Глава 2. Новости.
"- Она прошла через ад.
Так что верьте мне, когда я говорю,
бойтесь ее, когда она смотрит в огонь и улыбается."
Это все еще казалось нереальным. Это было больше похоже на сон, и я скоро проснусь и обнаружу, что лежу на своей кровати. Я спускалась на кухню, а мачеха, отец и сестры все еще были там живы.
Я бродила по темным переулкам Готэм-Сити. Хотя я и знала, насколько это опасно, мне было все равно. Я могла быть одна в опасном месте и в бегах, но чувство свободы переполняло меня.
Полиция, возможно, уже разыскивает меня, так как меня не было в доме, когда произошел пожар, и я еще не вернулась. Я выбросила телефоны в мусорное ведро в нескольких кварталах отсюда, так что полиция не смогла найти мою локализацию через него, а также избавилась от бензобаков.
Через час взошло солнце, и я натянула капюшон толстовки, чтобы меня не узнали.
Я была на Алабама-авеню и остановилась перед технологическим магазином с телевизорами на витрине. Шли новости. Возможно, они поговорят о том, что произошло, и тогда я, по крайней мере, буду знать, как продвигается расследование.
"— А теперь новость, которая шокирует Готэм-Сити, — объявил репортер. — Прошлой ночью в округе Бристоль заживо сгорела семья. Проведя всю ночь в борьбе с пламенем, пожарные наконец смогли потушить огонь. Полиция обнаружила тела пяти человек. Полиция пока попытается установить личности жертв. Хотя между соседями начинает возникать вопрос. Мы расспросили их о семье, и они сказали, что в поместье живет шесть человек. Итак, вопрос в том, возможно ли, что один из членов семьи может быть ответственен за это ужасное преступление? Детективы Джим Гордон и Харви Буллок не хотели раскрывать никакой информации по этому делу, но мы останемся здесь, пока не получим больше информации".
Полиция скоро поймет, что это я пропала, и они придут за мной. Мне нужно было найти место, где можно спрятаться, но где?
Я пошарила по карманам куртки в поисках денег и нашла 10 долларов, которые скопила. На данный момент этого вполне достаточно, но скоро мне придется раздобыть еще денег. Я шла по улице и искала кофейню, где можно было бы позавтракать. В конце концов я нашла уличный фургон с едой. Азиат продавал хот-доги, пирожные, бутерброды и напитки. Все это выглядело восхитительно, но я уже знала, что хочу заказать. Я попросила круассан и апельсиновый сок. Получив завтрак, я расплатился с хозяином и пошла прочь.
-Мне нужен датский пирожок, - приказал мужчина, стоявший позади меня на линии.
Я посмотрела на мужчину, и мне пришлось сделать двойной дубль. Двое мужчин заказывали завтрак. На нем была темно-коричневая фетровая шляпа, коричневое кожаное пальто, белая рубашка и коричневый галстук. У молодого человека были темно-русые волосы, голубые глаза и темно-синий костюм.
Это были Харви Буллок и Джим Гордон, два детектива, которые расследуют смерть моей семьи. Я быстро отвернулась, но старалась держаться поближе. Возможно, они обсудят это дело и дадут еще какую-нибудь информацию.
Они взяли еду и прошли мимо меня. Я опустил голову и постаралась не привлекать к себе внимания. Джим остановил напарника чуть впереди, и они принялись за свои датские пирожки.
—В этом деле есть что-то странное, Харви, — сказал Джим, откусив кусок от своего пирожка.
—Ради Бога, Джим, - пожаловался Харви. — Мы можем не обсуждать это дело за завтраком?
—Если в доме было четыре девушки, а криминалисты нашли только останки трех, это значит, что, возможно, пожар устроила другая девушка, — сказал Джим, и мое сердце забилось быстрее.
Его напарник разочарованно вздохнул и откусил кусочек датского. Я также откусила кусочек круассана и выпила немного апельсинового сока, чтобы смочить пересохшее горло.
—Может быть, — согласился Харви. —Но нам все еще нужно дождаться опознания тел, и Эд сказал, что это, вероятно, займет еще день или около того. Тела были сожжены до хрустящей корочки.
—Да, но мы все еще можем собрать всю информацию о четырех девушках, —настаивал Джим. —Я разговаривал с Брюсом Уэйном, и он назвал мне их имена..
Я раздраженно фыркнула. Брюсу Уэйну пришлось пойти дальше и все испортить ради меня.
Джим достал из кармана пиджака листок бумаги и прочитал его. "Анжелина, Кэтрин, Бренда и Луэна".Я слегка поморщилась, как только услышала свое имя.
—Отличная идея, — согласился Харви. —Давай сделаем это после того, как мы завтракаем.
После этого они ели молча. Похоже, они больше не собирались обсуждать это дело, поэтому я решил продолжить поиски места для ночлега.
В конце концов я нашла местечко возле доков, где тусуются бездомные. Там меня никто не заметит, а это как раз то, что мне нужно.
Некоторые дети спали в старых спальных мешках у костра, но другие грели руки. Источником жара служила бочка с горючими ветками и бумагой. Я тоже подошла к огню, чтобы согреться. Жара была такой приятной.
В моей голове всплыли образы пламени, сжигающего мой дом. Я попыталась определить, сожалею ли я о том, что сделала, или нет, но не почувствовала. Я хотела это сделать. Наверное, я давно хотела это сделать, но никогда не думал, что у меня хватит смелости продолжать.
Девушка уставилась на меня, как только я подошла к бочке с маслом. На ней была кожаная куртка, черные джинсы и черные ботинки. Волосы у нее были вьющиеся и светло-каштановые. Она настороженно посмотрела на меня, но потом снова перевела взгляд на огонь и продолжала задумчиво смотреть на пламя. Я сделала то же самое и слегка улыбнулась, глядя на пламя.
Я так устала, что решила прислониться к стене неподалеку от костра. Там были развалины, которые много лет назад были складом, но он сгорел. Теперь на месте стояло лишь несколько кирпичных стен. Я закрыла глаза и попыталась заснуть. Я устала, так как не спала всю ночь и прошла долгий путь, чтобы добраться до доков. Вскоре я заснула, звук огня в бочке убаюкал меня.
***
Солнечный свет ослепил меня, как только я открыла глаза, и мне пришлось зажмуриться. Не может быть, чтобы уже наступило утро. Я заснула днем и не могла спать все это время. Я посмотрела на часы и увидела, что уже почти 10 утра. Должно быть, я устала больше, чем думала.
Потом я услышала, как у меня заурчало в животе. Накануне утром я съела только круассан и выпила апельсиновый сок, так что мой желудок был пуст в течение длительного периода времени.
Я встала из сидячего положения у стены и вытянула руки. Моя спина болела от того, что я прислонилась к стене, а шея болела от того, что я так долго склонила голову набок.
Я пошла купить хот-дог у того же азиата, что и вчера. На этот раз детективов поблизости не было. Держу пари, у них уже были опознания тел, и они знали, что пропала именно я. С тех пор мне приходилось быть особенно осторожным. Они наверняка будут искать меня по всему Готэм-сити.
Я решила отправиться в тот же технологический магазин, что и накануне. Капюшон моей толстовки надвинут на голову, и я опускаю голову, стараясь не встречаться взглядом ни с кем, кто проходит мимо. К счастью, никто не обратил на меня внимания, и я быстро добралась до магазина техники.
По телевизору снова показывали новости, и тот же репортер уже рассказывал об убийстве, которое я совершила.
— Мы вернулись в округ Бристоль после жестокого убийства семьи два дня назад, — объявил репортер. — Соседи все еще в шоке и не могут поверить, что одна из дочерей могла вызвать пожар с намерением убить свою семью.
Я затаила дыхание, и мое тело задрожало от ее слов. Они уже выяснили, что это я их убила.
Потом телевизор сменил изображение с репортера на одного из моих соседей.
—Я не верю, что это сделала Кейт, —заявил Альфред Пенниуорт. Он знал меня с тех пор, как меня привезли в округ Бристоль, когда я была еще ребенком. Раньше его британский акцент мог меня успокоить, но теперь он уже не производил такого эффекта. —Бедная девочка, должно быть, в ужасе убежала и до сих пор боится возвращаться домой. Я уверен, что это все.
Телевизор снова переключился, и на этот раз заговорил сам Брюс Уэйн. —Она оказалась такой милой девушкой. Мы почти не разговаривали, но я уверен, что она не могла совершить такой ужасный поступок. Они выглядели такой счастливой семьей.
Я сделала резкий вдох, услышав от него эти слова. Я уже много раз бывала с отцом и мачехой в поместье Уэйнов. Мы несколько раз разговаривали, но никогда ни о чем серьезном. По правде говоря, я завидовала жизни, которую он вел со своей семьей, и по этой причине никогда не позволяла нам сблизиться
Камера снова повернулась к репортеру. — Полиция опубликовала фотографию Кэтрин Лилиан Николс.— На экране появилась моя фотография. —Теперь она главная подозреваемая в ужасном убийстве семьи Николс.
Теперь все в Готэм-Сити знали, как я выгляжу, и мне придется прятаться получше. Я знала, что это произойдет, поэтому не могла жаловаться. Не то чтобы я не знала, что делаю.
Теперь по телевизору показывали сгоревший дом. На их месте стояло лишь несколько черных стен. Это было такое красивое поместье, но он никогда не был домом для меня.
Репортер начала говорить о чем-то другом, но я не обратила внимания на то, что она говорила. Опустив голову, я направился обратно к докам. Завернув за угол, я налетела на кого-то и упала навзничь на холодную землю.
—Эй, — сказал мужчина и протянул свою большую руку, чтобы помочь мне подняться. — Ты в порядке?Я подняла глаза, и у меня перехватило дыхание, когда я увидела, кто эти двое мужчин, возвышающихся надо мной.
Копы! Черт!
Мужчина опустил руку, и в его глазах мелькнуло узнавание. Он был невысоким и толстым мужчиной, жующим жвачку, а у другого была короткая и стройная фигура.
—Танненбаум, это не Кэтрин Николс?" — спросил другой, укоризненно глядя на меня.
—Да, Андерсон, —ответил тот, что налетел на меня.
Я вскочила и побежала в противоположном направлении. Я не знала, куда иду, но мне нужно было убраться подальше от них. Я оглянулся и увидела, что они не слишком отстали, поэтому побежала еще быстрее. Через какое-то время мои мышцы закричали от боли, но я изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Я побежала по узкому переулку. Мне нужно было найти место, чтобы спрятаться. Доки были слишком далеко.
Затем на мою спину упала какая-то тяжесть, и я с невероятной силой рухнула на землю. Я оглянулся через плечо и увидела, что меня поймал тот самый худощавый полицейский. Он держал меня и не давал вырваться.
Я не позволила бы поймать себя без боя, поэтому отвела кулак назад и ударила копа прямо по носу. Я услышала удовлетворенный треск, говорящий мне, что я успешно сломала ему нос. Он закричал от боли и отпустил меня, чтобы дотронуться до своего кровоточащего носа. Кровь залила его рот и подбородок, капая на полицейскую форму.
Я поднялась с земли и собиралась уйти, но две руки обхватили мое тело сзади.
— Ты больше не убежишь, юная леди, — сказал мне пухлый полицейский, и я попыталась вырваться. Однако, он был сильнее, чем я думала.
Я выставила ноги вперед и собиралась ударить его, когда другой полицейский схватил меня за ноги и удержал их на месте. Из носа у него все еще сильно текла кровь, но он, казалось, старался не обращать внимания на боль.
—Ты пойдешь с нами, — сказал он.
— Отпусти меня! — Крикнула я им, когда тучный полицейский сковал мне руки за спиной. Я боролась с ними всю дорогу до полицейского управления Готэм-Сити, или сокращенно GCPD.
— Мы ее поймали! — Окровавленный полицейский объявил на весь участок, как только мы вошли. — У нас есть Кэтрин Николс!
— Это Кейт, бабуин ты этакий.— огрызнулся я на него, но они не обращали на меня внимания, как и всю дорогу.
Все в полицейском участке встали, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот переполох. Когда они увидели, кто я, они начали поздравлять двух полицейских. "Молодец, Танненбаум" и "молодец, Андерсон" доносились со всех концов полицейского участка.
— Довольно об этом!— Сквозь шум я услышала женский крик, и хлопки тут же прекратились. Единственным звуком было мое тяжелое дыхание. Я подняла глаза и увидела женщину на верхней ступеньке лестницы. У нее была смуглая кожа и черные волнистые волосы. Рядом с ней сидели детективы Джим Гордон и Харви Буллок. — Из-за чего весь этот шум?
— Мы поймали Кэтрин Николс, капитан, — сказал Танненбаум, выпрямив спину.
Женщина спустилась по лестнице в сопровождении двух следователей и остановилась перед нами. Все остальные стояли на своих местах и продолжали смотреть. Даже преступники, сидевшие в камерах по обе стороны станции, с любопытством заглядывали сквозь прутья.— Я ничего не сделала, мэм, — сказала я ей тихим голосом, и она перевела взгляд с меня на двух офицеров, державших меня за руки.
— Хорошая работа, - похвалила она их кивком. — А теперь отведите ее в комнату для допросов.
Я сокрушенно вздохнула и позволила двум копам отвести меня в заднюю часть участка. Как только мы вошли внутрь, они усадили меня на металлический стул перед металлическим столом. Затем они приковали мою руку наручниками к ножке стола. Бежать мне было некуда, но я все равно не жалела о том, что сделала. Я сделала то, что должна была сделать, чтобы быть свободной, и если бы я могла вернуться в ту ночь, я бы не изменила ни единой детали. Они все равно будут гореть. Теперь мне предстояло подготовиться к роли жертвы, и, возможно, мне удастся избежать отправки в приют для душевнобольных преступников.
***