка в городе. Но городская стража сама «подсела» на звонкую монету, и братья Одина не смогли с ней совладать.
В городе начался хаос.
Лишь немногие из элиты Асгарда не поддались
на изощрённую приманку Гулльвейг, они заняли чертоги Одина и Фригг и поддерживали в них порядок,
пытаясь периодически урезонить сограждан, призывая их одуматься. Но всё было тщетно.
Богиня Весны Идун, богиня-хранительница чудесных молодильных яблок, не выдержала этой вакханалии и покинула Асгард. Особенностью этих яблок было
то, что только из рук Идун и с её оговором яблоки становились молодильными, и тогда асы не знали старости, были всегда здоровы, неутомимы и полны сил.
Оставшись без яблок, асы почувствовали, что такое
старость, что такое болезни, что такое усталость, в конце концов, они почувствовали, что такое смерть. Бальдр, Бог Весны, Света и Солнца, направился на поиски Идун.
С трудом найдя её вдали от беснующегося града,
Бальдр стал уговаривать Идун вернуться, взывая к её
душевной доброте, и обещал в ближайшее время
разыскать отца, чтобы тот навёл в городе порядок.
Ну как можно отказать самому светлому, самому
лучезарному, самому доброму богу Асгарда, прекрасно
владеющему Силой Слова? Идун согласилась, но при условии, что вблизи её чертога боги наведут порядок,
чтобы этой пьяной, вечно галдящей и гуляющей толпы
было не слышно и не видно.
В те времена у Одина ещё не было его восьминого-
го коня Слейпнира, и он путешествовал по мирам вер-
хом на обычном коне, поэтому путь был долгим и про-
должительным.
На подъезде к Асгарду ВсеОтец шестым чувством
почуял что-то неладное. Над Обителью богов повис
тяжелый ментал. Плотность воздуха над Асгардом сгу-
стилась, солнечные лучи пробивались в город с тру-
дом. Пришпорив коня, Один рысью понёсся по Радуж-
ному мосту и остановился напротив Хеймдалля.
- Сын мой, чует моё сердце, что в нашей Обители
творится что-то неладное, - суровым взглядом ВсеО-
тец взглянул на сына.
- Мы ждали твоего возвращения, отец. Ты прав,
город охватило безумие, безумие золота, - отвечал
Хеймдалль отцу.
- Золота? - нахмурился Один. - Мы же никогда
не приветствовали его, от него одни беды, как оно
к нам попало?
Хеймдаль вкратце рассказал отцу все, что он знал.
Верховный бог построил свою хорошо вооружен-
ную и обученную дружину в боевой строй, сам встал
в центре и вступил в город. Проезжая по улицам горо-
да, лицо ВсеОтца становилось всё суровее и суровее.
Увидев ближайшую таверну, он дал короткий приказ:
«Бочки с хмелем разбить, таверну сжечь». Приказ был
моментально и беспрекословно выполнен. То же самое
произошло и со второй, и с третьей таверной.
Огненная тропа из горящих таверн образовалась
по пути ВсеОтца к своему чертогу Валаскьяльв.
- Ворота закрыть, в город никого не впускать, -
опять короткий, но беспрекословный приказ отдал правитель Асгарда через своих воронов хранителю бо-
гов Хеймдаллю.
- Созвать в зал Совета богов моих братьев, супругу
и сыновей, - третий приказ так же краток, но требую-
щий незамедлительного выполнения.
Через некоторое время в зале Совета богов перед
верховным богом стояли два его брата, Вили и Ве,
с понурыми лицами, слева от Одина на своём малом
троне восседала мудрая и заботливая Фригг. Сыновья
Одина находились в глубине зала, встревоженные по-
ложением дел в Асгарде и одновременно воодушев-
лённые приездом отца.
Один грозно взглянул на своих братьев.
- Я в каком состоянии оставил вам город? - тон
ВсеОтца не предвещал братьям ничего хорошего. -
Вы что за кавардак тут устроили? Что молчите? Я с ва-
ми ещё позже разберусь.
Братья Вили и Ве продолжали стоять с понурыми
лицами, сверля глазами белоснежно-мраморный пол
зала Совета богов.
- Сыновья мои, - обратился Один к своим богам- сынам, - приказываю вам равномерно разделить мою дружину, а также взять свои личные дружины и выйти на улицы города. Действовать предельно жестко и решительно. Всё бочки с хмелем разбить, таверны закрыть, всё золото изъять и скинуть в горную пропасть, этих развратниц из Мидгарда гоните прочь из города. Нутром чувствую, что без колдовства тут не обошлось, колдунью найти и прилюдно сжечь. Любого, кто ослушается моего приказа, лишу бессмертия и сошлю навеки в мир мёртвых - мир Хель.
Все семь богов-сыновей ВсеОтца - Тор, Хёд, Хер-
мод, Видар, Браги, Тюр и даже самый светлый и доб-
рый бог Солнца Бальдр, который обычно пользовался
только Силой Слова, - беспрекословно пошли выполнять приказ владыки Асгарда и облачаться в боевые
доспехи.
Все прекрасно понимали - бог ли ты Света или бог
Поэзии, но в Асгарде необходимо навести строжайший
порядок и в самый короткий срок.
Только восьмой сын Одина, Хеймдалль, неся свою
бессменную службу по охране Радужного моста и го-
родских врат, непосредственно в наведении порядка
в городе не участвовал.
Зал Совета богов почти опустел, в нём остались
лишь братья Одина и его супруга.
- Наш сиятельный и блистательный брат, - обра-
тился бог Вили к Одину, - позволь нам исправить
свою невольную оплошность. У нас тоже есть свои
небольшие дружины, и мы хотели бы, с твоего позво-
ления, принять участие в наведении порядка в нашей
общей Обители.
Бог Ве чуть склонил голову в знак согласия со сло-
вами брата.
- НАШЕЙ Обители? - хотел «вскипеть» Один,
но изящная ладонь мудрой Фригг, сидевшей на соседнем троне, нежно легла на длань мужа, чуть-чуть
на неё надавив, - Хорошо - действуйте, но с вами
обоими у меня ещё будет серьёзный разговор, сейчас
не время.
Оба брата с облегчением в душе и сердце спешно
покинули зал Совета богов.
- А где Локи, почему я его не видел в зале? - вдруг
насторожился ВсеОтец.
- Твой приёмный сын в последнее время как-то
странно себя ведёт, такое впечатление, что его даже
несколько забавляет ситуация в городе, - ответила су-
пругу Фригг.
Спустя короткое время из чертога Одина Валас-
кьяльв вышло девять небольших, но хорошо вооруженных и хорошо подготовленных отрядов. Первым
делом был наведён порядок вокруг чертогов верхов-
ных богов, затем порядок был наведён близ домов
местной знати, затем ремесленный квартал.
Приказ верховного бога выполнялся быстро, чётко,
при необходимости жестко и беспрекословно. В Асгар-
де нашлось крайне мало «желающих» лишиться бес-
смертия и быть на веки веков отправленным в мир
мёртвых, где правила царица Хель.
Таверны были закрыты, весь хмель из бочек вылит
в сточные протоки, вертихвостки из Мидгарда отлов-
лены и возвращены в Срединный мир. Всё золото бы-
ло у всех изъято, несмотря ни на какие заслуги и рега-
лии, и брошено в близлежащие горные пропасти.
Оставлен был только оборотный золотой запас мо-
нет с личной чеканкой Одина, служивший для торгов-
ли с другими мирами. По мере расширения «зоны спо-
койствия», в помощь к дружинам верховных богов
присоединялся обычный городской люд, которому уже
порядком надоела вся эта вакханалия в Небесной Оби-
тели.
За поимку колдуньи была обещана огромная награ-
да серебром. Днём и ночью вороны Одина Думающий
(Мысль) и Помнящий (Память) бороздили небо над Ас-
гардом, пока один из воронов не обнаружил колдунью,
спрятавшуюся в одном из городских домов. Вороны
тут же доложили о Гулльвейг Одину.
Личная дружина Одина спешно, но тихо, стараясь
не привлекать лишнего внимания, выступила к обо-
значенному дому. Один и Фригг возглавили небольшой
отряд. Гулльвейг была очень сильной колдуньей и лиш-
няя суета только бы помешала. Дом был окружен.
Фригг, искусная в магии не меньше Гулльвейг, воз-
вела вокруг дома магическую защиту.
- Гулльвейг, подлая колдунья, выходи на свет божий, - громко выкрикнул один из дружинников вер-
ховного бога.
Спустя некоторое время дверь добротного бревен-
чатого дома приоткрылась, и из неё вышла миловид-
ная женщина средних лет. Но миловидность была
лишь маской, моментально оценив обстановку, Гулль-
вейг применила свои колдовские чары, и если бы
не магическая защита, предусмотрительно выставлен-
ная мудрой Фригг, вся дружина бы уснула мёртвым
сном на веки вечные.
- Бросайте в неё копья, - коротко скомандовал
Один.
Добрая дюжина копий тут же вонзилась в тело кол-
дуньи. Гулльвейг, применив в очередной раз свою кол-
довскую магию, отделалась от копий лишь лёгкими
ранами, как будто в неё кинули всего лишь швейные
иголки.
Колдунья зашипела в гневе:
- Проклятые асгардцы, меня не так-то легко одо-
леть, самодовольные гордецы, возомнившие себя вла-
дыками миров, - и с этими словами колдунья юркну-
ла в дом, и дверь за ней захлопнулась.
Один и Фригг одновременно, но каждый своим за-
клятием, запечатали все двери и окна добротного бре-
венчатого дома.
- Дом сжечь, - последовал приказ Одина.
Несколько дружинников стояли в нерешительности
с уже горящими факелами.
Один сурово и одновременно с недопониманием
во взгляде глянул на старшего дружинника.
- Вокруг стоят деревянные дома, может сгореть
весь квартал, - последовал ответ старшего дружинни-
ка-воеводы на немой вопрос своего предводителя.
- Дом сжечь, - ещё более жестким и суровым то-
ном повторил свой приказ Один.
В дом одновременно полетело с десяток факелов, на этот раз приказ был выполнен моментально. Дом постепенно занялся огнём. На плечё верховного бога сел ворон по имени Думающий и что-то только на понятном Одину языке
прокаркал ему на ухо.
- Странно, Думающий говорит, что неподалёку
от этого дома видел Локи, что ему здесь понадоби-
лось, - тихо, чтобы посторонние уши не услышали их
разговор, сказал Один супруге.
- Гулльвейг великанша-ётун, Локи тоже из пле-
мени ётунов, похоже, они нашли общий язык. Те-
перь мне понятно странное поведение Локи. Не под-
пускай его в ближайшее время к делам, не посвящай
в свои планы, чувствую, что все мы ещё пожалеем,
что ты его усыновил, - наставляла Фригг своего су-
пруга.
- Ты же знаешь, я не мог поступить иначе, этого
требовали коны и устои, которые мы же сами и уста-
новили для всех, - с лёгким раздражением в голосе
ответил Один.
Тем временем огонь полностью поглотил дом, и он
горел ярким красным пламенем. Время от времени
из дома сыпались проклятья, как в сторону асгардцев
в целом, так и в адрес Одина в частности.
Наконец проклятья и истеричные вопли стихли,
и горящий дом рухнул. Все вдохнули с облегчением -
всё, дело сделано.
И тут вдруг полусгоревшие брёвна рухнувшего до-
ма взметнулись вверх, и из-под них вырвалось нечто,
похожее на старуху с полопавшейся от огня кожей. Это
«нечто» оказалось столь проворным, что дружина
не успела и глазом моргнуть, как это страшное обгоре-
лое чудище бросилось прочь по деревянным улочкам
квартала.
- Найти, догнать, она сейчас не столь опасна, пока
зализывает свои раны. Обыскать каждый дом, каждый
подвал, каждый чердак, - вновь последовал краткий
и лаконичный приказ Одина.
- Прямо как птица феникс, - тихо сказала Фригг
супругу.
К окрестностям сгоревшего дома подтянулись сы-
новья Одина со своими дружинами, блокировав тройным кольцом место недавнего пожарища. Один и Фригг, зная силу колдовства Гулльвейг, находились в центре дружин, готовые в любой момент, как только обнаружат колдунью, прибыть в то место и защитить всех участников поисков божественной магической защитой.
Вскоре Гулльвейг была обнаружена и с помощью
супругов схвачена. Тянуть не стали, на городской пло-
щади, где поблизости не было деревянных строений,
возвели огромное костровище.
Связанная Гулльвейг начала потихоньку обретать
свою колдовскую силу: кожа её уже не несла следов
ожогов, из старухи она плавно превращалась в женщи-
ну средних лет. Гулльвейг быстро восстанавливалась
и набирала силу. Необходимо было действовать быст-
ро и решительно.
Тор, бог Грома и Молнии, испепеляющим ярким
шаром метнул сгусток огня в костровище. Дрова были
подобраны сухие, толстые, не пожалели даже высу-
шенный строительный брус. Пламя занялось на славу.
Огромное пламя поглотило колдунью.
- Можем ли мы убить её другим способом? -
спросил супругу Один.
- Думаю, что нет. Столь сильную колдунью можно
только сжечь. Только плазма реального пламени мо-
жет победить древнее колдовство, и в этом нам мог бы
помочь Локи, как бог Огня, но он опять в стороне, даже не сделал вид, что пытается хоть как-то нам помочь
в этой ситуации, - в сердцах ответила Фригг.
Меж тем пламя огромного костра догорало, и ка-
залось, дело сделано, но не тут-то было. Вновь взметнулись ввысь недогоревшие брёвна и брусья, и вновь
п
олуобгоревшее «нечто» вырвалось из огня, но уже
обессиленное, это «нечто» даже не могло далеко убежать.
Старуху-колдунью вновь поймали и связали, от неё
несло горелой мясной плотью, но она всё ещё была
жива, жива и сильна своим колдовством.
Один вопросительно взглянул на супругу. «Что де-
лать?» - читался в его взгляде вопрос.
- Нужен ещё один костёр, пусть вблизи городской
стены, у горной пропасти возведут ещё одно кострови-
ще, самое большое, какое мы сможем собрать, пока
это исчадие ётунов вновь не обрело силу, - посовето-
вала Фригг верховному богу.
Необходимые для этого распоряжения тут же были
отданы и исполненны. На костровище тащили всё:
старые брёвна, всякую деревянную рухлядь, строи-
тельный брус, собственно всё, что могло гореть. Гулльвейг поместили в центр костровища и подожгли его. Пламя было огромным, если бы его развели в стенах города, то оно поглотило бы все деревянные строения.
Долго горел огонь, очень долго, одни верховные бо-
ги дежурили у костра, другие отдыхали, потом меня-
лись друг с другом, и так происходило несколько раз,
а огромнейший костёр всё горел и горел.
Наконец, пламя постепенно стало утихать, оно бы-
ло столь сильно, что скальная каменная порода опла-
вилась от такого жара. В плазме такого реального пла-
мени, казалось, выжить не могло ничто и никто, даже
сами боги Асгарда.
Верховные боги полукольцом стояли у недавнего
костровища, готовые, если и на этот раз не получится
уничтожить колдунью, то хотя бы скинуть её в бездон-
ную горную пропасть. Но всё было тихо, никаких при-
знаков жизни. И вдруг лёгкая полупрозрачная дымка
взметнулась над дымящимся ещё костровищем.
- Душа Гулльвейг, мы уничтожили её тело,
но не смогли уничтожить её душу, но думаю, такой ду-
ше простое тело не подойдёт, и пока это злобное суще-
ство не найдёт подходящего тела, мы можем жить от-
носительно спокойно, - подытожила Фригг.
Все стали расходиться, и тут неожиданно появился
Локи. Как богу Огня, жар костра ему был не страшен,
он разгреб руками остатки костра и достал из них
не тронутое огнём сердце Гулльвейг и проглотил его
со словами: «Любимая, твоё сердце навсегда останется
со мной и во мне. А вам, асы, я ещё припомню смерть
моей возлюбленной».
Всеобщее ликование от того, что Небесная Обитель
избавилась от злобной колдуньи, было таково, что ни
на слова Локи, ни на его поступок, на радостях, никто
не обратил внимания.
А зря. С тех пор Локи стал ещё и богом Коварства,
Подлости и Обмана. И много, ой как много горести
хлебнёт ещё Асгард и его обитатели из-за коварных
проделок Локи.
Вскоре после этих событий Один собрал в своём
чертоге высших богов Асгарда.
- Я благодарю вас всех за помощь и решительные
действия в борьбе с колдуньей Гулльвейг. Мир и покой
в Небесной Обители восстановлен, - обратился верховный бог к собравшимся, - однако дела по обустройству нашего мироздания требуют моего отсутствия в Асгарде и присутствия в других мирах. Поэтому отныне и навсегда в моё отсутствие править Асгардом будет моя супруга, мать моих богов-сыновей, богиня богинь, мудрейшая Фригг.
Лёгкий шепот пронёсся по залу Совета богов. Ви-
данное ли дело, оставлять править Обителью женщи-
ну-богиню? До сих пор в отсутствие Одина правили
его братья Вили и Ве.
- Это несправедливо и нарушает все устои и ко-
ны, - только попытался возразить Ве.
- Несправедливо? - грозным, леденящим душу
голосом переспросил верховный бог.
Волки Одина, Жадный и Прожорливый, которые,
казалось бы, мирно лежали возле трона верховного бога, злобно оскалились, готовые по малейшему знаку
хозяина намертво вцепиться в Ве.
Вили дёрнул за руку брата:
- Помолчи, не нарывайся, - тихо произнёс он.
Ве больше не проронил не слова, а Один, на радостях, не стал накалять обстановку, переключив внимание собравшихся на другие дела, требующие обсуждения.
Вот так закончилась эта история. Внешне как бы
и хорошо, но на самом деле асы получили в виде Локи
обиженного на весь Асгард скрытого врага, который
стал исподтишка, потихоньку, а иногда даже очень
«не потихоньку» вредить верховным богам асам. Да и губительная червоточина силы золотого металла затаилась в сердцах и душах асгардцев. Отныне их души и сердца стали не соль чисты, не столь честны, не столь беспристрастны. Коварство колдуньи Гулльвейг достигло своей цели - начался обратный отчёт Рагнарёка, последней Великой Битвы богов. Сумерки богов стали медленно, еле заметно, но неизбежно нависать над Небесной Обителью.