Том 1 Глава 9 Монах Усинь
Тан Лянь тихо поинтересовался: «Только что, в поместье Мэйжэнь, Сяо Сэ заявлял, что не имеет боевых навыков, какой тогда смысл ему здесь находится?»
Лэй Уцзе был поражен: «Быть такого не может. Я сам видел, как Сяо Сэ применял боевые приемы, он тогда одним движением руки мгновенно закрыл все двери в своем поместье».
Пока они переговаривались, человек в черном одеянии посмотрел на внезапно появившегося Сяо Сэ и понял, что ему не следует действовать опрометчиво. Постояв над гробом минуту, Сяо Сэ внезапно отпрыгнул назад и отбросил крышку гроба ногой.
«Остановись!» гневно воскликнул Тан Лянь.
Но было уже слишком поздно: крышка гроба тяжело упала на землю, и из гроба вдруг вытянулась ужасающая бледная рука!
«Притворялся... мертвецом?» Лэй Уцзе был ошеломлен.
Бледная рука ухватилась за край гроба, и кто-то, поддерживая себя, медленно поднялся.
«Это... монах? И живой монах?» Лэй Уцзе присмотрелся, но увидел, что этот монах примерно его возраста, что и он сам, одетый в белую монашескую рясу, несмотря на темноту, его лицо все равно было отчетливо видно. Белое и чистое, сам он был красив, изящен и неземной, но глаза его были плотно закрыты.
«Схватить его!» - раздражённо крикнул главарь в чёрном, вскакивая, остальные сразу же последовали его примеру.
Услышав шум, монах, наконец неспешно открыл глаза и взглянул на группу людей в черных одеждах.
Мгновения спустя они прекратили атаки, тупо уставившись в эти глаза, после чего их лица исказились от ужаса, будто они увидели нечто невероятно страшное. Следом развернулась крайне странная сцена: один за другим они подняли свои зловещие руки и, не колеблясь, пронзили ими свои сердца.
«Это...», - Тан Лянь и Лэй Уцзе в один миг остолбенели, узрев, как люди в черном сводят счеты с жизнью. Невольно они обратили взоры к монаху, но его лик закрывала исполинская фигура.
Это был Мин Хоу! Он стоял, облокотив на плечо золотой гигантский меч, и смотрел вниз на монаха в белых одеждах. Они просто обменялись взглядами, и этот взгляд был мгновенным, но чрезвычайно впечатляющим!
Лицо Мин Хоу, обычно непроницаемое, исказилось в этот миг, в его глазах читался не передаваемый ужас.
«Мин Хоу!» Юэ Цзи приземлилась возле Мин Хоу и попыталась загородить монашеский взор рукой.
Мин Хоу отмахнулся от её попытки, и выражение ужаса постепенно покинуло его лицо.
«То, что старый монах не пожелал рассказать мирянину, Усинь уже поведал вам. Старый монах заблаговременно предупреждал, что как только вы узнаете правду об этом, демон притаится в вашей душе». Монах в белых одеждах говорил спокойно, будто знал Мин Хоу долгие годы.
«Я очень благодарен мастеру Ван Ю за его наставления, но познания этого дела - уже поселили демона в душе, как и его неведение ». Голос Мин Хоу звучал низко и хрипло.
«Одна мысль - порождает дух бессмертного, а другая - рождает душу демона. Это испытание для мирянина, но справиться с ним сможете только вы сами, так что, пожалуйста, берегите себя». Монах в белых одеждах вздохнул.
«В качестве компенсации. Мы можем забрать тебя отсюда». Юэ Цзи подала голос.
«Это моя проблема, а вы, уходите!» Монах в белых одеждах вдруг опустил голову, и в его глазах вспыхнул демонический огонь.
«Бежим! »Мин Хоу подхватил Юэ Цзи и развернулся, чтобы убежать.
В этот самый момент Тан Лянь и Лэй Уцзе, что следили за происходящим, наконец-то пересеклись взглядами с монахом в белых одеяниях. Это было мгновение, но Тан Лянь ощутил, как лик монаха перед ним вдруг расплылся, и перед глазами медленно возникла знакомая картина...
«Закрой глаза! Не смей смотреть ему в глаза!» – раздался низкий голос, от которого веяло странной силой, и Тан Лянь вдруг почувствовал, будто в его сердце засиял свет Будды, разум прояснился, и все иллюзии мгновенно рассеялись.
Монах в белом одеянии, напротив по-прежнему смотрел на него с легкой улыбкой. В этот же момент мимо Тан Ляня промелькнула фигура, стремительно бросившаяся к монаху в белых одеждах и быстро постукивавшая кончиками пальцев по его телу. После восемнадцати ударов монах медленно прикрыл глаза, но не потерял сознание.
Вскоре прибыла и Тяньнюй Жуй, которая помогла Тан Ляню и Лэй Уцзе подняться: «Ваш связной, наконец-то прибыл. Удивительно, но это монах?»
Оба они вздрогнули и испуганно подняли головы: тот человек уже развернулся, и это был густобровый монах с большими глазами, одетый в серую монашескую рясу, а на шее у него висела большая нить четок. В отличие от демонического монаха в белых одеждах, которого они только что видели, от него веяло благоговейной праведностью.
«Этого монаха зовут Учань». Монах сложил ладони вместе и слегка кивнул Тан Ляню.
Тан Лянь тоже слегка кивнул в ответ, но взгляд его остался, прикован к монаху в белом.
Учань тихо вздохнул и коснулся груди монаха в белых одеждах кончиками пальцев. После этого он медленно рухнул. Учань поддержал его и произнес: «Я долго скрывал это от тебя. Сейчас пришло время поведать правду. Это мой младший соученик, Усинь».
«Три величайших храма в мире: Шаолинь на горе Суншань, Байма в Лояне и Юньлинь в Наньхае. Из какого храмы вы, достопочтенный монах? И для чего вы попросили меня сопровождать вашего брата сюда через тысячи ли?». Теперь все прибыли в поместье Мэйжэнь, и Тан Лянь, чтобы хоть немного облегчить свои страдания от ранений, воспользовался пилюлей Пэнлай от Сяо Сэ, и, в конце - концов, не выдержал, чтобы не задать вопрос, терзавший его сердце.
Услышав сии слова, Учань едва заметно мотнул головой. Он взглянул на Усиня, что лежал на боку, и произнес: «Мы не из трех великих храмов, а ученики духовного наставника Ван Ю, храма Холодной Воды».
«Что!» Тан Лянь был потрясен. Кровь бросилась к лицу. Он поспешно прикрыл грудь и едва не рухнул.
Увидев это, Тяньнюй Жуй, поспешила поддержать его: «Ты старший ученик города Снежной Луны, разве можно так пугаться, только услышав чье-то имя?»
«Ван Ю из храме Холодной Воды, тогда он...», - напряженно нахмурился Тан Лянь.
«В прошлом - основатель чань-дао». Сяо Сэ взял со стола чашку чая и сделал глоток: «В наши дни... одержимый монах».
«Одержимый монах?» — вопросительно удивился Лэй Уцзе. «Если он великий мастер чань-дао, то каким образом он мог стать одержимым?»
«Три обители в мире — Шаолинь, Байма и Юньлинь — хоть и славятся, но если говорить о первом в мире мастере чань-дао, то им признан мастер Ван Ю из храма Холодной Воды. Ходят слухи, что Мастер Ван Ю познал шесть сверхъестественных сил буддизма: божественное зрение, божественный слух, божественный дух, божественную судьбу, божественную стопу и божественное освобождение.
Среди них путь божественного духа является самым сильным. Паломники, приходившие в храм Холодной Воды для поклонения, только смотрели на настоятеля Ван Ю, не произнося ни слова, лишь начинали бить себя в грудь и горько плакать. В итоге большинство из них теряли сознание от слез. Очнувшись, они достигали великого просветления и забывали о мирской суете».
«Вот это да! Даже говорить не нужно?» — поразился Лэй Уцзе.
«Говорят, что он развил свой "Путь духа" до высочайшего уровня и мог видеть сердца людей насквозь одним лишь взглядом, а также преобразовывать их внутренний мир, просвещая людей буддийскими учениями без слов».
Учань кивнул, но его взгляд внезапно стал жестким: «Этот молодой господин прав. Но я получил письмо, и единственным человеком, сопровождавшим моего младшего брата, был Тан Лянь, старший ученик города Снежной Луны. Не соблаговолите ли вы рассказать, кто вы такие?»
«Я? Всего лишь владелец постоялого двора, хоть постоялый двор и невелик, но там часто бывают гости из мира боевых искусств, и я много чего наслушался. Полагаю, эти слухи уже, наверняка, облетели весь мир. А этот господин Лэй задолжал мне небольшую сумму денег, его путь лежал в город Снежной Луны. Я опасался, что он не вернет долг, поэтому вынужден был отправиться следом за ним. Но по дороге мы встретили Тан Ляня. Я надеялся, что это избавит меня от хлопот, но едва не лишился жизни». Сяо Сэ тихонько вздохнул.
«Сяо Сэ, ты еще не закончил? Отчего столь сильный мастер буддизма превратился в одержимого монаха?» — перебил его Лэй Уцзе.
Сяо Сэ посмотрел на Учаня и спросил: «Мне можно об этом говорить?»
Учань сложил ладони и проговорил: «Это изначально касается этого дела, так что вы, господин, можете говорить совершенно свободно. Ведь речь идет о чести наставника, и такому ученику, как я, было бы неприлично это обсуждать».
«Хорошо». Сяо Сэ кивнул. «Ван Ю обладал шестью буддийскими способностями, и его познания в буддизме были глубоки, так что, несмотря на то, что храм Холодной Воды — всего лишь скромный храм, поток паломников в него был непрерывным. Однако всего два месяца назад мастер Ван Ю внезапно потерял рассудок, во время встречи с паломниками».
«Потерял рассудок?» Лэй Уцзе широко распахнул глаза.
« Ван Ю неожиданно вскочил, выхватил из статуи Небесного Владыки Дхритараштра в храме двухметровый деревянный меч и отсек голову паломнику, стоявшему перед ним».
«Что?» Лэй Уцзе ахнул.
«Увидев происходящее снаружи главного зала, паломники развернулись и в ужасе бросились прочь. Но Ван Ю бросился за ними в погоню. В совершенстве владея оружием, взмахнув мечом, он догнал тех, кто пытался скрыться из храма. Десятки паломников в храме тогда погибли. Когда монахи, охранявшие храм, попытались остановить его, было уже поздно, исправиться с ним они так и не смогли. Наконец, по слухам, пришел его прямой ученик. Ван Ю, увидев приближение ученика, уронил меч. Он прошептал: "Одна мысль ведёт к бессмертию, другая — порождает душу демона". После этого он сел в медитацию, и его тело рассыпалось в прах, упав на землю. В мгновение ока оно исчезло» .
Сяо Сэ посмотрел на Усиня, который был без сознания: «Так гласят слухи в мире боевых искусств. Тело, превратившееся в прах, – это уже похоже на выдумку. Что именно случилось, полагаю, ведомо лишь двум мастерам ».
Учань тихо вздохнул: «Слухи не врут. После кончины наставника его тело рухнуло и развеялось в прах. Монахи в храме сами это видели. Говорили, что развитие «Пути духа» мастера достигло небес, и потому он подвергся ответной реакции. Но позже мы выяснили, что наставник больше не практиковал «Путь духа», а «Привлечение внутреннего демона».
«Привлечение внутреннего демона? Что это за боевое искусство? Я о таком и не слышал». Тан Лянь нахмурился.
Учань продолжил: «Путь духа» способен проникнуть в глубину человеческой души и помочь ему понять свой путь. Но человеческое сердце трудно предугадать. Если в человеке нет сердца Будды, ему будет сложно разобраться в себе. Невозможно увидеть зло в чужом сердце одним взглядом и достичь великого просветления, как это делал мастер. Однако боевое искусство «Привлечение внутреннего демона» ищет не в сердцах людей, а в их демонах, и даже может напомнить то, что было забыто. Но это запретная техника буддизма, запечатанная в Зале Ракшасов храма Холодной Воды. Основатель когда-то сказал, что хоть изначальное намерение этой практики — усмирять демонов, оно уже само по себе является первым шагом к демонизму. Достаточно одной мысли, чтобы превратиться из Будды в дьявола».
«То Будда, то дьявол... Я совсем запутался. Короче, мастер Ван Ю свернул с пути в своей практике и стал одержим?» - Лей Уцзе, казалось, догадался.
«Нет, это значит, что он увидел слишком много демонов в сердцах людей и поэтому потерял рассудок», — лениво откликнулся Сяо Сэ.
«Сяо Сэ! Перестань молоть чепуху!» - услышав это, Тан Лянь тут же возмутился.
Учань покачал головой и произнёс: «Не стоит. Настоятель храма - Девяти Драконов, мастер Да Цзюэ, говорил то же самое: «Заботясь о других, мастер увидел слишком много зла в их сердцах, что в итоге вытащило и его собственного демона »».
«Раз уж ты ученик Ван Ю, то что ты делаешь в храме Девяти Драконов?» — поинтересовался Лэй Уцзе.
«Я и не собирался учить шесть практик буддизма, следуя за своим наставником. Когда я был маленьким, мастер Да Цзюэ из храма Девяти Драконов приезжал в храм Холодной Воды для обсуждения буддизма. Он почувствовал во мне талант к "Фумо", покоряющей демонов, и захотел забрать меняв город Билуо для тренировок. Мастер согласился, и я пробыл в храме Девяти Драконов двенадцать лет. За это время я видел учителя всего трижды».
«Дело не в том, что Да Цзюэ считал тебя одаренным, а в том, что Ван Ю просто хотел отослать тебя». Сяо Сэ внезапно выдал.
Учань слегка нахмурился и опустил взгляд: «Не понимаю, что имеет в виду молодой господин?»
«Божественная способность «Фумо», покоряющая демонов, — первое ортодоксальное внешнее боевое искусство буддизма. Те, кто его практикует, должны быть полны праведности, как мастер и ты. А твой младший брат, хотя мы и встречались лишь ненадолго, но...» Сяо Сэ сделал паузу, оглядел всех и добавил: «Но он - злой монах».
В тот миг все собравшиеся, в том числе и Тан Лянь, едва заметно кивнули: монах в белых одеждах имел прекрасное лицо, но его черты никак не выдавали монашескую сдержанность и спокойствие, скорее, его всегда крививший рот придавал ему насмешливый вид, полностью соответствующий слову "злой".
«Если я не ошибаюсь, Усинь практиковал не шесть умений буддизма, а «Привлечение внутреннего демона», или, точнее, все боевые искусства в Зале Ракшасов?»
Учань ненадолго застыл, а затем вздохнул: «Молодой господин, ваша догадка верна».
«Полагаю, мастер Ван Ю желал получить ответ».
«Какой ответ?»
«Может ли Будда одолеть дьявола, или же Будда способен сначала стать дьяволом, а затем победить его...», - Сяо Сэ слегка нахмурился: «О, верно. Вы проделали тысячи ли, чтобы привести сюда Усиня, с какой целью?»
«Услышав о смерти наставника, мастер Да Цзюэ был потрясен. Он поручил городу Снежной Луны доставить Усиня. Он хотел собрать старейших монахов из тридцати двух окрестных буддийских территорий, чтобы они вместе усмирили демонов и приложили общие усилия для запечатывания запретных техник в теле Усиня».
«Разве это не погубит его?» — шепотом спросил Лэй Уцзе.
«Но говорят, что младший брат Усинь, услышав известие, лег в гроб, и никаких разногласий по этому поводу не было».
«Почему Тяньвайтянь заинтересовались вашим младшим братом?»
«Тяньвайтянь? Что это за Тяньвайтянь?» - Учань покачал головой: «Хотя мой младший брат владеет запретными техниками Зала Ракшасов, и вести о нём, несомненно просочатся, что неминуемо вынудит многих людей из Цзянху сражаться за него, но о какой секте или школе Тяньвайтянь вы говорите? Я никогда о ней не слышал».
«Тяньвайтянь — это...» — собирался заговорить Сяо Сэ, но его прервал холодный голос.
«Это мы». Дверь в комнату внезапно распахнулась, и на пороге возник человек в фиолетовой мантии, равнодушно взиравший на них.