Пролог
Тьма. Она царила здесь безраздельно, густая и липкая, обволакивающая все вокруг. Даже звезды, обычно щедрые на свет, этой ночью словно отвернулись, спрятавшись за пеленой облаков. Но вот, в самой глубине этой черноты, зародилось движение. Сначала едва заметное, словно дыхание спящего чудовища, а затем все более уверенное и мощное.
Из ночи, словно порожденные ею, появились они. Бесконечная, змеящаяся колонна, чья голова терялась где-то вдали, а хвост еще только выползал из мрака. Тысячи и тысячи солдат, облаченных в безупречные темно-синие мундиры, шагали в унисон, словно единый механизм, лишенный души и жалости. Их лица, скрытые в полумраке, казались каменными масками, лишенными эмоций.
В руках каждого солдата пылал факел. Пляшущие языки пламени облизывали воздух, отбрасывая причудливые тени на лица воинов и на оружие, висящее у них на поясе. Огонь, вначале слабый и робкий, теперь превратился в зловещий багровый шлейф, зловеще освещающий их путь.
Впереди верхом на черном жеребце, мчался их командующий - тень в ночи, облаченная в темно-синюю форму, как и его тысяча солдат. Лицо его оставалось скрытым под надвинутым капюшоном, но в зеленых глазах, горящих нечестивым огнем, читалась лишь беспощадная решимость. Он был воплощением воли, направляющей эту армию тьмы к своей цели.
Под копытами коня хрустели ветки, и этот звук, как зловещая барабанная дробь, отсчитывал последние минуты покоя. Их лица, искаженные отблесками пламени, выражали лишь безмолвную готовность исполнить приказ.
Осталия и Висталия застыли на краю пропасти. Война была неминуема, и эта маленькая деревня, затерянная вдали от больших городов, должна была стать первой жертвой. Никто из спящих не знал, что именно этой ночью их мирная жизнь будет безжалостно растоптана сапогами солдат.
Чем ближе подходили воины, тем сильнее ощущалось напряжение. Они шли не как победители, а как палачи, несущие с собой неминуемую гибель. Каждый факел в их руках - это надежда, которая скоро превратится в пепел. Каждый вдох - предвестие криков, которые разорвут тишину надвигающегося утра.
Вскоре они достигли окраины деревни. Вожак поднял руку, и армия замерла, словно повинуясь невидимому приказу. Тишина стала почти осязаемой, лишь потрескивание факелов нарушало ее. Он окинул взглядом спящие дома, и в его глазах мелькнула тень, но она тут же исчезла, сменившись холодной решимостью.
- Сжечь дотла, - прозвучал его приказ, словно смертный приговор. И тысячи факелов взметнулись в воздух, обрушиваясь на спящую деревню, навсегда меняя ход истории Осталии и Висталии.
Затем, подобно раскалённой лаве, огонь охватил дома и деревни, неся с собой смерть и разрушение.
Деревня, обречённая на гибель, ждала свою участь, словно наивная жертва, не подозревающая о коварстве охотника. И в эту ночь, под багровым светом пылающих факелов, правосудие, лишённое милосердия, должно было свершиться. Ибо такова была воля командующего, и такова была воля империи, что стояла за ним. Но будет ли в этом акте справедливость или лишь слепая ярость? Об этом предстояло узнать лишь пеплу и руинам, которые останутся на месте мирной деревни к утру.