Метафора тела
Автор выкрутил метафору тела на максимум на казни Демиана, где показал народ как тело короля, и во второй книге, где показал буйство и разложение обезглавленного революцией тела. Арка с Демианом также про то, что народ видит короля не просто как главу государства и голову тела, а недостижимым богом на земле, и Демиан, будучи простым человек, проверяет это поверье на нож, за что его и казнят. Так что я считаю уместным пояснить метафору тела, чтобы, в том числе, объяснить и суть работы палачей и дознавателей.
Во-первых, нужно понимать, что Эпоха Просвещения, во времена которой и происходят события произведения, это время деградации в Европе. Конец XIV начало XV века был временем, когда общество развилось настолько, что в тогдашнем центре Европы — Чехии — монархия силами монарха переходила в социализм, а в Италии цвел буйным цветом капитализм. Франция же расцвела к концу XV века. Но отсутствие развития неизбежно приводит к откату, к деградации. Именно поэтому революция была неизбежна. Важно понимать, что революция это не про все хорошее против всего плохого и не про то как хамы разрушают что-то прекрасное. Это про невозможность жить, как раньше. Это перерождение через покаяние, метанойю, боль и смерть. Я акцентирую на этом внимание, чтобы читатель отдавал себе отчет, что то, что я буду описывать далее, это деградантский взгляд на жизнь людей эпохи просвещения, и что до этого не было хуже и в средневековье было еще страшнее и тупее, как показывают в кино и фэнтези, а что в средневековье было умнее и лучше, но все это поддалось деградации во имя удержания власти и капиталов в руках малых групп лиц. Только подумайте: в средние века Жан Жерсон разработал социальную матчасть, к реализации которой мы только подходим в области воспитания детей и до которой феминисткам еще расти и расти (хотя зернышки уже проклевываются).
Теперь вернемся к телу. Эклессеологически Христос это голова народа Божьего, а народ Божий это Его тело. В раннем средневековье люди, те люди (далеко не все), которые еще не отошли от языческого восприятия мира, понимали это как то, что их король это представитель нынешнего верховного бога на земле, и значит он голова а они тело, ну ок, только не бейте когда налоги собираете. В высоком и позднем средневековье такой фигни не было. Король тогда был не более, чем топ менеджером. А вот в Новое Время, в эпоху «просвещения», людей стали массово возвращать не то что в раннесредневековое сознание, а в языческое сознание, буквально: нам до сих пор втирают, что изображать письки греческих богов в те времена было культурным и интеллектуальным прорывом, хотя никто раньше не запрещал изображать ни языческих богов ни письки, и их изображали, но именно в эпоху просвещения это возвели в культ и до сих пор подают как признак интеллекта, хорошего вкуса и прогрессивности (при этом если сейчас нарисовать письку в общественном месте за это почему-то штрафуют и назовут дураком). Собственно деградация экклесеологического понимания общества и привела к тому, что так метафорично показано в манге — восприятие короля, как главы народа, как своего тела, буквально.
А теперь смотрите, когда тело болеет, как его лечат? Хирурги удаляют больные органы. Как Жан Батист отсек больную гангреной ногу сыну Дэмиана, чем спас ему жизнь. Также палачи «лечат» тело, удаляя из него больные его части, то есть убивая людей. Каждая казнь это операция по удалению патогенного участка тела. Дознаватели же это типа терапевтов. Они лечат, но не удаляют. Хотя некоторые методы лечения приводят к тому, что болячка сама отваливается. Также в то время появилась идея (которую ошибочно приписывают средневековой инквизиции), что через правильное символическое воздействие на тело душа исцеляется. Ну то есть помучался в руках дознавателя по необходимому протоколу при жизни ("поплясал в аду") и сразу в рай, чтоб до этого не натворил. И применять тут термин «коррекция» некорректно. Пытка это не про то, чтобы через боль исправить человека. Пытка это не наказание за плохое поведение, которое должно исправить человека. Экзекуция это символический процесс врачевания тела короля (которым является народ и отдельные люди, как его части) и души преступника. Звучит как долбоебизм, согласна. Но это не больший долбоебизм, чем считать, что физическое наказание детей научит их хорошему поведению, поможет стать полезными членами общества и сделает их счастливыми. Даже фандом Innocent не считает методы воспитания, применявшиеся к Шарлю, чем-то хорошим. Ну до того момента, пока он сам не применяет эти методы к своему сыну, тогда фандом начинает находить кучу «но». Кроме того «но», что автор им хренову тучу раз уже объяснил, что в контексте его героев такие действия это может и нормализованный для того времени и обстоятельств долбоебизм, но точно не садизм.
А теперь проведите параллель: Сансоны вскрывали трупы, чтобы разобраться в анатомии; Гильомы же работали с живым материалом ин виво и в гораздо больших количествах. Грубо говоря если у кого-то болел зуб он шел к Гильомам, а не Сансонам.
Вообще нельзя сказать, что когда-то раньше люди были более или менее жестокими. Но отношение к смерти и мучениям было другое. Вполне возможно, что как нам показали юного Шарля, который (пока что) искренне верит, что он воплощает правосудие короля, также и Сабису в детстве мыли мозги, что он врачеватель общества. Но будучи не глупым адекватным (то есть нормальным) человеком, он в какой-то момент понял, что это не так, что его профессия нужна чтобы господа могли запугивать и развлекать народ и друг друга, и он с этим смирился, как и Шарль смирится с возрастом со своей профессией. Только Шарль расщепился на садовника, срезающего яблочки на эшафоте, и на любящего мужа и сына, сохраняющего жизнь пациентке, чтобы потом ее повесить, так как на эти деньги он кормит семью. А Сабис без лишней рационализации и лицемерия расщепился на художника и алкаша. Кстати, отлично показано, как Шарль киксанул после самоубийства сына — «А чем этот мальчик отличался от того, которого ты только что убил? Тем, что он твой сын?»
Теперь проведем еще одну параллель. Испанский сапожок. Вот нифига не палаческий инструмент. Даже не французский. (Это я сейчас угораю над тем, что Гильомы это не только дознаватели, но и баски) Педагогический метод, призванный развить эмпатию после разового использования. А теперь прикиньте, как могли развивать эмпатию дознавателям, с поправкой на специфику профессии (когда казнить можно максимум день, а дознавать пару месяцев, как нам наглядно показали). Это так, на подумать.